хитрить. Однако Барлог
вцепился ему в рукав.
   - Эй-эй-эй! - завопил несчастный  охранник.  -  Не  отдавай  меня  назад,
благородный господин. Она мне уже на триста лет зарплату задерживает и новую
форму давно не выдавала.
   - Это не по моей части, -  развел  руками  Иван.  -  Нарушения  трудового
кодекса не входят в юрисдикцию ОМОНа.  Так  что  по  поводу  своей  зарплаты
обращайся к адвокатам. - И вновь повернулся к Хели:
   - Так ты будешь за него платить выкуп?
   - Да плевать мне на этого придурка! - завопила Хель, на самом деле плюнув
в сторону Барлога. Тот ловко увернулся, а вот  дворецкому,  окрасившему  при
помощи Жомова нос в национальные цвета Нидльхейма, плевок пришелся  точно  в
центр лба. То ли слюни у Хели были ядовитые, то ли просто  оплевывание  было
здесь самым большим оскорблением,  но  длинноносый  дворецкий,  закрыв  лицо
руками, убежал из зала с невообразимо диким криком.
   - Забирай этого Барлога себе. У меня еще десяток  таких  же  есть,  -  не
обратив внимания на вой дворецкого, произнесла хозяйка замка. - Только знай,
что этот идиот - вор, убийца и мародер.
   - А мне с ним не детей крестить, - отмахнулся Жомов. - Как и с  тобой.  Я
тут долго рассусоливаться не намерен. Вещица мне одна нужна,  и  ты  мне  ее
отдашь.
   - Вот как?  -  Старуха  собралась  плюнуть  и  в  Ваню,  но  благоразумно
удержалась: кто знает, может, он переодетый Один в резиновой маске? - И  что
же ты от меня хочешь, презренный смертный?
   - Тоже мне бессмертная нашлась. Задолбали все своей простотой, возмутился
Жомов, которого и залах аммиака, и рожа Хели уже начали изрядно  раздражать.
- Ты базары фильтруй,  когда  с  представителем  oРганов  разговариваешь.  -
Старуха хитро прищурилась и так  засветилась,  что  легко  было  угадать  ее
мысли: ?Точно, или Один, или Тор!? И я подумал, что  теперь  не  видать  нам
эликсира, как своих ушей.
   А Жомов, не обращая ни на что внимания, продолжил:
   - В общем,  так,  карга,  сейчас  быстро  метнешься  и  притаранишь  сюда
бутылочку своего эликсира. Жду ровно три минуты. Потом  начинаю  буянить.  -
Всего лишь? - удивилась Хель. - А ящик  помидоров  по  пятьдесят  копеек  за
килограмм под Новый год не хочешь?
   - Нет, - культурно отказался Жомов. - С помидорами я  дома  разберусь.  А
тебе уже сказано, тащи эликсир!
   - Да пошел ты Ермунгарда за  хвост  дергать,  -  посоветовала  старуха  и
отвернулась.
   Это была ее ошибка. Нет, Ваня, конечно, хорошо воспитанный  омоновец,  он
женщин обычно дубинками не бьет. Вот и в этот раз  он  просто  подбросил  на
руке серебряный шарик и, видимо, представив  морду  Хели,  залепил  по  нему
?демократизатором?. Шар, естественно, команду понял  и  помчался  вперед.  В
этот раз без песни, но ведь и  мы  были  не  в  пещере!  Поэтому  серебряное
яблочко просто тихо пролетело мимо старухи, ласково свистнув  ей  в  ухо,  и
впечаталось в стену замка, разрушив ее  ровно  наполовину  прямо  у  хозяйки
перед носом. Хель опешила и обернулась к Жомову.
   - Я же предупреждал, что буянить буду, - извинился Ваня и запустил второй
шар. На этот раз в крышу, и старуху наполовину засыпало обломками. -
   Если хочешь, могу продолжить.
