я на дне оврага, хранила  молчание.
Один только Рашид, от греха подальше ушедший за спины подельников,  смог
таки выдавить из себя:.
   - Зверь... То был Ночной Зверь... Про него  рассказывали  всякое.  Но
все думали, что он... В общем, его давно здесь не видели...
   - Хрена там все думали! - взорвался  босс.  -  Какого  черта  вы  все
припустились врассыпную, как зайцы от носорога? У вас у каждого - по два
ствола на руках. Какого же дьявола вы  эту  тварь  в  мелкие  клочья  не
разнесли?
   - Да мы все по полному магазину выпалили... -  оправдываясь,  загудел
кто-то из сошек помельче. - И ничего...
   - А чертов пострел? - зло осведомился пан.  -  Снова  оставил  вас  с
носом?
   Ему не ответили.
   Все напряженно  вслушивались  в  тишину.  А  тишина  эта  наполнялась
хрустом валежника под чьими-то сапогами,  приглушенными  чертыханиями  и
окликами.   Вдалеке   сквозь   причудливые   сплетения   ветвей   начали
просвечивать лучи карманных фонарей и переносных прожекторов.
   - О дьявол! - помянул нечистого пан и перешел на ше-пот. - Это же эти
идиоты!... Община Храма Единения! Слышите, придурок Клавдий  кем-то  там
командует?
   - Их не меньше сотни... - без особого оптимизма констатировал  кто-то
из сбившихся в плотную массу бандитов.
   - Рвем отсюда когти! - коротко скомандовал Волына. - На сегодня  игра
проиграна!

***

   Сотня - не сотня, а человек  тридцать,  вооруженных  кто  охотничьими
ружьями, а кто и просто кухонной утварью, стянулись к поляне и заполнили
ее, окружив Скрипача и приветствуя его - каждый  по-своему.  Сквозь  эту
небольшую толпу к старику не без труда пробились Клавдий и Алекс.
   - Малец... - выговорил запыхавшийся Мохо. - Где Орри?..
   - Его теперь надо  искать  там...  -  Нолан  кивнул  в  сторону  Трех
Водопадов. - Пойдемте...
   Клавдий развернулся к приведенному им люду и взмахом  руки  определил
направление дальнейшего движения. Вслед за ним и Ноланом люди и андроиды
стали поспешно покидать поляну. На какое-то  время  на  ней  задержались
трое - Бирим, Каманера и Бэзил.
   - Идите... - глухо проговорил Кац. - Идите со всеми... А я  сам...  Я
вернусь в город... Мне с вами... Не надо мне оставаться с вами... Я... -
Он исподлобья посмотрел на Бирима. - Я перед тобой  виноват...  Не  надо
мне было слушать эту чертову скрипку... Теперь уже не смогу... Не  смогу
быть таким, как раньше... Мне... Мне надо уйти... - Он молча  повернулся
и быстрым шагом скрылся в зарослях.
   Каманера сочувственно посмотрела ему вслед.
   - Это пройдет, - вздохнула она. - Эта Ноланова скрипка... Она  делает
людей чище... Будит в них что-то... Но потом это проходит...  Пойдем  со
всеми...
   Бирим молча накинул поверх ее порванной куртки свою -  окровавленную,
но теплую, обнял девушку за все еще вздрагивающие плечи и повел вслед за
тихо гомонящей толпой к Водопадам.

***

   Но поляна пустовала недолго. И двух минут не прошло после  того,  как
ее  покинули  Элен  с  Биримом,  кусты  заколыхались,  и   на   открытое
пространство  выбрался  диковато  озирающийся  Хью  Фрогмор.  Когда   он
добрался до середины поляны, его окликнул хриплый голос, исходивший, как
казалось, прямо с небес.
   - Хью, сукин сын! - явственно произнес этот голос. -  Кончай  вертеть
башкой и помоги мне наконец!
   Хью испуганно икнул и уставился в звездный небосклон.
   - Вы?! - пробормотал он. - Это вы - Мастер? Где вы?
   - Да здесь... Здесь я, бестолочь чертова! На сосне!
   Действительно, мастер Стук располагался в  непосредственной  близости
от верхушки могучего дерева, украшавшего край поляны.  Различить  его  в
ветвях и на такой высоте было делом нелегким.
   -  Господи,  как  вы  попали  туда?  -  развел  руками  Фрог-мор.   -
Спускайтесь - только осторожнее...
   - Чертова зверюга! - пояснил содержатель Подземных  Те-атров.  -  Она
меня насмерть перепугала. Сам не знаю, как  я  взлетел  на  этот  чертов
насест... Теперь  главное  -  с  него  выбраться...  Тут  еще  проклятая
смола... Борода, понимаешь, борода намертво приклеилась к стволу...
