тановилось моложе.
   "Какие-нибудь  наследные  принцы  какой-то  из  атомных  династий,  -
подумал Кэн. - Их папаша  -  посол  где-то  в  Метрополии.  Они  у  него
погостили и теперь  возвращаются  "нах  фатерлянд".  К  своей  родине  -
сожженной и засыпанной снегами. В сопровождении личной гувернантки.  Все
логично".

***

   И еще двое привлекли его внимание. Ничем не замечательные джентльмены
в темном.
   Интуиция редко  подводила  Кукана.  "За  этими  двумя  -  деньги",  -
почувствовал он.
   И, занимая место за столом, сел рядом.
   При этом испытал легкий укол сожаления. "Стоило бы оказаться  поближе
к строгой фрейлейн, - подумал он - Кажется, она не так строга, как хочет
показаться. Впрочем, нам далеко лететь - время еще есть".
   Все собравшиеся за обеденным столом во главе  с  капитаном  выглядели
оживленными и только того и ждали, чтобы сунуть нос в чужие дела. Ну что
ж, в конце концов и сам Кэн собирался основательно  сунуть  свой  нос  в
дела кое-кого из этой компании.
   Так что застольный разговор он поддержал охотно и уже собирался вслух
выразить сожаление в том,  что  никто  не  представил  собравшихся  друг
другу, когда капитан легким  постукиванием  по  пустому  бокалу  привлек
всеобщее внимание. Видимо, он счел нужным сперва предоставить пассажирам
возможность  покончить  с   легкими   закусками.   И   дождаться   самых
нерасторопных  или  просто  бестолковых,  не  сумевших  найти   пути   в
кают-компанию.
   - Господа, - начал он, поднявшись  с  места  и  внеся  в  свой  голос
приличествующую случаю долю торжественности,  -  нам  с  вами  предстоит
провести вместе более сорока суток. Поэтому  давайте  представимся  друг
другу.
   Все изобразили  на  лицах  величайшее  внимание.  Сервисные  автоматы
принялись разливать шампанское, а стюарды - мешать им  обслужить  заодно
еще и малолетнюю часть пассажиров. Таковым был подан клюквенный морс.
   - Итак, командир экипажа  ваш  покорный  слуга  капитан  гражданского
Космофлота высшей категории Гарсиа Хеновес...
   Засим последовало представление господ офицеров  и  краткая  отменная
характеристика каждого  из  них.  Было  сказано  доброе  слово  о  самой
"Саратоге" - суденышко получило в свое  время  секторальную  медаль  как
лучшее космическое судно в своем классе.
   После такой интерлюдии последовало представление  господ  пассажиров:
несколько церемонное, но традиционное. Сосед Кукана слева - тот из двоих
строго одетых господ, который в большей мере смахивал на священника, был
представлен первым. Правда, с некоторыми запинками.
   - Господин Раймон Клини, агент э-э...  страхового  общества,  -  чуть
покривил душой капитан. - Он э-э... контролирует доставку некоего э-э...
груза.
   Конечно, капитан Хеновес придумал несколько странное  занятие  именно
для страхового агента, но что-то, какую-то псевдоквазию  соорудить  было
необходимо: как-никак  присутствие  похоронного  агента  на  космическом
судне не рассматривается как добрая примета. Слава богу, что можно  было
ни словом не заикаться про жутковатый и нелепый груз, которым обеспечила
"Саратогу" его идиотская контора.  Да,  в  общем,  никто  и  не  обратил
внимания на небольшую семантическую неувязку в его  словах.  Кроме  Кэна
Кукана, разумеется. Но и тот благоразумно промолчал.
   Второй из респектабельных господ,  наделенный  восточной  внешностью,
был определен как Ли Чориа - секретарь господина Клини. В  конце  концов
телохранитель - это в каком-то смысле секретарь своего нанимателя.
   Ребят с Чура звали, разумеется, странными,  гортанными  именами:  Ган
Ваар и Фор Граах. Правда, они вроде не были детьми какой-нибудь шишки из
своего Мира. Они были всего лишь двумя из сорока четырех детей,  которых
по программе культурного обмена  пригласили  в  Метрополию  -  проходить
спецпрограмму обучения "основам земной цивилизации" при трех  крупнейших
университетах.  Ган  год  провел   в   Москве,   Фор   в   Массачусетсе.
