голубое  бездонное
небо и обрушилась почти вертикально вниз на изумрудный  купол.  Никакого
эффекта  и  этот  залп  нападавшим  не  принес.   За   одним   маленьким
исключением: какая-то из стрел не отскочила от купола, а соскользнула по
касательной вниз и воткнулась прямо в круп пегой лошади,  запряженной  в
колесницу рядом с каурой.
   Бедная кобыла могла ожидать вероломного нападения от кого угодно,  но
от кентавров подобной подлости не ждала. В первую секунду кляча  решила,
что это конененавистник Попов исподтишка мстит ей за  строптивость.  Она
дико заржала и лягнула обеими задними ногами, пытаясь  покарать  подлого
садиста. А когда, обернувшись посмотреть на результат  своего  коронного
удара, увидела торчавшую в мягком месте стрелу, навсегда потеряла веру в
справедливость и решила, что пора уносить ноги. Ее подруга согласилась с
мнением пегой страдалицы на все сто процентов,  и  обе  лошади,  истошно
завопив, с места в карьер рванули прямо на вереницу кентавров, волоча за
собой колесницу с  ментами  и  прочими  потенциальными  жертвами  данной
передряги.
   Парнокопытные бандиты к такому повороту событий оказались не готовы и
стремительно бросились в стороны, чтобы не  оказаться  участниками  ДТП.
Влекомая  кобылами  колесница  с  экипажем   пронеслась   сквозь   строй
кентавров, будто нож сквозь масло,  и,  стремительно  набирая  скорость,
помчалась прямиком в  то  самое  ущелье,  в  которое  и  хотели  попасть
путешественники. Кентавры сначала бросились вдогонку. Но, не пробежав  и
двадцати  метров,  вдруг  резко  повернули  копыта  назад.  Сеня  весело
расхохотался.
   - Ну, примерно такой трюк я и хотел сделать, - оповестил он друзей. -
Горыныч, снимай защиту, я вожжи в руки возьму. А то эти клячи точно  нас
расшибут о скалы или на дне пропасти похоронят.
   Трехглавый начинающий маг тух же исполнил Сенину просьбу, и Рабинович
поднялся во весь рост, пытаясь  заставить  лошадей  бежать  помедленнее.
Однако, несмотря на все его усилия, кобылы соблюдать дисциплину  наотрез
отказались. Не слушаясь управления, они мчали в глубь ущелья,  почти  не
разбирая дороги. То есть просто старались не врезаться лбом в  скалы,  а
на все остальное им было плевать. Дескать, раз вы все с нами  обходитесь
по-свински, то и в нашем купе не надейтесь на комфортные условия!
   Едва удерживаясь на ногах от дикой  тряски,  Жомов  попытался  помочь
другу обуздать взбесившихся лошадей. Но, даже вцепившись вдвоем в вожжи,
доблестные сотрудники милиции оказались  не  в  состоянии  справиться  с
диким нравом оскорбленных в лучших чувствах кобылиц.
   Вот тут на беспрецедентный шаг решился Горыныч. Он начал стремительно
увеличиваться  в  размерах  и  взмыл  в   воздух,   собираясь   обогнать
взбесившихся животных и опуститься на землю прямо на их пути.  Ахтармерз
рассчитывал,  что   неожиданное   появление   огромного   и   агрессивно
настроенного существа (а для создания такой иллюзии Горыныч  решил  дать
из своих огнеметов пару залпов в воздух!) испугает лошадей и те невольно
остановятся, решив бежать в обратном направлении. Вот тогда-то у  ментов
и будет хороший  шанс  укротить  лошадей.  Ахтармерз  уже  поднялся  над
головами людей, готовясь  выполнить  задуманное,  но  сделать  этого  не
успел. За одним из пологих поворотов ущелья, прямо посреди дороги, взору
путешественников открылась черная дыра. Она  висела  в  пустоте,  словно
дверь туда, где нет ни времени, ни пространства,  и  плотоядно  шевелила
рваными краями, готовясь поглотить всех, кто посмеет приблизиться к ней.
   - Ой, мамочки! Только не это! - истошно  завопил  Ахтармерз,  впервые
заговорив всеми тремя головами сразу.
   Обрушившись на борт колесницы, прямо между  застывшими  от  удивления
Жомовым и Рабиновичем, Горыныч вытянулся в струнку, чудом балансируя  на
ребре доски. Положив все  три  головы  одну  на  другою,  он  засветился
изнутри, а затем выстрелил по направлению  к  черной  дыре  извивающееся
щупальце зеленого пламени.
