а  высоко  ценил  краткость   своего   рабочего   дня   в
"Межбанковских перевозках". Простые смертные, которым выпало пахать и  в
день субботний, еще только посматривали на часы в  предвкушении  скорого
обеденного перерыва,  а  Дмитрий  Шаленый,  выполнив  в  составе  группы
сопровождения четыре рейса в бронированном вагончике, уже  был  свободен
как птица. Жаль, конечно, что не каждый день выпадало такое.
   Только вот, оставшись наедине с самим  собой,  Шаленый  вновь  ощутил
накатывавшееся на него весь день чувство какой-то  неустойчивости  всего
сущего. Какого-то невыполненного  долга  перед  кем-то,  кого  он  давно
знает, вот  только  припомнить  никак  не  мог.  И  еще.  Он  готов  был
поклясться, что  ощущает  чем-то  в  своей  душе  присутствие  какого-то
попутчика. Кого-то еще рядом. Незримого. Впрочем, почему  же  незримого?
Вот обернись сейчас -  и  увидишь  его  на  заднем  сиденье,  слева.  Но
обернуться Шишел побоялся. А боялся он  в  жизни  мало  чего.  Чтобы  не
тронуться умом, он осенил себя крестным знамением и обратился к вопросам
сугубо практическим.
   Свалившиеся на него  несколько  часов  свободного  времени  он  решил
использовать с толком. Прежде всего надо было проверить, ушел  ли  товар
по назначению. Шаленый тронул свой "ситроен" к Северному.
   Вторым немаловажным делом был Камень. Пока Шишел ограничился тем, что
наскоро, так, чтобы не мешало, перебинтовал ладонь и  палец,  украшенный
проклятой реликвией, и загрузил  свое  подсознание  поисками  выхода  из
положения. От перстня желательно было избавиться, не попортив вещь.
   На паперти Северного его ждал еще один относительно приятный  сюрприз
-  жовтно-блакитная  "тойота"   Корявого   Банджи,   припаркованная   на
полупустой  в  это  время  дня  привокзальной  стоянке.  Шаленый   подал
"ситроен" назад, аккуратно заехал за  корпус  унылого  контейнеровоза  и
затаился. Присмотреть за Бандурой  не  мешало.  Если  удастся  вычислить
покупателя - считай, звеном в цепочке станет меньше. В следующий раз.
   "Тойоту" он аккуратно проводил аж до  самой  Оуклейн  -  относительно
респектабельной и утопающей в тени громадных деревьев. Ли  слежки  вроде
не усмотрел и уже  без  особой  конспирации,  чувствуя  себя  увереннее,
прошагал в свой подъезд.
   "Неужто так на дому и примет покупателя? Или спать заляжет до вечера,
а я здесь кукуй себе?" - с праведным  гневом  подумал  Шишел.  Очень  не
хотелось ему оставаться надолго одному в машине.  Впрочем,  в  том-то  и
лихо, что как раз вроде не одному...
   Куковать пришлось, однако, недолго.  И  получаса  не  прошло,  как  у
противоположной обочины остановилось такси и  выпустило  из  своих  недр
сухого,   как   кузнечик,    джентльмена    в    белом.    Исключительно
аристократический нос мистера украшало древней работы золотое пенсне,  в
руке он энергично сжимал ручку коричневой кожи кейса.
   "Бог ты мой, - ахнул про себя Шаленый, - Алессандро Канова... Мастер.
Он же у меня на  очереди  означен,  на  следующее  дельце...  Бывают  же
совпадения... Ну что ж, подождем малость".
   "Малость" оказалась даже короче, чем предполагал Шишел. Потому что не
успел еще Мастер Канова нажать сенсор на двери  Ли  Бандуры,  как  встык
"ситроену" Шаленого стал полицейский кар с двумя копами в нем. Шишел  на
миг остекленел. Но тут же понял, что это не по его душу.
   Копы в кабине кара о чем-то потолковали, затем дружно вылезли  наружу
и, расстегивая на ходу кобуры бластеров, устремились к подъезду.
   После секунды размышления Шишел сосчитал про себя до  двадцати  двух,
вынул из "бардачка" свою "пушку" - надо было  брать  инициативу  в  свои
руки.

