...
   - Почему и отчего Шишел с тобой напрямую не разговаривает - это  ваше
с ним сугубо интимное дело, - с назидательной интонацией молвил Финни. -
А вот насчет того, что намекает Дмитрий Евгеньевич, - умением  правильно
выговаривать славянские имена и отчества  бармен  "Кентербери"  гордился
особенно, - тебе на что-то, так вот это ты точно говоришь. Ежу  понятно,
что намекает... Вот припомни-ка: вы все, друзья, часом, дяде Диме  ничем
в борщ не насерили, вкупе с покойным прадедушкой-то Элевтером, а? Ты над
этим призадумайся-ка, парень...
   Гарик  призадумался.  Взгляд  его  стал  отсутствующим,  губы  что-то
шептали, пальцы машинально пытались запихнуть обратно в пустоту столь же
машинально извлеченный  из  нее  пивной  жетон.  Потом  ужасная  догадка
осенила его, жетон брякнулся об пол, и Гарика перекосило.

***

   Прежде чем ввести последнюю цифру кода, Шаленый осенил себя  крестным
знамением и обещал Богу в дальнейшем подумать о своем поведении. Еще  он
попросил Бога вломить по первое число придурковатому  шулеру  Аванесяну,
если тот чего намудрил с цифрами.  После  этого,  зажмурившись,  надавил
клавишу.  Трезвона  сорвавшейся  с  цепи  сигнализации  не  последовало.
Выстрелов, электрошока, выделения ядовитых газов  и  аэрозолей  -  тоже.
Приоткрыв один глаз, Шаленый узрел на дисплее надпись, извещавшую его  о
том, что доступ в сейф свободен.
   - Ну, Гарик, шайтанов сын, выберусь  отселе,  по  гроб  жизни  водкой
поить буду. Вот те крест! - торжественно произнес Шишел-Мышел.
   Проблема номер один была решена. Проблема же номер два, состоявшая  в
том, чтобы вместе  с  содержимым  сейфа  живым  выбраться  из  запертого
снаружи кабинета,  будучи  при  этом  в  отрыве  от  олухами  унесенного
инструмента, решения принципиально не имела, так что  Шишел-Мышел  и  не
тратил время на  то,  чтобы  над  ней  задумываться.  Для  себя,  скорее
подсознательно, он  уже  решил,  что,  на  худой  конец,  перекемарит  в
чертовом кабинете до  утра  понедельника,  а  там  оглоушит  первого  же
барана, что отопрет кабинет, и внаглую, взяв  по  возможности  еще  пару
заложников, проложит себе дорогу на свободу.
   Глядя теперь уже в оба, он отворил пару тяжеловатых  дверец  и  узрел
порядком разочаровавшую его картину: несколько папок с деловыми бумагами
- которая из них была тем предметом, который давешние  олухи  приволокли
сюда на сохранение, он гадать не  стал,  совсем  немного  очень  крупных
купюр - слишком крупных: номера могли  быть  внесены  в  компьютер,  две
полки с плоскими, бархатом выстланными поддонами, на  которых  покоились
(не так густо, как хотелось бы ему) вправленные в серебро "камушки" - та
самая партия товара, по  следам  которой  он  и  пришел  сюда,  на  двух
стальных  кюветах-противнях,  заменявших  полки,   пониже   -   какая-то
разносортица и в самом низу, отдельно - явная дешевка - огромный  черный
бриллиант, вправленный в тусклого металла кольцо. Явная  имитация  -  по
Гранд-Театрал  такие  "камушки"  не  пробегают.  Изготовители  даже   не
удосужились воспроизвести правильную огранку - так, какая-то фантазия на
вольные  темы,  правда,  геометрический  рисунок   чуть   посверкивающих
плоскостей кристалла как-то магически  притягивал  взгляд...  Совершенно
непонятно было, что этот наглый выскочка потерял  здесь  -  среди  своих
скромных, но благородных товарищей  по  заточению.  Впрочем,  платиновая
оправа смотрелась неплохо и могла сгодиться в дело.
   Распихивать улов по карманам куртки было делом несложным и  приятным.
Единственное, о чем оставалось сожалеть (кроме запертой двери), так  это
о той довольно круглой сумме, что успели поделить и унести с собой олухи
царя небесного, запершие Шишела на пару суток в роскошном  кабинете  без
отхожего места. Некоторое время Шаленый постоял  в  задумчивости,  держа
перед собой чертову стекляшку и раздумывая, куда бы ее пристроить  -  уж
слишком здорова, гадюка.
