нас  почти
кончилось, значит, они будут воевать... Но войны сейчас нет! Получается, что
прибыли они за налогами. Опять же, налоги мы платили. Значит, это я их вчера
сам позвал, когда к нам сарацины прибыли. А раз сарацины - это вы, то и едут
они за вами...
   - Настучал, значит, падла?! - угрожающе полюбопытствовал Жомов, перебивая
бесконечное словесное недержание старейшины. - Убью!..
   - Утухни, киллер, - остановил его Рабинович. - Посмотрим сначала, с чем к
нам гости пожаловали, - тоном хозяина  добавил  он.  Двадцать  всадников  во
главе с настоящим рыцарем, запечатанным в железо, словно  куклуксклановец  в
парадный балахон, не торопясь приблизились к открытым в  частоколе  воротам.
Девятнадцать спешились сразу. А предводитель дождался,  пока  его  снимут  с
коня, и только после этого направился во двор дома  Какамври,  громыхая  при
этом так, что в ушах звенело!
   Старейшина выскочил вперед всех и, опустившись на одно  колено,  встретил
подошедшего рыцаря. Тот с грацией медведя,  закованного  в  кандалы,  тяжело
коснулся бронированной перчаткой его плеча, а  затем  позволил  подбежавшему
солдату содрать с собственной головы дырявое ведро,  заменявшее  ему  каску.
Придирчиво оглядев присутствующих, рыцарь удовлетворенно  кивнул  головой  и
вынул из ножен длинный  меч,  исписанный  какими-то  каракулями.  Шагнув  по
направлению  к  троим  друзьям,  рыцарь  протянул  меч  рукояткой  вперед  и
проговорил, шепелявя из-за выбитых в былых сражениях зубов:
   - Я, достойнейший рыцарь Грифлет, вассал сэра Бедивера, от его имени и  с
его слов приглашаю достойнейших странников посетить замок моего господина!
   - Гляди че, как по протоколу  чешет!  -  восхитился  Жомов,  а  Рабинович
добавил, обращаясь к Попову:
   - Вот тебе, Андрюша, и возможность поискать Мерлина...

ГЛАВА 5

   Вереница всадников примерно в двенадцать часов неспешной рысью въехала  в
Бенбери. Впереди, как ему и  полагается,  был  командир  на  лихом  скакуне.
Следом  двигалась  наша  троица,  и  замыкали  шествие  построенные  попарно
девятнадцать  заржавленных  стражников.  Последний  из  всадников,  кому  не
досталось балетной пары, постоянно перестраивался из левой части  колонны  в
правую. От чего у зевак начинало двоиться в глазах.
   Собственно говоря, троих ментов можно  было  смело  из  списка  всадников
вычеркивать. Не  они  на  лошадях  ехали,  а  лошади  их  везли,  как  сумки
переметные. Во время довольно продолжительного пути Рабинович несколько  раз
порывался забрать меня к себе в седло, дабы  избавить  мои  многострадальные
лапы  от  необходимости  транспортировать  распухшее  от  переедания   тело.
Щаз-з-з! Я еще не совсем с ума сошел.  Одного  взгляда  на  баланс,  каковой
пытался сохранить в седле мой  хозяин  (горе-наездник!)  хватило  для  того,
чтобы привести меня в ужас. Если к попыткам усидеть верхом на  пегой  кобыле
Рабинович добавит еще и необходимость удерживать меня на курчавой холке,  то
мы так сверзнемся со скользкого крупа, что отделить нас друг от друга сможет
потом только опытный хирург. А то и патологоанатом!
   В общем, от предложений Рабиновича я упорно отказывался всю дорогу. Поняв
их тщетность, умный Сеня попытался привязать меня  за  поводок  к  дурацкому
седлу, но и тут ему обломилось! Я такую бучу устроил, что  Рабиновичу  снова
пришлось сдаться. Я просто лег на спину и отказался делать хоть какие-нибудь
телодвижения. Ладно Жомову дают за поводок подержаться.  Так  еще  и  хотят,
чтобы меня какая-то лошадь по дорогам водила! Цирковой номер придумали...
   Собственно говоря, настоящий цирк вышел тогда, когда трое  друзей  узрели
способ, которым им  предстояло  передвигаться  по  прошлым  дорогам  будущей
Великобритании! Старейшина  Гэлгледа  привел  трех  лошадей  из  собственной
конюшни.
   Лошади, кстати, упорно пытались спрятаться от Попова, помня его  утренние
вопли.