Сопровождавшая  их   строгого   вида   девушка   оказалась   сотрудницей
федеральной дипслужбы Анной Лоттой Крамер. Хотя оба парнишки и  говорили
вполне прилично  на  галактическом  пиджине,  временами  требовалось  ее
вмешательство, чтобы уточнить, что хотели сказать ее подопечные.
   Третий  из  подростков   оказался   жителем   Метрополии   Валентином
Старцевым,  летяшим  к  своим  родителям,   устроившимся   работать   на
"Хевисайде" - недавно  созданной  станции-институте  на  геоцентрической
орбите Чура. Тут капитан опять запнулся и добавил нечто о том,  что  рад
приветствовать на борту "Саратоги" самого  молодого  из  самостоятельных
пассажиров, которых только знал этот сектор Трассы.
   За всем этим  чувствовалась  какая-то  недосказанность.  Но  Кэну  не
хотелось  осложнять  себе  жизнь  чужими  секретами  -  ни  трудами   по
проникновению в их суть, ни знанием этой сути. Он,  благостно  улыбаясь,
дождался,  пока  кэп  закончит  представлять  друг   другу   пассажиров,
большинство из которых для него интереса не представляли. То был сменный
экипаж на комплекс исследовательских орбитеров, крутящихся вокруг  Чура.
Дождавшись, он  приготовился  наконец  опрокинуть  бокал  начавшего  уже
выдыхаться вина.
   Однако капитан отнял у слушателей еще пару минут, закончив свой  спич
чисто информационным пассажем:
   - За время полета,  господа,  мы  совершим  последовательно  три  под
пространственных перехода, или, как принято говорить,  "скачка".  Первый
предстоит нам через десять суток полета и приведет нас на орбиту  вокруг
Колонии  Констанс.  Там  нам  предстоит  принять  на  борт   еще   двоих
пассажиров. Второй скачок будет осуществлен еще через  пятнадцать  суток
полета к следующей точке  перехода.  Он  доставит  нас  к  пересадочному
комплексу "Памир", самостоятельно дрейфующему в  глубоком  Космосе.  Там
будет проведена необходимая коррекция полетных установок - это займет не
более двух суток. Затем будет осуществлен скачок в область пространства,
прилегающую к системе Чур. Оттуда, уже в  режиме  обычного  планетарного
полета,  "Саратога"  за  две  недели  совершит   переход   до   орбитера
"Химмель-14", вращающегося, как вам  известно,  по  относительно  низкой
орбите вокруг так называемой планеты Халла, которую  ее  жители  именуют
Миром  Чур...  Там,  как  это  ни   жаль,   нам   предстоит   расстаться
окончательно, а "Саратога" отправится в обратный путь, чтобы  вернуть  в
цивилизованный мир...
   Кэн заметил, как замерли лица у обоих загорелых  парнишек.  Снова  им
напомнили, что их родина до  звания  "цивилизованной"  еще  не  доросла.
Капитан явно проявил бестактность, но и не думал ее замечать.
   - ... вернуть в цивилизованный мир очередную смену  исследователей  -
смелых людей, работающих рука об руку с народом  Чура  в  поисках  путей
восстановления биосферы этой некогда прекрасной планеты...
   "Черта с два! - подумал Кукан. - "Оружейники" Чура -  вот  ради  чего
сидят там, в ближнем Космосе  и  на  поверхности  планеты,  ваши  смелые
люди... Впрочем, действительно смелые - без кавычек..."
   Был наконец провозглашен тост за встречу на борту "Саратоги",  подано
жаркое, и обед начался.

***

   Клаус вовсе не доставлял Киму тех хлопот, которых можно было ожидать,
исходя из его рассказа. И исходя из тех деталей его  жизни  в  последние
недели, которые установил Ким, покопавшись немного в делах своих  коллег
из опустевшего и ставшего похожим на дом  с  привидениями  бюро  частных
расследований "Файнштейн и Гильде".
   Что до "Лексингтон Грир Лэбораторис", то тут  ему  пришлось  проявить
исключительную осторожность. Но, кажется, все-таки напрасно. Стоило  ему
сделать пару невинных запросов в Сети, и контрольная система  его  блока
связи  зарегистрировала   признаки   прослушивания.   Судя   по   всему,
прослушивание было чисто контрольное - оно прекратилось на третий день.
   Сам Клаус все эти дни преспокойно путешествовал по  "Основной  Сети",
накручивая порой довольно  крупные  суммы  за  информационные  услуги  с
использованием  подпространстве  иной  связи.  Киму  оставалось   только
благополучно снимать через свой терминал регистрацию маршрута и чуть  ли
не весь следующий день пытаться разобраться в смысле того, что  все-таки
вело Гильде по путаным лабиринтам информационных систем всей Федерации.