   - Главное - будьте осторожны... - снова посоветовал ему Хью.
   - Осторожны?!!! - заорал Стук. - Да я не могу, понимаешь ты,  дубина,
просто не мо-гу отсюда спуститься без того, чтобы, не свернуть себе шею!
Пригони сюда Троя и его ребят... Свяжись  с  кем-нибудь  в  городе...  С
пожарниками, что ли... Только не стой этак вот столбом!
   - О, я немедленно приму меры... Голос фармацевта стал просто медовым.
   - Я немедленно приму меры... Но сначала,  Мастер...  Сначала  давайте
обсудим финансовую сторону вопроса...
   Тучи все-таки взяли свое и скрыли злое  око  Больной  Луны,  погрузив
Каньон в полнейший мрак. Двигавшаяся к Водопадам  процессия  высвечивала
себе дорогу уймой  переносных  светильников  самой  разной  мощности.  У
крайнего "двухэтажного"  водопада  все  остановились  и  направили  лучи
фонарей вверх, туда, куда указал Скрипач.
   И лучи высветили вверху  на  уступе  скалы  маленькую  фигурку.  Орри
устало сидел на краю уступа, свесив в пропасть ноги. На коленях его  так
же устало  покоился  Брендик.  Дром  и  Мантра  без  долгих  размышлений
принялись карабкаться вверх и скоро уже стояли  рядом  с  мальком.  Орри
поднял голову и посмотрел на них с какой-то странной грустью.
   - Мы поможем тебе спуститься... - сказал Мантра, протягивая ему руку.
   - Ты... - спросил Дром. - Ты ведь уже сделал это?
   - Да, - тихо ответил Орри. - Теперь вы... Теперь вы - такие  же,  как
все. Как мы...
   - Мы уже знаем это, - сказал Мантра. - Мы больше не Куклы Судьбы.

***

   Дожидаться рассвета все пришедшие к Водопадам  решили  тут  же  -  на
берегу озера. Набрав в  зарослях  сухих  веток,  развели  костры.  Около
одного из них сон сморил Брендика. Орри устроился с ним рядом. Никто  не
решался трогать их. Рядом с мальком остались только Клавдий, Алекс,  Ким
и Каманера с Биримом. Скрипач присел в сторонке, став почти невидимым  в
темноте. Клавдий деловито заварил чай из прихваченного с  собой  запаса.
На каждого нашлась посудина,  в  которую  Мохо  щедро  разлил  дымящийся
терпкий напиток. Бирим передал  кружку  Элен  и  наконец  позволил  себе
поглядеть ей в глаза. Во взгляде его был немой вопрос.
   Каманера присела перед костром на  корточки,  сжалась,  стала  совсем
маленькой, словно малолетний беспризорник, и попыталась отогреть руки  о
горячий металл кружки.
   - Понимаешь... - наконец сказала она. - Понимаешь, я  сама  виновата.
Во всем, что со мной случилось, виновата я сама. И  Лес...  Может  быть,
еще и Лес виноват... Это давно  началось...  Странно...  Я  сейчас  себе
кажусь такой старой... Как будто это вовсе и не  я  была  той  маленькой
девочкой, которая в Лесу разговаривала со звеннами. И  с  заколдованными
зверями. Нет, я не чокнутая - я знаю, что я их выдумывала, этих  зверей.
А еще - друзей, с которыми я играла у Сонного озера, ходила у  Странному
ключу... Наверное, я их тоже выдумала. Потому что потом - когда  мы  все
выросли, они... Они ничего не помнят. Они забыли все...
   Она снова сжала кружку, словно отогреваясь от  какого-то  глубинного,
сковывающего ее холода, и с горечью добавила:
   - И звери со мной больше не разговаривают...
   - Ты где-то рядом жила? - спросил Орри. - Когда была маленькая?
   Ему почему-то тоже стало очень холодно - где-то  внутри,  и  он  тоже
точно таким же, как Каманера, машинальным зябким движением сжал чашку  с
горячим чаем.
