н из  них, утруждать Жомова не собирались.
Моисей что-то  попытался промычать  в  ответ, но понять  его  никто не смог,
поскольку   переводчик  самым  наглым  образом  решил  увильнуть  от   своих
обязанностей.  Аарон  подхватил старца  под руки  и  почти волоком потащил к
выходу. Моисей изо всех сил сопротивлялся, и  у самой двери ему удалось-таки
вывернуться  из  крепких  объятий  своего спутника.  Гневно помахав  клюкой,
патриарх  плюнул в  сторону ментов  и  лишь  тогда  вылетел на улицу, словно
пробка из бутылки.
     -- Ну вот, обидели пенсионеров, -- горестно вздохнул жалостливый Попов,
глядя вслед удалившимся патриархам.
     --  А  ты  пойди  их пожалей,  --  язвительно буркнул Сеня.  --  Помощь
предложи, носики вытри да хрень какую-нибудь  химическую приготовь. Мы-то ко
всему привыкшие, а они, глядишь, отравятся и отмучаются сразу.
     -- А вот возьму и пойду,  и помогу, и  вытру, и  приготовлю! -- встал в
позу криминалист. -- Посмотрю я, как  вы без меня домой попадете. Трудно им,
видите  ли, на пару  дней  задержаться. Чего  вам тут,  жратвы  и выпивки не
хватает?
     --  Ладно, не петушись,  -- примиряюще проговорил Рабинович. -- Был  бы
тут  эльф или хотя  бы  Горыныч, они бы тебе подробно все объяснили, но ты и
сам знаешь, что  нам в прошлом  задерживаться нельзя. Иначе  помогли  бы  мы
Моисею. Впрочем, он и  сам спокойно со всеми  проблемами  справится. Так что
давайте-ка собираться в дорогу. Нахор уже заждался.
     Ваня словно только этой команды и ждал.  Мгновенно сорвавшись с  места,
он  метнулся  в  кладовую  трактира и, не  слушая жалобных стенаний  хозяина
заведения, вытащил оттуда сразу  четыре бурдюка с  вином. Андрюша пошел было
наверх за своими  вещами, но по дороге остановился  перед  дверями кухни  --
слишком  уж  оттуда соблазнительно пахло, да  и лишних продуктов в дороге не
бывает.  Но  решить, что важнее сделать  в первую очередь, собрать свои вещи
или затариться харчами, Попов так и не успел.
     ХЛО-ОП!!!
     В трактирах гостям, конечно, всегда рады,  но такого посетителя не ждал
никто. Старый знакомец доблестной троицы российских служителей правопорядка,
маленький, но жутко наглый эльф,  как всегда,  никого не предупредил о своем
прибытии. Он вынырнул  из яркой  вспышки голубого света  прямо перед носом у
стенающего  трактирщика и  без  лишних  слов  заехал  ему  в  ухо  крошечным
кулачком.
     Его  удар,  конечно,  был  бы  страшно  силен  для  мухи  или   бабочки
какой-нибудь,  но нормального  человека  такой  зуботычиной не проймешь. Вот
только  трактирщик,  видимо,  не  был нормальным  или  просто  к  эльфийским
приколам  не привык.  Увидев перед лицом  сначала яркую вспышку,  а  затем и
уменьшенную   копию  человека,   оснащенную  функционирующими  перепончатыми
крыльями,  трактирщик  впал  в  ступор, позабыв,  как  надо дышать.  А  удар
маленького  кулачка  окончательно пошатнул  его  моральные  устои,  и хозяин
заведения, не вынеся такой нагрузки для своей нервной  системы, грохнулся на
пол. Нокаут!