   Он все еще находился в этих размышлениях, когда  проблема  выхода  из
кабинета неожиданно решилась  сама  собой:  за  его  спиной  вновь  тихо
щелкнул замок.

***

   Ровно за восемь  минут  до  этого  владелец  "Джевелри  трэйдс"  смог
наконец открыть рот.
   - В чем дело, господа? - задал  Мелканян  совершенно  естественный  в
сложившейся ситуации, равно как и совершенно бессмысленный вопрос типу с
"вальтером". Тот не соизволил ответить.
   - Заткнись, сволочь, отпирай дверь  и  проходи  вперед,  быстро!..  -
тихо, но очень убедительно распорядился Лысый Крокодил.
   Страх ледяной иглой пронзил  сердце  владельца  "Джевелри  трэйдс"  и
тысячей иголочек поменьше прошелся по левой  руке.  Человеком  Бонифаций
Мелканян был решительным и не чуждым риска, но в канал настоящего ствола
не заглядывал давно.
   - Но вы же видите, что уже заперто, - как можно более веско привел он
не самый блестящий при имевшемся раскладе аргумент. - И вы же видите - у
меня нет ключей, - усугубил он идиотизм ситуации.
   - Не принимай нас за олигофренов,  старый  козел!  -  прошипел  Лысый
Крокодил, поправляя стволом автомата сползающие с носа очки.  -  Ключ  у
тебя в правой руке! Чем быстрее ты избавишься  от  Камня,  тем  тебе  же
лучше!
   Это было правдой. Две десятых секунды назад. Потому что, покуда Лысый
Крокодил выдавливал из  себя  свою  вполне  справедливую  саму  по  себе
инвективу, Бонифаций  Мелканян  сделал  то  единственное,  что  мог  еще
сделать, - преодолев  боль  от  ледяной  иглы  под  левой  лопаткой,  он
коротким движением послал сверкающий ключ над головами  нападающих  -  в
белый свет как в копеечку. Сначала ему  показалось,  что  второй  бандит
разрядил свой пистолет в него. Но это было только сердце. Или  что-то  в
этом роде.
   Обладатель же "вальтера" - рыхловатый на вид, но, знать,  шустрый,  -
вместо того чтобы давить на курок, попытался в чисто волейбольном прыжке
перехватить летящий ключ, но получил на редкость своевременную  подсечку
от Клайда и вместе с  ним  с  размаху  полетел  на  полированный  камень
брусчатки Гранд-Театрал. Ствол, предназначенный для усмирения обладателя
потертых мокасин и неплохих навыков карате, все еще продолжал удерживать
архаичные - в роговой оправе - очки на носу Лысого  Крокодила.  Мелканян
не упустил и эту возможность,  предоставленную  стремительно  меняющейся
ситуацией, и вложил все оставшиеся у него силы в  удар  пониже  пояса  -
скажем так: сильно пониже пояса - слегка обалдевшему держателю "узи".
   "Но это все, - подумал он почти вслух. - Сейчас Бог возьмет меня..."
   Сил у Бонифация оставалось, видно, немало:  Лысый  Крокодил  сложился
вдвое и на десяток секунд вышел из игры.
   Среди  редковатой  -  в  преддверии  грядущего   ливня   -   публики,
фланирующей  по  Гранд-Театрал,  наконец  означился  некий   интерес   к
происходящему   у   витрин   "Джевелри   трэйдс".   Черный   антикварный
"роллс-ройс" с самым настоящим живым  шофером  за  рулем  -  прогулочное
такси для состоятельных туристов, - точно не  разобравшись  в  ситуации,
притормозил у места действия, но тут же неспешно продолжил свой  путь  -
сидевший за баранкой китаец или казах явно пожелал остаться вне игры.
   За это время Клайд, которому  повезло  очутиться  при  падении  почти
поверх образованной двумя  участниками  поединка  кучи  малы,  гвозданул
противника  затылком  оземь,  добавив  сверху  удар  набитой   звякающим
металлом сумкой, затем перевалился через его  отчаянно  сопротивляющуюся
тушу,  пинком  дослал  валявшийся  поблизости  ключ  дальше,  в  решетку
ливневого стока, и, ухватив вывалившийся из рук полуоглушенного носителя
шкиперской бородки "вальтер", стал веером посылать пули по окнам  контор
второго этажа. Расчет был верен. Как  и  положено  современному  оружию,
пистолет не слишком шумел при работе и большого фурора стрельба сама  по
себе не произвела, хотя еще пара зевак теперь,  кажется,  уже  заметила,
что у входа в "Джевелри трэйдс" происходит нечто не совсем обычное. Зато
пробившие окна запертых на ночь  и  поставленных  под  охранные  системы
офисов пули привели в действие все силы ада. Во всех патрульных  машинах
и в околотке Гранд-Театрал-3 все копы встали на рога.  "Расмус  билдинг"
превратился в место действия оперативной бригады полиции.