   Сгусток чистой энергии,  направленный  Горынычем  против  неизвестной
людям аномалии, поначалу, казалось, прожег ее насквозь. Дыра дернулась и
начала сжиматься, но эти изменения  длились  лишь  долю  секунды.  Затем
неизвестная субстанция стала впитывать в  себя  зеленое  живое  пламя  и
разрастаться  вширь.  Луч,  выброшенный  Горынычем,  с  каждой  секундой
становился  все  тоньше  и  тоньше.  Ахтармерз  слабел,  а   люди,   как
завороженные, смотрели на непонятную для них борьбу.
   До черной  дыры  оставались  уже  считанные  метры,  когда  произошло
совершенно невероятное событие. С кривенького деревца, росшего на склоне
горы, прямо под ноги несущимся лошадям спрыгнуло  маленькое  создание  в
камуфляжной  тунике.  Кто  именно  это  был,  Мелия  или  одна   из   ее
сестренок-дриад, Сеня разобрать не успел. Все, что он смог сделать,  это
изо всех сил потянуть на себя вожжи и истошно заорать:
   - Уйди с дороги, малявка! Затопчут ведь... Но было поздно.  Маленькое
зеленое тельце исчезло где-то под копытами коней.  Жомов  с  Рабиновичем
одновременно закричали, и тут произошло нечто, еще  более  необъяснимое.
Несущиеся во весь опор лошади вдруг начали так  странно  разворачиваться
вбок, будто какая-то  неведомая  сила  приподняла  их  снизу.  Колесница
начала заваливаться на левый борт, и, казалось, еще немного,  и  все  ее
содержимое вместе с людьми вывалится на  каменистую  дорогу,  прямо  под
основание черной дыры. Однако этого не  произошло.  Лошади  и  колесница
ударились о неведомую субстанцию боком и с чавкающим звуком  провалились
внутрь.
   Рабиновичу показалось, что он разваливается на атомы, а  затем  вдруг
ничего не стало. Не стало ни черной дыры, ни лошадей, ни  колесницы,  ни
его спутников. Все растворилось в черноте, а Сеня несся к  свету,  будто
паровоз через тоннель. Яркая вспышка ослепила глаза. Рабинович  зажмурил
их,  а  когда  открыл  вновь,  то  понял,  что  сидит  на  поляне  перед
расстеленным на траве белоснежным холстом, заваленным лепешками, жареной
бараниной и серебряными кубками с вином.
   - Хи-хи-хи! Здравствуй, собачка, - услышал Сеня за  спиной  тоненький
голосок и резко обернулся, опасаясь, что не  терпящий  такого  обращения
Мурзик сейчас покусает неведомого гостя.
   Рабинович уже приготовился заорать на пса "фу!", но тут же  застыл  в
немом удивлении. Его собственный верный Мурзик,  не  позволявший  никому
чужому не то что гладить себя, но  и  даже  браться  рукой  за  поводок,
сейчас и вовсе вытворял недопустимые фортели - валялся,  подлец,  кверху
брюхом и, радостно  виляя  хвостом,  старался  лизнуть  шершавым  языком
миниатюрную копию Немертеи. Пигалица хихикала и играючи теребила пса  за
усы.
   "Вот тебе хрен! - удивленно подумал Сеня. - Кто это такая и  как  она
смогла моего зверя укротить?"
   И тут Сеня, словно герой одного  из  американских  фильмов,  вспомнил
все! И этот самый завтрак, и визит Лориэля, и поездку к горам. Бесстыжая
память тут же  подсунула  воспоминания  о  скоротечной  битве  с  бандой
кентавров-бандитов, дикую скачку через ущелье и бросок маленького тельца
под копыта взбесившихся лошадей. Рабинович  безмолвно  открыл  и  закрыл
рот, а затем посмотрел на своих спутников. Все, кроме Горыныча, сидели с
обалделым видом, будто тол да буддистов,  присутствующих  при  сошествии
Шивы на Землю. А Ахтармерз слизнул гусеницу с листа и рыгнул.
   - Временная петля, - пояснил он и кивнул головой в сторону  Мелии.  -
Это она нас спасла.
   - Здравствуй, дочка, - неожиданно для  всех  в  полной  тишине  вдруг
выдавил из себя бравый омоновец.
   - Здравствуй! - хихикнула дриада и, круто развернувшись,  побежала  к
противоположному концу поляны. Мурзик скачками помчался рядом с  ней,  а
секундой позже к ним присоединился и одуревший от счастья Геракл.
   - Жомов, значит, с женой никак, а тут уже детей  успел  наплодить?  -
ехидно поинтересовался Анд-рюша. - Интересно,  что  твоя  Ленка  скажет,
когда я ей об этом расскажу?
