веках.  А  я...
Я... - воительница вдруг шмыгнула носом. - Я всего  лишь  стояла  у  вас  за
спиной и со страхом ждала смерти.
   - Ну  что  ты!  Перестань.  -  Сеня-ловелас  отработанным  приемом  обнял
раскисшую воительницу и прижал ее к груди. - Ты была молодцом, крошка. -  Ну
вот, теперь он принялся ее чмокать во все открытые части тела.  -  И  нечего
себя винить. Ведь ты всего лишь женщина.  -  Ингвина  напряглась  (спасайся,
Сеня!). -
   Заткнись,  Мурзик!..  А  поэтому  должна  в  первую   очередь   следовать
инстинктам своего пола, а не  пытаться  быть  круче  мужчин...  -  Следовать
инстинктам? - воительница резко распрямилась и вскинула пунцовое лицо вверх.
Но теперь я здорово сомневался, что румянец на ее щеках был вызван смущением
и стыдом за собственную минутную слабость. - Конечно!  -  Совсем  потерявший
голову Рабинович ни фига ничего не понимал  и  выставил  губы  трубочкой.  -
Ну!..
   - Ну что же,  эрл  Робинсен.  Ты  сам  того  просил,  -  звонким  голосом
произнесла Ингвина и... что есть силы саданула  Сене  коленкой  промеж  ног.
Рабинович хрюкнул и как был с  вытянутыми  губами,  так  и  стек  к  себе  в
ботинки. Я сердито гавкнул на девчонку.  Дескать,  конечно,  Сеню  следовало
поучить уму-разуму, но не таким же варварским способом! Но  Ингвина  на  мои
замечания не обратила никакого внимания, почти бегом скрывшись  в  ближайшем
кустарнике.  С  испугу  приспичило,  что  ли?  Я  фыркнул  и  посмотрел   на
Рабиновича. Он уже перестал работать светофором и смог вернуть  лицу  вполне
приличную для человека окраску. Что-то  среднее  между  расцветкой  колли  и
свежим крыжовником. - Два-ноль не  в  твою  пользу,  Сенечка,  -  усмехнулся
Андрюша. - В следующий раз потренируйся на матрешках.
   - Убью, поп! - заорал Рабинович и припустил вокруг  колесницы  следом  за
Андрюшей.
   Я присоединился к их забегу, стараясь в уме рассчитать, какую же скорость
может брать с места тучный Попов. Оказалось, что очень  даже  приличную.  За
дежурным ?уазиком?, конечно, не угонится, но от трехногого кобеля  точно  не
отстанет! Сеня быстро  догонял  лидирующую  группу  из  меня  и  хихикающего
криминалиста, и неизвестно, к чему бы это все привело, если бы за  очередным
поворотом оба спринтера по очереди не  уткнулись  носом  в  скалистую  грудь
Жомова - я-то проскочил у него между ног!
   - Финиш. Гонка окончена, - буркнул Ваня, поднимая обоих с земли. -
   Задолбали уже своей простотой. Марш в телегу, нам  Тора  к  лекарю  нужно
доставить.
   Позвав Ингвину, Жомов загнал обоих бегунов в телегу, и мы продолжили свой
путь в самое сердце Асгарда. В этот раз Ваня  уже  не  гнал  так  сильно,  и
тряску вполне можно было терпеть. Даже Горыныч и тот  выбрался  из  мешка  и
попытался  любоваться  пролетавшими  мимо  пейзажами,  сидя  на  облучке   и
балансируя крыльями. В общем, чистая турпоездка, если  не  считать  блеющего
Тора в одном  углу  и  обиженных  друг  на  друга  путешественников  в  трех
остальных. Так, в абсолютном молчании, мы и  добрались  до  Асгарда.  Я  еще
издалека заметил, что нашу колесницу уже ждали с  распростертыми  объятиями.
