и  хотя  бы
достаточно долго жил в ней, знает, что до Первой Высадки была еще  Самая
Первая... На Северном бугре. После  чего  первопроходцы  долго  носа  не
совали на поверхность, а кружили на  орбитальных  стационарах  и  ломали
голову, с какого  боку  подобраться  к  такой  привлекательной  и  такой
негостеприимной планетке. Можно сказать, что природа Северного полушария
лет этак на сорок затормозила освоение Планеты. Оно так и осталось terra
incognita до сих пор.  Правда,  во  времена  Империи  туда  благополучно
ссылали всякую уголовную шваль и  из  Колонии,  и  со  всей  космической
окрестности.  Да  и  политических  -  тоже...  Потом  это  прикрыли  как
исключительно  бесчеловечный  вид  казни.  И  только  через  много   лет
обнаружилось, что многие из сосланных выжили. Тогда  осваивать  Северное
стало почти совсем невозможно.
   - Почему, собственно? Вы же говорите - они все-таки выжили...
   - А именно потому, что  выжили...  Эти  выжившие  и  оказались  самым
страшным аттракционом в этой "пещере ужасов"... Тот еще народ... Это  уж
потом,  в  наше  время,  появилось  понятие   о   туземцах...   Черта...
Трапперы... Ряженые под туземцев, Древний гимн по ТВ...
   - Готово! - заорали внизу. - Он двинул!  -  На  экран  выдали  слегка
подрагивающее изображение  с  заатмосферного  телескопа:  взбудораженная
толчком взрывболтов  "Покахонтес"  норовила  нелепо  развернуться,  гася
макровибрации корпуса, а дюзы еще находящегося в кадре шаттла  извергали
уже короткое,  злое  пламя.  Камера  повела  челнок,  но  он  уходил  за
откуда-то сверху надвинувшийся - жемчужно-серой, не в фокусе,  массой  -
горизонт.
   - Расчет траектории на общий дисплей! - скомандовал диспетчер.
   Клецки отчаянно пытался  разобраться  в  лихорадочно  сменяющих  друг
друга цифрах и схемах.
   Остин устало прикрыл глаза. "Самое  время  вам  заступать,  полковник
Гарднер, - подумал он.  -  Игра,  похоже,  сыграна...  Камушек  заждался
меня..."
   - Вхождение в атмосферу началось, - доложил диспетчер.
   - Капитан Барри зол как тысяча чертей, - сообщили из группы  связи  с
"Покахонтес". - Этот тип не предупредил о старте, и их развернуло. И  не
подумал сообщать код. Впрочем... Он вышел на связь.
   Там,  в  небе   противоположного   полушария,   слегка   затуманенную
перегрузкой голову Клайда посетила мысль о том, что  одураченный  экипаж
может начать эвакуацию, и  он  представил  сцены,  разворачивающиеся  на
охваченном паникой лайнере...
   - Черт с вами... - пробормотал он, с трудом ворочая языком. - Черт  с
вами... - И потянул к себе невероятно тяжелый микрофон...
   - Дьявол! - крикнул снизу человек из группы связи. - Он передал,  что
это - имитатор. Капитан мечет икру литровыми банками. Так, говорит, я  и
думал...
   - И я тоже так думал... Пусть все равно ничего  не  предпринимает  до
прибытия на борт  специалистов,  -  распорядился  Остин.  -  Теперь  все
внимание - на шаттл. Кстати, у него есть название?
   - Есть, - вяло отозвался комендант: им тоже овладела нервная реакция.
- "Парамелла".
   - А второй, надо полагать, называется  "Чебурелла"?..  -  предположил
догадливый Клецки.
   - Как это вы догадались? - все так же вяло удивился комендант.
   Остин с трудом отвел взгляд от экрана  -  на  нем  уже  перехваченный
полем наблюдения другого орбитального телескопа плыл над  рябью  облаков
постепенно обрастающий огненной "шубой" челнок - и перевел  его  на  зал
операторов. Только сейчас до него дошло, что десятки  людей,  работавших
там, были заняты не слишком-то относящимся к угону  лайнера  делом:  они
отслеживали,  корректировали,  согласовывали  сотни   орбит   траекторий
больших и малых кораблей и аппаратов, бороздивших довольно, оказывается,
населенный ближний космос Малой Колонии - занимались повседневным делом.
И злосчастная "Покахонтес" и вся с ней связанная кутерьма были  для  них
всего лишь еще одной досадной помехой в этом  и  без  тога,  нелегком  и
нервном деле.
   - Он уже прошел огонь, - доложил  диспетчер.  -  Визуальный  контроль
теряется... - И, помолчав, добавил:
   - И его закручивает...