     -- О  блин, ну и работать технари стали. Опять, недоноски, на три метра
в  расчете  координат ошиблись!  --  недовольно  рявкнул  Лориэль,  а  затем
посмотрел на поверженного кабатчика.  -- Извини, мужик,  не хотел.  Впрочем,
можешь  радоваться, что к твоей  морде  не чемпион  по  боксу  среди троллей
приложился. Или Майк Тайсон какой-нибудь,  -- эльф повернулся  к оторопевшим
ментам.  --  Чего  уставились,  козлы поганые, мать  вашу?!  Думаете, с вами
кто-нибудь шутки шутить собрался?..
     -- Опа-на, а вот и такси прибыло, -- Рабинович, уже успевший привыкнуть
к манере  общения этого  мелкого  наглеца,  довольно улыбнулся. -- Поход  за
медведем отменяется. Лориэль, давай-ка отправляй нас обратно. А то у Андрюши
с эликсиром что-то не ладится.
     --  У  Андрюши  не  ладится?! -- зло пискнул эльф, подлетая  поближе  к
кинологу. Впрочем, не настолько, чтобы Сеня мог достать до него рукой! -- Да
вы не просто идиоты.  Вы настолько полные кретины,  что недоношенные детишки
гоблинов  по  сравнению с  вами  гениями  кажутся. --  Лориэль  презрительно
фыркнул. -- Неужели вы думаете, что  сами сюда забрались? Да если бы каждому
тупому менту были под силу межпространственные переходы, от вселенной бы уже
камня на камне не осталось!..
     --  Сеня,  блин, ты как хочешь, но  я  больше терпеть  не  намерен,  --
перебивая маленького наглеца, рявкнул омоновец и отстегнул от пояса дубинку.
-- Отойди-ка в сторонку! Сейчас  я  этому  мухохрену маломерному мозги домой
верну.
     Рабинович только  открыл  рот,  чтобы  остановить  Жомова, а  эльф  уже
приступил  к  действию.  Резко развернувшись,  он  спикировал прямо  к  лицу
омоновца и,  зависнув у него перед лицом, нанес два сокрушительных удара. По
левой и правой ноздрям.
     Ваня сморщился,  а  затем  оглушительно  чихнул. Лориэль, попав в струю
выброса жомовского перегара, пару раз перекувыркнулся  в  воздухе, завис над
столом между Ваней и Рабиновичем, а затем камнем рухнул на столешницу.
     -- Не, в натуре, блин, придурки, -- заплетающимся языком буркнул он. --
Разве можно столько пить, тем более при исполнении служебных обязанностей.
     --  Ты  чего   несешь,  недомерок?  --  ласково  поинтересовался  Сеня,
наклоняясь  над столом. Лориэль, шатаясь, повернулся  к нему, а  Ваня тут же
сдернул с головы кепку, собираясь прихлопнуть ею наглеца. Рабинович взглядом
остановил его уже занесенную над эльфом руку.
     -- Это не я несу, это вы несете. И  не  просто несете, а гоните. Вас  в
этот параллельный мир по распоряжению  Оберона доставили, -- Лориэль  икнул.
-- Короче, Склифосовский, слушай мою команду. Боевой задачей вверенного тебе
подразделения  является выведение  евреев  из Египта и транспортировка их  к
месту  новой постоянной  дислокации. До  этого момента  и  думать забудьте о
возвращении домой. Ясно, козлы тупорылые?
     -- Это что, сорок  лет с евреями по  пустыне мотаться?  --  возмущенный
Андрюша не просто завопил. Он вложил в этот крик всю  свою душу. Хорошо, что
она  в  последний момент за  гортань зацепилась. А то еще неизвестно, как бы
мент без души мог прожить!
     -- А вот  это меня не касается. Понял, кабан толстомясый? -- эльф нагло
упер руки в бока. -- Я вообще не в курсе, что вокруг происходит. Меня, между
прочим, из-за  вас,  козлов,  несколько  минут  назад из отпуска  на Канарах
отозвали. Видите ли, вам меня видеть привычнее, чем нового куратора, оркский
топор вам в задницу. Плашмя!.. В  общем, сообщение я  передал, а дальше сами
разбирайтесь.  Меня телки ждут и бухало. Причем получше того пойла,  что  вы
тут хлещете...