   Тяжело вздохнув, Кэй Какамври вынес из дома и три седла.  Из  всей  нашей
компании один Андрюша в некоторой степени был знаком с верховой ездой. И  то
только потому, что, будучи малым ребенком на  отдыхе  в  деревне,  умудрился
свалиться с забора прямо на спину молодого и амбициозного  бычка.  Родео  из
этого не вышло, а вот коррида почти получилась. Думаю, то достижение в  беге
с препятствиями так и остается по сей день личным рекордом Попова!
   Впрочем, несмотря на отсутствие личного знакомства,  седла  на  картинках
видели все. Ну, представляете себе?! Стремена, луки, подпруга и все такое...
   Так вот, если ?все  такое?  у  бриттских  седел  еще  было,  то  стремена
отсутствовали совсем. Жомов поначалу решил, что  это  диверсия,  и  собрался
душевно поговорить с добрейшим Кэем,  но  тот  изобразил  на  своей  сальной
физиономии  такое  удивление,  что  даже  дуболомный  Ваня  засомневался   в
правильности  своих  выводов.  Видя  растерянность   на   лицах   доблестных
чужеземцев при  созерцании  оборудования  для  верховой  езды,  достойнейший
рыцарь Грифлет приказал одному из стражников  продемонстрировать  виртуозное
вождение кобылы. Каково же было удивление троих  друзей  (да  и  мое  тоже),
когда оказалось, что на лошадях здесь разъезжают,  закинув  ноги  за  заднюю
луку седла. Отчего всадник сразу становился абсолютно похожим  на  кающегося
грешника верхом на кресле-качалке!
   Оказалось, что рыцари прославленного  короля  Артура  не  имели  никакого
представления о стременах. Стремные они какие-то, простите за каламбур!  Они
даже разъезжали верхом, не держась за поводья.
   Такой  способ  передвижения  был  вызван   исключительно   необходимостью
работать в бою двумя руками: одной  -  прикрывать  бренное  тело  громоздким
щитом,  а  другой  -  наносить  противнику  телесные   увечья   при   помощи
всевозможных  варварских  приспособлений.  Копий,  мечей,  топоров  и   тому
подобного холодного оружия.
   Ноги, закинутые за луку седла, позволяли управлять  кобылами  без  помощи
хватательных конечностей. Нажимаешь на  хребет  несчастной  животины  носком
правого ботинка  -  она  поворачивает  вправо.  Левым  -  соответственно,  в
обратную сторону. А  перенос  веса  тела  с  копчика  на...  противоположную
сторону человеческого тела заставлял лошадь ускорять или замедлять  скорость
передвижения. Не  знаю,  чем  этот  способ  лучше  езды  со  стременами,  но
абсолютно уверен - попробуй Попов так останавливать кобылу, и она непременно
переломает задние ноги!..
   Рабинович со своим блошиным весом никак не мог  приспособиться  к  такому
управлению транспортным средством.  Сколько  он  ни  напрягался,  несчастное
животное никак не могло почувствовать перемещения его килограммов и  поэтому
на команды не реагировало.
   Жомов довольно быстро научился сносно держаться в седле. И его кляча даже
иногда ехала в нужную сторону. Хотя и после некоторых раздумий!  Лишь  Попов
наотрез отказался забираться в седло без стремян. Кавалерист хренов! Андрюша
принялся  немедленно  изобретать  им  достойную  замену.  В  чем   Рабинович
постарался ему помочь. Сеня  это  делал,  естественно,  не  без  собственной
корысти.  В  его  планы   входило   понаблюдать   за   новым   экспериментом
рационализатора Попова.
   Приделав какое-то подобие стремян к седлу и водрузив его (не  без  помощи
стражника!) на спину  кобылы,  Андрюша  наконец-то  решил  опробовать  новую
конструкцию в деле. Рабинович отошел в сторону,  дабы  обезопасить  себя  на
случай нежелательных последствий (помните, чем окончился  прошлый  поповский
эксперимент?), и принялся заинтересованно наблюдать.  Впрочем,  новый  метод
верховой езды не оставил равнодушным никого из присутствующих. Каурая кобыла
страшно заинтересовалась толстыми сосисками в виде ног Попова,  повисшими  у
нее вдоль боков. Не знаю, то ли они показались ей съедобными, то  ли  просто
раздражали, то ли это была попытка отомстить за утренний испуг,  но  лошадка
попыталась укусить Андрюшу за ляжку.