   - Чего? - переспросил Ваня и потряс головой, приходя  в  себя.  -  Да
пошел ты... плац ломом мести, кабан ожиревший!
   - Только после вас, сэр, - парировал криминалист, чем  вызвал  дикий,
истеричный взрыв хохота.
   Смеялись все пятеро, оставшиеся за импровизированным столом. Хохотали
до слез, до коликов в животе. А когда смеяться уже не стало сил, снопами
повалились  на  траву.  Воспользовавшись  затишьем,  спокойный   Горыныч
пояснил, что с ними произошло. Оказывается, стенки параллельных миров не
соприкасаются  друг  с  другом  вплотную.  Между  ними  существует   так
называемое пространство мертвой пустоты (сокращенно  ПМП,  как  объяснил
Ах-тармерз), ширина  которого  зачастую  не  превышает  размеров  одного
атома. Это пространство служит как бы амортизатором, предохраняющим миры
от  взаимного  проникновения,  и  любая   материя,   попавшая   в   ПМП,
подвергнувшись неописуемому давлению, тут же аннигилируется,  впитываясь
в пористые стенки параллельных вселенных.
   В мире Ахтармерза даже вскрытие входа в ПМП считается самым  страшным
преступлением, за которое  наказывают  с  максимальной  строгостью.  Все
из-за того, что держать под контролем вход в  это  мертвое  пространство
практически невозможно,  и  вскрытие  ПМП  почти  мгновенно  приводит  к
уничтожению целого мира. Во вселенной Горыныча была  лишь  одна  попытка
вскрытия входа в это пространство. Этот опыт, хоть и длился  всего  лишь
несколько мгновений, тогда дорого обошелся его цивилизации, поглотив всю
магическую, паранормальную и кинетическую энергию целой планеты.  Больше
подобных экспериментов не проводилось.
   - Я не знаю никого во всех изученных вселенных, кто мог бы в одиночку
удерживать вход в ПМП в течение такого долгого  срока,  -  закончил  эту
часть своего рассказа Ахтармерз.  -  Для  этого  любое  существо  должно
обладать такими невероятными способностями, что и десятую их  часть  мне
даже представить трудно. Или же  этот  индивидуум  имеет  неограниченный
доступ к энергетическим ресурсам многих вселенных  сразу,  -  трехглавая
энциклопедия  сделала  небольшую  паузу.  -  Пока  вы  тут  ржали,   как
сумасшедшие, я кое-что продумал и понял,  что  мне  известно  лишь  одно
существо, обладающее таким могуществом. Это Оберон. Повелитель эльфов.
   - Ты, брат, пургу гонишь! - рассмеялся Рабинович. - Не хочешь  ли  ты
сказать, что Оберон нас затащил  в  этот  мир  только  для  того,  чтобы
подстроить такую дорогостоящую ловушку для нашей ликвидации?
   - Ничего я не хочу сказать, - плаксивым голосом ответил Ахтармерз.  -
Я вообще не знаю, что тут творится, и хочу домой, к маме с папой.
   - Ой, мамочки, детонька сопли распустила, - хмыкнул Сеня. -  Платочек
дать, чтобы ты нос вытер, или ты его тут же слопаешь?
   - Перестань издеваться над ребенком, - прежде чем Рабинович наговорил
еще каких-нибудь гадостей, встряла в разговор сердобольная  Немертея.  А
затем, повернувшись к Горынычу, сказала:
   - Не обращай  на  него  внимания.  Он  просто  переволновался.  Лучше
объясни, что с нами-то случилось?
   Болтливый птеродактиль тут же забыл про все обиды  и  начал  излагать
свою версию происшедшего в горном ущелье. Для начала он сослался на  то,
что слишком мало знает для точной оценки случившегося. Титанида  кивнула
головой,  соглашаясь  с   тем,   что   рассказ   Горыныча   может   быть
бездоказательным, и он, приободренный, продолжил. Судя  по  его  словам,
зеленым лучом  направленной  энергии  он  пытался  заставить  сомкнуться
створки врат, ведущие в ПМП,  но  очень  быстро  понял,  что  не  сможет
нарушить баланс сил, удерживающих  аномалию  посреди  горной  дороги.  И
когда Ахтармерз понял, что мы все обречены, неизвестно откуда  появилась
Мелия.
   - Понимаете, еще общаясь с ней на  этой  же  поляне  прошлый  раз,  я
почувствовал, что она  наделена  совершенно  неизвестной  мне  силой,  -
проговорил он.
   - Силой титанов, - грустно вздохнула Немертея.