Толпы эйнхериев и асов  собрались  на  ристалище  в  Вальгалле  и  топтались
взад-вперед, поднимая клубы пыли. Я, конечно, понимал,  что  их  радость  от
нашего благополучного возвращения будет омрачена травмой Тора, но все же  на
приветственные  крики  и  хвалебные  оды  в  наш  адрес  мы   вполне   могли
рассчитывать. Как-никак, молот вернули, целую орду етунов  перекалечили,  да
еще и жизнь будущему преемнику Одина спасли. В общем, в этот раз мы со  всех
сторон героями были, хоть памятники нам ставь, хоть на Доску почета вешай. И
вешать нас действительно собрались. Вот только не на Доску,  а  среди  веток
дерева Иггдрасиль. Причем за шею и надолго!
   Толпа  перед  Палатами  эйнхериев  встретила  нас   гробовым   молчанием.
Вооруженные  жители  Вальгаллы  стояли  плотными  рядами  вдоль  придорожных
обочин, а путь нам закрывал Один с недавно полученным от гномов копьем  и  в
сопровождении большинства асов. Как я заметил,  не  было  поблизости  только
Хеймдалля и блаженненького Бальдра, который, как  обычно,  наверное,  шлялся
неизвестно где. Вот уж кто дармоед так дармоед. И делать ничего не делает, и
во всеобщих любимцах ходит.
   - Остановитесь,  смертные!  -  встретил  нас  Один  диким  рыком,  вполне
способным посоперничать с воплями Попова. - Кто это позволил  вам  управлять
колесницей  Тора,  и  почему  вы  вернулись   без   Громовержца?   Струсили,
презренные? Бросили его в бою? Отвечайте!
   - Кто струсил? Ты базары-то фильтруй, пенек трухлявый! - обиделся на него
Жомов и поднял над головой молот Тора. - А то сейчас вон заряжу  Мьелльниром
по единственному глазу, будешь потом только с поводырем передвигаться.
   Вот так тебе, урод криворожий! Будешь знать, как с ментами разговаривать.
А то мы, понимаешь ли, жизнью рисковали,  чтобы  какой-то  хреновый  молоток
вернуть, сына его от верной смерти спасли, а он вместо благодарности трусами
нас называет. Да за это и я готов, ну  если  не  морду  набить,  то  полноги
откусить точно!..
   - Фу, Мурзик! Место. - Ну вот, Рабинович, как обычно, пасть мне затыкает.
Ну что за хозяин такой мне попался, ума не приложу. И отучить ведь  от  этих
проявлений межвидовых притеснений никак не получается! А Сеня, совершенно не
обращая внимания на мое ворчание, повернулся к Одину.
   - Между прочим, за клевету в уголовном кодексе  статья  предусмотрена.  А
если к ней еще добавить и оскорбление должностного лица  при  исполнении  им
служебных обязанностей, то ты попал, чувак, конкретно, - холодно  проговорил
мой хозяин (ну еще бы, сначала Ингвина пнула куда не следует, а теперь еще и
этот одноглазый боров хамит!). -  Впрочем,  к  услугам  УК  РФ  можно  и  не
прибегать. Иногда достаточно человеку просто морду набить, и он сразу  умнее
становится. Но я и этого делать не буду. И не потому,  что  сегодня  добрый.
Напротив, с самого завтрака каждая свинья пытается испортить мне настроение.
И ты, Один, не исключение.
   - Смертный, думай, с кем разговариваешь! - под гневный  шум  толпы  вновь
истошно заорал Одноглазый.
   - А мне плевать, с кем я разговариваю. - Похоже, у Сени лопнуло терпение.
Теперь все бегите! - У тебя Рогнарек на  носу,  хуже  бородавки,  а  ты  тут
крутого босса перед этими лохами строишь. Дать бы тебе  по  башке  за  такие
базары, да вот помощь мне твоя нужна. В общем, так, Тор лежит  в  колеснице.
Он ранен. Забирайте его, а Мьелльнир получишь  только  в  том  случае,  если
выполнишь наши просьбы. Ясно?