   Эта мысль показалась ей настолько интересной, что кобыла забыла обо  всем
на свете.  Единственным  ее  желанием  было  непременно  достать  зубами  до
поповской ноги. После двух неудачных попыток это превратилось  в  навязчивую
идею,  и  кобыла  завертелась  волчком,   пытаясь   непременно   осуществить
задуманное. Угомонить ее смог  только  Жомов,  стукнув  несчастную  животину
кулаком  по  голове.  На  несколько  секунд  лошадь  настолько  ошалела   от
незаслуженного,  на  ее  взгляд,  оскорбления,   что   застыла   на   месте,
превратившись вместе с Поповым в  некую  гротескную  карикатуру  на  Медного
всадника.
   Воспользовавшись замешательством кобылы, стражники стащили с нее не менее
ошалевшего  Попова.  После  чего  Андрюше  оставалось  только  смириться   с
существующим  способом  передвижения!  Кобылу  Попову   пришлось   поменять,
поскольку бедное животное после таких издевательств  ни  за  что  не  хотело
подпускать Андрюшу к себе. Новое средство передвижения тоже  терпело  его  с
большим трудом.
   Непонятно  почему.  Оно  ведь  не  участвовало  в  утренних   экзекуциях.
Обиженная лошадь так неприязненно и косилась на Попова все  двадцать  часов,
которые заняла дорога  от  Гэлгледа  до  Бенбери.  Я  предпочитал  держаться
подальше и от  нее,  и  от  новой  клячи  Попова,  чтобы,  не  дай  бог,  не
превратиться под копытами еще в одну шкуру в новой коллекции Рабиновича!
   То, что стражники добрались до Гэлгледа намного быстрее, чем возвращались
назад, объяснялось поведением в их отряде троих друзей. И в  первую  очередь
Андрюши Попова, старательно выискивавшего любую возможность, чтобы слезть со
своей кобылы и походить по твердой земле.
   Ночевку в лесу не имеет смысла описывать.  Она  ничем  не  отличалась  от
подобных мероприятий двадцатого века. Разве что  спальных  мешков  не  было.
Впрочем, вместо них троим ?сарацинским рыцарям? предложили  звериные  шкуры,
мало  отличавшиеся  от  той,  что  во  время  пира  у  Кэя  Какамври   стала
собственностью моего Рабиновича. Естественно, что  от  этих  шкур  все  трое
категорически отказались, предпочтя им охапки папоротника.
   Не знаю, что чувствовали  трое  друзей  при  виде  стольного  града  сэра
Бедивера, но я был  страшно  разочарован.  Киношные  истории  о  благородных
рыцарях оказались сплошным обманом. И в декорациях первую очередь!
   По большей части Бенбери отличался от Гэлгледа только размерами. Если  не
обращать внимание на массивную  крепость  из  грубо  отесанного  камня,  что
возвышалась в центре города, то сходство выходило полное. Разве что  дряхлый
акведук, тянувшийся от реки и, видимо, доставшийся Бенбери в  наследство  от
сбежавших  не  так  давно  с  острова  римлян,  несколько  не  вписывался  в
окружающий пейзаж.
   Жители города оказались привыкшими  к  виду  вооруженных  всадников  всех
мастей и расцветок,  разъезжающих  по  узким  улочкам.  Ничего  похожего  на
помпезную встречу, устроенную нам деревенскими сумасшедшими Гэлгледа, тут не
происходило.
   Разве что кое-кто из прохожих, прижимавшихся к  стеная  домов  в  надежде
уберечься от кавалькады воинов застывал с открытым ртом, увидев неформальный
по их меркам, прикид  троих  ментов.  Я  почему-то  вызывал  гораздо  меньше
любопытства!..
   После того как мы приблизились к  открытым  воротам  крепости,  я  ожидал
услышать торжественный звук фанфар. Даже  прижал  уши  к  голове,  чтобы  не
оглохнуть. Но и в этой мелочи мне отказали!  Такой  подлости  я  не  ожидал,
поэтому не сдержался и  облаял  местную  шавку,  выскочившую  из  ворот  нам
навстречу.
   Ошалев от моего  рыка,  дворняга  мгновенно  спряталась  в  подворотне  и
зашлась таким визгом, что подняла на уши  всех  окрестных  собак.  Какофония
вышла на загляденье, даже лошади с перепугу приседать на все  четыре  копыта
начали! А я, довольный собой, царственной  походкой  направился  в  открытые
ворота. Слушайте гавканье, раз с фанфарами не захотели встречать!..
   Изнутри крепость оказалась гораздо  приличнее,  чем  снаружи.  Сооружений
явно римского времени здесь было более чем достаточно. Даже  фонтан  имелся.
