ою любимую миску против  упаковки  хорошего  собачьего
корма на то, что мой Сеня побьет  своего  дублика.  А  я,  между  делом,
второму Мурзику хвост отгрызу. Если  этот  Мурзик,  конечно,  с  копиями
ментов путешествует.
   Если честно, я думал, что нас в этой деревне встретят примерно такими
же воплями, как и в  предыдущей.  Дескать,  опять  супостаты  вернулись,
спасайся,  кто  хочет!  Примерно  так  и  получилось.  Но  с  некоторыми
вариациями. Аборигены,  увлеченные  тушением  пожара,  заметили  нас  не
сразу. Мы практически преодолели  весь  спуск  и  стали  приближаться  к
первым домам на окраине, лишь после этого местные жители обратили на нас
внимание.
   - Атас! Щемись, братва, - заорал относительно высокий, по сравнению с
прочими аборигенами, парень. - Крестоносцы вернулись...
   - Не понял, Сеня, нас теперь в крестоносцы записали? - опешил  Жомов.
- Разве мы не три убийцы, дебошира и бандита?
   Увидев удивление в глазах друга, Рабинович улыбнулся:
   - Ванюша, нас же двое, поэтому тремя убийцами мы быть не можем.
   - Как это двое? - удивился омоновец. - А Мурзик?
   - А Мурзик не убийца, - в  тон  ему  ответил  Сеня  и,  устав  что-то
объяснять, махнул рукой. - Ну тебя, Жомов. Достал уже. Давай  ты  другое
время выберешь, чтобы окончательно с  ума  сходить.  Например,  двадцать
первый век.
   Сеня придержал коня, въезжая в деревню.  Местные  жители,  плюнув  на
пожары, разбежались во все стороны,  явно  перепуганные  нашим  визитом.
Один дом аборигены потушить успели, а вот второй полыхал вовсю. Сеня уже
почти проехал мимо него, а затем вдруг резко остановился.
   - Ваня, ну-ка спешивайся, - распорядился мой хозяин и сам спрыгнул  с
коня, оглядываясь вокруг.
   - Это зачем? - удивился омоновец, но со своей клячи все-таки слез.
   - А затем, что  мы  можем  за  пару  минут  доверие  местных  жителей
восстановить, - терпеливо пояснил Сеня. - Сарацины сейчас  наверняка  на
нас в щели смотрят и ждут, что мы начнем  грабить,  поджигать  и  прочие
бесчинства устраивать. А мы вот сейчас им назло возьмем и  пожар  тушить
начнем. Как думаешь, что они после этого скажут?
   - А то и скажут, что мы звезданулись! - убежденно ответил омоновец. -
Тоже мне придумал, дома тушить... Сеня, мы менты, а не пожарники.
   - Я и без тебя знаю, кто мы, - рявкнул Рабинович. - Нет своих мозгов,
так хоть советы умных людей слушай. Говорю тебе, хватай ведра  и  несись
на речку. Нам помощь этих сарацин нужна, а не война с ними.
   В  принципе  Сеня  был  прав.  Аборигены,  ожидающие  от  нас   новых
безобразий, наверняка страшно удивятся, когда увидят, что мы  пришли  не
губить колхозников, а помочь их бедам. Конечно,  орденов  и  медалей  за
участие в тушении пожара ждать от них не приходится, но по крайней  мере
объяснить сарацинам, что мы и те трое уродов совсем разные  люди,  будет
куда проще. Поэтому я тоже принял самое  деятельное  участие  в  тушении
огня. Правда, своим, собачьим способом, но уж тут извините -  как  умею,
так и делаю. А вот Жомов с Рабиновичем принялись, как угорелые, носиться
к реке и обратно, таская на пожар воду в деревянных ведрах.  Через  пару
минут такой  деятельности  дверь  соседнего  дома  отворилась  и  оттуда
выбрался седобородый старикашка.
   - Слава Аллаху, селяне! Это не крестоносцы, хоть и  одеты  они  очень
странно, - тонким, высоким голосом завопил старик. -  Хватит  от  работы
отлынивать. Марш быстро все на пожар. Мухаммед вам помогал всегда, и  вы
не дайте ему без крова остаться.