   - Может быть, - согласился с ней Горыныч. - А когда она бросилась под
копыта лошадей, чтобы остановить колесницу, я  сразу  почувствовал,  что
эти  силы  активизируются,  пытаясь  воздействовать  одновременно  и  на
повозку, и на ворота. С  колесницей  Мелия  не  сумела  справиться  и  в
последний  момент,  перед  столкновением,  я   почувствовал,   как   она
сосредоточивает всю свою энергию на вратах, - Ахтармерз снова  всхлипнул
носом. - Я не знаю, что именно сделала Мелия, но  она  каким-то  образом
изменила структуру сил, сдерживавших вход в ПМП, и,  вместо  того  чтобы
засосать нас в мертвое пространство, эти силы  создали  очень  редкое  и
уникальное явление, временную петлю...
   - Вечно ты, Горыныч, тень на плетень наводишь, - недовольно  буркнув,
перебил его Жомов. - То у тебя спираль временная, то петля. Что  это  за
хрень, вообще, такая?
   - Спираль - это структура построения  времени,  -  менторским  тоном,
видимо, подражая своему учителю, ответил Ахтармерз. - А временная  петля
- это преломление временных плоскостей, которое возвращает тебя  в  твое
собственное прошлое.
   - Стоп, стоп, стоп, стоп! - Ваня медленно начал понимать. - Ты хочешь
сказать, что эта черная хреновина  не  просто  отбросила  нас  назад  на
несколько километров, но и вернула в сегодняшнее утро, когда еще выпивка
была цела?
   - Долго же до тебя доходит, - вместо Горыныча ответил  ему  Сеня.  Но
Жомов уже не слушал. Он на всех парах мчался  к  колеснице  и,  заглянув
внутрь, с ликующем воплем вытащил на свет божий оба бурдюка.
   - Точно, все на месте, - радостно завопил он. - Ох  и  напьюсь  же  я
сегодня. Только сначала эльфа покалечу.
   - Слушай, Горыныч, - не  обращая  на  омоновца  внимания,  спросил  у
трехглавого знатока Сеня. - То есть получается, что, добравшись до  того
момента, откуда началась спираль времени, я пройду тот же самый  путь  и
вновь буду отброшен в прошлое? Или что-то можно изменить?
   - Что-то мы уже меняем. Вспомни, ведь утром этого разговора не  было,
- усмехнулся Ахтармерз и тут же погрустнел. - Но можно ли разорвать  эту
петлю, изменив детали, я не знаю. Мы еще не успели этого пройти.  Как  и
не знаю того, что случилось или случится с Мелией после  того,  как  она
спасет нам жизнь.
   - С этим мы разберемся, - пообещал Ваня, подходя к собеседникам. -  А
пока давайте займемся Лориэлем. Кто-нибудь помнит, в каком именно  месте
эта свинья проклятая должна появиться?
   - Пойдем, я покажу, - поднялся на ноги Попов. - Сам же знаешь, что  у
меня память фотографическая.
   Криминалист довольно быстро нашел ту точку, в которой возник, точнее,
должен возникнуть эльф. Поначалу Ваня  хотел  огреть  его  дубинкой,  но
Немертея воспротивилась, сказав, что убивать  живое  существо  за  столь
ничтожную обиду несправедливо и она не позволит этому совершиться. После
некоторых торгов они сошлись на том, что с Лориэля  будет  достаточно  и
щелбана. Жомов плотоядно улыбнулся и, корректируемый  Поповым,  встал  у
точки ожидаемого выброса эльфа, держа приготовленную руку на весу.
   Эльф появился не так  уж  и  внезапно,  поэтому  Жомов  отреагировать
успел. Распрямив сжатый, словно стальная пружина,  палец,  Ваня  отвесил
наглецу такой щелбан, что тот закувыркался в воздухе, словно ас  высшего
пилотажа, и, не выйдя из пике,  свалился  в  солому  на  дне  колесницы.
Помотав враз отупевшей головенкой, Лориэль выбрался  из  кучи  соломы  и
удивленно посмотрел на склонившихся над ним друзей.
   - Я не понял, козлы, мать вашу!.. Что это такое  вы,  корм  свинячий,
себе позволяете? - завопил он и вдруг растерянно посмотрел по  сторонам.
- Ах, вот оно что?! Значит, вы против меня временную петлю использовали?
Это же нечестно, бараны. Все! Теперь ждите.  Я  Оберону  рапорт  на  вас
накропаю такой, что вылетите со службы без выходного пособия...
   Лориэль оборвал себя на полуслове и, взвившись в воздух на  полметра,
тут же растворился в пространстве. Менты  самодовольно  переглянулись  и
рассмеялись, хлопнув друг друга по раскрытым ладоням.