Вернее, то, что от него  осталось.  И  в  этих  бренных  остатках,  судя  по
количеству навоза вокруг, скорее всего поили скотину. По-моему,  лошадей!  Я
не очень в их дерьме разбираюсь.
   Именно около фонтана и спешилась вся кавалькада. Попов то ли  с  радости,
что путешествие закончилось, то ли из мести за  перенесенные  пытки  шлепнул
ладонью по крупу своей кобылы. Да так, что та с перепугу заскочила  прямо  в
фонтан, обдав окружающих брызгами холодной воды. Надо ли говорить, что такая
выходка Андрюши не прибавила ему уважения среди лошадиного племени?!  Рыцарь
Грифлет снова позволил стянуть доисторический гермошлем со  своей  головы  и
тут же сунул ее в фонтан. Едва не у кобылы между ног. Видимо,  солнышко  так
напекло ему маковку, что достойному рыцарю было  уже  безразлично,  куда  ее
совать. Лишь бы остудить.
   Обиженной кобыле тоже было все равно,  кого  пнуть!  Тем  более  что  под
хвостом глаз у нее нет. Она уже занесла ногу для удара, и я сомневаюсь,  что
после него влезла бы голова доблестного рыцаря в тот дырявый ночной  горшок,
который он называл шлемом, если бы подбежавший  грум  за  узду  не  выдернул
лошадь из фонтана.
   - Достойнейшие странники, наверное, хотят отдохнуть с дороги и  помыться,
- произнес наконец Грифлет, когда перестал  булькать  и  вытащил  голову  из
воды. - Слуга покажет вам ваши покои и обеспечит всем необходимым...
   - А пожрать дадут? - беспокойно поинтересовался  Попов,  прислушиваясь  к
урчанию в желудке.
   - И выпить! - требовательно дополнил его Жомов.
   - Сразу после того, как достойные гости  омоют  дорожную  пыль  со  своих
усталых  тел,  сэр  Бедивер  приглашает  их  на  пир,  устроенный  в   честь
благополучного  прибытия  великих  воинов!   -   с   чувством   собственного
достоинства ответил Грифлет и, громыхая доспехами, поплелся куда-то в  глубь
двора.
   - Опять пить? - с тяжелым вздохом поинтересовался Рабинович  у  Попова  с
Жомовым. - Не надоело?
   - А что? На халяву и уксус сладкий! - довольно усмехнулся Андрюша.
   - За компанию и жид удавится! - не подумав, дополнил его Иван, за  что  и
получил  от  Рабиновича  чувствительный  тычок  по  ребрам.  Жомов  тут   же
поправился:
   - К тебе это не относится. Ты скорее сам всю компанию передавишь!..
   Пока трое друзей принимали водные процедуры в  мелких  тазиках,  я  нашел
себе  занятие  поинтересней,  чем   наблюдать   их   голые   зады.   Проводя
рекогносцировку  местности,  я  наткнулся  на  довольно   обширную   псарню,
заполненную... Кем бы вы думали? Овчарками! Наконец-то  приличное  общество.
Но при ближайшем рассмотрении выяснилось, что я  несколько  ошибся  в  своих
критериях  определения  приличий.  Где-то  я  слышал,  что  древние  римляне
использовали моих  далеких  предков  при  проведении  некоторых  карательных
операций (вот, оказывается, откуда у меня склонность к милицейской службе!).
Вообще-то, предпочтение они отдавали догам - говорят, у  прокуратора  Иудеи,
Понтия Пилата, был пес этой породы -  но  и  овчарками  они  не  брезговали.
Особенно после знакомства с гуннами.
   Здешние придворные псы, видимо, вели свою  родословную  от  тех  овчарок,
которые были завезены оккупантами с континента.  Но  со  времени  бегства  с
острова  римских   легионов   эти   зверюги   настолько   мутировали,   ведя
беспорядочный половой образ жизни, что по их перекошенным мордам можно  было
вполне догадаться, кто стал предком английского бульдога!
   Короче, после более близкого знакомства желание общаться со  сворой  сэра
Бедивера пропало само собой. И потом мое бесцельное блуждание по крепостному
двору привело к тому, что какой-то наглец попытался дубиной загнать  меня  в
собачий барак. Если бы я  не  уважал  частную  собственность,  то  этот  гад
лишился бы большего, чем куска мяса из ягодицы! А так и овцы остались  целы,
и волки - сыты. То  бишь  наглец  сбежал,  а  я  вернулся  в  покои  к  моим
?сарацинам?. Сэр Бедивер оказался не слишком приятным типом.  В  поперечнике
немного шире Кауты, в холке он почти не  уступал  Попову.  От  чего  казался
почти квадратным. К  тому  же  Бедивер  постоянно  орал,  видимо,  привыкнув
общаться с людьми из-под такого же железного  горшка,  что  носил  и  рыцарь
Грифлет.
