оисходят чаще, чем любые другие  виды
несчастных  случаев.  Там  компьютерный  контроль  над  сознанием  почти
легализован.
   Старпом пожал  плечами  и,  видно,  окончательно  утратил  интерес  к
агенту.
   -  Надо  будет  запросить  консультацию  специалистов,  -   определил
программу дальнейших действий слегка приободрившийся медик. - А  пока  я
ему ввел облегченный стабилизирующий комплекс. Это, во всяком случае, не
повредит.
   - Значит, так, - отрубил  старпом.  -  Имеем  компьютерного  маньяка.
Сразу после посадки подключился к корабельной Сети, да и,  наверное,  из
Всеобщей вылезать не думал...
   - Вы посмотрите в логах, какие запросы он делал в Сеть,  -  подсказал
Ким.
   - Это, ясное дело, и без ваших советов сделаем, - заверил его офицер.
-   Не   дурни...   Так   вот,   сознательно   работая   с   неисправным
нейротерминалом, пассажир Гильде получил психо... э-э...
   - Психоневрологическую, - осмелился подсказать кучерявый эскулап.
   - Вот-вот, именно... В общем,  вот  такую  как  раз  травму  пассажир
Гильде и поимел, в результате чего и впал в кому. Итак,  имеем  типичный
несчастный случай по  вине  пострадавшего.  Нет  никаких  оснований  для
проведения уголовного расследования. Мое решение,  -  он  откашлялся,  -
немедленно, без лишнего шума и пыли пострадавший должен быть  помещен  в
корабельный мед-блок под постоянное наблюдение. В дальнейшем  -  созвать
виртуальный  консилиум  и  действовать  в  соответствии   с   указаниями
специалистов в области психокомпьютерных или как их там...
   Он грозно выкатил правый глаз на врача. Тот  смешался  и  издал  лишь
тихое сипение.
   - В общем - в области такого рода травм... Подпись - старший помощник
капитана транспортного лайнера  дальнего  следования  "Саратога"  Филипп
Звонарев. Дата, подпись. Отредактировать.
   Он щелкнул клавишей отключения связи и уставился на медика уже обоими
глазами.
   - Вы меня поняли, Август Павлович? Выполняйте!
   Кучерявый Август Павлович торопливо схватился за трубку блока связи и
затараторил указания  санитарам  медблока,  а  старпом  переключил  свое
высочайшее внимание на агента на контракте.
   - Я полагаю, что вы, господин э-э...
   - Яснов, - напомнил Ким.
   - Да... Гм... Так вот, я полагаю, что вы, господин Яснов,  не  будете
слишком много распространяться  об  этом,  гм...  прискорбном  случае  в
разговорах с другими пассажирами...
   - Я понимаю э-э... деликатность ситуации, - подобрал  агент  наиболее
дипломатичный ответ.
   - Очень любезно  с  вашей  стороны!  -  свирепо  буркнул  старпом.  -
Вообще-то самовольная модификация средств  психокибер...  Одним  словом,
таких вот штук, - он кивнул на  нейротерминал,  -  это  -  криминал.  Но
поскольку не имело место явное коммерческое использование... В общем,  я
воздерживаюсь от раскрутки этого дела.
   Дверь распахнулась, и санитар в сопровождении робота медпомощи вкатил
в  каюту  носилки-контейнер.  Без  лишних  слов  они  начали  укладывать
пострадавшего в это транспортное средство. Сразу стало очень тесно.
   Ким кивком пригласил старпома выйти в коридор.
   - Господин офицер, - произнес он как можно более убедительным  тоном.
- Пострадавший - мой, гм... друг и деловой партнер. Не окажете ли вы мне
еще одну ответную любезность. Вас  ведь  не  затруднит  держать  меня  в
известности по  поводу  состояния  господина  Гильде?  Мне  надо  с  ним
поговорить - как только это станет возможно, разумеется...
   С минуту господин офицер фиксировал натужным взглядом выкаченных глаз
вконец обнаглевшего  штафирку,  но  по  истечении  этого  срока  пришел,
видимо, к какому-то мнению.
   - Будь  по-вашему!  -  отрезал  он.  -  Я  дам  поручение  лейтенанту
Крамскому, лично.  С  ним  и  разбирайтесь.  А  меня  с  этим  делом  не
беспокойте... Уж увольте. У  меня  не  столько,  знаете  ли,  времени  в
распоряжении, чтобы его вот так даром  тратить  -  на  разговоры  тут  с
вами...