   Последовала довольно долгая пауза.
   - Да, он теряет управление... - Диспетчер кашлянул,  потом  сказал  в
микрофон - туда, вниз:
   - Вы можете дать мне борт шаттла?
   Он с некоторым смущением оглянулся на Остина, но тот не выдал никакой
реакции.
   - Эй, парень!... Эй!... Вызываю борт  шаттла  S-11...  Ага,  до  него
дошло... Эй, вы, Ван-Дейл, вы  слышите  меня?  Наконец-то...  Выслушайте
меня внимательно. Ваш шаттл теряет ориентацию. Если до высоты  десять...
Да,   десять   километров...   Если   ориентация    не    восстановится,
катапультируйтесь. Не позже... Тогда уже вас закрутит...
   Все завороженно следили за экраном. Пауза тянулась и тянулась...  Еле
заметно тлел в углу огонек перед обычным  на  космотерминалах  алтарьком
Дильин-Луану - Бессонному Богу Странствий.  Кто-то  недавно  принес  ему
жертву - льготный талон на разовый проезд монорельсом.
   Диспетчер  сел  и  нервно  вытащил  сигарету  из  пачки.  Глянул   на
запретительный транспарант, сломал и бросил в корзину. Поднял  глаза  на
Остина.
   - В конце концов, я диспетчер, а не убийца...
   Остин не успел открыть рта. Из-за его спины в освещенное  настольными
светильниками пространство вышел человек, украшенный  гордыми  сединами,
за его спиной серой тенью стоял другой  -  тоже  в  штатском  и  тоже  с
военной выправкой, только помоложе. Этот кивнул Клецки.
   - Вы совершенно  правы,  диспетчер.  Именно  так  вы  и  должны  были
поступить, - сказал Седой.
   Он повернулся к Остину. Этих двоих тоже  не  надо  было  представлять
друг другу.
   - Вы можете вздохнуть свободно, Генри, - сказал он. - В  том  смысле,
что ваши непосредственные дела ждут вас. Очень удачно, что вы  оказались
здесь.. Следователь Райкин сменит следователя Клецки...
   - Очень хорошо, полковник, - устало сказал  Остин.  -  Потом  вы  мне
расскажете, чем закончилось это шоу... Кое-что он к этим словам добавил.
Но не вслух.
   - Данные телеметрии, - доложил диспетчер. -  Есть  катапультирование.
Шатгл закрутило... Пикирует...
   - Куда несет парашют? - осведомился полковник Гарднер.
   Пауза. Диспетчер выслушал по наушнику доклад наблюдателя,  глянул  на
экран и криво усмехнулся:
   - Я вроде зря старался, господа... Полковник поморщился.
   - Что вы имеете в виду? Парашют не сработал?..
   - Сработал. Но парня несет на Капо-Квача.
   Полковник похлопал себя по карманам,  бросил  взгляд  на  запрещающий
курить транспарант, отказался от своей затеи и констатировал:
   - Ну что же - упокой Господь его душу... Клецки откашлялся:
   - Что вы все имеете в виду?
   - Вы точно - не  отсюда,  сэр...  -  сочувственно  взглянул  на  него
диспетчер. - Вот ваш коллега полчаса назад объяснил  вам,  что  Северный
бугор - это, так  сказать,  тыльная  часть  этого  мира.  Его  зад,  так
скажем... Так вот если  вы  это  поняли,  то  примите  к  сведению,  что
Капо-Квача в этом заду - главная дыра.

Часть II
КАПО-КВАЧА

Глава 4
БОГ ПЕРВОЙ КРОВИ

   - Повторяю: все шло нормальным  ходом,  -  зло  сказал  Адриатика.  -
Дежурным Джок заплатил столько, сколько нужно, чтобы нам с Бонифацием не
мешали полчасика беседовать по душам. Да и  сам  старик  сперва  был  не
против переброситься со мной парой слов. Но только вот,  оказывается,  я
не один к нему наведался.
   - Ты должен был подстраховаться, Фай, - строго заметил  присевший  на
край своего президентских размеров стола Папа Джанфранко.
   - Не ребенок я, - не без обиды в  голосе  отозвался  Адриатика.  -  В
коридоре Джок на стреме болтался. Как найду -  шею  сверну  дурню.  Хотя
против гипнополя Джок, конечно, не защита...
   - Думаешь, гипноиндуктором вас накрыли?