   - Вот как ты, проситель, заговорил?! -  вновь  грозно  пробасил  Один,  и
толпа  эйнхериев  одобрительно  загудела.  -  А  ну-ка  пойдем  в  сторонку,
пообщаемся. - Пойдем, пойдем. Сейчас я тебе все выскажу, что о  тебе  думаю,
блатата асгардская! - зарычал в ответ Сеня (у меня,  что  ли,  научился?)  и
повернулся к Жомову. - Держи-ка,  Ванюша,  эту  кувалду.  Если  какой-нибудь
придурок к нам сунется,  бей  по  башке  без  предупреждения.  История  тебя
простит. Омоновец радостно заржал. Причем с таким  энтузиазмом,  что  Торовы
козлы на него коситься начали. Конкурента в извозе, что ли, заподозрили?  Не
знаю, а спрашивать было некогда. Одноглазая морда Одина никак мне не  хотела
внушать доверия, и мой долг был присутствовать  рядом  с  хозяином  при  его
встречах с подозрительными личностями. Это у  вас,  у  людей,  свободное  от
работы время, выходные, отпуска там всякие имеются, а мы, псы, каждую минуту
на службе. Единственное время, когда мы себе немного расслабиться позволяем,
так это в брачный период. И то сам за  сучкой  ухаживаешь,  а  вполглаза  за
хозяином следишь. Ведь только оставь вас,  людей,  без  присмотра,  сразу  в
какую-нибудь кошачью пакость вляпаетесь. Особенно такие  личности,  как  мой
Сеня. В  общем,  спрыгнул  я  с  колесницы  и  не  спеша  потрусил  рядом  с
Рабиновичем. Тот было цыкнул на меня, приказывая вернуться, но я сделал вид,
что оглох на оба уха, ослеп на оба глаза и отупел  на  все  полушария.  Сеня
махнул рукой и перестал обращать на меня внимание. Зато тут же,  как  из-под
земли, появился  новоявленный  поклонник  моих  собачьих  качеств  -  седой,
лохматый и толстый предводитель местного сексуального меньшинства -  волчара
Фреки. Нет уж, парень, или как тебя там? Ты мне в этом деле не компания!.. Я
пару раз рыкнул на волка, показывая ему, кто есть ху в этом леху... Лесу,  я
хотел сказать! Просто поперхнулся... Волк печально посмотрел мне  вслед,  но
отстал, оставив своего босса без  эскорта  сопровождения.  Меня  это  вполне
устраивало и, проверив еще раз, не плетется ли за  мной  Фреки,  я  поспешил
догнать Рабиновича.
   Его высокопревосходительство Победитель етунов, Гонитель орков  с  Малыя,
Белыя,  Свартальхеймско-етунгардская  и  прочая,  прочая,  прочая  Русей   и
Нерусей,   ловелас   незадачливый,   кинолог   неказистый   и    альфа-лидер
недоразвитый, Сеня Рабинович с видом, приличествующим этим  гордым  званиям,
прошлепал мимо Одина, оставив возможность  этому  задрипанному  предводителю
асов  лишь  следовать  за  собой.   Одноглазый,   видимо,   не   знавший   о
многочисленных титулах моего хозяина  и  считавший,  что  именно  он  должен
возглавить парламентерскую процессию, замешкался  около  своей  мутировавшей
лошади, пораженный наглостью Рабиновича. И надо  же  такому  случиться,  что
именно в этот момент восьминогая кляча решила  сделать  пару  шагов  вперед.