***

   Гарик понял, что пора молиться. И с  ужасом  обнаружил,  что  сделать
этого не может. Его память, точнее, та ее часть, что заведовала  словами
и звуками, была парализована  -  только  слово  "мама"  на  разные  лады
прокручивала она в такт приближающимся шагам. Зато пальцы его жили своей
собственной жизнью, норовя извлечь из воздуха хоть что-то, что могло  бы
пригодиться в сложившейся ситуации, но  на  свет  божий  выскакивали  то
лепесток жевательной резинки, то бубновый туз.
   Рывком открылась дверца слева. Гарик попытался проглотить  слюну,  но
не смог уже и этого. В горле у него стоял жесткий ком, глаза вылезли  из
орбит, в пальцах сама собой оказалась просроченная квитанция  штрафа  за
не правильную парковку. К тому же на имя Ли Бандуры.
   Хлоп - слетел к чертям  хлипкий  замок,  дверь  отворилась,  и  перед
Гариком предстал во всей своей красе Холера-Финнеган. Он вскинул  правую
руку,  и  глушитель  "томпсона"  уперся  в  переносицу  Трюкача.  И  тут
случилось чудо.
   Дверцу  кабины  справа  словно  вынесло  взрывом,   и   тут   же   на
маковку-Холеры обрушилось нечто,  что,  как  он  потом  припомнил,  было
просто взятыми в замок кистями рук. Башка  Финнегана  свернулась  набок,
ноги разъехались, пистолет полетел к потолку.
   У Гарика поехала крыша.
   Золотых дел мастер Алессандро Какова положил на  место  последний  из
тонкой работы медальонов и удовлетворенно вздохнул.
   - Да - полная коллекция. Именно то, о чем мы с  вами  договаривались.
Считайте деньги, Банджи. Как и было условлено - наличными.
   - А этот товар? - Бандура кивнул на  несколько  небрежно  отодвинутые
Мастером  в  сторону  "камушки",  к  коллекционному  комплекту  явно  не
относившиеся.
   -  Возьму  как  мусор.  Только  потому,  что  имею  при  себе  лишнюю
"капусту". Мне долго придется с ними повозиться, чтобы обезличить...
   - Можно и накинуть, Мастер. Как-никак мы чисто сработали.  Полагаются
премиальные. Да на стороне мне и дадут побольше - как-никак  Мелканян  в
особом сейфе бижутерию не держит.
   - То-то и оно, что это - не бижутерия, а предметы с историей. С  ними
не оберешься возни. Поэтому на сторону с ними  соваться  не  советую.  -
Мастер поправил пенсне. - И сверху накидывать не стану. Хотя и сработали
вы чисто.
   Никогда Мастер Канова не заблуждался более, чем в эту секунду.