   - Нет, спасибо. Хватит, - удивленно  хмыкнула  Хель,  выбираясь  из  кучи
мусора. - Еще сюрпризы есть?
   - Ну, могу, конечно, Мурзика на тебя натравить, - пожал плечами омоновец.
   Нет уж, спасибо! Я, конечно,  люблю  кости,  но  не  ископаемые.  Даже  в
Палеонтологический музей меня Сеня брать не  боится,  поскольку  знает  -  я
динозавров не кусаю. И я не собирался пробовать на вкус ни красную, ни синюю
ногу старухи. Поэтому, сделав вид, что нашел в  углу  что-то  интересное,  я
отошел подальше от Ивана и Хели. А старуха усмехнулась. - Что  же,  с  твоим
диковинным волком... - сама ты волк, корова! - ...я связываться не собираюсь
и готова тебе эликсир отдать. Но  есть  одно  условие.  Чтобы  получить  мой
эликсир, нужно выдержать три испытания... Я поначалу  удивился,  отчего  это
Хель так легко согласилась отдать Жомову колдовскую жидкость,  но,  послушав
ее, призадумался. Это только на первый взгляд ее  испытания  -  спринтерский
забег на сто метров без барьеров,  скоростное  поглощение  пищи  и  осушение
емкостей с алкоголем - казались довольно простыми. Однако  я  был  абсолютно
уверен, что тут кроется какой-то подвох. И первый раскрылся довольно быстро.
Оказывается, участвовать в соревнованиях  непременно  должны  три  человека.
Такова традиция! Жомов на секунду призадумался, а потом развел руками.
   - Я тебе предлагаю компромисс, - вспомнив умное слово, проговорил он. -
   Хрен с ними, с твоими испытаниями. Я согласен. Но!..  Я  не  разрушаю  до
основаиия твою халупу, а ты позволишь участвовать в забеге ей собаке. -  Что
же, это, конечно, против правил, - великодушно улыбнулась Хель. -
   Но пусть бежит пес, если у тебя лучшей кандидатуры нет. А кто будет  есть
и пить?
   - Можно я? Можно я?! - завопил Барлог, как первоклассник на уроке. -
   Давайте я и поем, и попью. А то она меня уже сто сорок лет голодом морит.
- Да без проблем, - усмехнулся Ваня и повернулся к Хели. - Жрать будет он, а
пить стану я.
   На этом и порешили. Я, конечно,  понимал,  что  мало  на  свете  найдется
людей, способных выпить больше омоновца, да и я бегаю неплохо - пару раз  на
полдороге дежурную машину догонял, когда меня пьяный  Рабинович  на  задание
брать забывал, -  но  вот  насчет  Барлога  я  беспокоился.  Конечно,  после
полутора сотен  лет  голодовки  сожрать  можно  много,  но  не  при  его  же
комплекции?! Дай бог, если в брюхо этого доходяги пару пельменей  влезет.  О
курице-гриль я уж вообще не говорю! В общем, не доверял я  Барлогу,  хоть  и
голодному. Хотя, поскольку для получения  вожделенного  эликсира  нам  нужно
было выиграть хоть одно соревнование из трех,  особого  значения  возможному
поражению бывшего стражника я не придавал. В конце концов, есть еще и  мы  с
Жомовым.
   А  между  тем  в  полуразрушенный  зал  начали   собираться   болельщики.
Естественно, все одетые в цвета  хозяйки  стадиона.  Оглядев  эту  толпу,  я
несколько приуныл и впервые пожалел, что мы не взяли с собой Андрюшу Попова.
При такой поддержке, какую тут собирались устроить членам команды Хели,  нам
будет довольно трудно выиграть. А вот если бы  Попов  во  весь  голос  начал
скандировать что-нибудь, например: ?Жомов  -  чемпион!?  -  красно-синих  не
только бы слыш' но не стало, но и  увидели  бы  мы  их  вряд  ли,  поскольку
Андрюшиным криком их попросту в пролом стены выдуло бы.