Увидев с правого бока лишнюю пару ног, детище Локи  оторопело  и  попыталось
сообразить, как теперь ему придется передвигаться при таком катастрофическом
нарушении  симметрии.  Кляча  ничего  лучшего  не   придумала,   кроме   как
попробовать  переставлять   лишние   ноги   зубами.   Восьминогий   Семичлен
Пржевальского тут же решил претворить  в  жизнь  это  гениальное  решение  и
вцепился  зубами  в  лишние  ноги,  пытаясь  их  заставить  идти  в   нужном
направлении. У Одина было  на  этот  счет  свое  собственное  мнение.  Он-то
собирался идти вслед за Рабиновичем, а не потакать прихотям своего  ездового
мутанта.  Поэтому  и  попытался  сделать  шаг  в  противоположном   движению
Слейпнира направлении. Естественно, зубы клячи не дали ему этого сделать,  и
верховный бог скандинавов  самым  неподобающим  образом  растянулся  посреди
дороги. А Слейпнир страшно удивился, увидев, что  лишняя  пара  ног  падает.
Испугавшись, что следом за ней  отвалятся  и  остальные,  он  решил  прижать
непослушные конечности к земле и в итоге оказался верхом на Одине, хоть  раз
в жизни поменявшись ролями со своим хозяином. Мне бы так!..
   Пока эйнхерии вместе с асами распутывали этот гордиев клубок  из  коня  и
всадника, искусно переплетенных между собой, мой Сеня совершенно  успокоился
и, посмеиваясь в прилично отросшую щетину, вернул себе  бодрое  расположение
духа. Что же, это облегчало мою задачу. По крайней мере теперь  не  придется
придумывать способов тормозить Рабиновича, когда он войдет  в  раж.  Я  тоже
успокоился и присел в  тенек,  ожидая,  пока  Один  наконец  сможет  до  нас
добраться. - Ты чего, опупел совсем, кабан? Орешь на меня  при  подчиненных,
обиженно пробормотал Одноглазый, подходя к Сене. - Кто же так дела делает? -
За собой следи, - оскалился мой Сеня  (ну,  честное  слово,  пастух  и  овца
преподобны с лица!). - Разорался на  всю  Вальгаллу:  ?Смертные,  смертные?.
Сам, что ли, бессмертный?
   - Нет, ну убить аса, конечно, можно, хотя и трудно. А сами по себе мы  не
умираем, - деловито пояснил Один и спросил:
   - Что в замке у Трюма произошло? - Что-что, - передразнил его  Рабинович.
- Предатель твой Локи. Пока Сеня рассказывал Одноглазому, что на самом  деле
случилось на ?свадебном? пиру в замке етунов,  Один  не  переставая  теребил
бороду. Да оно и понятно.  Все-таки  нечасто  в  жизни  каждого  бандитского
авторитета случается,  чтобы  накануне  главной  разборки  один  из  старших
помощников предавал группировку. Вот и нервничал главарь асов, пытаясь найти
выход из тяжелого положения.
   А Рабинович ему разложил все по полочкам. Судя по всему, Локи  уже  давно
был в сговоре с етунами - сказалась все-таки родная кровь - и загодя готовил
план того, как ликвидировать главную угрозу для своих родственников.  Мы  со
своим настырным желанием попасть на аудиенцию к Одину оказались на его  пути
совершенно  случайно,  и  Дядюшка  Лис  с  присущей  ему  хитростью  тут  же
откорректировал свои планы, решив  использовать  неожиданные  козыри.  Локи,
конечно, лучше всех знал, как быстро  Одину  становится  известно  о  всяких
сколь-нибудь значимых  событиях  в  подвластных  ему  мирах.  Верховный  бог
скандинавов очень живо интересовался новыми кандидатурами в свое  войско,  и
Локи постарался сделать так,  чтобы  о  наших  доблестных  похождениях  Один
узнавал во всех подробностях. До поры до  времени  Дядюшка  Лис  не  говорил
Одноглазому, что именно нам от него нужно, и позволил это сделать нам самим,
когда ситуация оказалась максимально  подходящей  для  воплощения  коварного
плана в жизнь. Судя по всему, туповатый Трюм  действительно  питал  какие-то
иллюзии относительно Фрейи и совершенно не знал о замысле Локи. А Лис  решил
использовать его для своих целей.  Как  вам  уже  известно,  клан  Трюма  не
собирался принимать участие в общей войне, однако это не  значило,  что  его
етуны питали теплые чувства к асам.  Вот  Локи  и  решил  убить  сразу  двух
зайцев: и Тора вывести из игры, и подчиненных Трюма заставить присоединиться
к общему  войску  етунов.  Локи  объяснил  престарелому  сластолюбцу,  каким
образом он может получить к себе в руки Фрейю, и  даже  сам  помог  выкрасть
молот Тора из Палат эйнхериев.  Затем  поставил  Одина  перед  фактом  утери
главного оружия и тут же предложил план по его  спасению.  Одноглазый  знал,
что большинство асов не полезут  в  Етунхейм  искать  украденный  Мьелльнир.