   Понять это было достаточно трудно.
   Сначала  у  Кима  сложилось  стойкое  впечатление  того,  что  Демон,
вселившийся в Клауса Гильде, твердо решил повысить свой  образовательный
уровень:  Клаус   пустился   в   плавание   по   общеобразовательным   и
научно-популярным сайтам. Бегло просмотрев их сотни полторы, он  перешел
к разделам научно-технических  обозрений,  а  от  них  -  к  специальным
обзорам. Причем к обзорам из самых невероятных и  нестыкующихся  друг  с
другом областей - от космогонии до тонкого  химического  синтеза.  Потом
последовала лавина  запросов  уже  на  оригинальные  статьи,  сообщения,
материалы съездов и конференций. И тут Ким понял,  что  не  успевает  за
сутки просто даже прочитать список тем, по которым Гильде сделал запросы
и получил материалы. Получалось, что тот обрабатывай информацию быстрее,
чем иной компьютер.
   А еще были письма. Лавина писем. В основном  вопросы  к  специалистам
(Кима уже не удивляло, что один спец оказывался филологом,  а  другой  -
физиком-ядерщиком). Насколько мог понять агент  на  контракте,  вопросы,
которые Гильде рассылал чуть ли не по  всему  Обитаемому  Космосу,  были
отнюдь  не  глупы,  и  письма,  которые   начали   сыпаться   в   ответ,
свидетельствовали о том, что специалисты эти были порядком озадачены.
   То, что разобраться в сути дела он  не  сможет,  Ким  понял  довольно
скоро. Оставалось попытаться разобраться в его форме. Это тоже  было  не
легко. Ясно  было  одно:  Гильде  не  лгал.  Он  перестал  быть  обычным
человеком. Может быть, даже человеком вообще. Он превращался.
   Во что?
   Все это было научным феноменом, который сам по себе уже  был  достоин
того, чтобы, теряя галоши, бежать в Академию  наук  и  любоваться  потом
своей физиономией в журналах из самой Метрополии. Но...
   Ким впервые ощутил соприкосновение с Тайной.
   И предавать эту Тайну не хотел.
   Между ними, Тайной и ним, уже  возникли  отношения  вполне  интимные.
Хотя интимность эта была совсем не того  сорта,  о  которой  он  мечтал,
приглашая Мэри  Энн  на  ужин  (и  получая  в  ответ  отказ,  украшенный
очаровательной  улыбкой  профессиональной  специалистки  по   связям   с
общественностью. Что само по себе стоило немало).
   Все горы распечаток, заполнивших тесноватый офис Кима, не  давали  ни
малейшего намека на то, каков может быть  ответ  на  этот  вопрос.  Лорд
Иерихонский косо посматривал на них и временами  замечал  Киму:  "Хламец
убир-р-рать! Убир-р-рать!" Но Киму было не до того.
   Ощущение бега наперегонки с локомотивом не оставляло его.
   Через пару недель такой жизни Ким  отправился  на  личную  встречу  с
диковинным  клиентом,  назначив  ее  в   ресторанчике   университетского
кампуса. Не бог  весть  какая  конспирация,  но  все  ж  таки...  Насчет
конспирации у Кима были свои соображения: тот поток информации, что  шел
сейчас  на  адрес  рядового  абонента  Сети,  просто  не  мог   остаться
незамеченным. И если кто-то разыскивал  Гильде  по  этому  признаку,  то
Клаус уже давно был под соответствующим колпаком. А вместе с ним и он  -
Ким Яснов, агент на контракте.
   Ким ожидал увидеть перед собой изможденного  неврастеника,  только  и
помышляющего поскорее вернуться назад - к нейротерминалу Сети. Но  Клаус
Гильде, усевшийся за столик напротив него,  был  тем  же  самым  Клаусом
Гильде, которого так успешно опознал Джерико полмесяца назад.
   - Рад видеть вас живым  и  здоровым,  -  приветствовал  Клаус  своего
детектива.
   - А у вас были на этот счет опасения? - осведомился  Ким.  -  Кстати,
что заказать вам? Пиццу?