   Перед тем  как  начать  соревнования,  старуха  Хель  вытащила  под  гром
аплодисментов медный графин с какой-то жутко вонючей жидкостью  и  поставила
его на постамент. Судя по всему, это и был нужный нам эликсир. Ну а в случае
проигрыша мы с Жомовым должны были убраться восвояси с пустыми лапами. В чем
я очень сомневался!
   Первым туром  соревнований  решили  устроить  забег  на  сто  метров,  но
изголодавшийся Барлог такую истерику закатил, брызгая слюной (что за  манеры
в Нидльхейме?!) в разные стороны, что Хели пришлось уступить. Впрочем,  судя
по ее довольной морде, старухе было безразлично, с чего начинать.  Она  была
абсолютно  уверена  в  победе.   Поверьте,   ничуть   не   жаль   будет   ее
разочаровывать! Пока объявляли участника команды Нидльхейма, а  им  оказался
некий толстопузый субъект по имени Логи, в центр зала вытащили  трехметровое
деревянное корыто, наполненное горой поджаренного  мяса.  Честное  слово,  я
хоть и не  чревоугодник,  но  при  виде  такого  богатства  слюни  до  груди
распустил. Пришлось стыдливо отвернуться и вытирать их лапой. А Барлог  даже
не скрывал вожделения. Он так рвался к корыту, что Жомову  пришлось  сгрести
его в охапку и выпустить из рук только по сигналу к началу соревнования.  Мы
однажды с Рабиновичем присутствовали  при  вскрытии  спасателями  МЧС  одной
квартирки, где по лодозрению  соседей  уже  несколько  дней  находился  руп.
Никакого трупа там не оказалось. Зато  вместо  него  нашелся  изголодавшийся
бультерьер. Оказалось, что хозяин уехал в гости к другу на дачу, оставив пса
дома, забухал там и про собаку забыл. А вонь, что соседи приняли за  трупный
запах, была всего лишь ароматом отходов жизнедеятельности  этого  клыкастого
метиса.
   Так вот, изголодавшийся бультерьер едва не сожрал первого  же  спасателя,
открывшего дверь. Пришлось пса замуровать обратно и войти в дом только после
того, как ему с балкона швырнули солидный кусок мяса размером  с  табуретку,
начиненный по  уши  снотворным.  Я  лично  был  в  шоке,  когда  видел,  как
бультерьер проглотил этот кусок одним махом. Но при таком  зрелище,  которое
устроили Барлог с Логи, мне присутствовать никогда в жизни  не  приходилось.
По сравнению с ними обжорство Попова выглядело,  как  утренний  легкий  бриз
против разгула урагана.  Трещали  кости,  хрустели  зубы,  и  мясо  с  блюда
исчезало с такой быстротой, что я глазом не успел моргнуть,  как  два  едока
встретились ровно на середине корыта. Одна  беда  -  после  Логи  не  только
костей, но и самого корыта не осталось. - В первом туре победа  присуждается
команде Нидльхейма! - под громкий  рев  болельщиков  провозгласила  Хель,  а
Жомов коротко выругался. Ну, очень коротко. Слов эдак в триста!
   Следующим номером программы  был  мой  забег.  Не  скажу,  что  я  раньше
участвовал в подобных соревнованиях, но на стадионах мне бывать приходилось.
Как и бегать там вдогонку за особо рьяными фанатами, выбиравшимися со  своих
секторов на беговую дорожку. В общем, мандража, как это принято  называть  у
спортсменов, я  не  испытывал.  Тем  более  и  соперник  мне  достался  явно
слабоватый - совсем юношеского возраста  парнишка  по  имени  Хуги.  Как  ни
старалась Хель, но набрать в своем свинарнике сто метров длины  не  удалось.