***

   Нет, терять время даром было не в  стиле  офицеров  Космофлота.  Даже
бывших - таких, как Кэн Кукан. За первый месяц полета он  перезнакомился
практически с каждым  на  "Саратоге".  В  первую  очередь  -  с  членами
экипажа. Мотивация знакомств была им продумана  до  мельчайших  деталей:
основным движущим мотивом "старины Лесли" была  ностальгия  по  Большому
Космосу.  Даже  самый  опасный  для  дела  народ  -   троих   мальчишек,
пронырливых и любопытных,  как  сойки,  ему  удалось  склонить  на  свою
сторону байками и разного рода советами. Вальку он даже  взял  под  свою
опеку и заходил к нему по вечерам - выпить чашку чая и поболтать о том о
сем. Он даже сам поверил в то, что бескорыстно  заботится  о  совершенно
одиноком маленьком страннике.
   Кроме того, Валька сыграл еще одну и вовсе уж не предвиденную сначала
роль, сведя за той самой чашкой чая Кэна с агентом на контракте. Сначала
Кэна порядком нервировало присутствие ищейки за одним с ним  столом,  но
потом он  начал  находить  такое  общество  забавным  и  даже  полезным:
как-никак  единственный  опасный  для  него  тип  на  борту   "Саратоги"
оказывался под своего рода присмотром. Приходя "на чай к Валентину"  оба
его старших товарища старались  превзойти  друг  друга  по  изощренности
снеди, доставляемой к столу, благо выбор таковой  в  буфетах  "Саратоги"
был достаточно широк. Сам же Валентин,  похоже,  окончательно  уверовал,
что ничем, кроме переедания сладостей, его путешествие ему не грозит.
   По крайней мере, так казалось со стороны.
   Еще не истекла первая неделя полета, а уже всяк на  борту  знал,  что
расстаться  со  службой  в  Космофлоте  Лесли  Коэна  заставила   весьма
романтическая, но идущая вразрез с кодексом чести офицера история,  суть
которой, правда, всегда как-то ускользала и оставалась  означенной  лишь
пунктиром  смутных  намеков.  Разговор  как-то   быстро   переходил   на
восторженную оценку "Саратоги" и  чисто  профессиональные  расспросы  об
особенностях различных систем и конструкции  корабля  вообще.  Отдельные
восторги  посвящались  его  ходовым  качествам  и  эстетике  внутреннего
оформления  судна.  Профессионалы  любят,   когда   их   хвалят   другие
профессионалы. Тем более когда хвалят за дело. Так что  весь  экипаж  от
мала до велика вскоре открыто благоволил Кэну Кукану. А капитан  Хеновес
благоволил к нему скрытно.
   Благоволили к нему даже мрачный  бармен  офицерского  бара  -  он  же
помощник судового врача Роже Ча-дович и его любимец -  упитанный  ручной
хомяк  Борка,  потешавший  свыкшихся  с  ним   пилотов   и   навигаторов
"Саратоги". В минуты  хорошего  настроения  Чадович  выпускал  Борку  из
размещенной  в  углу  стойки  клетки  и  разрешал  угоститься   солеными
орешками,  а  иногла  и  каплей-другой  спиртного   из   рук   избранных
посетителей. Старина Лесли быстро оказался одним из них.  Это  составило
даже своего рода предмет его гордости, хотя Кэн и не  одобрял  спаивания
неразумной твари божьей.
   Дело не ограничилось любезным разрешением проводить время в баре  для
офицерского состава  -  существенно  менее  дорогом  и  куда  как  более
демократичном, чем бар пассажирского отсека. Вскоре Кэн  был  допущен  в
святая святых "Саратоги" - рубку управления,  а  затем  милейший  Роджер
Майский,  старший  бортинженер  корабля,  лично  провел  его  по   ходам
внутренних  технических  коммуникаций  и  наглядно  показал,  до  какого
совершенства  доведена  внутренняя  геометрия  судна.  После  чего  стал
смотреть сквозь пальцы на  то,  что  Кэн  принялся  совершать  повторные
экскурсии по тем коридорам и колодцам,  что  были  наглухо  отрезаны  от
пассажирских   отсеков   лаконичными   табличками   "Вход   только   для
технического персонала".
   В общем, никого из команды уже не удивляла  элегантная  фигура  Кэна,
появляющаяся тут и там. Часто - совершенно неожиданно  -  Кэн  отрешенно
запрокидывал   голову   и   восторженно   цокал   языком,   рассматривая
какую-нибудь хреновнику в устройстве пневматической линии.
   На тридцатые сутки полета он уже весь язык себе обцокал.