   - Ну вот, одно дело сделано. Теперь можно с этими мерзкими кентаврами
разобраться, - Ваня оскалил рот в звериной  ухмылке.  -  Сеня,  давай-ка
сломаем все кубки. Сейчас мы покажем этим гадам,  что  такое  ментовский
перекрестный огонь...
 
Глава 5 
 
   Ох, завидую же я моим ментам!.. Ну, вы сами посудите -  вокруг  такой
невообразимый кавардак творится, а они кот знает чем занимаются  и  даже
не удивляются ничему. Лично я всю голову уже сломал, раздумывая над тем,
почему, вернувшись в прошлое, мы не встретили самих себя, а их,  похоже,
эта проблема абсолютно не волнует. Один с бурдюками обнимается так,  что
любая  жена  бы  позавидовала,  другой  плотоядно  на  баранью  грудинку
пялится, раздумывая, влезет ли еще что-нибудь в его  пузо,  а  третий  и
вовсе про все забыл, увлеченно беседуя с этой шваброй титановой о смысле
бытия... А еще хозяин называется! Я,  между  прочим,  не  накормлен,  не
напоен, да и нервы теперь, после всех  этих  "черных  дыр"  во  времени,
никуда не годятся, а он на меня столько же  внимания  обращает,  сколько
слон - на китайского мопса.
   В общем, обиделся я на своего Рабиновича, стащил у  ментов  со  стола
удобоваримый кусок мяса и сбежал от них подальше. Для  начала  я,  чтобы
хоть как-то привлечь внимание Сени, решил с Мелией поиграть и, поскольку
такого еще никогда не  было,  наивно  думал,  что  сейчас  Рабинович  от
удивления собственным языком подавится. АН нет! Он и ухом не повел.  Так
увлекся этой правдолюбивой суч...  Тьфу  ты!..  Женщиной,  конечно!..  В
общем, вы поняли, а мне и говорить дальше не хочется.
   Поначалу я принялся с Мелией играть только для  того,  чтобы  хозяина
удивить, а потом как-то незаметно увлекся. Оказывается, дети - а  Мелию,
судя по ее поведению, вполне можно назвать ребенком - довольно  забавные
существа. Даже вполне безопасные. И никаких ужасов,  вроде  дерганья  за
усы, выкручивания хвостов и  отрывания  ушей,  о  которых  мне  знакомые
кобели рассказывали, со мной не случилось. Я даже стал подумывать о том,
что хорошо бы было, если бы и Сеня когда-нибудь завел себе  ребенка,  но
тут же выгнал эти крамольные мысли из головы. И без того забот  хватает,
чтобы я еще о всякой ереси думать начинал!
   А мои менты, пока  я  с  маленькой  дриадой  развлекался,  наконец-то
оторвались  от  созерцания  любимых  предметов  быта  и  развили  бурную
деятельность. Под руководством Андрюши Гомер с Гераклом принялись ломать
ветки каких-то растений, похожих на акацию. Точное название этих  кустов
назвать вам не могу, поскольку ботаникой никогда не  увлекался,  но  вот
то, что они делали с ветками, было бы понятно даже мартовскому коту. Все
трое и присоединившаяся к ним Немертея принялись вязать из акациевидного
кустарника толстые вязанки,  а  затем  стоймя  прикрепили  их  к  бортам
колесницы. Получилась вполне приличная защита от стрел кентавров.
   Жомов  с  Рабиновичем  занялись   куда   более   извращенным   делом.
Повытаскивав из мешков всю металлическую посуду, они стали изготавливать
из  нее  суперсовременное  баллистическое  оружие.   В   прошлом   нашем
путешествии,  в  мире  викингов,  мы  впервые  столкнулись  с  проблемой
нейтрализации  толп  бандитов,  не  упакованных  в   консервные   банки,
именуемые доспехами.  Выход,  как  всегда,  нашел  мой  Сеня.  Он  решил
использовать милицейские резиновые дубинки в качестве бейсбольных бит, а
вместо мячиков -  металлические  шарики.  Таким  образом  он  убил  двух
зайцев: и придумал оружие страшной разрушительной силы,  и  изобрел  для
викингов лапту.
   Против оголтелых парнокопытных расистов Жомов с моим хозяином  решили
применить то же лекарство. Правда, здесь возникли  небольшие  трудности.
Дело в том, что, путешествуя по мирной Греции,  погруженной  в  кутерьму
выборов, никто из нас даже  не  подумал  о  возможности  столкновения  с
ордами бандитов, и, естественно, металлическими шариками  мои  мент