Робинсен,
крайне мне симпатичны. Поэтому я готов ввести вас  в  курс  дела,  а  вы  уж
постарайтесь с ним разобраться...
   Я ушам  своим  не  поверил,  когда  услышал,  что  старый  гном  говорит.
Оказывается, волосы Ингвины понадобились им для самого обычного парика! Дело
в том, что известный нам уже Локи снова набедокурил. На этот раз в  Асгарде.
Несколько столетий он ухлестывал за некоей Сив, женой одного из самых крутых
богов - Тора. Не знаю уж, стоила она такой суеты или  нет,  но  Локи  долгое
время домоганий не прекращал. А когда Сив все это окончательно надоело,  она
сказала, что пожалуется на ловеласа мужу.
   Локи оказался не только самовлюбленным и хитрым,  но  к  тому  же  крайне
обидчивым и неуравновешенным типом. В отместку  за  отказ  Сив  принять  его
ухлестывания рыжий ас не  придумал  ничего  лучше,  чем  постричь  ее  ночью
налысо. Как вы уже поняли, согласно местным обычаям это было самым  страшным
оскорблением для женщины. Сив, естественно, пожаловалась  мужу,  тот  поймал
Локи и, намяв ему бока, приказал вставить все волосы на место в течение трех
дней, или Тор ему включит счетчик. А Дядюшка Лис, спасая свою шкуру, тут  же
наехал на гномов и потребовал решить эту проблему... Ну я же говорю -  чисто
гоблинские порядки!
   - Ну а вы-то тут при чем? -  удивился  мой  Сеня.  -  Понимаете  ли,  эрл
Робинсен, тут все решает крайне запутанная  внешнеполитическая  ситуация,  -
тяжело вздохнул гном. - Мы получили достаточно достоверные сведения  о  том,
что приближается час Рогнарек. - При этих словах Сеня  побледнел,  но  Стурл
этого не  заметил.  -  Правительство  Свартальхейма  долгое  время  во  всех
конфликтах придерживалось нейтральной стороны, но в предстоящей войне  этого
сделать не удастся. Так или иначе, но брисинги окажутся втянутыми в  мировую
бойню. Наши вожди долго думали, чью сторону придется принять  в  предстоящем
конфликте, и приняли единственно правильное решение поддержать в войне асов.
   - А почему именно их? - заинтересованно  поин-ресовался  Сеня.  -  Больше
шансов на победу?
   - Как раз наоборот, - горестно  хмыкнул  гном.  -  По  результатам  самых
тщательных анализов асы обречены на поражение.
   - И в чем тогда выгода? - удивился Рабинович.
   - Видите ли, эрл Робинсен, в случае победы отсталых в умственном развитии
етунов, возглавляемых отпрысками аса Локи  и  великанши  Ангрободы,  мировым
змеем Ермунгардом, пожирателем солнца Фенриром и владычицей грешников Хелью,
мир будет разрушен до основания. И, как следствие, погибнет Свартальхейм,  -
пояснил чужестранцу престарелый брисинг. - Ну а если же мы  присоединимся  к
асам в этой войне, то существует некая вероятность, о величине  которой  мне
даже не хочется говорить, что жители Асгарда в союзе  с  нами,  Митгардом  и
Вальгаллой   хотя   бы   отбросят   на    прежние    позиции    объединенные
нидльхеймско-утгардско-етунхеймские войска.
   - Как все запущено, - вздохнул мой Сеня. - И все же я не пойму,  при  чем
тут Локи.