   Тут же все пространство около нас заполнилась аборигенами всех мастей
и калибров. Тушить огонь прибежали, судя по всему, все  жители  деревни,
начиная от малых деток и кончая дряхлыми  стариками.  Женщины,  отличить
которых  друг  от  друга  было  абсолютно   невозможно   из-за   тряпок,
закрывавших лицо, тоже подрядились в  пожарные  и  вместе  с  остальными
выстроились в две цепочки от реки к горящему дому. Люди передавали  друг
другу ведра, заливая огонь, а я улегся в стороне  и  стал  ждать,  когда
самозваная пожарная дружина закончит свою работу.  К  счастью,  возились
они довольно долго  -  даже  остальные  члены  нашей  экспедиции  успели
подъехать и поучаствовать в тушении огня, а я успел  спокойно  отдохнуть
от нелегкой дороги.
   - Спасибо вам за помощь, чужестранцы,  и  да  благословит  Аллах  ваш
путь, куда бы вы ни направлялись, - сердечно  поблагодарил  моих  ментов
тот же  самый  бородатый  старичок,  который  потребовал  от  аборигенов
вернуться к тушению огня.
   - Дед, ты тут троих странных мужиков не видел, которые на нас  чем-то
похожи? - поинтересовался у него Жомов.
   - И троих видел, и четверых, и даже больше видел...  -  Старик  начал
загибать пальцы. Мои менты оторопели.
   - Не понял, - остановил его перечисления Рабинович. - Ну-ка, объясни.
   - А чего тут объяснять? - пожал плечами дед. - Только  недавно  здесь
отряд крестоносцев побывал, и каждый из них был чем-то на вас  похож.  У
одного такая же лошадь была, некоторые шлемы такие же  носили,  и  почти
все в похожих на ваши кольчугах были...
   - Да мы не о том тебя спрашиваем, блин! - рявкнул омоновец. -  Лицами
на нас кто-нибудь похожий здесь был?
   - Да, почитай, все крестоносцы и были на вас похожи, -  старик  снова
повел плечами. - У всех  точно  такие  же  белые,  наглые  и  похотливые
европейские морды были...
   - Тьфу ты,  блин,  пенек  сивобородый!  -  возмутился  Ваня  и  хотел
добавить  парочку  еще  более  крепких  эпитетов,  но  мой  хозяин   его
остановил.
   - Подожди, не ори, - проговорил Рабинович и тронул деда за плечо:
   - Скажи-ка, отец, а много крестоносцев тут было?
   - В деревне немного. Штук тридцать гяуров  было,  -  покачал  головой
старик. - А вот на побережье,  часах  в  пяти  неспешного  пути  отсюда,
бо-ольшая армия стояла, да пошлет на них Аллах золотуху. Мой младший сын
своими глазами их видел. Говорит, что очень  много  неверных  там  было.
Боится, что они до Иерусалима скоро дойдут...
   - Подожди, - оборвал старика Попов и повернулся к Сене:
   - Я что-то не понял, откуда тут крестоносцы?  Они  же  должны  еще  в
Антиохии торчать. Мы их по крайней мере на двое суток обогнали.
   - Значит, не обогнали, - отрезал мой хозяин и посмотрел на старика:
   - Ладно, спасибо за информацию, отец, и прощай. Нам спешить надо.
   - Эй, погоди! - тут же,  едва  Рабинович  произнес  последнюю  фразу,
завопил Попов. - Куда это ты собрался? Спеши не  спеши,  но  пока  я  не
пообедаю, никуда не поеду. К тому же поздно уже. Скоро стемнеет,  и  все
равно на ночлег останавливаться придется.
   - Андрюша, поедим позже, - ласково проговорил Сеня,  глядя  почему-то
на дедка, а затем, с силой наступив криминалисту на ногу, прошипел:
   - Отъедем от деревни и пожрем, боров ты тупорылый. Не видишь, на  нас
здесь все, как на цирковых  клоунов,  пялятся,  поговорить  спокойно  не
дают. А нам обсудить кое-что нужно. Ясно тебе?
   - Так бы сразу и сказал, - зашипел в ответ  Андрюша.  -  Поехали.  Не
хрена на меня скалиться было, и слезь сейчас же с моей ноги!..
   Точку зрения моего хозяина я разделял целиком и полностью.  К  нам  в
деревне и  в  самом  деле  проявляли  настолько  странный  и  нездоровый
интерес, что мне покусать всех вокруг хотелось. Стояли,  гады,  пялились
так, будто мы с луны свалились.  Разве  что  пальцами  не  тыкали,  дабы
проверить, живые мы существа  или  бесплотные  духи...  Хотя  почему  не
тыкали?! Один голопузый шкет, лет семи от роду, попытался в меня  палкой
ткнуть. Я и протянутые к себе руки терпеть не могу, а  уж  когда  палкой
тычут, так тут и вовсе могу контроль над собой потерять. Бесит меня это!
