який замок изготовлены свои отмычки...
   Одну такую отмычку Валька загодя достал из рюкзака и повесил себе  на
шею. Несколько других рассовал по карманам куртки. Но главное было не  в
ключах и отмычках. Главным было содержимое его башки, и он надеялся, что
она не подведет. Поэтому,  спускаясь  в  ложбину,  которая  должна  была
вывести его к одной  из  шести  возможных  точек  выхода  на  Тропу,  он
присматривался   не   столько   в   мерцанию   болтающегося    на    шее
амулета-индикатора, сколько к неуловимым  следам,  которые  должны  были
оставить те, кто проходил по Тропе. Если кто-то  прошел  здесь  хотя  бы
пару дней назад, то никакой буран не помешал бы  различить  те  приметы,
которые оставили они в памяти упрятанных в свои  гнезда-норы  сторожевых
автоматов.
   А с ними Валька дружил. Этому его тоже научил Сайрус.
   Нет, здесь по Тропе не ходил никто. Уже  давно.  Значит,  вероятность
того, что вход на нее где-то здесь, была  довольно  велика.  И  свечение
амулета-индикатора - трепетное и неровное раньше, ставшее теперь ясным и
ровным, - подтверждало это. Итак, с первого раза ему повезло - он  точно
вышел на Тропу.
   Это даже не понравилось Вальке. Когда везет сначала, точно не везет в
конце...
   Здесь, в ложбине, ветер наносил снег с одного  ее  края  и  сдувал  с
другого, обнажая скалистое ложе, по которому когда-то - до зимы  неслись
воды сбегавшей с Седых хребтов речки. Так всегда - на  равнине  снег  не
залеживается, но и не уходит с нее...  Добравшись  до  того  места,  где
русло делало поворот, Валька снова глянул на амулет - тот  светился  уже
сумеречным  багровым  светом  -  светом  Тропы.  Валька   притулился   в
защищенном от ветра углублении, сбросил рукавицы и достал  из-за  пазухи
вторую свою отмычку - тонкую металлическую дудочку-манок.
   На мгновение его охватил страх  -  ему  показалось,  что  он  сбился,
выдувая мелодию, от которой зависело так много. Проверить себя он не мог
- манок пел в неслышном человеческому уху диапазоне.  Но  деваться  было
некуда. Он трижды просвистел  беззвучный  сигнал,  откинулся  спиной  на
жесткий камень стенки расселины, прикрыл глаза и стал ждать - кто придет
на зов. И только когда услышал знакомые  поскрипывания  и  постукивания,
понял, что не ошибся - из-за  полузанесенной  снегом  скалы  к  нему  не
торопясь вышел Штур. Старина
   - Здравствуй, Сайрус... - сказал старый сторожевой  робот  скрипучим,
как и его суставы, голосом
   Ну конечно, для древнего кибера обладатель манка,  знавший  секретную
мелодию, не мог быть никем другим, кроме Сайруса Ноттингема.  Их  дружба
восходила к тем временам, когда Сайрус, вот так же, как  Валька  сейчас,
отправился на задание - живой маскировкой. И вернулся в одиночку.
   - Здравствуй, Штур... - отозвался  Валька.  -  Вот  я  и  пришел.  Ты
скучал?
   - Роботы не скучают, - напомнил страж Тропы. И добавил:
   - Я не могу выйти на волну Службы.
   Казалось, в голосе его звучала застарелая досада. Но, конечно, досаду
эту досочинило воображение Вальки. Роботы не досадуют. Точно так же, как
и не скучают. Хотя досадовать,  конечно,  было  о  чем:  хитрый  сигнал,
"вшитый" в замысловатую мелодию манка, спровоцировал  маленький  сбой  в
исполнении рутинной программы несения сторожевой вахты  и  старина  Штур
"забыл" частоту, на которой должен был отрапортовать Службе о встрече со
старым приятелем.
   - Я сам отрапортую, - пообещал Валька.
   - Отрапортуй, - тут же согласился робот.
   -  А  теперь  подойди  сюда...  Стань  боком...  Тебе  нужно  сделать
профилактику...
   Валька положил руки на холодные стальные пластины броневого  покрытия
Штура, нашел нужную и сдвинул в сторону Потом отогрел дыханием замерзшие
пальцы и принялся переставлять джамперы на панели настройки.
   Закончив это небезопасное дело, он нервно вздохнул и с минуту  просто
сидел с прикрытыми глазами, приводя в порядок нервы. На это у него  были
свои причины: он не по рассказам знал, что бывает с теми, кто  ошибается
при перепрограммировании "стража".
   - Теперь слушай меня внимательно, Штур, -  сказал  он,  не  раскрывая
глаз. - Сейчас сюда придут еще трое... И два  Пса.  Ты  умеешь  узнавать
Псов?
   - Я умею... - отозвался кибер.
   - Эти трое... Они будут знать слово. Ты понял?
   - Я понял. Каким будет слово?
   - "Атака". Слово будет "атака"...
   - Слово будет "атака".
   - Правильно. Ты проведешь нас - троих, их  Псов  и  меня.  Мы  должны
встретиться с... С Арно...
   - С Арно... Личный номер восемь, восемь, девятьсот три...
   - Правильно. Только не вызывай его по радио. Пошли к нему  "букашку".
А сейчас - жди. Ступай к Нижнему порогу и жди.
   Выждав немного, словно стесняясь присутствия робота,  Валька  вытащил
на свет божий Кимов блок связи и набрал сигнал вызова.