   От Бедивера настолько сильно пахло здешними  псами,  не  знавшими  личной
гигиены, что у меня сложилось двойственное впечатление о месте его  ночевки.
То ли сам спит на псарне, то ли собак к себе в постель пускает! В общем,  от
этого типа я старался держаться подальше и остальным бы  посоветовал.  Возле
Бедивера постоянно крутилась пара кобелей и сучка,  которых  он  то  и  дело
подкармливал не самыми последними кусками мяса со стола. Поначалу эта троица
попыталась оспорить мое право находиться за столом. Пришлось отбросить кошке
под хвост все приличия и самым грубым образом прокомментировать  особенности
их появления на свет. С нашим отборным матом тягаться, естественно, ничто не
может! Поэтому оторопевшие наглецы заткнулись и пасти свои больше  не  смели
разевать.
   - Мурзик, фу! - ничуть не тише  Бедивера  заорал  на  меня  Рабинович.  -
Сидеть!
   На-ча-лось! Опять придется ждать, пока не напьется. Кстати,  местные  псы
никак на мою кличку  не  отреагировали.  Наверное,  побоялись  узнать  новые
подробности своего происхождения, или котов у  них  Мурзиками  не  зовут!  В
любом случае, я решил, что пора прекращать беспредел Рабиновича. Как  только
выдастся удобный случай, непременно использую  единственные  его  ботинки  в
качестве фонарного столба!
   Где-то к середине застолья Рабиновичу все же  удалось  выяснить  цель,  с
которой всех троих  друзей  пригласили  в  замок  к  Бедиверу.  Оказывается,
мальчишка посланный Кэем Какамври для оповещения  своего  суверена  о  нашем
прибытии, несколько задержался  с  выполнением  поручения  и  успел  увидеть
короткий бой моего Сени с тремя стражниками Мордреда.
   Об этом он и доложил любознательному Бедиверу. Тот, недолго думая,  решил
приплюсовать три столь боеспособные единицы  к  своей  личной  гвардии.  Для
этого и выслал за ?сарацинами? почетный эскорт в лице рыцаря Грифлета. Что и
подтвердил вышеупомянутый тип, поднявшись со своего места. Решив  не  тянуть
волынку,  сэр  Бедивер  тут   же   предложил   бойцам   доблестной   милиции
присоединиться к своему войску.
   - И что мы с этого будем иметь? - тут же полюбопытствовал мой Рабинович.
   - Три золотых в месяц, казенные харчи, крышу над головой и честь выходить
на битву под моими знаменами, Рианнон вас разбери! -  рявкнул  на  весь  зал
Бедивер. - Можешь  прибавить  к  этому  сотую  часть  с  добычи.  На  троих,
разумеется, хитрый сарацин!
   Судя по тому, как загалдели  присутствующие  в  зале,  это  было  хорошее
предложение. Впрочем, Рабинович над ним  долго  не  раздумывал.  Сеня  успел
заметить, что Попов торопливо пытается проглотить недожеванный  кусок  мяса,
явно собираясь что-то возразить. Поэтому и ответил, не торгуясь. Вот  уж  не
думал, что когда-нибудь увижу такое!..
   - Мы принимаем твое предложение, великодушный сэр! - заорал  он,  пытаясь
перекричать всеобщий гомон. - Почтем за честь служить  под  командой  такого
великого  рыцаря,  слава  о  котором  простирается  от...  -  тут  Рабинович
запнулся. - От моря до моря! Только деньги вперед.
   - Согласен! - хлопнув по столу так, что трем псинам под  столом  достался
на десерт целый  кабанчик  вместе  с  блюдом,  на  котором  лежал,  утвердил
соглашение Бедивер.
   - А как насчет повышения по службе и увеличения зарплаты? -  не  унимался
Рабинович.
   - Вот после первого сражения и посмотрим, на что вы способны! - в тон ему
ответил хозяин замка.
   От такой торговой сделки крики в зале усилились стократно. Каждый пытался
поздравить друзей с удачной сделкой. А кое-кто  и  похлопать  новоиспеченных
рекрутов по плечу. Однако после того, как Жомов от