***

   В  удар  Клайд  вложил  все,  на  что  был  способен,  и  достигнутым
результатом остался доволен:  чертов  киллер  тихонько  лежал  мордой  в
кафель. Чернявый сидел на затянутом девственной бумажной лентой унитазе,
отвесив челюсть, и одной рукой цеплялся за  рулон  туалетной  бумаги,  а
другой что-то машинально искал за ухом.
   - Ты как, парень? - осведомился Клайд.
   -  М-ме-е-е,  -  с  напряжением  выдавил  из  себя  Чернявый.   Потом
достал-таки из-за  уха  жестяной  жетон  на  пиво  -  из  тех,  которыми
премируют постоянных клиентов  забегаловки  с  большими  претензиями,  -
протянул его Клайду и добавил:
   - Бл-бл-ле-е-е-е...
   "Наркоман, кажется", - констатировал Клайд, сунул жетон  в  нагрудный
карман и осторожным  ударом  ребра  ладони  вырубил  придурка.  Чернявый
облегченно ткнулся в угол кабинки и затих.
   Клайд поднял с пола пистолет и сунул Чернявому за пояс - просто чтобы
вещь не валялась под ногами, потом прикрыл кабинку, поднял тушу киллера,
поместил на то место, которое минуту назад занимал сам, и тоже притворил
двери кабины. Судя по всему, очнуться этому парню предстояло не скоро  -
здесь или в раю.
   Он отправил в утилизатор остатки своего камуфляжа,  стянул  с  рук  и
отправил вслед за ними перчатки и, нагнувшись над  раковиной,  энергично
избавился от следов грима. Он еще не закончил этого дела, когда в зал  с
грохотом вошел здоровенный патрульный  и  с  ходу  с  дьявольским  шумом
обрушил в писсуар средних размеров Ниагару, взявшую полчаса назад начало
в симпатичных емкостях с надписью "Heiniken".
   "Где ж тебя раньше носило?" - адресовал ему мысленный  вопрос  Клайд.
После чего заторопился наверх.
   Не доходя до таможенного барьера, он -  больше  для  того,  чтобы  не
выделяться из общей массы отбывающих, -  купил  пару  распечаток  первых
попавшихся спецвыпусков, посвященных пропаже Камня.
   В  рейсовый  челнок  он  погрузился  без  проблем.  Отсутствие   ярко
выраженного багажа особенного внимания таможенников не привлекло. Теперь
бизнесмены довольно часто порхали по Системе, вооружась только кредитной
карточкой да  еще  разве  что  блоком  связи.  Вплоть  до  пересадки  на
следующую к  Малому  Бельмесу  "Пока-хонтес"  полистать  прихваченное  в
дорогу  чтиво  ему  не  удалось.  То  ли  поданная  на  обзорный   экран
традиционная  панорама  проваливающейся  в  бездну  Планеты   -   месиво
закрученных  белоснежных  облачных  гряд  над  прозрачной  иссиня-черной
глубиной океанов и корявой корой материков - загипнотизировала  его,  то
ли отличающийся на немногим  более  чем  полчаса  от  стандартных  суток
период оборота Планеты вокруг оси, то  ли  дьявольски  перекошенная  ось
здешнего магнитного поля накопили в организме  Клайда  за  неполный  год
жизни на Малой Колонии страшную усталость,  но  все  маневры  челнока  и
занявшая почти час процедура пересадки  прошли  для  него  в  полусонной
дреме.
   И,  только  расслабившись  наконец  в  двухместном  отсеке  рейсового
тихохода - напротив молчаливого и, видно,  кол  проглотившего  капеллана
Объединенного Космофлота, - развернул выпуск "Природы вещей" -  местного
академического еженедельника для широкой публики. "Скрижаль Дурной Вести
как физико-информационный феномен" - гласил заголовок третьей  по  счету
статьи. Текст украшала фотография ее автора - досточтимого профессора Р.
Мак-Аллистера. Клайд остекленел.