Вот я и клацнул зубами в направлении излишне  любопытного  пацана.  Тот,
естественно, заревел и спрятался мамане под подол, я получил нагоняй  от
Рабиновича, который ничего не видел и посчитал,  что  я  хорошие  манеры
забывать начал, а аборигены тут же стали косо на нас посматривать... Вот
она, людская благодарность! Только минуту назад эти колхозаны  на  руках
нас готовы были носить, а стоило мне чуть-чуть припугнуть мальца, как мы
для аборигенов едва ли не врагами стали.
   Естественно, такую перемену в  настроении  жителей  деревни  заметили
все, и о задержке в этом месте больше  не  говорили.  Рабинович  коротко
попрощался со стариком и, вскочив в седло, повел  нас  за  собой.  Туда,
где, по  словам  седобородого,  стояла  армия  крестоносцев.  Сначала  я
подумал, что Сеня нас хочет прямо до Христова воинства вперед гнать,  но
едва деревня скрылась за холмами, мы остановились.  Мой  хозяин  объявил
привал и следом за этим позвал народ на всеобщее собрание.  Мне  выслать
официальное приглашение, естественно, никто не догадался, но я все равно
пошел. Хотя бы потому, что мне было жутко интересно узнать,  о  чем  наш
Ленин говорить будет... Хотя - нет!  Лениным  моего  Рабиновича  назвать
никак нельзя. Это вон Ваня у нас Ленин и тещин, а у Сени  никого,  кроме
меня, нет...
   - В общем, так, положение у нас очень серьезное. Можно даже  сказать,
что дела наши очень плохи. Поэтому буду выслушивать  любые  предложения.
Даже самые идиотские, - тем временем начал свою тронную речь  Рабинович.
- Сначала обрисую проблемы. В общих чертах, так сказать.  А  потом  буду
ждать советов о том, как их решить. - Сеня сделал  паузу,  проверяя,  до
всех ли Жомовых дошло, что именно он от народа хочет.
   -  Во-первых,  -  продолжил  после  паузы  Рабинович.  -  Есть   трое
неизвестных, очень похожих на нас. Кем бы они ни  были,  дубликатами  из
параллельного мира или нами самими, но видоизмененными,  их  присутствие
создает нам проблему. В  первом  случае  это  возможное  воздействие  на
жителей Иерусалима с целью настроить  их  против  нас  и  тем  самым  не
позволить нам выполнить миссию. Во-вторых, их присутствие говорит о том,
что петля времени  уже  сжалась  слишком  туго  и  мы  стоим  на  пороге
глобальной  катастрофы.  Потому  с   этой   кочующей   троицей   следует
разобраться. Причем лучше всего не просто  разобраться,  а  замочить.  И
желательно в сортире. - Сеня перевел дух, обведя взглядом собравшихся  в
кружок членов экспедиции. - Не меньшую проблему сейчас представляет  для
нас и войско крестоносцев. Святой Грааль и Святое  Копье,  ради  которых
они идут захватывать Иерусалим, должны быть  помещены  в  тайник  до  их
прибытия в город. Именно поэтому  нужно  сделать  все  возможное,  чтобы
задержать крестоносцев на  пару  дней.  Хотя  бы.  Итак,  у  кого  какие
предложения на этот счет?..
   Ответом ему было  гробовое  молчание.  Я  бы,  конечно,  мог  кое-что
сказать, но поскольку мое присутствие на  общем  собрании  не  считалось
обязательным, решил, что и рот мне не обязательно  открывать.  Пусть  уж
эти хваленые гомо сапиенсы сами решение находят!
 
Глава 4 
 
   Обсуждение способов решения поставленных Сеней  задач  затянулось  за
полночь. Спорили горячо и страстно. Причем так, что даже Попов об  ужине
позабыл. Вариантов предлагалась масса, начиная с предложения  Фатимы  "а
давайте я им станцую", заканчивая жомовским "давайте мы им  всем  просто
морду набьем", но ни один из вариантов  Рабиновича  не  устраивал.  Как,
впрочем, и других членов экспедиции, считавших свою  собственную  версию
самой  лучшей.  Любое  вынесенное  предложение  тут  же  разбиралось  по
косточкам,  пропускалось  через  мясорубку,  шпиговалось   остротами   и
отдавалось псу на съедение. В итоге за четыре часа горячих споров  никто
ничего умного так и не придумал. И первым,  кому  надоела  пустопорожняя
болтовня, был сам инициатор собрания.
   - Я вижу, перед сном мозги не работают абсолютно  у  всех,  -  подвел
итог Рабинович. - Давайте-ка спать, а утром, может быть,  у  кого-нибудь
разум все-таки прояснится.