   - Мы здесь и жили с мамой - у Леса... -  ответила  Элен,  неподвижным
взглядом уставившись в пламя костра. - Должно быть, он  еще  цел  -  наш
дом... Небольшой такой... Сейчас заброшен, наверное... Я побоялась  туда
сходить.  Мама  была  тут  чем-то...   чем-то   вроде   лесничихи.   Или
наблюдателя...  Ей  немного  муниципалитет  приплачивал  и   немного   -
универ-ситет. Чтобы она наблюдения вела, ну и вроде как присматривала  -
за звеннами, за тахо... Ну и свое хозяйство  у  нас  было.  Ферма  -  не
ферма, а так... Мы не одни тогда так жили - там  несколько  семей  таких
было. Они... Все наши там еще  во  времена  Изоляции  поселились.  Между
Лесом и Болотами. Мы - дети этих семей  -  тогда  дружили  очень.  И  из
города к маме ее друзья приезжали часто - тоже с детьми - на  уикэнд,  в
отпуск... Так что я не одна тут росла...
   А еще там часто цыгане проходили. Тогда в Колонии много цыган жило  -
они в Эпоху Изоляции из городов ушли, снова  в  таборы  сбились,  как  в
старину на Земле.
   - Их и сейчас еще много, - буркнул Мохо.
   - Так везде почти вышло, - заметил Алекс. - Во всех Мирах,  где  есть
кони. И простор. Это неискоренимо. А тут еще Изоляция...
   - Да, - согласилась Каманера. - Это неискоренимо. Кони и  простор.  И
ночь. И костер. И воровская кровь. Это всё равно вернулось бы. Даже если
бы и не было никакой Изоляции... А еще мы дружили со звеннами. И с  тахо
тоже дружили. По-своему... тахо ведь тоже добрые... И умные. Зря на  них
наговаривают. И с колдунами из Рощ мы тоже дружили. Я  почти  все  время
там, в Рощах, пропадала. У Каррога. Интересно, как он сейчас... Жив еще?
Они ведь долго живут - колдуны... Странно... Он иногда мне  мерещился  -
там, в других Мирах... Обознавалась я. Один раз даже окликнула какого-то
чудака. Вот, наверное, испугался-то... Это все  оттого,  что  он  чем-то
вроде отца мне был - Каррог...
   - А-а твой отец? Настоящий, в смысле... - спросил Орри.
   И тут же прикусил язык, сообразив, что мог ляпнуть что-то не то. Ведь
его самого почти никогда не спрашивали о том, кто его  мать  и  где  она
сейчас. А когда спрашивали, это всегда было... ну, почти больно.
   - Отец? - тихо спросила она. - Знаешь, Орри, это очень странно, но...
Но я тогда почему-то никогда не задумывалась о своем отце. И никто о нем
со мной не говорил. И мне это казалось естественным - то, что  у  других
папы есть, а у меня нет. Не видела в том трагедии. И у меня тогда  мысли
все не о том были. Дети, вообще,  так  все  воспринимают.  И  не  о  том
думают, о чем думают взрослые... А у меня... У меня эта разница была еще
больше. В миллиард раз, наверное. Я к ним была ближе - к лесным  тварям.
К ночным тварям Леса... И еще... Я  раньше  путала  явь  и  сон.  Иногда
совсем не различала. Да что врать - это у меня и сейчас порой...
   Она провела рукой по глазам.
   - ... И когда потом мама мне объяснила разницу... то... То  это  было
большим для меня облегчением. Я долго потом думала...  Ну,  знаете,  что
значит для маленького ребенка  "долго"?  Так  вот,  я  по  моим  детским
понятиям долго думала, что это сны... Что-то  страшное,  что  делает  со
мной Больная Луна... И то странное, что дарит мне Луна Чистая... Что все
это - сны... До тех пор, пока с мамой не начались  постоянные  истерики.
Пока не поняла, что она меня боится... Когда я это поняла, страх  пришел
и ко мне. Какое-то время я не могла понять, как мои сны передаются ей...
   Мне в этих снах виделось, что я крадусь по глухим закоулкам  Леса,  и
он, этот Лес, вдруг  стал  неузнаваем:  сделался  громаден  и  бескраен.
Превратился в целую Вселенную, полную  невероятным  количеством  звуков,
шорохов, теней, призрачных образов, запахов... Да-да,  именно  запахи  и
были  главным  в  этой  совершенно  иной  Вселенной,  в  которую   вдруг
превращалось наше привычное пресное мироздание... Это был уже не скучный
мир людей. То был мир Зверя, Зверя, в которого превращалась я!
   Каманера уже не сидела, сжавшись в комок. Она  выпрямилась  и  стояла
перед пламенем костра на  коленях,  словно  поклоняясь  этому  огненному
божеству. Говорила она быстро, захлебываясь и глотая слова.  То  и  дело
она вспоминала про зажатую в руках кружку и, умудряясь не обжечься, пила
крепко заваренный напиток.