Пришлось  ограничится  пятьюдесятью.  Но,  как  водится  у   этих   странных
скандинавов, бежать нужно было туда и обратно. Победа  засчитывалась  только
после того, как первый из бегунов вернется за линию старта. А  выигрыш  тура
определялся по результатам трех забегов. Представляете,  как  сходил  с  ума
Жомов, пытаясь мне все это объяснить на  пальцах?!  В  своей  победе  я  был
абсолютно уверен, поэтому и позволил себе поиздеваться над омоновцем, сделав
абсолютно тупую  рожу  в  ответ  на  все  его  разъяснения.  Впрочем,  вволю
покуражиться мне не удалось, поскольку Хель потребовала поставить бегунов на
старт. После сигнала я легко рванулся вперед, надеясь обогнать  мальчишку  с
первых метров, но увидел перед собой только его пятки. Я поднажал,  и  пятки
поднажали тоже. Этот тощий юнец убегал от меня так, будто увидел привидение.
Я решил ему на самом деле показать, что значит испугаться, и рыкнул пару раз
вдогонку, надеясь, что Хуги собьется с шага. Не тут-то  было!  Он  припустил
только еще сильнее и пришел к финишу, обогнав меня по крайней мере метров на
десять.
   Жомов приуныл, я тоже расстроился. А Хуги стоял рядом  и  тянул  пасть  в
радостной  улыбке,  будто  ему  туда  Целую  коробку  ?чупа-чупс?  запихали!
Пришлось прикрикнуть на него слегка, чтобы  установить  моральное  состояние
противника на нужный мне уровень, однако эффекта мой рык возымел столько же,
сколько крик лавиана на переполненный трамвай. Разве что  покинуть  вагончик
не предложили.
   Первая половина следующего забега прошла точно по тому же сценарию:
   Хуги мчался впереди, а я  безнадежно  отставал.  Жомов  меня  поддерживал
яростными криками, но если его  голос  и  было  кому-нибудь  слышно  в  реве
болельщиков нидльхеймской команды, то только ему самому. Я попытался понять,
как этому юнцу удается так резво бегать, но ничего в голову не приходило,  а
спринтер уносился все дальше и дальше. В итоге второй  забег  я  проиграл  с
разрывом в двадцать метров, а в третьем едва успел пробежать пятьдесят,  как
мой соперник уже оказался  на  финише.  И  скажите  мне,  как  после  такого
удержаться и не облаять его последними собачьими матерными словами?
   - Поскольку наши самоуверенные гости оказались  не  столь  сильны,  чтобы
оказать серьезное сопротивление в соревнованиях, - произнесла Хель под общий
гогот болельщиков, - я собираюсь немного облегчить для них условия конкурса.
То есть соперничать в питье с благородным Жомовсеном никто не будет.  Просто
ему нужно будет осушить рог, который я  ему  поднесу.  Чтобы  победить,  ему
нужно будет выпить жидкость, оторвавшись от рога не более одного раза. Жомов
удивленно фыркнул. Он, конечно, представлял, какие большие рога могут быть у
здешних животных, но не с железнодорожную  же  цистерну  величиной!  Я  тоже
успокоился, а оказалось, что напрасно. Хель вытащила  из-за  трона  какую-то
странную трубу, отдаленно напоминавшую канализационную, и протянула ее Ване.
Жомов, с трудом удержав рог в руках, удивленно хмыкнул и попробовал оторвать
его конец от пола. К моему удивлению, из этого ничего не  вышло.  Поэтому  и
пришлось Ване не вливать в себя жидкость, а высасывать ее. Однако, привыкший
к различным способам пьянки, Жомов нашел выход и из такого  затруднительного
положения. Он опустил свою пятую опорную точку прямо на давно не мытый пол и
принялся вливать в себя содержимое рога. Он выпил, наверное, никак не меньше
ведра, а вода из небольшого рога все текла и текла. Жомов оторвался, перевел
дух и попробовал еще раз. Но снова не выпил и половины странной рюмки.