***

   На Чуре на широте посадки "Саратоги" время уже перевалило за полдень.
Полдень здешних  двадцативосьмичасовых  суток.  Ким  с  уже  неприкрытой
тревогой вглядывался в снежную пустоту горизонта.
   - Зря я его отпустил туда одного... Зря! - со злой досадой  выговорил
Ким и треснул крепко сжатым кулаком правой руки в ладонь левой. - Только
идиот может втягивать детей во взрослые разборки. Тем более - в разборки
с Нелюдью! Идиот и подлец!
   - Не говори так, агент.
   Голос Фора был очень спокойным, совсем недетским.
   - Ты не прошел бы туда. И даже мы не прошли бы... А если бы и прошли,
то ничего сделать мы там не сможем. Мы  -  чужие.  Нас  никто  не  будет
слушать. И никто не поверит ни единому нашему слову.

Глава 11
НА ВОЙНЕ КАК НА ВОЙНЕ

   Ким с  тревогой  прислушивался  к  гортанной  речи,  доносившейся  из
динамика. Слова и даже  построение  фраз  были  знакомыми,  но  донельзя
искаженными, надерганными из разных языков древней Земли, и  потому  все
вместе было абракадаброй. Казалось, что еще чуть - и  поймешь  суть,  но
нет  -  смысл  ускользал,  обманывая   агента   ложными   значениями   и
ассоциациями с чем-то знакомым.
   - Они отправили проводников, - перевел Киму Фор. - Они отведут  людей
Поселения к Заброшенным колодцам... Там есть запасы пищи и топлива... Но
идти придется пешком - здесь плохо с транспортом...
   - А о каком расстоянии идет речь? - спросил агент.
   - Примерно полторы сотни километров, - пояснил Фор. - Это недалеко по
здешним понятиям.
   - Но там будут и дети, и, возможно, больные...
   - Если все  обойдется,  то  можно  будет  использовать  транспорт  из
Поселения, - заметил Ган.
   Фор бросил в микрофон еще пару слов и отключил передатчик.
   - Все, - решительно сказал он. - Теперь...
   И тут же тихонько запел сигнал вызова. На этот раз  -  из  карманного
блока связи. Ким включил прием и поднес трубку к уху.
   - Это Валентин, - со вздохом облегчения ответил он  на  немой  вопрос
устремленных на него трех пар глаз. - Нам пора прощаться, Кэн.
   - Наши потери - двое раненых, - доложил Таннер. - Оба из той  тройки,
что была блокирована вместе с заложниками. Они  прекрасно  справились  с
заданием, и я буду  ходатайствовать  о  награждении  всех  троих.  Среди
заложников потерь нет. Террористы уничтожены полностью.  Потери  экипажа
лайнера - двое: капитан и офицер.  Погибла  одна  пассажирка  -  Крамер.
Глубокая гипотермия... Реанимация не удалась. Пятеро пассажиров... Их, я
думаю, следует считать пропавшими без вести.
   Манцев смотрел куда-то сквозь  командира  десантников.  Лицо  его  не
выражало ничего.
   - Ну что же, - подытожил он наконец. - На войне как на войне...