   Поверженный,  казалось,  намертво   обладатель   шкиперской   бородки
воспрял, с неожиданной быстротой и  прямо  из  положения  "лежа"  рывком
преодолел расстояние до припаркованного рядом "гепарда", тронул машину с
места и, задержавшись на долю секунды, втащил в салон вконец озверевшего
Лысого Крокодила, который, так и  не  будучи  в  состоянии  окончательно
разогнуться, успел  тем  не  менее  приложить  Мелканяна  физиономией  о
бронзовую решетку дверей  его  собственного  заведения.  "Гепард"  снова
рванул с места и без особых сценических эффектов влился  в  стремившийся
по центру проезжей части поток скоростного движения.
   Клайду повезло чуть меньше. Выпалив вслед уходящему  противнику  пару
зарядов,  он  подхватил  давешнюю   сумку,   ласточкой   сиганул   через
декоративный газон и ввалился  через  борт  в  чей-то  открытый  флайер,
дремавший в тени зеленого ограждения пешеходной аллеи. Отчаливая, он нос
к носу уперся в на редкость  быстро  возникший  на  месте  действия  кар
полицейского  патруля,  из  которого  выскочила  пара   смахивающих   на
черепашек-ниндзя из древних комиксов офицеров. Флайер жуком  развернулся
вокруг  собственной  оси  и,  провожаемый  очередями  обоих  полицейских
стволов, нырнул в боковой, к набережной ведущий бульвар.
   Один из  полицейских  тут  же  начал  бубнить  в  рацию  ориентировку
дежурным  постам  о  необходимости  задержать  "найтфлайт",  "спортивную
модель  оливкового  цвета,  следующую  предположительно...",  а   второй
принялся с профессиональной  небрежностью  обыскивать  Мелканяна,  бубня
столь же невыразительно, как и первый,  текст  о  том,  что  задержанный
имеет  право  хранить  молчание  и  что  все  сказанное  им  может  быть
использовано на суде против него. "Беретта" из заднего кармана держателя
ювелирной торговли  почти  мгновенно  оказалась  в  его  руках.  Находка
здорово воодушевила служителя закона.
   - Вы спятили, - скривившись, вразумлял его Бонифаций. - Это  на  меня
напали. Я жертва, черт побери! И вы пускаете погоню не  по  тому  следу,
чудаки! Немедленно остановите этот цирк...
   -  Оскорбляешь  офицера   полиции   при   исполнении   им   служебных
обязанностей,  козел,  -  со  все  тем  же   равнодушием   констатировал
флегматичный патрульный. - Ваши документы, будьте добры. И будьте  добры
объяснить, что вам понадобилось здесь и в такое время.
   - На него действительно напали!... А второй -  тот,  по  которому  вы
стреляли,  похоже,  защищал  его...  Я  не  знаю,  почему  он...   -   К
полицейскому, запыхавшись, подбегал плотно сложенный мужчина лет сорока.
   - А ты не лезь не  в  свое  дело,  ослиная  жопа,  -  все  с  той  же
невозмутимостью адресовался к нему полицейский. - Проходите, мистер.
   - Я - пресса. Уолт Новиков. "Дейли эдвенчер". Это я  вызвал  полицию,
когда... В общем, этот "найтфлайт" - моя машина...  Я  не  знаю,  почему
этот тип пошел на угон...
   Сержант, не спросив на то разрешения хозяина, взял из руки Уолта  его
довольно  дорогой  -  в  профессиональном  исполнении  -  регистратор  и
выключил его. Хорошо, что оземь не грохнул. После чего определил:
   - Тогда ты - свидетель. Не суетись. Пол, оформи  с  мистера  протокол
допроса. А по "найтфлайту" пиши пострадавшим, но отдельно... И не болтай
лишнего сам - это писака.
   - Вот мой идентификатор, - продолжая морщиться, заявил Мелканян. -  Я
- владелец этой торговли. - Он кивнул головой в сторону дверной решетки.
-  А  те,  что  напали  на  нас...  на  меня...   ушли   на   "гепарде".
Темно-красном. В сторону Восточного парка...
   - Пол, - распорядился офицер, - дополните ориентировку.