   - Ну нет, я вам не сливная яма! - отшвырнув в  сторону  рог,  поднялся  с
пола разгневанный Жомов. - Хрен ее знает, что вы  за  хитрость  придумали  с
этим пойлом, но так соревноваться я не собираюсь. Давай-ка я  лучше  подниму
что-нибудь или стукну кому-нибудь пару  раз  между  рогов.  Вот  это  турнир
получится. А воду пусть слоны пьют.
   - Ну, как скажешь, - презрительно усмехнулась Хель. - Дам тебе еще  шанс,
поскольку интересно посмотреть за твоим обломом. У меня тут  есть  кошка,  с
которой вместо гири дворцовая стража тренируется. Не хочешь  попробовать  ее
поднять?
   - Кошку? - иронично поинтересовался Ваня, а  потом,  видимо,  вспомнив  о
предыдущем поражении, добавил:
   - Ладно, давай. Если только она не больше носорога.
   Кошка оказалась действительно довольно крупной,  однако  до  носорога  ей
было далеко.  Серая  кошара  какой-то  дурацкой  вихляющей  походкой  пьяной
манекенщицы вышла на середину зала и остановилась,  гляДя  на  меня.  Я  уже
говорил, что  не  отношусь  к  горячим  любителям  кошек,  но  и  закатывать
истерики, будто тупоголовая дворняга, при их виде не  собирался.  Однако  oт
этого представителя семейства мышеловов так сильно  воняло  рыбой,  йодом  и
какой-то плесенью, что я не мог  не  оскалиться  на  скотину.  Впрочем,  мое
рычание не возымело никакого эффекта. Кошка только  лишь  отвела  в  сторону
глаза и пару раз разинула пасть, будто селедка под шубой.
   Ваня Жомов, презрительно усмехнувшись,  подошел  к  котейке  и  попытался
поднять ее с пола левой рукой. Действительно, чего тут напрягаться? В  кошке
от силы килограммов семь! Однако перекормленная зверина, вместо  того  чтобы
взлететь вверх, как пушинка, осталась  стоять  на  полу.  Я  просто  выпучил
глаза, как самолет при виде стоп-сигнала. Того, чтобы Жомов не  мог  поднять
какую-то облезлую кошку, просто быть не могло. Но это происходило  прямо  на
моих глазах. А им я верить привык.
   Между тем среди  болельщиков  раздались  первые  робкие  смешки,  которые
переросли в хохот, когда Ваня и правой рукой не смог оторвать кошку от пола.
Жомов тихо зверел. Мне показалось, что если бы сейчас на него наехал ?КамАЗ?
с тротилом, то неизвестно еще, от чего  произошел  бы  взрыв.  От  детонации
взрывчатки, или от Ваниного состояния души. Жомов поднапрягся и  вцепился  в
кошку двумя руками. Я угрожающе зарычал, надеясь хоть  чуть-чуть  перепугать
проклятую древолазку, но той было на меня плевать. Она как стояла  на  полу,
так и осталась недвижимой. Только лапу одну едва  приподняла.  Тут  Жомов  и
сдался. Однако вопреки ожидаемым мною ликующим возгласам болельщиков в замке
наступила гробовая тишина.  Хель  посмотрела  на  Жомова  как-то  испуганно,
словно не веря своим глазам или пытаясь вспомнить, где раньше  видела  этого
человека. А нигде! Но у тебя есть  еще  шанс  попасть  к  нам  в  участок  в
качестве  незаконного  организатора  азартных  игр!  А  Жомов  посмотрел  на
старуху. - Слушай, достала ты меня уже со своей простотой, - проговорил  он.
-
   Если ты кошку к полу автогеном  приварила,  это  еще  не  значит,  что  я
домкратом должен работать. Короче, кончай свои приколы.  Или  ты  даешь  мне
честное состязание, или я сейчас разнесу тут все на куски. - Ладно-ладно,  -
в театральном испуге подняла руки вверх Хель. -  Вижу  я,  какой  ты  силач.