***

   Снег был плотным, и ноги почти не проваливались  в  нем.  Да  и  было
этого снега не так уж много - то тут, то там из-под белого,  искрящегося
покрова проглядывал темный камень.
   Гильде сверился с компасом и, сделав в уме поправку - магнитное  поле
Чура было блуждающим,  -  стал  забирать  чуть  восточнее.  Вдали  снова
послышалась  тяжелая,  содрогающая  почву  поступь.  Клаус   поморщился,
вспоминая свою первую встречу с Големом часов пять назад.
   "Ладно, - сказал он себе. - Не так страшен черт, как его малюют..."
   И тут другой звук донесся до  него  -  характерный  гром  планетарных
двигателей космического корабля. Никто  из  тех,  кому  приходилось  его
слышать, уже не мог спутать его ни с чем другим. Не мог спутать и Клаус.
   "А ведь это, пожалуй, "Саратога", - прикинул он. -  Прямо  по  курсу.
Значит, они приземлились где-то совсем рядом с Поселением. Не то что мой
бот... Точно - "Саратога"... И она стартует... Значит, произошло  у  них
там что-то...
   Он  чуть  не  проморгал  ловушку  -  за  маячившими  впереди  скалами
обозначило себя какое-то призрачное движение.
   Гильде нырнул за ближний валун, украшенный снеговой шапкой. Но  через
секунду понял, что причиной этого движения был не он сам,  а  реактивный
гул над головой. Рев двигателя  "Саратоги".  Из  скал  рвануло  светлое,
почти невидимое пламя, и ввысь торопливо ушла пара зенитных ракет.
   "Это уже Поселение, - прикинул Клаус. - Дальние рубежи..."
   Вдали в высоте прогремели два разрыва.

***

   - Нет, они не могли сбить корабль, - успокоил Ким Гана и Фора.  -  Он
идет под защитой силового поля...
   Некоторое время люди и Псы смотрели в небо - вслед ушедшему на  более
безопасную стоянку лайнеру.
   "Интересно, - подумал Ким. - Будет Кукан  дожидаться  нас  или  сразу
даст тягу - просить убежища у Людей Чура?"
   Впрочем, это уже не имело особого значения. Надо было идти по  следам
Валентина. Время не ждет...
   Мальчишки заскользили на самодельных - из подручных листов  пластика,
взятых в ремонтном блоке "Саратоги", - лыжах. Ким  поразился  тому,  как
легко это им удавалось. Впрочем, и сам он довольно быстро освоил технику
скольжения по здешним снегам.
   След они увидели, когда спустились в лощину, - полузанесенный снегом,
но все-таки отчетливый след. А потом появились и  те  знаки,  о  которых
Валька  уже  предупреждал:  отметины  на  торчащих  из  снега  скалах  и
причудливые, давным-давно неживые деревья.

***

   Клаус не прятался. Наоборот, он хотел, чтобы  его  заметили.  Но  все
словно вымерло вокруг.  А  Поселение-то  было  уже  совсем  близко:  над
невысокими,  заснеженными  холмами  уже  странными  всполохами  вставало
слегка призрачное гол о графическое видение другой, не  существующей  на
самом деле, гряды холмов.  Должно  быть,  такая  маскировка  была  почти
идеальной на большом расстоянии.  Но  вблизи  от  нее  слегка  рябило  в
глазах.
   Гильде еще раз окинул  взглядом  окружающее  пространство.  Никого  и
ничего не было видно окрест.
   "Дальше идти нельзя, - сказал он сам себе. - В лучшем случае  нарвусь
на минное поле. Попробуем потревожить здешний эфир..."
   Он отцепил от пояса универсальный блок связи  и  принялся  мудрить  с
настройкой. Но в эфире Чура преобладали только помехи.
   "Живут в режиме радимолчания, - констатировал он. -  Но  на  прием-то
они работают?"
   И тут его окликнули.