   - Превращалась... Не то, какое-то слово... Становилась - вот! Это  не
просто руки и ноги мои превращались в когтистые  лапы.  Не  просто  лицо
преображалось в клыкастую морду. Нет! Вся я менялась. Чувства,  желания,
мысли... Нет - стоп! Мыслей вообще не остается, когда... Точнее,  вместо
мыслей душу  заполняет  что-то...  Что-то,  что  заставляет  тебя...  Не
заставляет даже... Обрекает. Обрекает поступать так,  а  не  иначе...  И
совсем не важно, что ты думал о том о сем, пока был  человеком.  Что  ты
любил или не любил. Что нравилось тебе.  И  кто  нравился...  Ты  -  уже
что-то совсем другое... Конечно  -  где-то  там,  уже  почти  за  гранью
сознания все еще живет память о том, что ты был совсем иным существом  -
удивительно странным и непонятным. Враждебным...  Человеком.  Но  это...
Это кажется чем-то бесконечно  давно  случившимся.  Прожитым  в  далеком
детстве.
   Каманера тряхнула головой и перевела взгляд на полуопустевшую кружку.
Мохо плеснул  ей  из  котелка  дымящегося  чаю.  Элен  глотнула  горячую
жидкость, вздохнула чуть судорожно и продолжила:
   - И только потом... потом я поняла, что мать мне врала. Вовсе не было
это снами... Это и было... - Она запнулась... -  Это  и  было  тем,  чем
было... Никакими не снами... И тогда мать ушла. Исчезла...
   -  Послушайте...  Вы  что  -  всерьез  верите,  что   то,   что   вам
привиделось?.. - осторожно предположил Ким и так и  не  довел  фразу  до
конца.
   - А почему бы мне не верить в это? Ведь вы же не думаете, что то, что
было с вами этой ночью, привиделось вам?
   Ким этого не думал. Но и принимать это как непреложный факт  не  мог.
Впрочем, свои сомнения он держал сейчас при себе.
   Элен воззрилась куда-то мимо него. В  мир,  видимый  лишь  ей.  Потом
пожала плечами:
   - Понимаете... Это -  когда  вы  просыпаетесь  в  теплой  постели,  и
восходящее уже солнышко светит вам в глаза,  а  с  кухни  тянет  готовым
омлетом, вы... вы можете считать, что никогда и нигде не были  тем,  чем
привиделись себе в тяжелом сне...  А  вовсе  не  тогда...  -  Она  снова
судорожно глотнула  травяной  отвар.  -  А  вовсе  не  тогда,  когда  ты
просыпаешься в гуще прохваченного ночным  морозом  кустарника...  Такого
тебе чужого... И такого тебе знакомого... И не тогда, когда под  ногтями
у тебя чья-то кровь... А сами ногти эти... Они... Они еще вовсе не стали
человеческими... - Она замкнулась. Уставилась  в  еще  скованную  ночным
морозом землю. Она слишком затянулась - эта пауза.
   - Послушай... - осторожно спросил Бирим. - Элен, ведь ты  никогда  на
самом деле никого не...
   Каманера глянула на него каким-то  отчужденным,  слепым  взглядом,  и
вопрос повис в воздухе. Бириму вовсе не хотелось теперь  услышать  ответ
на него.
   - Так вы сказали... - попробовал изменить русло разговора Ким.  -  Вы
сказали, что мать покинула вас... С кем же вы остались тогда?
   - Всегда есть с  кем  остаться...  -  невесело  усмехнулась  Элен.  -
Знаете, я совсем не осуждаю мать... С  оборотнем  жить,  это...  Это  не
совсем жизнь даже. И она вовсе не виновата,  что  так  вышло...  -  Элен
нервно глотала горький и горячий чай. - Она в город  меня  перевезла.  И
оставила - подкинула, можно  сказать,  своим  родственникам...  Оставила
пожить  ненадолго.  Сказала,  что  вернется  скоро.  И  никогда  уже  не
вернулась...  Они  хорошие  люди  были...  Решили,  что  что-то  с   ней
случилось.  Я  так  иногда  думаю,  может  быть,  действительно,  что-то
случилось с матерью в дороге... Она ведь меня любила...  Только  вот  не
знаю, может, это мне просто казалось, что любила. И  еще  не  знаю,  как
будет лучше: если она на самом деле  меня  не  любила  и  ничего  с  ней
плохого на самом деле не было. Или... или все-таки любила и плохое с ней
все-таки сталось... Так вот, - вернула она свой рассказ в прежнюю колею,
- я уже сказала, что родственники мои были добрыми  людьми...  Взяли  на
себя все заботы... Но только я тогда совсем другая была... Из Леса... Не
такая, как теперь... И  потом  я  знала...  Знала,  что  будет  в  конце
концов... А они этого не понимали. Не знали, почему я так боюсь лун... И
вообще не  знали,  как  это  для  них  опасно...  Понимаете,  это  можно
обмануть... Объехать по кривой... Если не  спать,  когда  луны  начинают
доставать тебя... -  Она  усмехнулась.  -  Думаете,  это  так  просто  -
всего-то экая малость - не заснуть в полнолуние... Только  за  все  надо
платить.. Приходится.. Потому что, когда приходит срок,  тогда...  Тогда
начинаешь понимать, что вовсе не хочешь избежать этого...  Что  как  раз
когда ты противилась судьбе, ты и  была  ненормальной.  Опьяненной...  А
настоящая твоя судьба - там,  в  залитом  мертвым  лунным  светом  Лесу.