Впрочем, вам, смертным, нечего тягаться с моей стражей. Будет тебе последний
шанс выиграть эликсир, раз уж  ты  такой  настойчивый.  Только  в  этот  раз
терроризировать тебя я не буду. Будешь бороться... - Вот это другое дело,  -
довольно ухмыляясь, перебил ее Жомов. - ...с моей нянькой Элли, -  закончила
Хель. - Посмотрим, сможешь ли ты положить на лопатки старуху.
   Я офонарел. Сначала местный  Робин  Бобин,  съедающий  не  только  корову
целиком, но и  стойло,  в  котором  ее  держали,  затем  какой-то  доходяга,
сумевший  обогнать  меня,  чемпиона  собачьего  питомника  на   спринтерских
дистанциях. Потом бездонный рог, неподъемная кошка и вот теперь  -  старуха,
член сборной Нидльхейма по самбо. Что-то тут было не так.  Вот  только,  что
именно, я понять никак не мог. Эх, Сеню бы моего сюда!
   А Жомов принялся бороться со скрюченной хуже кочерги бабулькой,  вышедшей
на середину зала. Естественно, Ванино воспитание не позволяло ему издеваться
над старым человеком. Поэтому он просто собРался аккуратно взять бабульку за
талию и положить  ее  на  пол,  выбрав  место  почище.  Однако  Жомова  ждал
очередной облом. Едва он вежливо попытался сгрести старуху в охапку, как тут
же отлетел на пару метров и едва устоял на ногах. Бабулька так  врезала  ему
по рукам, что Ваня онемел от удивления.  Осознав,  что  соперник  перед  ним
серьезный, Жомов решил подойти к борьбе ответственно. Вот только сколько  ни
пытался он скрутить старуху, каждый  раз  оказывался  отброшенным  назад.  А
после первого же ее приема не удержался на ногах и  упал  на  колени.  Я  от
удивления даже высунул язык, а Хель остановила схватку.
   - Все, благородный Жомовсен, ты проиграл, - под громкое  улюлюканье  зала
вынесла она заключение. - Но не расстраивайся. За  великую  доблесть  я  дам
тебе свой эликсир, что бы ты с ним ни  собирался  сделать.  -  Не  понял,  -
удивился Ваня, уже  приготовившийся  опротестовать  решение  судьи  и,  если
протест будет отклонен, попросту экспроприировать проигранный приз.
   - Все очень просто, я лишь слегка навела  на  вас  морок,  -  усмехнулась
Хель, с некоторой толикой страха в глазах поглядывая на  омоновца.  -  Логи,
что выиграл соревнование в еде у Барлога, это  Пламя.  А  разве  может  быть
что-нибудь на свете прожорливее огня?
   - Хайль! - дружно рявкнули красно-синие болельщики.
   - Хуги, победивший твоего пса в забеге, на самом деле является Мыслью.  А
есть ли на свете что-либо  быстрее  ее?  -  продолжила  Хель  и  на  секунду
замялась, чтобы услышать в ответ тот же самый выкрик местных нацистов.  -  А
рог, который ты пытался  осушить,  соединен  с  морем.  Но  разве  под  силу
кому-нибудь выпить море.
   Точно! Я едва не укусил себя за хвост с досады. Ведь  показалось  же  мне
все происходящее крайне подозрительным. Но, кот меня раздери,  я  так  и  не
смог сразу понять почему.  А  вот  теперь,  когда  Хель  повторила  имена  и
разъяснила их сущность, я вспомнил, что уже однажды слышал про Хугимысль.  И
было это не так давно. Как раз тогда, когда Хрюмир транспортировал  нас  при
помощи летающего вагона-метро в Утгард. А  я  еще  с  ним  в  беге  тягаться
еобира