***

   Валентин заметил Кима и ребят раньше, чем они его. Дал о  себе  знать
тихим свистом. Ким с облегчением увидел, что он не один.  Неподалеку  от
его  угловатой  фигурки,  почти  незаметный  на  фоне  снежной   насыпи,
притаился флаер. Обычный, несколько устаревший флаер. А рядом стояли три
фигуры ростом повыше - двое мужчин в боевой экипировке и  при  оружии  и
робот-андроид - давно устаревшая  модель,  из  тех,  что  можно  увидеть
теперь только в кино.
   Ожидавшие их люди Поселения ничем  не  отличались  от  солдат  любого
другого из Обитаемых Миров. Оба были молчаливы и  хмуры.  Оба  не  сочли
нужным  представиться,  когда  Валентин  назвал  им  имена  пришедших  с
"Саратоги". Тот, что был ростом и, наверное,  званием  повыше,  довольно
недружелюбно буркнул: "Сдайте  оружие"  и,  когда  Ким  и  Фор  с  Ганом
исполнили приказ ("малые мечи", впрочем, остались при своих  хозяевах  -
должно быть, встречающие были предупреждены на этот счет),  отворил  люк
флаера.
   "Господи, - подумал Ким. - Как это похоже на арест..."
   - Как вы узнали про существование Поселения? - в  пятый  раз  спросил
Клауса человек в черной форме.
   Его напарник расхаживал у него  за  спиной  и,  казалось,  занят  был
только разглядыванием цементного пола под ногами.
   Гильде окинул взглядом хмурые стены  и  потолок  комнаты,  в  которой
происходил допрос, и в пятый раз коротко и  точно  стал  объяснять,  что
знает о Поселении не только он, но  и  разведслужбы  Федерации  Тридцати
Трех Миров. А он - Клаус Гильде имеет доступ к информации, циркулирующей
по каналам этих служб.
   - Таким образом, вы признаете, что являетесь  сотрудником  какой-либо
из разведслужб Федерации? -  пристально  глядя  на  Гильде,  осведомился
следователь.
   - Считайте меня перебежчиком, - пожал плечами Клаус.  -  Я  пришел  к
вам, чтобы сообщить об опасности. О  том,  что  вас  в  ближайшее  время
постараются уничтожить.
   - Откуда же вдруг такая доброта?  Вы  -  альтруист,  господин  э-э...
Гильде?
   - Считайте, что так. Дело в том, что я заинтересован в том, чтобы те,
кто создал вас, достигли по крайней мере одной из своих целей...
   - Что вы знаете о тех, кто нас создал?
   - Почти что ничего. В основном лишь  то,  что  они  хотят  остановить
создание некоей... Некоей новой силы. Ее создают здесь - в системе  Чура
-  и  в  нескольких  научных  центрах  Федерации.  Опыты  с  этой  силой
доставляют много неприятностей тем, кто создал  вас.  Они  разрушают  их
мир. И эта сила... Она может разрушить и наш мир. Может, и разрушит...
   - Вы уже говорили это, - сухо заметил следователь. -  А  на  основной
мой вопрос не ответили. Работаете ли вы на  разведку  или  контрразведку
Федерации? Или на какую-то другую из подобных структур?
   - Если вам так нравится, то считайте, что на все сразу! -  с  досадой
ответил Клаус. - Только  бога  ради  примите  меры,  чтобы  спастись  от
уничтожения и продолжить сопротивление... Сейчас я на вашей  стороне.  Я
теперь ваш агент Агент Тартара!
   - Почему вы спустились на планету на отдельном боте?
   - Это - совершенно второстепенный вопрос. Я просто  хотел  как  можно
скорее добраться до вас.
   - Вы охотно рассуждаете тут о неких  силах,  разрушающих  миры,  и  о
некоей опасности, что угрожает  нам,  но  не  ответили  ни  на  один  из
конкретных вопросов. - Следователь откинулся на жесткую спинку стула.  -
Вам следует подумать о том, к чему приведет  такая  манера  отвечать  на
вопросы. И размышлять вы будете в карцере.
   Он повернулся к стоящим в дверях охранникам:
   - Увести задержанного!
   Когда они с напарником остались в бункере одни, тот  оседлал  стоящий
поодаль стул, обхватив его  спинку  руками,  и,  глядя  на  следователя,
покачал головой:
   - Бог любит вас, Свен. Нам повезло, что этого сумасшедшего взяли ваши
люди. Иначе - быть бы ему уже на дыбе и под химией. И никто  не  поверил
бы ни единому  его  слову.  Кстати,  вы  знаете,  кто  прилетел  на  том
кораблике, что шлепнулся чуть ли не на наши головы?
   - Кто же?
   - Ученик Сайруса. Да-да. Того самого Сайруса Ноттингема из  Агентуры,
которого отправили к заблудшим уже больше  года  назад.  Он  совсем  еще
мальчишка - этот ученик. И мальчишка этот привел  с  собой  трех  весьма
интересных людей. Вам еще предстоит поговорить с ними
   Следователь ответил ему неприязненным и задумчивым взглядом.
   - Я не понимаю... - сказал он. - Я не понимаю, что происходит  там  у
них - наверху..
   - Война, - ответил ему напарник. - Везде и  всюду  происходит  только
одно - война.