   - Бог Огня вообще противоречивая фигура, - проговорил Стурл, и я чуть  не
поперхнулся. Чего уж тут противоречивого? Бандит, он и в Асгарде бандит. -
   По своей родословной он ничуть не менее знатен, чем Один. Его отец, как и
маманя Одноглазого, прямой потомок первовеликана Имира. А мать, так же как и
отец Одина, происходит  от  Бури,  великана,  сотворенного  Адумлой.  Вот  и
неизвестно, какую сторону он поддержит в Рогнареке. - Слушай, кончай пудрить
мне мозги! - не выдержал  этой  скандинавской  мыльной  оперы  Рабинович.  -
Объясни  проще,  почему  вы  решили  помочь  Локи.  -  Во-первых,   Локи   -
единственный из асов, кто наведывается  в  Свартальхейм  и  не  считает  нас
только рабами, предназначенными  для  добычи  полезных  ископаемых,  -  сухо
проговорил гном. - Во-вторых, только с  его  помощью  мы  сможем  попасть  в
Асгард и передать богам разработанное  нами  оружие.  Иначе  они  с  нами  и
разговаривать не захотят. Ну и в-третьих, мы надеемся, что,  узнав  о  нашей
поддержке асов, Локи не станет на  сторону  их  врагов.  Именно  поэтому  мы
должны угодить Дядюшке Лису. И именно поэтому вы  попадете  в  Свартальхейм,
только отдав нам волосы вашей воительницы. Теперь  понятно?  -  Да  куда  уж
ясней! - фыркнул  Сеня.  -  Ладно.  Жди.  Сейчас  попробуем  еще.  Рабинович
поспешил вернуться к поджидавшим  его  друзьям,  и  мне  ничего  другого  не
оставалось, как идти за  ним.  Хотя,  сказать  по-честному,  я  был  на  сто
процентов уверен, что Ингвина своего решения не изменит и не  видать  гномам
ее волос, как Рабиновичу путевки на Таити. Плавали, знаем! Уж  если  женщина
что решила, то ни за что от задуманного не отступится.  Кстати,  мужики,  не
печальтесь. Не одни вы такие несчастные. У нас, у кобелей,  та  же  история.
Попробуй-ка подступись к сучке с благими намерениями, если у нее  лишь  одни
новые ошейники на уме! Я вам даже сейчас историю одну  расскажу  -  типичный
пример женской солидарности и упрямства. Мы с  Сеней  давно  уже  в  ППС  не
работаем. В основном по  спортивным  да  концертным  мероприятиям  мотаемся.
Деятелей всяких от благодарной  публики  защищаем.  Еще,  бывает,  в  рейдах
участвуем. ?Малины? воровские  и  притоны  наркоманские  шерстим.  Но  и  на
лятнадцатилетнюю сучку бульдога бывает проруха,  и  загнали  нас  однажды  с
Сеней в патруль к интуристской гостинице. Путан там  всяких  вылавливать  да
торговцев осколками советской эпохи разгонять. А скажите, нам делать  больше
нечего? Всю эту шушеру от одного угла прогонишь, они к другому бегут.  Их  в
дверь, они - через окно. Их в окно - они на тебя  жалобу  в  суд.  В  общем,
разгонять этот сброд не только бесполезное, но и опасное для нервной системы
занятие. Вот и решили мы с Сеней разочек пред светлыми очами  администратора
появиться, чтобы он потом не жаловался  на  отсутствие  возле  ?культурного?
заведения милицейского наряда,  а  потом  пошли  в  ближайший  кабак.  После
дежурства Сеня в отдел ехать  не  собирался,  поэтому  себе  пиво  с  воблой
заказал, а мне от щедрот барских целый гамбургер пожертвовал. Просидели мы в
этом кабаке примерно час,  а  потом  приспичило  Рабиновичу  еще  раз  перед
гостиницей прогуляться. Ладно бы, он сам пошел, так нет! Еще и меня с  собой
потащил. А на улице мороз, градусов двадцать пять. Дело как  раз  под  Новый
год было. Дней за пять.
   Собирались мы недолго. Сеня только шапку на уши натянул, поводок  в  руки
сграбастал и потащил меня к  выходу  из  бара,  несмотря  на  усиленное  мое
сопротивление. Пришлось подчиниться и идти к  гостинице  собственным  ходом.