Можно, конечно, было дать в помощь Тору эйнхериев, но все они  годятся  лишь
для того, чтобы махать мечом в битве, а думать ни один не обучен.  Там,  где
нужна хитрость,  боевики  асов  просто  не  пригодны.  А  тут  мы  под  руку
подвернулись!
   Благодаря заботливому Локи Одноглазый знал, каких чудес мы навытворяли  и
в Митгарде, и в Свартальхейме, и  в  царстве  Хель.  Вот  он  и  решил,  что
назначить нас исполнителями операции по  спасению  Мьелльнира  -  это  самый
лучший выход из проблемы. Так сказать, и волки будут сыты, и овцы  целы.  То
есть и молот Тора удастся вернуть, и от наших навязчивых просьб  избавиться.
Потому как Локи клятвенно  пообещал  Одину,  что  мы  обратно  не  вернемся.
Дескать, он уж постарается сделать так, чтобы етуны нас перебили,  а  они  с
Тором, оплакивая погибших соратников, вернулись в Асгард с победой.  Ну,  не
молодец ли? На самом  деле  Лис  не  собирался  возвращаться  и  намеревался
похоронить в замке Трюма не только нас, но  и  Тора.  На  всякий  случай  он
предупредил остальных етунов, где можно будет найти их злейшего врага  и  во
время ?свадебного? пира просто медлил,  ожидая  подкрепления  войску  Трюма.
Однако планы Локи нарушил наш миляга-эльф. Он раньше времени предупредил нас
о ловушке, и Дядюшке Лису пришлось сматываться из замка.
   Впрочем, ушел он только тогда, когда увидел, что етуны  повалили  Тора  и
начали его избивать. Этот простак Локи решил,  что  нам  без  Громовержца  с
ордой великанов не справиться, и спокойно помчался в Асгард,  где  и  наплел
Одину сказку  о  том,  что  мы  предали  его  и  подставили  Тора.  Дескать,
Громовержец погиб, Мьелльнир утерян и етуны начинают наступление. Одноглазый
был шокирован, но приказал собирать войско, хоть теперь надежд на  победу  в
Рогнареке было мало. Вот и получилось, что толпа эйнхериев не нас встречала,
а готовилась вступить в неравную битву с превосходящими силами противника. А
тут мы на Торовой колеснице появились, и Локи, поняв, что проиграл, поспешил
сбежать из Асгарда. А Один оказался в  недоумении,  совершенно  не  понимая,
почему ?предатели? вернулись назад.
   - Мы свою задачу выполнили. Один,  -  после  небольшой  паузы  проговорил
Сеня. - Сам знаешь, что мы из другого мира и нам твои Рогнареки ни  к  чему.
Помочь мы вам помогли, а теперь давай и ты нас выручай.  Отправляй  домой  и
потом разбирайся со своими етунами, Локи и всеми остальными столько, сколько
тебе угодно.