   На новое Сенино предложение возражений ни у кого не нашлось.  Наскоро
перекусив, все завалились спать там, где сидели.  А  утром  единственным
человеком с проясненным разумом оказался сам Рабинович. То  ли  на  него
ночью озарение нашло, то  ли  утро  действительно  вечера  мудренее,  но
кинолог проснулся раньше всех и  тут  же  принялся  тормошить  остальных
членов экспедиции. Жомов и  Ричард  с  удовольствием  покинули  спальные
места. Первый потому, что всегда  рано  просыпаться  привык,  а  второму
просто по  жомовскому  уставу  оруженосной  службы  было  положено  рано
просыпаться. Впрочем, от придуманного  Ваней  устава  этим  утром  обоим
"жаворонкам" пришлось отступить. Согласно  жомовским  правилам,  Ричарду
после пробуждения был предписан кросс, а вместо этого  пришлось  идти  к
телеге и выслушивать Сенину речь.  Правда,  этим  фактом  расстроен  был
только Жомов, а ландскнехт лишь упорно делал вид, что  его  травмировало
изменение распорядка дня, но Рабиновичу на их страдания было  наплевать.
У него созрел план действий, к выполнению которого следовало  приступить
немедленно, ну а чувства других членов команды  в  данной  ситуации  его
волновали мало.
   - Ваня, потом  со  своим  кроликом  Роджером  натешишься,  -  отрезал
кинолог, когда Жомов попробовал возмутится. -  Я  что-то  не  пойму,  ты
хочешь по пустыням с дикарями бегать или назад в свой ОМОН вернуться?
   Это, конечно, был удар ниже резинки трусов, но Сеня вынужден был  так
поступать. Ему казалось, что все вокруг недостаточно  серьезно  понимают
то положение, в котором они оказались, и не видят, что  весь  окружающий
мир и их собственные судьбы висят на  волоске  и  зависят  от  какого-то
эльфа-отшепенца, которому до  смерти  надоел  Оберон  в  качестве  главы
правительства, председателя правящей партии, главкома вооруженных сил  и
просто  "хорошего  парня"  в  одном  лице.  Рабиновичу  Оберон  тоже  не
нравился, но в  отличие  от  эльфа-заговорщика  свою  собственную  жизнь
уродовать он не собирался. Поэтому кинолог и не дал никому провести утро
в привычном ритме.
   - В общем, так, мы вчера подумали, и я решил,  как  именно  мы  будем
действовать,  -  проговорил  он  после  того,  как  согнал  всех  членов
экспедиции в кучу. - Целей у нас две штуки, и обе очень важные.  Поэтому
нам придется разделиться...
   После этой реплики в экспедиции  поднялась  буря  протестов.  Правда,
создавал ее один Горыныч, но зато всеми тремя головами сразу. Видите ли,
трехглавая керосинка наотрез оказывалась принять  такое  предложение,  и
все из-за того, что, по его мнению, менты, разделившись, станут  слабее.
Их легче будет поразить. А в случае летального  исхода  (тьфу-тьфу-тьфу,
чтобы не сглазить... то есть не  дай  бог  такому  случиться)  во  время
операции для одного из друзей исчезнет не  только  привычный  российским
милиционерам мир, но и множество параллельных вселенных сгорят в  адском
пламени. В общем, не Горыныч, а Иоанн Богослов.
   - Ладно, хорошо, - терпеливо выслушав вопли трехглавого  вундеркинда,
проговорил Рабинович. -  Мы  не  будем  разделяться.  Но  скажи  мне  на
милость, что будет, если крестоносцы в Иерусалиме раньше  окажутся,  чем
мы весь этот хлам туда принесем, или те три оболтуса нам  так  репутацию
испортят, что попасть внутрь города мы сможем только под конвоем?
   - Ну, я не знаю, - стушевался Ахтармерз. - Нужно  найти  какой-нибудь
выход...
   - Вот я и нашел! - рявкнул на него Сеня. - А если тебе мое решение не
нравится, то можешь остаться здесь и ждать, когда на тебя небо свалится.
   В общем, возражения Горыныча учитывать не стали и приняли предложение
Рабиновича. Сеня тут же изложил план действий и распределил  обязанности
каждого члена экспедиции. Сначала кинолог заставил Абдуллу начертить  на
песке те два пути в Иерусалим, которые проходят через данную точку. Один
из них располагался восточнее  холмов,  и  им  пользовались  в  основном
торговцы, работающие с азиатскими странами. А  второй,  более  людный  и
часто используемый, проходил вдоль морского  побережья  и  километрах  в
сорока от Иерусалима встречался со второй, "купеческой" дорогой.