Что ухмыляетесь? А вы сами  бы  согласились  на  пузе  по  снегу  за  ментом
ехать?.. Вот и я предпочел топать ножками.
   Приближаемся мы  к  гостинице,  смотрю  -  у  угла  два  женских  силуэта
вырисовываются. Спиной к нам дамочки стоят и о  чем-то  спорят.  Ну,  думаю,
наши клиентки, путаны местечковые. Я  даже  скорость  увеличил.  Рассчитывал
хоть поразвлечься немного, напугав их даем.  Но  с  этим  ничего  не  вышло.
Стоило нам ближе подойти, так я сразу понял, что они такие же путаны, как  и
я чемпион  Олимпийских  игр  по  стрельбе  из  лука.  На  одной  из  дамочек
старенькая кроличья шуба была надета, а на другой вообще бог  весть  что  за
кацавейка. К тому же если первая хоть по возрасту на жрицу любви тянула,  то
второй и вовсе около пятидесяти лет на вид  было.  Ну  скажите  на  милость,
видели вы где-нибудь таких путан?
   В общем, думаю, развлечение мне обломилось. Это я могу  вероломно  только
на каких-нибудь нарушителей правопорядка гавкнуть  или  зарычать  (от  чего,
кстати, аморальные личности пугаются еще  сильнее!),  а  с  законопослушными
гражданами я вежливо обращаюсь. Ну, укушу если только слегка. Да и  то  лишь
когда в общественном транспорте на лапы всякие уроды наступают. Проходим  мы
мимо, и Сеня мой, как у него водится, молоденькой заинтересовался. Он вообще
мимо юбок с трудом проходит. Ну и я обернулся  посмотреть,  что  он  в  этой
крольчихе нашел. А как обернулся, так и застыл,  глазам  своим  не  поверив.
Представляете, на рукавах у обоих красовались красные повязки! Я  даже  чуть
не взвыл от восторга - шанс увидеть такое чудо, можно сказать, раз  в  жизни
выпадает. Да и то не каждому! Я когда еще  щенком  был,  мне  старый  кобель
восточноевропейской овчарки рассказывал, что в былинные времена  были  такие
великие богатыри, которые без табельного оружия, дубинок  и  бронежилетов  с
правонарушителями боролись. ДНД называлось их  войско.  Про  них  даже  поэт
какой-то писал: ?Не то, что нынешнее племя. Богатыри не вы!?  Или  что-то  в
этом роде. Так вот, эти былинные витязи одевали на руку  одну  лишь  красную
повязку, знак отличия,  вроде  ленточки  на  лбу  у  японских  камикадзе,  и
выходили на битву с наркодилерами, мафией, маньяками и подзаборными синяками
(эти - вообще монстры!). Но минули великие  времена,  и  у  нас  сейчас  вся
милиция следует одному девизу: ?Предохраняйся!? Некоторые даже в ППС броники
надевают. Ну, понятное дело, решил я на сказочных героев поближе  посмотреть
и потянул за собой Сеню. Он поначалу сопротивлялся, поскольку ничего,  кроме
миловидной мордашки молоденькой крольчихи в человечьем образе,  замечать  не
хотел. Но потом, когда я его пару раз хорошенько дернул,  он  зенки-то  свои
бесстыжие опустил да повязки на рукавах у дам и заметил.  Аж  подпрыгнул  от
удивления! Хорошо хоть не выругался с перепуга. А то перед героинями  легенд
неудобно бы получилось: мент, а ругается, как  сапожник!  Они  же,  как  мне
говорили, мата на дух не переносили и изъяснялись только высоким  слогом.  В
общем, Сеня мой завернул лыжи в сторону дамочек, чему я был очень рад. А они
так увлеклись обсуждением грядущих подвигов, что нашего появления даже и  не
заметили. Зато я заметил кое-что неприятное и глазам своим не поверил.  Я-то
думал, что в помощниках у былинных богатырей были немецкие овчарки. Ну,  или
доги на крайний случай. А тут смотрю, старшая из  дам  на  поводке  облезлую
дворнягу держит. Да еще и пенсионного возраста. Хотел было я  на  эту  шавку
наорать, чтобы она от прославленных героинь из сказок подальше держалась, но
вовремя удержался. Ведь если ее  такие  великие  борцы  с  преступностью  на
поводке держат, значит, не так проста шавка, как с виду кажется. Может,  это
какой-нибудь бультерьер после пластической операции.  А  я  еще  из  ума  не
выжил,  чтобы  с  этими  придурками  без  веской  причины   связываться!   -
Здравствуйте, - вежливо так поздоровался с ними Рабинович. -
   Предъявите документы, пожалуйста!