Ледяном и чуждом всему человеческому. И ты проклинаешь  себя  за  каждый
лишний час, который остаешься в человеческой шкуре. Начинаешь ненавидеть
весь мир вокруг себя. И с нетерпением ждешь новых лун... Молишься, чтобы
скорее вернуться в себя саму...
   - Это... Это похоже на действие наркотика... - заметил Ким.
   - А в жизни многое похоже на действие наркотика... -  пожала  плечами
Каманера. - Например, сама жизнь. От нее трудно отвыкнуть. -  Она  снова
ежась глотнула крепко настоянного на травах кипятку. - Я стала  снова  с
Каррогом дружить. И он мне много рассказал про то, как это все  вышло...
Со мной. Много рассказал, но - не все... Например,  после  разговоров  с
ним я впервые стала догадываться о том, почему не помню отца...
   - Так что было с тобой?.. С вами? - снова торопливо спросил Орри.
   - Что было?..
   Элен протянула Клавдию кружку - еще за одной дозой  терпкого  настоя.
Поблагодарила кивком.
   - Дело в том, что мать... Она суеверная была до предела. И ей  плохое
нагадали. Про детей. Для того у нее основания были. Она ведь  нездешняя.
Она вместе с беженцами с Аваллона сюда перебралась. Слыхали про тот Мир?
   - Там применяли психотропное оружие... - припомнил Клавдий.
   -   Вот   именно...   Генетико-психотропное.   Специальные   вирусные
препараты. Они не на сам мозг действуют, а на гены, от  которых  зависит
развитие мозга. На следующие поколения. И мать ужасно боялась того,  что
будет с ее ребенком. И того, что этот ребенок может натворить...
   - Вы родились здесь - в Колонии? - спросил Ким. - Или...
   - Уже здесь... Но отец остался там - на Аваллоне. Ему не удалось уйти
оттуда. Миры Федерации из  беженцев  принимали  тогда  только  стариков,
женщин и детей. Да и тех селили вне больших городов - боялись.
   - И было чего бояться... - мрачно буркнул Мохо.  -  Они  порой  такое
вытворяют - дети и внуки беженцев оттуда...
   - Мать тогда узнала,  что  бывают  -  очень  редко  -  такие  дети...
Заколдованные. От которых колдуны  могут  отвести  беду.  А  тут  еще  и
поселилась как раз в таких  местах...  Рядом  с  Рощами.  А  в  Рощах  -
колдуны... А у колдунов Каррог - первый человек. По крайней мере -  один
из...
   - Даже когда я был вот таким, - Клавдий  показал,  каким  он  был,  -
Каррог уже был стариком. И о нем всякие легенды ходили... Но в  основном
в том смысле, что лучше с ним не связываться... Один  только  Скрипач  с
ним на равных держался. Ну... - он покосился на Алекса. -  Ну  почти  на
равных...
   - Он  ее  честно  предупредил.  -  Каманера  дернула  плечами.  Зябко
поежилась. - Каррог честно сказал, что все может обернуться страшно. Что
все  заколдованные  идут  на  риск.  Но  мать...  она  все-таки  выбрала
колдовство... Он потом очень жалел, что согласился  на  это...  Говорил,
что не простит себе никогда... Того, что случилось со  мной...  Потом  я
перестала приходить к нему. Поняла, что так будет лучше. Для  всех...  В
общем так... Я от этих хороших и добрых родственников сбежала.  Обокрала
их - и сбежала... Ничего... Они богатые. И  могли  позволить  себе  быть
добрыми. Они даже в полицию заявили только о том, что я ушла из дому,  а
про все остальное... Сказали, что из дому ничего не пропало. Я им  потом
верну. Обязательно... Когда у меня будет много денег. Своих... Им или их
детям...
   Она смолкла, поняв, что говорит что-то детское.
   - Ты с цыганами ушла? - догадался Орри.
   - Угу... Я потом с ними  по  всей  Колонии  шат