   - Нет, только кофе. Что до опасений, то  я  вам  их  уже  высказал  в
прошлый раз. Если за это время вы еще ничего не заметили, то  это  вовсе
не означает, что с нами обоими так ничего и не произойдет. Не  с  такими
людьми мы связались. Не расслабляйтесь, агент.  Да,  впрочем,  вы  и  не
выглядите расслабленным. Скорее усталым немного. Я,  кажется,  доставляю
вам большие хлопоты...
   Он помолчал немного, наблюдая за приближающимся к  ним  сервировочным
автоматом, на подносе которого  дымилась  пара  чашечек  с  кофе.  Потом
как-то отрешенно бросил:
   -   Знаете,   если   вам    покажется    совершенно    бестолковым...
бесперспективным это мое поручение, то... Не бойтесь выйти из игры -  не
тратьте свое время. И не  беспокойтесь  о  задатке  и  о  тех  расходах,
которые...
   - Я фактически не потратил еще ни пенса, - пожал плечами Ким, -  И  о
перспективности дела рано еще судить. Что до усталого вида - это есть...
И верно, это вы меня обеспечили головной болью... Я... Я, собственно,  и
хотел увидеть вас, чтобы оценить ваше физическое состояние  после  такой
работенки, что вы проделали... Скажите, как вам это удается... Вы... Вам
действительно  удается  понять  всю  ту  кучу  галиматьи,   которую   вы
прокачиваете сквозь свой мозг?
   Лицо Гильде на мгновение словно погасло. Он как-то ушел в себя. Потом
пробарабанил пальцами по столу уже знакомую Киму угрюмую мелодию.
   - Понимаете, агент... В то время, когда я сижу с  нейротерминалом  на
башке, мне и не приходит в голову, что я  делаю  что-то  необычное.  Для
меня вполне ясны все эти формулы, схемы, выкладки... Если я  чего-то  не
понимаю, я делаю запрос, читаю ответ и начинаю понимать нечто новое  для
меня - вот и все... А когда отключаюсь от Сети, я просто перестаю думать
об этом...
   Он опять отбил кончиками пальцев  по  столику  замысловатую  мелодию.
Недовольно поморщился, словно поймал себя на каком-то противоречии.
   - По крайней мере, я перестаю думать об этом  сознательно.  А  вот  в
подсознании... Там идет какая-то работа. Я каждый раз осознаю это, когда
снова подключаюсь к Сети... Вам, наверное, знакома такая штука: какая-то
задача   совершенно    непонятна    для    вас,    кажется    бестолково
сформулированной...  Вообще  не  укладывается  в  сознании...  А   потом
сутки-другие спустя вы снова с тяжким вздохом беретесь за нее и - хлоп и
готово! Оказывается, вы все это время думали о ней, ворочали в  башке  с
боку на бок, подгоняли свои мозги под нее...
   - Известный психологический феномен, - согласился Ким.
   Мысль о психологии заставила его задуматься о психологах.  Но  он  не
стал отвлекаться.
   - Так, значит, вы не ощущаете ничего необычного и вам не кажется, что
вся  эта  масса   информации,   которую   вы   проглатываете,   остается
непереваренной? Мне очень трудно проверить это...
   - Вам остается верить мне на слово, агент.
   - В таком случае...
   На мгновение Ким запнулся, затруднившись  сформулировать  элементарно
простой вопрос. Ему казалось, что ответить на него Клаус должен был,  не
дожидаясь, пока он, агент на контракте, задаст его.
   - В чем причина? Зачем вы делаете все это?  Что  вы  ищете  по  всему
Обитаемому Космосу? Почему вы ни словом не обмолвились со мной об этом?
   И снова лампочка, подсвечивающая изнутри добродушное на первый взгляд
лицо Клауса  Гильде,  погасла.  Он  глядел  на  Кима  абсолютно  пустыми
глазами. Впервые с далеких детских лет - с тех пор, как  как-то  раз  на
заброшенном чердаке он заглянул в глаза Тьме, - Ким ощутил беспричинный,
иррациональный страх.
   Но, конечно, он подавил в себе это глупое чувство.
   - Знаете...
   Теперь уже Гильде не мог подобрать  слов  для  того,  чтобы  выразить
что-то очень простое, совершенно ясное ему, но для других...
   - Знаете, агент... С вами не бывало такого, что во сне... Точнее,  на
грани сна и  бодрствования...  Вам  является  какая-то  мысль...  Мысль,
которая кажется сверхценной.  Гениальной.  Вы  прекрасно  понимаете  ее.
Перекатываете  на  языке.  Формулируете   в   прекрасном   афоризме.   И
успокоенным засыпаете. А проснувшись - теряете ее напрочь.