   Вот те  на!  Я  даже  опешил.  Ты  что,  говорю,  Сеня,  былинных  героев
дээндэшников не узнаешь? А он на меня ноль внимания  и  давай  по  паспортам
дамочек носом чертить. Тут я и обмер! Смотрю, мои кумиры не возражают. Более
того, и вид у них какой-то потерянный,  и  монстр  их  в  дворняжьей  шкуре,
увидев меня, за хозяйкину ногу спрятался. Я просто глазам своим не  поверил.
Чудеса, да и только!
   А ларчик просто  открывался.  Дамочки  оказались  работниками  социальной
сферы, и у них там,  как  блоха  под  хвостом,  босс  особо  умный  завелся.
Высочайшим повелением, видимо, сказок, как и я,  наслушался,  издал  указ  о
том, что надлежит его сотрудникам  патрулировать  общественные  места,  дабы
препятствовать   скоплению   всевозможных   аморальных   элементов   (читай,
проституток, прости меня, господи, и нищих, под  хвост  их  кошке  во  время
течки).
   Ну и остался бы этот указ указом, если бы непосредственная  начальница  у
наших дамочек была им матерью родной, как замполит у нас в участке.  А  она,
как сорока драная, решила своих детей  раскидать  куда  ни  попадя  в  угоду
ба-альшому   боссу.   Выдала   им   повязки   и   отправила    дежурить    в
добровольно-принудительном порядке. Видать, у нее  на  чердаке  еще  больший
беспорядок,  чем  у  высокого  начальства,  царил!  Естественно,  мы  такого
беспредела допустить не могли и вежливо попросили дамочек (Сеня - женщин,  а
я - сучку)  идти  домой  отдыхать.  Однако  тут  произошло  невероятное!  Та
дружинница, что была постарше, вдруг уперлась.
   - Никуда мы не пойдем,  -  безапелляционно  заявила  она.  -  Нам,  между
прочим, за эти дежурства отгулы дают. За каждый вечер работы сутки отгула. А
они мне пригодятся!
   Сеня поначалу дар речи потерял. Если бы ему предложили после работы еще и
вечер в ППС проторчать за  отгулы,  он  бы  таких  лестных  слов  начальнику
наговорил, что тот бы потом трое суток обсыхал, как божьей росой обмоченный.
А тут дамочки самостоятельно инициативу проявляют. Даже сучка эта  дворняжья
и то всеми четырьмя лапами в землю уперлась. Дескать, не пойду никуда. Мы  с
хозяйкой общественную мораль охраняем и не даем  городу  перед  иностранцами
опозориться. Тоже мне блюстители!
   Уж что мы только с  Сеней  не  делали.  Он  и  расписку  женщинам  обещал
написать, дескать, они весь вечер отдежурили, только бы смылись  подальше  и
милицию не позорили. Предлагал даже  на  патрульной  машине  домой  отвезти.
Впрочем,  это  не  без  собственной  выгоды.  Приглянулась  ему  молоденькая
активистка! А я облезлой дворняге даже обещал показать, где смачная мозговая
косточка зарыта, и все без толку. Хотят они  тут  дежурить,  и  все.  Отгулы
нужны, а совесть не позволяет начальство обманывать!