***

   - Дьявол побери! - сказал он сам себе вслух. - Дьявол  побери!  Лысый
Крокодил собственной персоной!
   - Так ты уверен, что не спятил и действительно своими глазами  видел,
как директор сектора Департамента науки самолично  приставил  автомат  к
носу Бонифацию Мелканяну? - все еще с недоверием переспросила Энни. -  И
это - меньше чем через час после того, как  вышла  вся  эта  заваруха  с
Чертовым Камушком?
   - Это похоже на бред, но все это именно так, - констатировал Уолт.
   Энни задумчиво покрутила в длинных пальцах тонкую, похоже и впрямь на
самой Земле сработанную сигарету. Вдохнула ее аромат,  но  разжигать  не
сталаа, нервно скомкав, сунула в никелированную пепельницу.
   - Тебе  надо  ложиться  на  дно,  -  сказала  она  решительно.  -  На
три-четыре недели, не меньше. Делом займусь я. Тебя могут засадить.  Или
вообще угрохать. Мак-Аллистер - это большие деньги и большая политика.
   - А у тебя, выходит, на такие вещи - иммунитет?
   - У меня дядя - Тайный Советник. А это что-то да значит.
   В отличие от других членов журналистского корпуса, Энни Чанг с  чисто
азиатской прямотой называла вещи своими именами.
   - Думаешь, тебе удастся подоить профессора?
   - С твоей помощью, Уолли. Я же не предлагаю тебе  на  этот  месячишко
закатиться в запой. Оба будем работать как черти. И  прежде  всего  тебе
надо сработать липовое удостоверение.  Есть  у  меня  адресок...  Сейчас
двинешься по нему. Домой не вздумай заходить.
   - Адресок и у меня найдется. Не одни вы - залетные - такие умные.  Ну
а насчет дома - так ты, Энни, переоцениваешь эту публику.
   - Ни капли, дорогой Уолли. Ты отметился в  полиции.  Кой  черт  понес
тебя заявлять себя свидетелем?
   - Хватило ума...
   - Первое, что сделают господа следователи, так это поставят  тебя  на
контроль. И не позже утра будут знать о  твоем  интересном  приключении,
которым ты не захотел поделиться с ними. И захотят с тобой  увидеться...
Очень сильно захотят... И еще - захотят поговорить с Мелканяном. Вот тут
у тебя есть шанс дать им сто очков вперед.
   Энни достала было на свет божий очередную сигарету,  снова  покрутила
ее в пальцах, подошла к шутейному алтарю у зеркала в углу и  спалила  на
язычке пламени, тянувшемся из лампадки, - воскурила  жертву  Тин-и-Аури,
Бестолковому Богу Встреч.

***

   - Нет. Никакая Нэнси не приходила ко мне и никаких поручений  от  вас
не передавала, - уведомил Марк Чарутти  Папу  Джанфранко.  И  озабоченно
добавил:
   - У вас с ней проблемы?
   - Придется всерьез поискать одного типа, который Пташке  повстречался
вчера, - задумчиво произнес Каттаруза.  -  Впрочем,  это  не  телефонный
разговор. Я обедаю через час у Альдо. Если у тебя нет возражений  против
