оражен:
   - Вы зря драматизируете ситуацию,  уважаемый.Оцените  ее  без  лишних
эмоций: нам нужен один и тот же товар. Если мы берем его сами, то как-то
компенсируем вам ваше участие в наших э-э...  общих  усилиях.  Если  его
первыми берете вы, то мы его  у  вас  просто  покупаем.  И  -  по  очень
неплохой  цене...  Все  просто  как  Колумбово  яйцо.  Остается   просто
обговорить эти условия в деталях...
   Рамона такой вариант явно не устраивал.
   Затянувшись легким дымком, он продолжил гнуть свою линию. С партнером
он принципиально держался на ты. Без лишних церемоний.
   - Из того, что мы с тобой, - он шевельнул зрачками в сторону Саррота,
- иногда неплохо понимаем друг друга  и  мои  люди  выполняют  для  тебя
кое-какие, гм, заказы - из этого еще ничего  не  следует.  Постарайся  в
этот раз меня понять: у меня свой заказчик - очень серьезный, поверь,  -
Рамон выпустил в поверхность стола перед собой струйку дыма, и та  почти
невидимыми барашками разбежалась в стороны. -  Твои,  извини,  заказчики
никогда не заплатят за Толле столько, на сколько подписался я...
   - Вот как? - Клод молитвенно сложил свои сухие ладошки.
   То, что  он  услышал  от  своего  давнишнего  партнера  и  конкурента
заставляло насторожиться. Более, чем насторожиться.
   Оба его помощника и оба  помощника  Рамона  с  недоуменным  ожиданием
смотрели на него. Не следовало выкладывать сейчас все свои карты. Совсем
не следовало.
   - Ну что  же...  -  наконец  сформулировал  он  то,  что  стоило  бы,
все-таки, сказать.  -  Тогда,  быть  может,  ваш  щедрый  э-э...  клиент
согласится заплатить мне? За участие в охоте. И за  дичь,  если  уж  она
попадет не в ваши - извините, Рамон, - сети...
   Рамон оценивающе воззрился на партнера.
   - Так легко сдаешься? Или - хочешь двух зайцев получить  сразу?  И  с
Гостем поработать, и денежки сгрести?
   - Это уж - как получится... Как сказал один академик одному, извините
за выражение, политику, - Саррот снова  поправил  призрачное  пенсне.  -
Лучше так, чем так, как вышло этой ночью.
   - Итак, - Рамон не сводил с Саррота испытующего взгляда.  -  Положим,
мои люди позволят твоим увести Толле у себя из-под носа. И где гарантии,
что у тебя не пропадет желание продавать дичь, раз уж она будет в  твоих
сетях?
   Клод  поднялся  и,  придержав  жестом  своих  помощников,   задумчиво
прошелся вдоль стола.
   -  Вы  меня  поставили  в  сложное  положение,   Рамон...   Мне   всю
ответственность приходится брать на себя  -  экспромтом...  Извольте  уж
сами предложить - какие гарантии вас устроят... А пока  -  примите  один
небольшой аванс. Для того, чтобы укрепить ваше к нам  доверие.  Из  мест
заключения в столицу  переведен  человек,  который  очень  хорошо  знает
Гостя. Пер Густавссон. Думаю, вы слышали о таком. Думаю, также, что  вам
следует позаботиться о том, чтобы  полиция  и  разведка  не  смогли  его
использовать.
   Рамон задумчиво скривился.
   - Ну что же. Благодарю за ценную информацию. И, с твоего  позволения,
беру тайм-аут. Завтра, - он быстро взглянул на часы,  -  не  позже  семи
Конрад тебе изложит мои условия  на  этот  счет.  А  пока  действуем  на
условиях взаимного доверия. Тянуть время  нельзя.  Эти  придурки  просто
обязаны попытаться второй  раз  договориться  с  правительством.  Или  с
другим покупателем. Может, уже договорились.