***

   Возможно, Кэн был бы более осторожен, а то и вообще отказался  бы  от
своих предерзких замыслов, если бы мог догадаться о содержании  справки,
полученной его партнером по вечернему "чаю у Валентина" с борта крейсера
ОКФ "Цунами". Справка поступила не из Сети криминальной информации, а из
гораздо более осведомленных Сетей всех четырех секретных служб Федерации
и, без всяких преувеличений, была судьбоносной для Кэна Кукана.  Но  тот
ничего не знал о ней. И потому был вполне счастлив.

Глава 7
ГРУЗ "САРАТОГИ"

   На проклятом мини-лайнере  практически  невозможно  было  остаться  с
кем-либо наедине, не напрашиваясь к этому "кому-либо" в гости.  Так  что
общение с симпатичной Анной Лоттой  ограничивалось  для  Кима  короткими
пикировками за столом в кают-компании  и  на  теннисном  корте.  Правда,
таким образом ему стало известно о том, что постоянным  местожительством
Крамеров было и остается родовое имение в Шварцвальде и что старший брат
Анны Лотты - Отто - служит капитаном Космодесанта, а младший - Тимоти  -
еще не окончил лицея. Но не более того. Дальше перехода с чопорных "мисс
Крамер" и "господин Яснов" на ироничные "мисс сопровождающая" и  "мистер
агент" (или просто "агент") дело не  зашло.  Зато  Ким  довольно  близко
сошелся с дружным с ее подопечными Валькой - главным  образом  благодаря
прошедшему по "Саратоге" слуху о  том,  что  на  ее  борту  присутствует
частный детектив. Первое приглашение на чашку чая не осталось последним,
и Ким скоро приобрел статус постоянного гостя Валькиной каюты.
   Валька вообще относился  ко  взрослому,  снизошедшему  до  общения  с
подростком, с некоторым трепетом.  Жанр  устного  рассказа  историй  "из
первых рук" оказался его слабостью. Были и другие точки  соприкосновения
- теннис и сооружение из подручных материалов всяческой забавной  ерунды
вроде самовзлетающего вертолетика из банки от пепси и кучки канцелярских
принадлежностей. Оказалось, что мальчишки с Чура  большие  чудесники  по
части механических самоделок, и Валька щедро делился со  своим  взрослым
другом полученными от них  умениями.  Сам  же  Ким,  израсходовав  запас
расхожих в среде наемных борцов со Злом баек, смело перешел к  изложению
в  слегка  преобразованной  форме  наименее  известных  юным   читателям
произведений Классиков детективного жанра - и ни разу не  был  уличен  в
плагиате.  Это  его  слегка  насторожило,  но  и  только.  Компанию  ему
составлял "старый космический волк" Лесли Коэн,  иногда  удостаивавшийся
приглашения на чай в каюту Валентина. "Старик Лесли" тоже был  горазд-на
свой манер - травить байки и был большим  докой  по  части  механических
поделок - искусства почти позабытого в век микрочипов и  конструирования
изделий  любой  сложности  на  экране  компьютера  с  помощью  "мыши"  и
манипуляций с клавиатурой. У Кима были свои причины  более  чем  терпимо
относиться  к  присутствию  конкурента.  Ответы,  пришедшие  на  запрос,
сделанный им еще в  самом  начале  путешествия,  оказались  поразительно
интересны.
   Впрочем, "посиделки у Валентина" редко  когда  затягивались  надолго.
Как только Ган и Фор и их Псы, покончив  с  очередным  сеансом  изучения
своих таинственных наук, выбирались на вечернюю прогулку по  кораблю,  а
происходило это точно в восемь вечера по локальному времени  "Саратоги",
Валька, торопливо попрощавшись со взрослыми  друзьями,  присоединялся  к
ним. Соответственно, третьим взрослым  опекуном  Вальки  поневоле  стала
сопровождающая. Ей тоже приходилось  временами  делиться  с  ним  частью
своей мудрости. Однако присоединиться к их разговорам Киму не удавалось.
Валька пребывал либо в его (и "старика Лесли") обществе, либо в обществе
сопровождающей и ее подопечных. Мухи отдельно, котлеты отдельно.
   Приглашения же на чашку чая  от  Анны  Лотты  Ким  удостоился  только
единожды и то уже в самом конце  полета.  Этому  сопутствовали  довольно
занимательные обстоятельства.