тамошней  кухни,  то  у  нас  найдется  о  чем  поговорить  за   бокалом
красного... Я приглашаю.
   Не слушая благодарного чириканья Чарутти, он тяжелой ладонью придавил
клавишу отключения блока связи, некоторое время  задумчиво  рассматривал
тихо гудящую трубку и наконец положил ее на место.
   Оно, конечно, было бы неплохо, если бы оказалось, что  чертова  девка
просто задурила и решила на время лечь на дно, но интуиция  подсказывала
Папе, что до такой благодати далеко.
   Прежде чем он закончил свои размышления, в аппарате  булькнул  сигнал
вызова. Звонил Адриатика. И похоже, не знал, с чего начать разговор.
   - Слушаю тебя, Фай, - неприятным голосом прервал его Папа. -  Похоже,
тебе нечем меня порадовать?
   - Вышел небольшой  прокол.  Я  пристроил  в  хвост  за  Трюкачом  Джо
Вишневски. Он вообще-то дело знает... Так вот,  Сапожник  побеседовал  с
Трюкачом и тоже своего человечка пустил за  ним.  Холеру-Финнегана.  Вы,
шеф, лучше меня понимаете, что это означает...
   - Ну что ж. Упокой Господь душу Трюкача-Аванесяна...  Сапожник  решил
верно. Заодно и  нас  избавил  от  хлопот.  Теперь  надо  прозондировать
Шишела. Не снюхался ли он, часом, с нашим лучшим другом  Маноло.  Трюкач
явно с их подачи приходил меня путать.
   - Шишела не видно было! И с Халерой не все гладко вышло.
   - Пояснее, Фай...
   - В Космотерминале Джо  их  упустил.  Минут  на  десять,  не  больше.
Собственно,  не  хотел  мешать  Холере...  Результат:   Финнеган   -   в
"амбулансе" с сотрясением, Трюкача - ну  как  корова  языком...  Никаких
концов.
   - Поздравляю, - ядовито сказал Папа. - Что еще?
   - Пока ничего. К ночи ближе займусь Бонифацием.
   - Так. Трюкач  остается  на  тебе.  К  нему  добавляю  Пташку.  Нэнси
Клерибелл.
   На том конце линии Фай Адриатика удивленно промолчал.
   - Найти и доставить. И знать, что на уме у Шишела. Я не прочь  с  ним
встретиться. О Камушке уже не говорю. Тебе не мало, Фай?
   - В самый раз, шеф.
   Шеф бросил трубку и молитвенно сложил кончики пальцев. Двое  из  тех,
кто с утра побывал у него в кабинете, лихо выпали из обращения, не успев
дожить до обеда. Это наводило на размышления. Никакой связи между  этими
двумя не было и быть не могло. Тем не менее...
   Каттаруза откашлялся, с необыкновенной тщательностью  привел  себя  в
порядок перед старинным зеркалом, по селектору отпустил до вечера своего
шофера-телохранителя и, сам спустившись  в  гараж,  устроился  за  рулем
скромного  "пассата",  которым  обычно  пользовались  его  семейные  для
непарадных выездов. Для той поездки, которую ему предстояло  предпринять
до обеда с Чарутти, ему не нужны были лишние свидетели.