   Но в тот раз нам все же повезло. Молоденькая  дээн-дэшница  на  удивление
вполне разумной девушкой оказалась и спутницу свою от гостиницы увела.  Хотя
и с огромным трудом. А вот как  теперь-то  Сене  удастся  Ингвину  уговорить
расстаться с волосами, я понятия не имел, поскольку той молоденькой  девушки
в кроличьей шубе поблизости не было, а от Попова с  Жомовым  толку,  как  от
бронежилета под танковыми гусеницами.  Однако,  к  моему  вящему  удивлению,
Рабинович с поставленной задачей справился легко.  Нашел  все-таки,  изверг,
слабое место в девичьем сердце!
   - Ингвина, скажи,  много  ли  для  тебя  значат  асы,  и  чем  ты  готова
пожертвовать, если бы узнала, что кому-нибудь из них угрожает  опасность?  Я
сначала не понял, куда это Сеня  клонит.  Проблемами  Локи,  что  ли,  решил
воительницу  разжалобить?  Видно,  крыша  совсем  поехала!   -   Благородный
Робинсен, только потому, что  ты  чужеземец,  прощаются  тебе  такие  глупые
вопросы, - надменно произнесла Ингвина. - Асы дали людям  жизнь  и  всячески
опекают нас до самой смерти. Да  и  после  нее  не  дают  душам  праведников
пропасть. Именно поэтому за любого из обитателей  Асгарда  я  готова  отдать
жизнь. Даже за Локи?!
   - Заткнись, Мурзик, - нагло оборвал меня Рабинович, быдло неотесанное,  и
повернулся к своей ледышке. - Отдавать жизнь не  нужно.  От  тебя  требуются
всего лишь волосы, - проговорил он и, увидев, что  Ингвина  вновь  собралась
хамить, жестом остановил се. - Гномы никогда не  стали  бы  просить  тебя  о
такой жертве, но случилась беда. Локи прошедшей ночью  подло  остриг  спящую
Сив. И твои волосы нужны ей, чтобы не понесли позора перед остальными  асами
Сив и Тор. - Что-о-о-о?! - завопила воительница  и  едва  не  схватилась  за
сердце. -
   Почему, благородный Робинсен, Победитель етунов, ты не  поведал  об  этой
беде раньше? Знай я, что Сив опозорена, не колебалась бы ни секунды и отдала
бы ей волосы вместе с головой...
   - А вот этого не нужно, - поспешно остановил ее Сеня. - Голова  тебе  еще
самой пригодится. Ты просто позволь гномам остричь твою косу.  -  Хорошо,  я
согласна, - решительно произнесла воительница. - Но знай же,  эрл  Робинсен,
ежели это обман бесчестный, то жестоко  поплатится  тот,  кто  лживой  ложью
лишил меня чести!..
   Вот таким образом проблема с волосами была решена. Не  знаю  уж,  на  что
рассчитывал этот недомерок Стурл, видимо, гадость какую-нибудь  готовил,  но
он, пожалуй, даже больше моего удивился, когда Сеня  попросил  его  мастера,
Эйтри, принести какие-нибудь ножницы. Видимо, несмотря на  свой  технический
прогресс, гномы до такого нехитрого приспособления еще не додумались. А чем,
интересно знать, они ногти стригли? Обгрызали, что ли?
   И Эйтри, и сам Стурл Синий удивились, услышав незнакомое слово. Сеня  тут
же загорелся желанием продать им патент на изготовление ножниц,  но  Горыныч
так зашипел на него, что Рабиновичу пришлось отказаться от  этой  прибыльной
мысли. Этот  трехствольный  огнемет,  видите  ли,  считает,  что,  передавая
аборигенам продукты технического прогресса более развитой цивилизации, мы  в
корне  подрываем  устройство  вселенной.  Совсем  ошалела   рептилия!   Вон,
американские колонисты индейцам ружья продали,  и  ничего  катастрофического
для них, колонистов этих, не случилось.