***

   Четверо медиков, приписанных к госпитальному мед-блоку "Саратоги", не
даром ели свой хлеб: пассажира Гильде они из комы вытащили и даже  смело
могли доложить по инстанции, что пострадавший полностью восстановил свои
основные жизненные функции. Но лишь за сутки с небольшим  до  выхода  на
геостационар  Чура,  ранним  утром,  точнее  -  еще  поздней  ночью  (по
корабельному времени) в дверь каюты Кима робко постучал Август Крамской.
   За неполный месяц полета они почти  сдружились:  корабельный  эскулап
почти каждый вечер по интеркому  уведомлял  Кима  о  том,  как  поживает
господин Гильде, а Ким в свою очередь осторожно наводил справки  о  том,
что стало известно относительно обстоятельств, приведших Клауса к  коме.
Однако  личных  встреч  оба  избегали.  Сегодняшний  визит  был  большим
прорывом в их отношениях. Правда, время, выбранное для этого  прорыва  -
ни свет ни заря, - вызывало удивление.
   - Я не потревожил вас, господин Яснов? - осведомился курчавый Август.
   - Ничуть, - заверил его агент.
   Конечно, он был не против вздремнуть еще часок-другой, но -  дареному
коню в зубы не смотрят, тем более что цейтнот, в котором пребывало дело,
принял масштабы уже катастрофические.
   - Заходите и садитесь, - предложил Ким  доктору.  -  Налью  вам  чаю.
Ручаюсь, что не пили такого. Заваркой со мной делится один  мой  большой
друг...
   Ким потянулся к своему компу и врубил всегда пребывающую в готовности
систему обеспечения секретности. Если кто-то сейчас пожелает  прослушать
разговор, происходящий в каюте господина Яснова, ему придется  попотеть.
Пара намеков,  брошенных  доктором  Крамским  в  предыдущих  разговорах,
позволяла  Киму  считать,  что  принятые  им   меры   -   не   напрасная
предосторожность.
   - Я не хотел бы вас задерживать... - с некоторым смущением  попытался
возразить ему док.
   - Разумеется, - согласился Ким. - Пейте не задерживаясь. У вас тут  в
шесть утра минут на пять отключают движки. Если мы не успеем допить чай,
его придется ловить по всей каюте.
   Он наполнил чашку дока дымящимся напитком, пододвинул к нему  поближе
сахар и крекеры и вежливо склонил голову набок в знак внимания.
   - Прежде всего...  Вы  хотели  побеседовать  с  вашим  э-э...  другом
конфиденциально... - несколько блеющим голосом начал Крамской. - Знаете,
по моему мнению - сейчас самое время это сделать...
   - Простите, но разве Гильде не спит в такое время?
   - Нет. Сейчас он спит преимущественно днем. А ночью пишет  и  слушает
музыку.
   - Пишет? Что?
   Август отмахнулся от докучного вопроса:
   - Ах, спросите у него сами. Давайте поторопимся, дело в  том,  что...
Директор медблока доктор Ясперс  возражает  против  контактов  Гильде  с
кем-либо, а особенно... - Кудряшки его смущенно дрогнули. - А особенно-с
вами, господин Яснов.
   - Чем же я провинился перед доком Ясперсом? -  с  немного  наигранным
недоумением осведомился Ким.
   - Видите ли...
   Август снова смутился и, чтобы успокоиться, залпом опрокинул  в  себя
всю чашку предложенного ему чая. Глаза его вылезли на лоб,  и  некоторое
время эскулап ловил воздух широко раскрытым ртом в явном  намерении  без
проволочек отдать богу душу.
   - Ч-черт! - воскликнул Ким, вскакивая и оглядываясь в поисках стакана
холодной воды.  Узрел  лишь  недопитую  с  вечера  пепси  и  лихорадочно
протянул ее пребывающему при смерти  медику.  -  Вот,  запейте...  Я  же
только заварил... Почти крутой кипяток... Надо же было дать остыть...
   - С-спасибо... -  выдавил  из  себя  Август  и  жадно  допил  остатки
коричневой жидкости. После чего, однако, торопливо продолжил:
   - Так вот, у пациента... У господина Гильде... У  него  -  совершенно
аномальная энцефалограмма... Никто не может ничего  понять.  Ведь  мы  в
конце  концов  не  научно-исследовательский   институт!   Когда   что-то
приключается в Космосе, психотерапевты требуются  обычно,  только  чтобы