   И Пол, вдумчиво фиксировавший показания свидетеля Новикова,  отвлекся
на  то,  чтобы  пробубнить  в  эфир,  что  в  дополнение  к   оливковому
"найтфлайту",  номер  такой-то,  в  поиск   и   задержание   объявляется
светло-коричневый "ягуар"...
   Мелканян заскрипел зубами и испустил глухой стон, а свидетель Новиков
стал терпеливо исправлять абсолютно непробиваемого Пола,  чем  порядочно
усугубил   назревавшую   путаницу.   Тем   временем   старший    патруля
соблаговолил-таки  отрекомендоваться   сержантом   Харрисом   и   вернул
инициативу в свои руки.
   - Таким образом, внутрь помещения напавшие на вас лица не проникли? -
спросил он, выслушав  рассказ  Мелканяна  и  еще  более  утвердившись  в
неясных подозрениях относительно проклятого "козла".
   Делу изрядно помогло поступившее по радио сообщение о  том,  что  при
попытке задержания  спортивный  "найтфлайт"  спровоцировал  автодорожное
происшествие и ушел, "двигаясь по глади залива", куда последовать за ним
патруль не  смог,  так  как  располагал  только  получившим  повреждения
бронеавтомобилем.
   - Нет, я всего-навсего подвергся нападению на  улице...  -  утомленно
констатировал Мелканян.
   Мысль о том, что Лысый Крокодил помянул  Камень  -  а  это  мог  быть
только один-единственный Камень во Вселенной, - не выходила  у  него  из
головы. Явно произошла утечка информации. Но как? Где? Кто - сволочь?  И
к кому, дьявол побери?! Нет, пожалуй, не стоило натравливать полицию  на
столь осведомленного противника.  Совсем  не  стоило.  Как,  впрочем,  и
оставаться с таким противником наедине в этом ужасном мире.
   Все   эти   противоречивые   соображения   придавали   речи   ювелира
исключительно фальшивый и двусмысленный оттенок. Как на грех, именно  то
обстоятельство,  что  как  раз  на   оттенках   и   полутонах   текстов,
произносимых и правыми и виноватыми фигурантами разного  рода  уголовных
эпизодов, съел - и давно уже съел - собаку  сержант  Харрис,  не  давало
этому последнему вылететь из  рядов  столичной  полиции  как  пробке  из
бутылки. "Именно как пробке", - говаривали те, кто знал его получше.
   - В таком случае, - сказал сержант, бесстрастно разглядывая  ставшего
белым как мел Бонифация, - позвольте, с тем  чтобы  избежать  повторного
вызова и  каких-либо  претензий  к  полиции,  пройти  вместе  с  вами  в
помещение  и  убедиться,  что  пока  двое  бандитов  блокировали  вас  у
парадного входа, дюжина других не ломала задние двери. Ведь могло быть и
так? Неплохо бы проверить - все ли в сейфах...
   - Поверьте, в  этом  нет  необходимости.  И  офисы,  и  торговый  зал
оборудованы вполне надежной сигнализацией. Не говоря уже  о  сейфах.  Да
кроме того - я же выбросил ключ... До утра  понедельника  мы  просто  не
сможем... Да и нет, как я уже сказал, никакой необходимости, поверьте...
   - Поверьте, такая необходимость есть! - Тон сержанта Харриса приобрел
твердость  сверлильного  инструмента.  -  Надеюсь,  вас   не   затруднит
связаться с вашим персоналом и послать за дубликатом ключа.
   - Да здесь он лежит, этот ключ, вот под этой решеткой, -  отменно  не
вовремя встрял в разговор  свидетель  Новиков,  не  вызвав  на  сей  раз
недовольства стражей порядка.
   - Пол... - вяло распорядился сержант.  Оказалось,  что  номер  второй
патруля не лишен изобретательности.  Он  не  стал  сворачивать  с  места
основательную  -  в  четверть  тонны  -  решетку  ливневого   стока,   а
ограничился несколькими манипуляциями со шнурком от ботинок и  магнитным
держателем, нашедшимися в бардачке кара.
   Уже отпирая двери "Джевелри трэйдс",  Бонифаций  вспомнил  наконец  о
своих конституционных правах и решительно  повернулся  к  ступившему  на
порог сержанту.
   - Вы все равно не войдете в помещение без ордера окружного прокурора,
- неожиданно твердо отчеканил он. - Я принципиально против таких  вещей.
Верните мне мое оружие. Помещение я осмотрю сам. Вы можете...
   - Мы подождем вас здесь. Только не  заставляйте  нас  волноваться,  -
после недолгого размышления зло сказал сержант, бросил защитную каскетку
на порог и присел  рядом,  вполголоса  поминая  подозрительное  козлиное
отродье вообще и всяких спецов по "камушкам"  -  в  частности.  Пистолет
Мелканяну он, однако, отдал.