   А мой  Сеня,  засунув  подальше  в  карман  жажду  наживы,  вынужден  был
довольствоваться ножом Ингвины.  Гордая  девица,  состроив  самую  надменную
физиономию, заявила, что раз уж ?благородный Робинсен? (благородный!  Это  у
меня, между прочим, родословная  до  седьмого  колена,  а  меня  все  просто
Мурзиком называют!) больше всех настаивал на стрижке, то ему и карты в руки.
Дескать, вверяя ему свою  честь  (в  странном  месте  у  них  девичья  честь
находится, вам не кажется?), Ингвина передает и всю ответственность за  этот
поступок в его руки.  То  есть  если  Стурл  нас  с  волосами  прокатил,  то
воительница Сеню первого резать будет.
   Я представил, как это  будет  выглядеть,  но  тактично  промолчал.  Чтобы
Рабиновича порешить, этой соплячке сначала через меня нужно пройти будет,  а
это еще никому не удавалось. Но я пес скромный,  поэтому  объяснять  Ингвине
безнадежность ее затеи не стал. Просто отошел в сторону и стал  смотреть  на
Рабиновича в роли парикмахера.
   Как водится в таких случаях, у Сени тут же нашлось множество  советчиков.
Каждый, кто оказался  поблизости,  считал  своим  священным  долгом  указать
Рабиновичу   на   недостатки   его   работы   и   упрекнуть   в   отсутствии
профессионализма. К тому же  и  по  поводу  модели  новой  прически  Ингвины
разгорелись  самые  жаркие  споры.  Гномы  требовали,  чтобы  Сеня   оставил
воительнице волосы покороче,  Попов  предлагал  сделать  ей  каре,  а  Жомов
настаивал на непременной челке. Лично я с первых же советов ожидал  от  Сени
эмоционального взрыва, однако рванула другая секс-бомба: взбесилась Ингвина.
- Благородные господа, - едва сдерживая бешенcтво, произнесла она. -
   Если вы все сейчас же не отойдете отсюда и не повернетесь ко мне  спиной,
то я вас просто кастрирую!!!
   Вот тебе и дворцовое  воспитание!  Естественно,  после  такого  заявления
неуравновешенной девицы с садистским уклоном в психике  все  особи  мужского
пола,  за  исключением  парикмахера,  удалились   на   максимально   далекое
расстояние от места стрижки. Даже мне стало не по себе, хотя я, пожалуй, был
единственным из всех присутствующих, кто не лез к Рабиновичу с  советами.  А
еще больше я забеспокоился, когда подумал, что сделает с Сеней  воительница,
если ей вдруг не понравится новая прическа. Впрочем,  бояться  было  нечего.
Если Рабинович смог уговорить гордячку постричься, то уж убедить в том,  что
она даже лысой будет смотреться, как  топ-звезда,  Сеня  как-нибудь  сможет.
Наконец предварительный этап операции по пересадке волос с  Ингвины  на  Сив
был закончен, и девушка достала отполированный кружок стали,  заменявший  ей
зеркало, чтобы полюбоваться своим внешним видом.  Несколько  минут  она  так
внимательно рассматривала свое изображение, что едва не заговорила с ним.  А
затем швырнула зеркальце в дорожный мешок и молниеносно натянула  на  голову
шлем.
   Уж не знаю, чего ее там не устроило, но по мне, она что с  волосами,  что
без волос, все равно, как была, так  и  осталась  воинствующей  феминисткой.
Правда, если снять с нее доисторический бронежилет с  гермошлемом,  отобрать
щит и большую зубочистку, называемую  мечом,  то  Ингвину  будет  невозможно
отличить от обычной студентки в институтской пьесе