   - Не получится ничего, - буркнул Один, опуская последний глаз долу. -  Не
понял, - оторопел Сеня. - Как это не получится? Ты что, забыл, что Мьелльнир
все еще у нас? Сейчас отвезем его к етунам на  хрен,  и  прости-прощай  твое
многовековое господство над девятью мирами. - Вот именно, что ты  ничего  не
понял, - горестно проговорил Один. - Я бы давно спровадил вас обратно, чтобы
воду тут не баламутили и непочтению моих подчиненных не учили, но просто  не
знаю, как это делается... - Ты чего,  циклоп,  голову  мне  паришь?  Охренел
совсем? - угрожающе зашипел Рабинович. -  Я  сейчас  такое  ?не  знаю?  тебе
покажу, что даже ?Кресты? раем покажутся! Сейчас быстро  Мимира  позову.  Он
тебе уже один глаз выбил, и второй выставить не откажется.
   - Да серьезно тебе говорю. Не знаю я, как  вернуть  вас  домой,  -  почти
заплакал Одноглазый. - Мамой клянусь!
   Я удивленно уставился на Одина, абсолютно не понимая, что происходит. Это
что же такое, люди добрые, выходит? Мы тут горбатимся то на  гномов,  то  на
асов, то на Хрюмира этого проклятого, и получается, что все без толку? Да за
такое убить мало. Перестаньте издеваться! Я домой хочу. В конце концов,  там
меня красавица московская сторожевая ждет, да и по ?Чаппи? я уже соскучился.
Надоело мне жрать ваше натуральное мясо!..
   Рабинович как-то странно посмотрел на меня,  ничего  не  сказал,  но  мне
орать матом на Одина почему-то расхотелось. Я заткнулся, и ас,  попятившийся
от моей оскаленной морды, остановился и начал рассказывать. Оказывается,  он
сам давным-давно попал в миры скандинавских мифов из параллельной  вселенной
совершенно случайно. Так же как и случайно первым нашел  молодильные  яблоки
и, не имея возможности вернуться домой, пристроился тут работать  богом.  За
сотни лет своего существования в Асгарде он,  конечно,  все  узнал  о  своем
новом мире, но вот путешествовать между вселенными так и не научился. -  Вот
такие дела, - горестно вздохнул Один-самозванец. - Может быть, я  бы  и  сам
домой смотался, чтобы посмотреть,  как  там  дела,  но  вот  не  могу  этого
сделать. Поэтому и хотел, чтобы вы погибли в замке Трюма. Иначе  подчиненные
разуверились бы в моем всемогуществе и отказались бы воевать против  етунов.
Извините.
   - Вот это хреновина, - растерянно  пробормотал  Рабинович  и,  ни  сказав
больше ни слова, пошел обратно к  колеснице  Тора.  Мне  ничего  другого  не
оставалось, как отправиться вместе с ним.
   К тому времени, когда мы с Сеней вернулись  назад  к  поджидавшим  нас  с
нетерпением товарищам, Тора уже вытащили из колесницы  и  унесли  к  лекарю.
Попов с Жомовым накинулись  на  Сеню  с  расспросами,  но  Рабинович  только
покачал головой и ничего не сказал. Махнув рукой, он позвал их  за  собой  в
Палаты эйнхериев и, усевшись за стол, приказал валькириям притащить  выпивку
и закуску. Те  бросились  выполнять  ценное  указание,  а  Ваня  с  Андрюшей
опустились на скамейку напротив Рабиновича и выжидающе посмотрели на него.
   - Ты чего, Робин, как разжалованный сидишь? -  удивленно  поинтересовался
Жомов. - Что, этот урод одноглазый тебя  обидел?  Так  сейчас  я  ему  морду
набью... - Сядь на место, - взмахом руки остановил  Сеня  поднимавшегося  со
скамейки Жомова. - Не все так просто.
   Обстреливаемый   удивленными   взглядами   друзей,   Рабинович   принялся
рассказывать то, что узнал от Одина. Начал он  издалека,  чтобы  подготовить
Андрю-шу  с  Ваней  к  неприятному  известию.  Те  слушали  о  кознях  Локи,
совершенно  не  понимая,  к  чему  клонит  реч