   Пол двинулся на осмотр  пострадавших  от  стрельбы  офисов,  а  Уолт,
отоварившись в ближайшем автомате банкой  пива,  устроился  на  парапете
напротив находившегося при исполнении сержанта.  Допить  пиво  и  вообще
соскучиться он не успел.

***

   "Господи, это не кабинет, а просто проходной двор какой-то! - попенял
Богу Шаленый, складываясь вчетверо и вновь ныряя под проклятый  стоп.  -
Кого же теперь черт принес?!"
   Думать ему основательно мешала чертова стекляшка,  которую  он  успел
машинально сунуть в рот.
   "Да не важно уж это теперь, - успокоил его внутренний  голос.  -  Все
равно через пару минут здесь будет половина полицейского управления.  Ты
же сейф забыл захлопнуть, дубина! Не под стол  надо  было  лезть,  а  за
дверь отскакивать и в темечко первого вошедшего  уделать.  И  второго  -
тоже. Вообще - всех, кто полезет..."
   Послав внутренний голос вместе с его запоздалыми советами в задницу и
зажмурившись, Шишел приготовился с  боевым  кличем  выскочить  навстречу
противнику. Но тот медлил. После того как  дверь  отворилась,  наступила
зловещая тишина. Только что-то тяжело брякнуло об обтянутый ковром пол.
   "Хрена же он тянет, сучий потрох?!"  -  размышлял,  скукожившись  под
столом, Шаленый.  Поведение  вошедшего  явно  не  укладывалось  в  рамки
реакций нормальной человеческой особи, вошедшей  в  кабинет,  в  котором
только  что  побывали  взломщики.  Дурак  с  кудахтаньем  кинулся  бы  к
разверстому сейфу и  тут  же  получил  бы  по  маковке  железной  дланью
Шаленого. Умный (или элементарно натасканный на работу с ценностями) тип
отскочил бы назад, запер бы дверь и привел бы в действие сигнал тревоги.
А вот этак торчать в дверях, ожидая неведомо  чего,  мог  только  полный
остолоп или очень уж смелый садист.
   "Ну ужо достоишься ты у меня,  дождешься  сейчас,  голубь  мой..."  -
решился наконец Шаленый и, не забыв  опять-таки  осенить  себя  крестным
знамением, рванул из своего убежища  "вертолетом"  навстречу  неведомому
врагу - молча и неожиданно. Но враг повел  себя  еще  более  неожиданно:
мертвенно-бледный,  с  полузакатившимися  глазами,  Бонифаций   Мелканян
стоял, прислонясь  спиной  к  дверному  косяку.  Выпавший  из  его  руки
пистолет без особой пользы валялся на полу. При виде Шишела,  гигантским
пауком метнувшегося к нему по-над ковром, ювелир заметно оживился, икнул
и стал бесшумно сползать по косяку вниз.
   Продолжая  начатое  движение,  Шаленый   захватил   правое   запястье
противника, но, вместо того чтобы швырнуть его  через  себя  темечком  в
торец стальной дверцы сейфа, он  подхватил  ставшее  будто  ватным  тело
Бонифация, как малое дитя, опустил ворога в мягкое кресло  и  заботливой
матерью наклонился  над  ним.  От  пережитого  волнения  Шишел  чуть  не
проглотил проклятую стекляшку. К счастью, даже для  его  глотки  изделие
было великовато. Машинально, не спуская с Мелканяна недоуменного  взора,
он вынул перстень изо рта, обтер его о  штаны  и  с  усилием  втиснул  в
задний карман, с досадой поименовав почтенного ювелира козлом. При  виде
возникшего из пасти разбойника Дьяволова Камня Мелканян снова  икнул  и,
по всему судя, всерьез нацелился дать дуба.
   Медицинских познаний Шаленого вполне хватило, чтобы  по  характерному
перекосу физиономии и другим признакам смекнуть, что держателя ювелирной
торговли  накрыл   не   простой   обморок.   Медбраслета   на   запястье
пострадавшего не было. Вряд ли наличествовал  и  вшитый  сигнализатор  -
Шишел такие штучки угадывал по физиономии:  не  похож  был  Мелканян  на
человека, уж слишком озабоченного своим здоровьем. До сего времени.
   "Ну вот, сейчас откинет правнучек Бонифаций свои крокодиловы штиблеты
и отбудет к любимому прадедушке Элевтеру, - прикинул он. -