   - Очень похоже. Только странным был гипноз... В  общем,  только  я  у
старика Бонифация о здоровье справился,  как  смотрю  -  он  меня  и  не
слушает вовсе, а куда-то мне за  спину  таращится.  Ну  я,  естественно,
оборачиваюсь, и с того момента - в голове все едет.  Помню  только,  что
толковали они долго. Я же сижу - пень пнем. А ТОТ - за спиной у  меня  -
талдычит и талдычит... А чего ему надо было - убейте,  не  помню.  Потом
только у Джанни в машине соображать что-то начал...
   - Ладно. - Папа тяжело вздохнул. - Я знаю, что обштопать тебя, Фай, -
дело не из легких. Сдается мне, что пока не стоит  нам  соваться  в  эти
дела... В каком состоянии старик-то теперь?
   Этот вопрос он  адресовал  своему  секретарю,  только  что  осторожно
появившемуся в дверях.
   - Чарутти полчаса назад докладывал - все в  норме.  Но  пока  к  нему
никого не пускают.
   - Джок объявился? Грибник?
   - Сидит у Волынски в околотке. Его вместе с Фаем и сгребли, когда шум
весь этот поднялся. Чарутти говорит, что из-за него все и вышло. Его там
за покойника приняли - на полу сидел в закутке  каком-то.  Ну,  дежурный
сразу про палату господина Мелканяна и вспомнил. Такая деталь:  там  еще
один деятель  был  -  в  палате...  Громадных  размеров  тип.  Одет  под
санитара. Он смылся. С ним связываться побоялись.
   - Громадных, говоришь, размеров?
   - Чарутти говорит. Точнее, ему так сказали. Еще он говорит,  что  это
характерно.  И  еще,  -  громила  секретарь  наконец  мотивировал   свое
появление в кабинете шефа, - здесь бич какой-то приходил. Как с  помойки
выбрался. И тощий весь как щепка. Просил передать вам это вот...
   Каттаруза, неприязненно поморщившись,  взял  сработанный  из  плотной
фольги конверт,  вскрыл  его  и  прочитал  несколько  строчек,  от  руки
нацарапанных на листке желтоватой бумаги. Ни имя Самуэля Бирмана, ни его
должность, ни отношения Самуэля с людьми Янтарного Храма  не  вызвали  у
него никаких эмоций. Важен был только знак, стоящий вместо подписи. Знак
менял цвет. Выцветал на глазах. Совсем исчез.
   Папа задумался.
   - Ладно... Ты в форме? - осведомился он  у  Фая.  -  Я  как-никак  не
барышня, чтобы месяц приходить в себя после того,  как  меня  поимели...
Папа протянул ему записку.
   - Этого человека достанешь живым. Запрешь в надежном месте. Лучше  на
"русской даче".
   - Ясно, - торопливо сказал Фай, с недоумением разглядывая листок.
   - Шкурку,  смотри,  не  попорть...  И  вот  еще  что...  -  Каттаруза
переменил позу. Почесал нос. - ТОТ... что стоял  за  тобой...  там  -  в
палате... Это и был тот громила, что косил под санитара?
   Адриатика передернул плечами.
   - Да нет... Мне, сам видишь, не очень-то все  это  запомнилось...  Но
ЭТО - та... тень. Я, собственно, только тень и видел... Странная  такая.
Не совсем человеческая. Урод страшный. И вместо глаз  у  него  -  Желтый
Огоны...

***

   Клайд  не  сразу  понял,  что  то,  что  он  видит  перед  собой,   -
просто-напросто небо. Небо Северного полушария. Голова  его  работала  с
некоторым трудом. Удивительно, что  обошлось  только  этим.  Зеленая,  в
кружевном орнаменте то ли леса, то ли кустарника, бескрайняя гладь болот
раскинулась под ним после долгого, похожего на  дурной  сон  полета  под
ядовито-желтым куполом  давно  устаревшей  конструкции  парашюта,  и  он
только-только стал что-то различать с той головокружительной высоты,  на
которой находился. И только когда в его поле  зрения  вплыла  скалистая,
поросшая черным лесом громада берега, он понял, что высота эта не так уж
велика - совсем не так уж... Это было последнее, что он запомнил.
   Только поднявшись сначала на колени, а затем - осторожно -  в  полный
рост, он сориентировался  в  окружавшем  его  пространстве  -  душном  и
огромном. То, что громоздилось из-за горизонта, наводя на мысль то ли  о
гигантской горной гряде, то ли о дыре в четвертое измерение, было просто
грядой грозовых облаков. Как раз когда Клайд окончательно пришел в себя,
ее прорезала молния. Потом он понял, что эти молнии -  чудовищно  яркие,
слепящие - бьют здесь непрерывно по  всему  горизонту.  Это  делало  мир
вокруг странно зыбким. То и дело из-под ног вырывались призрачные  тени,
трепеща, устремлялись вдаль и тут же исчезали, сменяясь новыми и новыми.