     Эльф завис  в воздухе, явно собираясь смыться, так толком  ничего  и не
объяснив. Менты,  совершенно естественно, почувствовавшие себя одураченными,
позволить  сбежать  Лориэлю  не собирались. По  крайней мере,  до  того, как
получат  ответы на все  свои вопросы!  Сеня  кивнул  головой  Жомову, и  тот
прихлопнул  кепкой  маленького захмелевшего наглеца.  Эльф затрепыхался  под
ней,  пытаясь  вырваться,  и  менты радостно завопили.  Рабинович  осторожно
поднял край форменного  головного  убора омоновца и  просунул внутрь ладонь,
собираясь схватить оборзевшего эльфа, но ничего, кроме подкладки  внутри, не
нащупал.
     Резко  подняв  кепку  свободной рукой,  Сеня оторопел --  Лориэль снова
каким-то  образом исчез. Злобно стукнув кулаком  по  столу, кинолог принялся
искать крайнего. Долго этого делать, естественно, не пришлось.
     --   Ну   что,    алхимик,   доэкспериментировался?    --    язвительно
поинтересовался Рабинович, с ухмылочкой глядя на Андрюшу.
     "Напугав зверя, мы вызываем приток гормонов, к  тому  же ему приходится
балансировать на тонкой ветке..." -- передразнил кинолог объяснения эксперта
по  поводу  составляющих  частей  эликсира.  -- Гигант мысли  ты,  Попов.  В
Российскую академию  наук  пристроиться еще не  приглашали?  Или тебе  сразу
Нобелевскую премию обещали выдать?
     Вопреки ожиданиям Рабиновича, Андрюша  ничего не ответил.  Он сидел  за
столом с совершенно потерянным видом и, казалось, не воспринимал ничего, что
происходит вокруг. Ну еще бы!  Человек, научные  достижения которого прямо у
него же  на глазах втаптывают в грязь, еще и не на такое способен. В  лучшем
случае у него появляется  реальный шанс  помереть от  инфаркта,  а в  худшем
(естественно, с точки зрения уголовного кодекса) -- опозоренный ученый может
стать  страшнее любого маньяка  и перерезать всех, кто  окажется  в пределах
досягаемости.  Впрочем, в  данном  конкретном  случае  ничего  подобного  не
случилось. Андрюша  после визита  эльфа,  не  обращая  никакого  внимания на
язвительность  Рабиновича, выхватил из рук  Жомова бурдюк  с вином и влил  в
себя столько алкоголя, сколько оказалось способным вместить его пузо.
     --  Как же  так?  А я-то думал...  -- горестно вздохнул Попов и, бросив
бурдюк на пол, обхватил голову руками.
     -- Индюк  думал, да в суп попал! --  рявкнул  на него Рабинович, но тут
совершенно неожиданно за криминалиста вступился Ваня Жомов.
     -- Сеня,  отстань  ты  от человека, в  натуре, -- потребовал он.  -- Не
видишь,  что ли, у  него критические дни... -- Рабинович оторопел от  такого
заявления,  и  даже  Попов  встрепенулся.  --  То  есть   я  хотел  сказать,
критическая  ситуация,  -- поправился  омоновец. -- Человек,  можно сказать,
мечты лишился, а ты ему еще и на голову своими мыслями давишь.
     Сеня  несколько  секунд  переваривал последнее  высказывание,  а  затем
просто выпал  в осадок, давясь от  смеха. Жомов удивленно уставился на него,
совершенно не понимая, что именно вызвало у кинолога такой приступ хохота, а
Андрюша,  переводя  взгляд  с одного на другого, начал потихоньку  хихикать,
пока  не  разошелся  до  такой  степени,  что составил  полноценный  дуэт  с
Рабиновичем.
     -- Вот бараны, -- обиделся на них омоновец и с горя  допил остатки вина
из  того бурдюка, который бросил на пол Андрюша. -- Убил бы вас,  да это  не
поможет.