   Та деревня, в которой менты осваивали роль пожарных, не стояла ни  на
одной из этих дорог. Правда, располагалась она чуть ближе  к  побережью,
но роли это не играло. Важно было лишь то, что доблестные  представители
российской милиции попали в нее по  причине  плохого  ориентирования  на
местности,  да  с  попустительства  Абдуллы,  не  решившегося  возражать
начальству, когда оно выбирало  маршрут.  А  вот  три  темные  личности,
выдающие себя за Попова, Рабиновича и Жомова, наверняка  пошли  торговым
путем. Он слегка изгибался, держась подножия холмов, и это давало ментам
возможность срезать кусок пути и оказаться в Иерусалиме раньше, чем туда
прибудут три самозванца. Или, что еще лучше, перехватить "дубликаты"  на
подходах к городу.
   С крестоносцами дело было сложнее.  Хотя  отягощенная  обозами  армия
двигалась медленнее, чем этот же путь мог проделать всадник  налегке,  и
догнать ее труда бы не составило, было совершенно непонятно, что  именно
и каким образом может шествие  крестоносцев  остановить.  И  пока  такой
способ не найден,  совершенно  бессмысленно  пытаться  догнать  Христову
рать.
   Сеня предложил другое решение. Суть его заключалась в том, что раз уж
менты сами  не  могут  задерживать  крестоносцев  и  быть  в  Иерусалиме
одновременно, то одно  из  этих  двух  дел  должен  осуществлять  кто-то
другой. Всем без исключения было понятно, какое  именно  "одно  из  двух
дел" Сеня хочет переложить на чужие плечи. Решение  вполне  логичное,  и
эту проблему можно было считать почти решенной. Оставалась самая малость
- найти того, кто возьмет на себя функцию рыцарезадержателя.  Все  члены
экспедиции без исключения почесали затылки.
   - Ну и задачки ты, в натуре,  задаешь,  Рабинович!  У  нас  начальник
ОМОНа и то так не зверствует, - вздохнул Ваня Жомов.  -  Да  чтобы  этих
маньяков без нашей помощи задержать, нужна целая армия.
   - Вот именно что  армия!  -  рассмеялся  Сеня,  словно  омоновец  ему
суперсвежий  анекдот  рассказал.  -  Вопрос  в  том,   где   ее   взять.
Кылыч-Арслан под Антиохией разгромлен и теперь не скоро в себя придет. А
раз местные жители говорят, что крестоносцы скоро  будут  в  Иерусалиме,
султанские вассалы явно не  успеют  блокировать  продвижение  рыцарей  к
этому городу. Поэтому идти надо другим путем. Просто наберем  ополчение,
и пусть оно этой публике глаза мозолит до тех пор, пока мы свое дело  не
сделаем.
   -  И  долго  ты  такую   гениальную   мысль   вынашивал?   -   ехидно
поинтересовался Андрюша. - Ополчение ты собрался в  этих  двух  деревнях
набирать из стариков и баб? Или по степи будешь бегать, пастухов ловить?
Да пока мы достаточно большое войско наберем, крестоносцы не  только  до
Иерусалима дойти успеют, но еще и домой вернуться времени вполне хватит.
Тут что-то поумней придумать надо...
   - Вот и придумайте! - обиделся Рабинович. - Чужую идею облаять каждый
может...
   - А вы костюмчики тех ангелочков сохранили?  -  неожиданно  влезла  в
разговор Фатима. - Ну, беленькие те, с крылышками?
   - У бабы крыша едет. От жары,  наверное,  -  констатировал  Попов.  -
Скажи мне, деточка, на хрена нам эти костюмчики сдались?
   - Ну, как же?! Вы в них так здорово смотрелись.  -  Танцовщица  часто
захлопала глазками. - Я сама, конечно, не видела, но Ричард говорил, что
крестоносцы вас за  ангелов  приняли.  Наденьте  их  опять  и  прикажите
крестоносцам вернуться. Вот и все дела.
   - Ага! А еще потребовать, чтобы по дороге домой награбленное  вернули
и папу римского публично,  на  площади,  розгами  высекли,  -  оскалился
криминалист. - Ты думай, что вообще говоришь...
   - А похоже, что она единственная из нас, кто действительно думает,  -
вступился  за  Фатиму   кинолог,   за   что   тут   же   был   награжден
нежно-благодарным  взглядом  ее  огромных  черных  глаз.  -  Это  должно
сработать. По крайней мере, мне кажется, я знаю, как такую  шутку  можно
провернуть...
   Сеня  кратко  изложил  свою  идею,  и  работа   закипела