Глава 12
ОДИН НА БОРТУ

   Кэн без всякого восторга глядел на  открывающийся  на  экране  обзора
вид.  Место  второй  посадки  "Саратоги"  только  тем  и  отличалось  от
покинутых окрестностей Поселения, что простирающийся к югу горизонт  был
далек и бескраен, а громада Седых хребтов надвинулась  и  грозной  тенью
нависала над горизонтом с севера. И все же - может, из-за этой  громады,
довлеющей над всем вокруг, - Кэн почти сразу пожалел о том, что  опустил
корабль именно здесь. Нехорошие это были места, он готов был  поклясться
в этом. Кому угодно и чем угодно.
   Теперь даже защита силового поля - мощная, но невидимая - не казалась
ему надежной. В самом деле: была ли у него, собственно говоря,  гарантия
того,  что  смертельная  опасность  не  таится  прямо  здесь,  на  борту
"Саратоги"? Что кто-то из оживших мертвецов  не  притаился  в  закоулках
лабиринта корабельных отсеков и переходов? Что Нелюдь только ждет своего
часа, чтобы добраться до него  -  единственной  живой  души,  оставшейся
лицом к лицу с пришельцами из ниоткуда?
   Странно, Кэн Кукан боялся не самой схватки с  нежитью,  не  смерти  и
мучений... Нет. Его сжимал ледяной ужас при мысли о том, что нежити этой
заблагорассудится  превратить  его  в  нечто,  чего  он  не   мог   себе
представить Сделать его свои м... Собственное умонастроение все меньше и
меньше  нравилось  Кэну.  Это  начинало  напоминать  тихое  сползание  в
пропасть безумия.
   "Возьми себя в руки! - скомандовал Кэн самому себе - Ты не  маленький
мальчик, чтобы бояться пустого корабля. Ты сам хорошо знаешь, что там  -
на сотни метров вниз - нет решительно  ничего  страшного:  только  тонны
металлокерамики, километры трубопроводов, кабелей, стекловолокна... Пара
надежных реакторов и три десятка еще и половины ресурса не  выработавших
планетарных движков. Компьютерная сеть экстра-класса.
   Надежная обшивка. Защитное поле... И все. Никакой мистики!"
   Но неприятный холодок все равно забирался ему в душу.
   Чтобы как  следует  отвлечься,  Кэн  забрался  в  кресло  штурмана  и
принялся   прогонять   основные   бортовые   системы    через    систему
послепосадочного тестирования. С удовольствием выловил  и  отладил  пару
"багов"  и,  вознаградив  себя  баночкой   пива,   снова   приступил   к
тестированию корабельной машинерии. На этот раз - к предстартовому.
   Но все хорошее кончается. Даже предстартовое тестирование.
   Кэн хотел заняться хоть чем-нибудь еще, но неожиданно для себя понял,
что не сможет. Мешал страх.  Тоскливый  страх,  подкравшийся  к  нему  в
одиночестве и теперь  выбравший  момент,  чтобы  навалиться  всей  своей
душной тушей.
   И само по себе это было страшно - то, что  Одиночество  предало  его.
Кэн привык к тому, что оно всегда  было  на  его  стороне,  Одиночество.
Лучший друг и неизменный спутник "ночного народа" - охотников  за  чужим
добром. Оно же и их вечное проклятие. Но никогда не враг. А  вот  теперь
оно играло против него: стало убежищем  для  зыбких,  призрачных  теней.
Отворило черный ход для невидимого противника. Позволило страху  пустить
корни в его душе. Да, это было предательством. Ударом в спину.
   Вообще говоря, то "хоть что-то еще", чем собирался заняться Кэн, было
прогулкой по сейфам "Саратоги" - занятием,  по  всей  видимости  сулящим
неплохой улов и ставшим теперь абсолютно безопасным.  Кэн  не  собирался
застревать на корабле до той поры, когда его неизбежно возьмут в  оборот
многочисленные комиссии, которым непременно надо будет  знать:  что  же,
собственно, приключилось с двумя звездолетами, встретившимися на пути  к
Чуру? Он не представлял себе еще, как добраться до хранящихся в номерном
абонентском  ящике  орбитера  документов  на  свое  настоящее  имя,   но
ускользнуть с корабля было относительно легко: на борту имелась, как раз
на случай аварийной посадки, пара глайдеров с запасом энергоносителя. На
худой конец как транспортное средство годилась и сама "Саратога".
   К тому же была и неплохая отмазка, если уж дурная судьба отдаст его в
руки властей, то он - навигатор Лесли  Коэн  -  меньше,  чем  кто  либо,
отвечает за то, что сейфы и абонентские ящики корабля,  несколько  часов
пробывшего под контролем  пиратов,  оказались  обчищенными.  "Война  все
спишет", как временами говаривал Щишел-Мышел.
   Однако  сейчас  Кэн  просто  не  мог  себя  заставить  спуститься   в
полутемный  лабиринт  жилых  и   служебных   помещений   "Сарат