     Несколько  секунд Сеня  с Поповым сотрясали  смехом  стены трактира,  а
затем постепенно начали успокаиваться. Андрюша вновь помрачнел. И хотя в его
взгляде уже не было такой безмерной обреченности, выглядел он отвратительно.
По  крайней  мере, окажись он в  таком виде  перед  своей  мамой, она  бы  с
расстройства вместо  фирменного борща вполне могла бы ему кошачьих консервов
в тарелку положить. Впрочем, вряд ли бы Андрюша  в теперешнем  состоянии это
заметил!
     Следом за Поповым успокоился и Рабинович. Хрюкнув для приличия еще пару
раз, он  перестал смеяться и кое-как дополз до скамейки. Досадливо взвесив в
руках опустевший бурдюк, он потребовал от трактирщика, все  еще прятавшегося
за стойкой бара, принести кувшин  вина и щедро разлил  его по  трем кружкам.
Осушив свою, он обвел глазами друзей.
     -- Ну так что, мужики? Некуда нам деваться? -- обе фразы звучали скорее
утверждением,  чем  вопросом. --  Опять  эта  сволочь  перепончатокрылая нас
вокруг пальца провела? Есть какие-нибудь предложения по этому поводу?
     --  Да какие могут быть  предложения? -- усмехнулся Попов. -- Пахать на
этого гада опять придется. Иначе как домой попадем?
     -- Да я вообще не знаю, чего  вы  из такой ерунды  проблему делаете! --
буркнул  омоновец. -- Соберем всех евреев в кучу и уйдем  из Мемфиса. А если
этот фараон оборзевший сопротивляться будет, я ему  лично из чайника самовар
сделаю. Будет потом над чем поломать голову хореографам!..
     --  Ко-ому?!  --  в один голос завопили Попов  с  Рабиновичем,  едва не
свалившись со скамейки. Ваня смутился.
     -- Ну, этим, которые в костях ковыряются и горшки разбитые из-под земли
выкапывают,  --  растерянно  проговорил  он,  переводя  взгляд с  одного  на
другого. -- А что, я опять что-то не так сказал?
     -- Ваня, те, кто ковыряются  и выкапывают, как ты выразился, называются
археологи, -- назидательно проговорил Рабинович. -- А хореографы --  это те,
кто всяких артистов строем заставляют ходить.
     -- А-а, это типа прапорщиков! -- сделал для себя открытие  Жомов. Попов
фыркнул, а Рабинович тихо застонал.
     -- У  Ивана  ума -- тьма, да в башке  кутерьма,  -- жалостливо глядя на
омоновца,  проговорил  он.  -- Что ни услышит, по-своему перепишет... Жомов,
когда дурака из себя корчить перестанешь?
     -- Мужики, хватит лаяться, --  остановил дебаты Попов. -- Давайте лучше
решим, что делать дальше будем!
     Сеня хмыкнул  и пожал  плечами -- обсуждать было абсолютно нечего. Этот
маленький  шантажист-эльф однозначно дал понять, что до тех пор, пока Моисею
не удастся вывести своих соплеменников из Египта и удалить их на  достаточно
безопасное  расстояние  от фараона,  троим  путешественникам даже и  мечтать
нечего  о  том,  чтобы вернуться  обратно,  к себе домой. Оберон явно  решил
чужими руками жар загребать,  и  поделать с  этим менты ничего  не могли. Им
разве что мечтать оставалось о том, как однажды они  доберутся до повелителя
эльфов и устроят ему по полной программе допрос с пристрастием. Ну, или хотя
бы поймают Лориэля и повыщипывают ему перепончатые  крылья. А пока  выход из
создавшегося положения для друзей был один -- отыскать Моисея и сказать ему,
что они готовы оказать всестороннюю помощь.
     Рабинович вслух  изложил эти соображения. Спорить с ним  никто не стал.