   Ну, как  будто  там  -  на  грани  -  вы  были  богом.  Всемогущим  и
всезнающим. А вернувшись  в  будни,  сохранили  лишь  эхо...  Тень  того
великого знания. И самое страшное состоит в том, что вы  понимаете,  что
не можете даже сформулировать то, что осталось от этого знания  в  вашем
земном мозгу... Потому что это чуждо всему тому, с чем  тебе  приходится
иметь дело в этой жизни... Не знаю, поняли ли вы меня...
   Ким помассировал виски:
   - Давайте  сформулируем  это  грубо...  Примитивно...  Вы  просто  не
помните, с  какой  целью  расходуете  десятки  тысяч  баксов  на  э-э...
какое-то странное самообразование. Ну - не можете объяснить. Так?
   - Наверное, проще будет сказать, что именно так.
   Гильде устало откинулся на спинку плетеного стула.  Стало  ясно,  что
понятым ему быть не суждено. В этот раз.
   - Тогда...
   Ким с отвращением посмотрел на чашечку с бурдой, которую в ресторанах
Колонии Констанс именовали кофе. Подумал. Подумал еще раз. И снова  взял
быка за рога:
   - Тогда я хочу предложить вам такой вариант... В общем,  я  предлагаю
подключить к нашему расследованию еще одного человека... Специалиста.
   - Бог мой, да кого угодно! - Гильде поморщился. - Главное, чтобы этот
ваш специалист не узнал ничего лишнего. Что до расходов...
   - Огорчу вас. Этот специалист может узнать все лишнее. Я  говорю  про
психозондирование. Наступила пауза.
   - Это неприемлемо! - с неожиданной резкостью почти выкрикнул  Гильде.
И вдруг доверительно наклонился к Киму:
   - Вы думаете, что я жажду сохранить  в  тайне  какой-то  позор?  Или,
может, хочу разбогатеть на том своем  секрете,  которого  сам  не  знаю?
Хрена!!! - Лицо его дергалось.
   Ким осторожно скосился на  чашку.  Нетронутая.  И  ведь  -  кофе.  Не
коньяк...
   - Я не хочу путать в дело больше ни одного  человека!  -  срывающимся
шепотом продолжил Гильде.  -  Потому  что  за  этим  стоит  Смерть!  Мне
достаточно того, что я подставил тебя, агент!  Запомни:  всех  нас  ждут
смерть и забвение!
   Ким молча смотрел сквозь побелевшее лицо собеседника. Он не знал, что
ответить странному клиенту Он не знал, прав  ли  он  будет,  настояв  на
своем. Стремное это было дело.
   - Я гарантирую вам полную конфиденциальность, - наконец выдавил он из
себя. - Если вам интересна моя точка зрения...
   По всей  видимости,  Клаусу  была  все-таки  интересна  точка  зрения
собеседника. По крайней мере, так можно было расценить его молчание.
   - Так вот, я считаю, что это может сильно  сдвинуть  дело  с  мертвой
точки.  Если  вы  в  своем...  э-э...  обычном   состоянии   не   можете
сформулировать м-м... стоящую перед вами цель... Тогда  под  гипнозом...
Может быть, ее будет способен  сформулировать  тот,  кто  в  вас...  Его
сможет  разговорить  специалист.  А   специалист,   которого   я   хотел
привлечь... Я имею в виду профессора Кобольда, - уточнил Ким, - Альфреда
Кобольда. Вероятно, вам попадалось это имя...
   Собственно говоря, Альфред Иоганн Кобольд  был  единственным  козырем
Кима в этой игре. И вообще - единственным его "патроном"  на  Констансе.
Так  сложилось,  что  профессор  Кобольд,   проводивший   на   юрфак   с
Магаданского  университета  спецкурс  психозондирования,   и   пригласил
молодого и способного выпускника Кима Яснова  попробовать  свои  силы  в
качестве стажера какого-нибудь агентства частных расследований на родной
для него - дока Кобольда - планетке. И  составил  ему  протекцию.  Можно
сказать, даже свел с не слишком удачливым Ником  Стокманом.  В  Кобольде
Ким был уверен, как в самом себе.
   Как ни странно, на Гильде имя  Кобольда  произвело  почти  магическое
впечатление. Должно быть, у  него  с  ним  связаны  были  какие-то  свои
воспоминания. Во всяком случае, выражение его  лица  слегка  изменилось.
Именно так, слегка, как меняется лицо человека, услышавшего что-то очень
важно