***

   Дверь квартиры Ли Бандуры отворилась, чуть не слетев с  петель,  -  а
неслабая была дверь...
   Ли и Мастер Канова остолбенело воззрились в отверзшийся проем. В  нем
с бластерами наперевес стояли сержант Харрис и рядовой Пол.
   -  Руки  -  в  стенку!  Ноги  от  стенки  подальше  и  расставить!  -
скомандовал последний.
   -  Какого  черта?  -   зло   осведомился   Ли,   торопливо   принимая
рекомендованную позу. - Где твой ордер, сержант?
   -  Перебьешься,  -  спокойно  отозвался  Харрис,  сгребая  деньги   и
разложенный на стеклянной столешнице товар в сумку, из которой менее чем
четверть часа назад и извлек "камушки" Бандура.  -  Превентивный  обыск.
Разрешен законом в случае недвусмысленных обстоятельств.
   - Это нарушение Конституции, черт побери! - гневно  захрипел  Мастер,
пытаясь удержаться на разъезжающихся ногах.
   Пол двинул его прикладом в крестец, и Канова основательно  приложился
носом о плохо подметенный паркет.
   - Так и лежи! - прикрикнул патрульный и стал обыскивать его  карманы.
Извлек бумажник с основательной пачкой крупных купюр и,  с  оглядкой  на
сержанта, тоже определил в давешнюю сумку.
   - Ты, Банджи, конечно, можешь  накатать  на  меня  телегу.  А  заодно
объяснить - чем это вы таким интересным занимались с Мастером  в  момент
появления  полиции?  А  можем  кончить  дело  миром.   Вот   я   стряпаю
протокольчик, что, мол, застал  вас  двоих  в  состоянии  наркотического
опьянения и реквизировал... э-э-э... четыре упаковки "звездной  пыли"  и
сумку, в которой находился наркотик. Решил  обойтись  устным  внушением.
Сумку получишь в околотке...
   - Ну, гадюка! - только и выдавил из себя Бандура, получил по хребту и
занял положение на полу рядом с Мастером.
   - Если  бы  ты  знал,  сержант,  на  что  нарываешься...  -  процедил
последний.
   - Сам нарываешься, сука! -  флегматично  заметил  Пол,  давая  Канове
пинок под ребра. - А мы в своем праве...
   - Это как сказать, - прогудел за его спиной низкий хрипловатый голос.
   Обернувшись,  Пол  узрел  мужика  со  шкаф  размером,  облаченного  в
униформу охранника "Межбанковских перевозок". В правой руке,  украшенной
наспех сделанной повязкой, тип держал здоровенный никелированный  кольт,
приставленный к затылку позеленевшего  от  нахлынувших  эмоций  сержанта
Харриса. В левой - того же  сержанта  Харриса  бластер,  ствол  которого
упирался в поясницу самого Пола.
   Пол молча бросил свой бластер под ноги.
   Корячась  и  потирая  ушибленную  спину,  Корявый  Банджи   торопливо
поднялся и, не вдаваясь в детали своего чудесного избавления, крикнул:
   - Вяжи этих сук, Шишел, и смываемся! Мастер Какова - тоже  мучительно
морщась и не так быстро, как Бандура, принял вертикальное  положение  и,
ухватив со стола угловатую каменную пепельницу, въехал ею в невозмутимую
физиономию патрульного. Потом добавил правой под  дых.  Это  в  общем-то
было ошибкой.
   Согнувшись вдвое, Пол неожиданным движением ухватил  свое  оружие  и,
лягнув Шаленого в пах,  ласточкой  сиганул  вперед,  своротив  в  полете
темечком массивный торшер.
   Теперь сложился пополам Шишел-Мышел.
   Это пошло ему на пользу - очередь, которую выдал бластер патрульного,
прошла поверху. Ли и Канова снова в мгновение ока заняли  горизонтальное
положение. Сержант Харрис, не будь дураком, спиной вперед, крепко сжимая
сумку с добычей, вылетел в дверь и загрохотал по лестнице -  благо  этаж
был только четвертым. Верный Пол последовал за ним.
   Немногочисленные прохожие на Оуклейн получили немалое удовольствие от
не слишком обычного  зрелища:  из  подъезда  средней  руки  жилого  дома
кувырком вывалились двое полицейских при полной  амуниции,  без  оглядки
ломанули к припаркованному тут же патрульному  кару  и,  чуть  не  теряя
колеса, рванули с места прямо по полосе встречного движения. Вслед им из
окна  четвертого  этажа  страшного  вида  мужик  выпалил  шесть  раз  из
бластера, но все впустую. Только асфальт попортил.
   Немного спустя все тот  же  громила  в  сопровождении  двоих  хмырей,
одного - пожиже, другого - покруче, выпер  на  ставшую  вновь  образцово
тихой Оуклейн, загрузился с ними вместе в скромный "ситроен" и  дунул  в
неизвестном направлении. Соблюдая все правила.

***

   - Ты редко стал  наведываться  к  нам,  брат  Джанфранко.  Приходится
напоминать тебе о нашем существовании. -  Сухой,  смахивающий  на  мумию
негр внимательно глянул в глаза Каттарузы.
   Очертания фигуры собеседника Папы скрадывала грязноватая серая ряса с
клобуком. Воздух в полутемном зале был тяжел, и  в  нем  стоял  неровный
гул. Разговор давался Каттарузе с трудом.
   - Я всего лишь бакалавр Серого Круга, - напомнил он, - и  не  годится
мне постоянно мозолить глаза вам, Магистр. Я  пришел  только  для  того,
чтобы узнать о том, как...
   - Ты немного опоздал, брат Джанфранко. Надо  было  обратиться  к  нам
сразу, как только переломилась судьба Скрижали Дурной Вести.
   - Я не имел такой возможности, Магистр. В ту же ночь меня  вызвали  к
господину Апостопулосу. Он очень заинтересован  в  том,  чтобы...  Да