Более того, и  Попов, и  Жомов  предложили немедленно отправиться на  поиски
патриарха,  совсем недавно,  после  отказа ментов, в  бешенстве  покинувшего
трактир и умчавшегося в неизвестном направлении. Сеня, удовлетворенный такой
активностью друзей, поднялся из-за  стола и отправился к выходу, но дойти до
порога  не  успел  --  дверь  с грохотом  открылась,  и в  трактир  ввалился
раскрасневшийся Нахор.
     -- Сеня, я  к  тибе  пиришел,  --  увидев  Рабиновича,  тут  же  заявил
караван-баши.
     -- Куда? -- оторопел Рабинович.
     -- К  тебе,  -- твердо ответил перс, от волнения даже  забыв о том, что
всегда нужно говорить с акцентом. -- Ты не едешь, и я остаюсь. Учиться хочу.
Торговать хорошо хочу. Не гони, силугой  тибе буду! Тапки по утирам в  зубах
стану  пириносить.  А  караван пусть  себе  и-едит. Хусарсеф  сам пиригамент
пиродать  сможет. Бери меня к себе! -- Нахор от полноты  чувств стукнул себя
кулаком  в  грудь  и с собачьей  преданностью в глазах  свалился  на колени,
уткнувшись головой в берцы Рабиновича.
     --  Охренел  совсем, что ли? --  изумился Сеня и  поднял караванщика  с
пола. -- Вот чумной чувак попался. Куда же я тебя дену, такого чокнутого? --
Рабинович посмотрел на друзей. Оба синхронно пожали плечами.
     --  Ладно,  уболтал,  черт  языкастый, --  буркнул  он, и  караван-баши
расцвел. -- Пойдешь с нами. Может быть, для чего-нибудь и пригодишься!
     --  Ай,  молодца.  Ай,  сипасиба!  -- радостно завопил  Нахор  и  снова
бухнулся Рабиновичу  в  ноги. -- Век  тибе  благодарить буду, и  детям своим
прикажу...
     -- А-ну, встань быстро!  -- рявкнув, перебил  его Сеня. Перс  испуганно
вскочил  на  ноги. -- Еще раз  на  колени брякнешься, выгоню тебя на хрен, и
побежишь свой караван пешком догонять. Понял?
     Нахор  торопливо  кивнул  головой и застыл  в  позе покорности,  ожидая
дальнейших распоряжений новоявленного наставника. А Сеня, больше  не обращая
на перса  внимания, кивнул головой,  призывая друзей  идти следом за  ним, и
вышел из  трактира.  Где-то  шлялся  по  Мемфису  разъяренный Моисей, и  его
следовало отыскать. Причем как можно быстрее!
     Выскочить-то  друзья  на улицу  выскочили,  но тут же  и  остановились,
растерянно глядя по  сторонам. Мемфис,  даже по привычным ментам современным
российским  меркам,  был  совсем  не маленьким городишком,  и отыскать в нем
одного-единственного  человека,   не  имея  его  паспортных   данных,  может
оказаться,  ох, как  не  просто. Сеня  вопросительно  посмотрел  на  друзей,
рассчитывая на их помощь, но Попов демонстративно пялился в небо, делая вид,
что изо всех сил  генерирует идеи, а Ваня даже прикидываться не стал. Просто
стоял в  стороне и ждал,  что скажет Рабинович. При этом  омоновец  тайно, в
душе,  надеялся,  что по  дороге удастся набить кому-нибудь морду, раз уж на
эльфе снова оторваться не удалось.
     -- Мурзик, ищи!  -- прибег к уже не раз опробованному приему Рабинович.
-- Ищи Моисея.
     Пес  удивленно  посмотрел  на  него  и, даже не  пытаясь  принюхаться к
мостовой, демонстративно уселся на задние лапы. Дескать, я тебе собака, а не
экстрасенс,  по фотокарточкам  людей отыскивать не  умею!  Сеня свою  ошибку
понимать   отказался  и  принялся   всевозможными  способами  убеждать   пса
приступить к поискам патриарха. Что  он только не делал! И увещевал Мурзика,
и ругался, даже попробовал в лицах Аарона с Моисеем изобразить, но ничего не
помогало.