Терпкие, не слишком приятные ароматы забирались в  ноздри.  Еще  немного
позже до него дошло, что в уши ему мягким, но постоянным давящим потоком
входит  гром,  беспрерывными  раскатами  бродящий  по  затянутым   мглой
сумрачным далям.
   Он сделал пару шагов по странно пружинящей поверхности почвы и  понял
еще одну вещь - он был все еще  жив  только  потому,  что  находился  на
превратившемся в надувной плот парашюте, разостлавшемся по вздрагивающей
от каждого его движения трясине. Он совершенно не  помнил,  когда  успел
выбраться  на  этот  островок   безопасности.   Видимо,   он   отделался
относительно легким сотрясением  мозга,  вышибившим  у  него  из  памяти
момент приземления.
   Осторожно приблизившись к  краю  плотика,  он  оценил  расстояние  до
выпиравших из недр болота скал: не так уж и много -  с  треть  километра
примерно. Дальше, примерно на километр,  простиралась  покрытая  скудной
растительностью равнина, а там дальше -  ближе  к  предгорьям  -  стеной
вставал черный и - даже с такого расстояния было заметно  -  пропитанный
влагой лее.
   Избавившись от гермокостюма, в котором недолго было и испечься, Клайд
некоторое время решал проблему обуви. Он прекрасно  понимал,  что  чисто
городская обувка, оставленная  им  в  кабине  канувшего  в  недра  болот
челнока, ему мало сгодилась  бы  в  дальнем  пути  -  а  путь  предстоял
дальний, - но  толку  от  бахил  гермокостюма  предвиделось  не  больше.
Все-таки это было лучше, чем ничего: он не без труда раскроил комбинезон
на несколько частей, некоторые зашвырнул в топь,  а  другие  напялил  на
сохранившийся на нем комплект сугубо  партикулярной  одежки.  Распечатав
рюкзак со спасательным комплектом, Клайд слегка воспрянул  духом,  -  по
крайней мере, там был парализатор  с  запасом  игл,  медикаменты,  запас
суперконцентрата, устройство для очистки  воды  и,  главное,  достаточно
подробный набор карт и инструкций для передвижения по необитаемой  части
Планеты. Нашлась даже удочка с набором синтетических  наживок.  От  двух
предметов, содержащихся в комплекте, правда, видимой пользы не было:  от
компаса,  стрелка  которого  лишь  бестолково  вертелась   (в   Северном
полушарии   стоял   период   магнитных   бурь),   и   от   одноволнового
радиопередатчика,  настроенного  на   волну   орбитальной   спасательной
системы. Привести его в действие - означало немедленно отдаться  в  руки
полиции.  Правда,  и  этой  последней  пришлось   бы   попотеть,   чтобы
выковырнуть отсюда незадачливого хайджекера, но уж она бы постаралась, в
этом можно было не сомневаться. Так что этот вариант можно было оставить
напоследок. Подумав немного, Клайд сжег  мосты  -  зашвырнул  передатчик
подальше  в  топь.  Принимая   во   внимание   возможности   "радиоэха",
вмонтированного в игрушку, поступок был не самый глупый.
   Сориентироваться по Звезде  удалось  весьма  приблизительно  -  Клайд
нечетко представлял, в каком часовом поясе находится. Во всяком  случае,
кроме как на берег и дальше - к западу дороги пока не предвиделось. Если
снежные вершины гор - там вдали - принадлежали  одному  из  двух  горных
массивов, указанных на карте, то,  разглядев  их  получше,  можно  будет
наконец точно узнать свое местоположение. В любом  случае  в  инструкции
было отмечено (да Клайд и сам помнил кое-что из  читанного  им  о  Малой
Колонии), что в предгорьях могли  встретиться  туземцы.  Правда,  трудно
сказать,  чем  это  может  закончиться.  Еще  раз  окинул  он   взглядом
бесконечную, казалось, зловонную гладь болота. Мороз  пробрал  по  коже,
несмотря на душную жару, царившую вокруг.
   -  Капо-Квача,  -  произнес  он  прочитанное  на  карте  название.  -
Капо-Квача...
   - Поверните руку  еще  раз...  Вот  так...  -  Мастер-Канова  щелкнул
кнопкой голографического регистратора. Еще раз и еще.
   - Теперь можете надеть повязку. Чем меньше эта штука будет торчать на
виду, тем лучше.
   Шаленый начал заново  укутывать  украшенный  Перстнем  палец  бинтом.