утешать родственников погибших.  У  всех  нас  здесь  совершенно  другая
специализация - в основном полевая травматология... И... О  гос-с-споди!
- все нёбо себе ошпарил... И доктор Ясперс - он у нас единственный,  кто
смыслит в таких вещах, - считает, что любое  потрясение...  Даже  просто
волнение... Все это может необратимо воздействовать на психику пациента.
Поэтому он не возражает против его  необычного  распорядка  дня  и...  И
других чудачеств... А вот проверка на полиграфе показала, что упоминание
вашего имени  вызывает  у  Гильде  повышенную  эмоциональную  реакцию...
Сильно его волнует...
   - Поэтому вы решили провести меня к нему конспиративно?
   - В некотором роде... - неопределенно мотнул головой  Крамской.  -  В
это время никто из корабельного начальства не появляется в  госпитале...
Вы должны понять, что я, однако, все равно сильно рискую.
   - Я, кажется, недвусмысленно дал понять, что...
   - Скажу вам честно, господин агент... Мне бы не  хотелось,  чтобы  вы
меня не правильно поняли...
   Ким понял наконец причину волнения Августа,  приведшую  к  конфузу  с
горячим  чаем:  корабельный  эскулап  просто  впервые  в  жизни   пришел
выпрашивать взятку.
   - Короче, вы хотите получить ваше вознаграждение вперед?
   - Вы правильно меня поняли, господин Яснов. И потом... У нас не  было
времени обсудить его размеры...
   - Но вы ведь на что-то еще намекали, доктор. Давайте уж рассматривать
все мои к вам просьбы и ваши мне намеки, так сказать, "в одном пакете".
   Честно говоря, не будь Ким уверен в том, что не  слишком  законная  и
тяготившая его деятельность не приносит ощутимого вреда  роду  людскому,
он с радостью  послал  бы  к  черту  и  намеки  господина  Крамского,  и
необходимость идти  им  навстречу,  выступая  в  роли  демона-искусителя
служащего крупной авиакосмической транспортной линии. Но теперь  уже  не
только демон собственного любопытства толкал его на  скользкий  путь.  И
уже  не  смутное,  а  вполне  определившееся  ощущение  общей  для  всех
опасности,  грозовым  облаком  закипающей  где-то   совсем   близко   за
горизонтом, двигало им. И многое другое: память о доке Кобольде и о Нике
Стокмане, например.
   Август Павлович тяжело вздохнул:
   - Собственно говоря, это не секретная информация. Но никто не  станет
делиться ею с вами, хотя именно вы навели Фила - нашего  старпома  -  на
мысль послать эти запросы... Опять-таки: что эта информация  может  дать
корабельному  начальству,  я  не  представляю,  а  вы,  как  я  понимаю,
находитесь в курсе дела, по крайней мере, знаете нечто,  чего  не  знают
они... Так что вам все это нужнее...
   Он извлек на свет  божий  стандартную  карточку  "носимой  памяти"  и
неопределенно помахал ею в воздухе.
   - Вот тут у меня  все  запросы,  сделанные  пассажиром  Гильде  через
информационную Сеть "Саратоги" и основные параметры файлов, перекачанных
ему в ответ. Разумеется, сами файлы сюда не поместились. Да и никуда  бы
не поместились, разве что в память главного корабельного  компа.  Это  -
много гигабайт. Не представляю, зачем они понадобились этому человеку...
   - Итак, - сухо оборвал его Ким. - Такая цена вас устроит?
   Он  поднял  к  глазам  собеседника  свою   электронную   кредитку   с
высвеченной на индикаторе цифрой.
   Врач облизнул губы:
   - Вы должны понимать, что... Что если это станет известно...
   - Никто не отдаст вас под суд.
   - Но и на работу не возьмет никто... Хотя бы удвойте сумму.
   Он был прав: на такую непыльную и высокооплачиваемую  работенку,  как
корабельный  врач  на  лайнере  экстра-класса,  проштрафившемуся  лекарю
рассчитывать,  конечно,  не  пришлось  бы.  Вместо  ублажения  хандрящих
пассажиров и  пассажирок  кают  высокой  комфортности  макерному  лекарю
пришлось бы вытаскивать с того света и собирать  по  частям  работяг  из
Службы колонизации и  компаний  сырьевых  разработок.  Врагу  такого  не
пожелаешь.
   Ким вздохнул и надбавил половину.

***

   Кла