     Единственное, чего сумел добиться Рабинович, -- это собрать вокруг себя
большую   толпу  зевак.   Египтяне  с   большим   интересом   наблюдали   за
представлением, устроенным кинологом для наставления на путь истинный своего
пса. А когда Сеня сделал передышку, отчаявшись заставить  Мурзика взять след
Моисея, благодарные жители Мемфиса стали бросать  к его ногам  медные кольца
-- местный эквивалент российских пятаков.
     Попов тут  же  схватился от  смеха за живот, а Рабинович, только теперь
заметив, что он не один и его кривляния с ужимками не остались без внимания,
оторопел. Египтяне устроили  ему  настоящую овацию,  а  неблагодарный  Сеня,
вместо  того,  чтобы  поблагодарить  их  за  столь  высокую  оценку   своего
театрального  мастерства,  отстегнул  от  пояса  дубинку.  Заждавшийся  Ваня
воспринял этот  жест как  сигнал к  атаке  и мгновенно  разогнал  мемфисских
театралов по ближайшим подворотням.
     --  Мурзик, ты  свинья, -- расстроено проговорил Рабинович, глядя,  как
омоновец  с  присущим  только  ему  изяществом  обрабатывает дубинкой  спины
египтян.  --  От кого  угодно гадостей ждал, но, чтобы  ты  меня кинул,  я и
подумать не мог.
     Пес,  видимо, из  жалости и  сострадания  к хозяину, принятому местными
жителями за балаганного шута,  нехотя поднялся с  мостовой и, опустив нос  к
земле, не спеша поплелся в сторону рынка. Сеня обрадовано потер руки и пошел
следом.  Андрюша собрался составить им компанию, но ему пришлось задержаться
на  пару  минут, чтобы  остановить  Жомова. Просто Ваня  так увлекся любимым
занятием,  что принялся  разгонять  не только  тех  египтян,  что восхищенно
наблюдали  за   ужимками   Рабиновича,   но   и   всех   остальных  горожан,
подвернувшихся ему под руку. Не останови его Попов,  омоновец  наверняка  не
успокоился бы до  тех пор, пока из Мемфиса не разбежались бы  абсолютно  все
жители. Включая и фараона.
     -- Вечно ты, Андрюша, весь кайф мне ломаешь, -- обиженно буркнул Жомов,
глядя в спины улепетывающей от него толпы, но махать дубинкой прекратил.
     Через пару минут Ваня с Андрюшей догнали Рабиновича. Сеня далеко вперед
уйти  не успел,  поскольку Мурзик спешить явно  никуда не собирался. Опустив
нос  к мостовой, он лениво плелся в сторону  базара, и  Рабинович с  большим
трудом подавлял в себе желание поторопить верного пса. К тому моменту, когда
они,  наконец,  подошли  к  базару,  Сеня  уже  кипел, как  оставленный  без
присмотра чайник. А  когда пес  дошел до лотка торговца рыбой и остановился,
терпение Рабиновича окончательно лопнуло.
     -- Ну и куда ты меня привел? -- зашипел он, наклоняясь к псу. -- Где ты
тут Моисея видишь?
     Мурзик посмотрел на хозяина умными глазами но говорить  что-то  в ответ
на эти вопросы посчитал ниже своего достоинства. Усевшись прямо пере лотком,
пес  ясно дал понять, что дальше никуда не пойдет,  и, если  Рабинович хочет
найти след Моисея, вынюхивать мостовую он должен самостоятельно.
     -- Слушай,  Сеня,  а  может  быть,  у тебя  пес просто рыбы захотел? --
сделал предположение Жомов.
     --  Нет, не думаю,  --  ответил за  Рабиновича  Анд-рюша,