Конечно, такой камуфляж выглядел архаично -  заплатка  до  репарирующего
геля не привлекала  бы  такого  внимания,  но  гель  не  стал  бы  долго
держаться на совершенно здоровом пальце.
   - Вокруг пальца, гад, вертится, - в сердцах рявкнул он.  -  Туда-сюда
вроде ходит. Но с натугой. А как стаскивать начинаю - так, ядрена  вошь,
ни в какую. И при этом... слабею я, что ли... И что-то на  душе  не  так
становится... - посетовал он, скребя ту часть своего  мощного  торса,  в
которой, по его мнению, должна была находиться упомянутая субстанция.
   - Вы, конечно,  можете  распилить  кольцо.  Только  я  вам  этого  не
советую. И сам за это, конечно, не возьмусь. Вы знаете историю Мураты?
   - Мне здесь недосуг было сказки-то слушать...
   Словно в подтверждение этих слов, блок связи в  кармане  его  куртки,
висевшей на спинке стула, заверещал ласковым сверчком.
   - Это - не совсем сказки... Вам надо хорошо ознакомиться с...  м-м...
предысторией вопроса, если вы хотите работать с ПРЕДМЕТОМ...
   - Вот этим-то я и займусь... Уж как бог свят - займусь. Откашлявшись,
Шишел взял наконец блок и врубил прием.
   - Вы как, в форме, Димитри? - осведомился  звенящий  голосок  Роми  -
диспетчера заведения Роланда.
   - Ну? - подтвердил содержавшееся в вопросе утверждение Шишел.
   - Тут нам подкинули один заказ... Записать на вас?
   - По воскресному тарифу, разумеется?..
   - Хорошо. Запишите - Кэмп-Парадиз, Северная Рощаг аллея Гри-Гри,  две
тысячи сто один. Фургон уже там. За рулем -  Роббинс.  Отгоните  груз  в
Саут-Бэй.
   Тащиться на  Восточное  побережье  вовсе  не  улыбалось  Шишелу,  но,
возможно, оно и к лучшему - день-другой не стоило торчать  в  городе,  у
всех на глазах. Неожиданный заказ вполне вписывался в его планы.
   - Принял, - сказал Шаленый.
   Пробубнил в микрофон адрес заказчика и вырубил блок.
   Какова аккуратно кашлянул.
   - Осталось обсудить немногое. Сколько копий Предмета необходимо  нам?
Работа непростая... Это "нам" Шаленому понравилось.
   - Полдюжины - осилишь?
   - Это почти месяц работы. Я же не могу делать  ЭТО  на  глазах  своих
сотрудников. Но не люблю числа "шесть". Часть "Числа Зверя"...
   - Даю три недели, - отрезал Шишел.

***

   - Итак, главная примета - габариты? - Энни приняла "позу  лотоса"  на
довольно узком диване и сосредоточила взгляд на переносице Уолта.
   Бездонно-черные  раскосые  глаза  Энни  никогда  не  оставляли  Уолта
равнодушным,  а  сейчас  так  просто  сбивали  репортера  с  толку.   Он
безрезультатно покрутил верньер дешифратора.
   - Да, пожалуй, только  это.  Там  было  довольно  темно.  А  высунуть
регистратор подальше я не  решился.  У  типа  в  руках,  как  видишь,  -
здоровенная "пушка".
   - Да. Она-то хорошо получилась.  -  Энни  снова  перевела  взгляд  на
экран. - Прибавь яркости... Да... Не  то  чтобы  лысый,  но  какой-то...
Облезлый, скажем... Морда не тупая... Даже в чем-то  -  добрая.  Хотя  и
страшная. Насколько можно  разобрать...  Довольно  редкая  особь,  одним
словом. Должен быть  известен  в  криминальных  кругах.  Опять  придется
приглашать на коктейль всякую шваль.
   - А главная его примета -  Дьяволов  Камень  на  пальце...  -  мрачно
подытожил Уолт. - У меня вытанцовывается определенная картина того,  что
приключилось в тот вечер.
   - Картина - проще некуда. Покуда Мак-Аллистер и еще какие-то идиоты с
тобой вместе толклись у парадного  входа  конторы  Мелканяна,  этот  тип
потрошил сейф старого козла. Залез через мусоропровод - полиция это  уже
установила. По дурости напялил перстенек. Вот теперь с ним и мается.
   - А от него действительно нельзя избавиться?  Ну  хотя  бы  вместе  с
пальцем?
   - Только вместе с жизнью. Да и это проблематично... Уже  пробовали  в
прошлом. - Энни похлопала по папке с распечатками - набежавшая  за  пару
суток информация о