   - Если это и не так, - Саррот пожал плечами,  -  то  какая-нибудь  из
спецслужб скоро их прихлопнет. Но пока - все мышеловки стоят пустыми,  а
мышка гуляет неизвестно где...
   Все поднялись из-за стола. Саррот обронил несколько слов в свой  блок
связи. Рамон пробубнил нечто отрывистое - в свой.
   Внизу - в подземном гараже Амбассадораводители двух роскошных наемных
каров вышли из своих кабин и отправились пить имбирное пиво в бар этажом
выше: им не полагалось видеть  каких  пассажиров  они  привезли  сюда  в
закрытых кабинах своих машин и теперь должны  развести  в  разные  концы
города.
   - Вы верите ему хоть на грош?  -  торопливо  спросил  Рамона  Конрад,
когда они вошли в кабину лифта.
   - Хитрая лиса просто тянет время, - уверенно ответил  глава  Торговых
домов. - Он в принципе не может пойти на тот вариант, что подкинул  нам:
дело то не в деньгах - их у Комплекса хватает. Смешно даже подумать, что
Клод станет Гостя продавать - он  за  него  шкурой  ответит...  А  этого
Густавссона он нам подставил,  чтобы  нашими  руками  оформить  мокруху.
Умен... Знает, что этот секрет господ сыскарей нам уже известен...
   - Значит... - подал голос Гурам.
   - Значит решать вопрос надо быстро. До семи утра, во  всяком  случае.
Ты, Гурам, приводишь в действие свой больничный вариант, а  ты,  Конрад,
не спускаешь глаз с людей Клода. И еще...
   Магир повернулся к своему помощнику.
   - За тобой должок, Гурам...
   Гурам чуть заметно поежился.
   - Чертова китаянка жива-здорова, а, Гурам?... А Тихоня дает показания
в кабинете на Козырной... Разве так должно было быть?
   - Так не будет, шеф... Это - дело моей чести. Я - лично...
   - Именно ты и именно лично...
   Шеф поморщился.
   - Вам все ясно, ребята?

***

   - Не думаю, чтобы чертов горец  купился  на  ваш  экспромт  шеф...  -
задумчиво заметил человек Саррота - высокий и желчный,  стоя  по  правую
руку от шефа у забранного золоченным стеклом окна.
   - Я тоже так не думаю, Алекс, - резко отозвался шеф.  -  Но  надо  же
было как-то закруглить разговор, не переходя на упражнения в стрельбе...
Поручите Андрею усилить контроль за  этой  компанией...  А  для  себя  -
заметьте отдельно: меня очень интересует  заказчик  господина  Магирова.
О-ч-е-н-ь  интересует...  А  вы,  Йозеф,  -  он  повернулся  ко  второму
помощнику, похожему на добродушного мельника из оперетты,  -  немедленно
примите дела от Комски... От Альфреда... Его выпустили под залог,  и  он
сейчас ошивается  у  меня  в  приемной  -  на  Барабанщиков-десять...  Я
перебрасываю Альфреда на месяц-другой в наш  филиал  на  Святой  Анне  -
пусть помучается с тамошними поборниками соборности и коллективизма - от
этого быстро умнеют...
   - Комски уже скачал мне на терминал  материал  по  Гопнику,  -  бодро
доложил приземистый Йозеф. - Комски его пометил и через час - не позже -
мы его вычислим...
   - Эта бестия, наверное, уже  сменила  шкуру...  -  безнадежно  махнул
рукой Саррот, направляясь к выходу, - тем более, что деньгами на  всякий
пожарный случай Альфред его ссудил...
   - Альфред скормил ему резонансные зонды - чуть ли не целый  грамм,  -
возразил Йозеф. - С кофе и булочкой. Эти штуки не так легко  вывести  из
организма... Тем более, что объект ничего не заметил. Недели полторы  он
у нас будет сидеть на крючке...
   -  Гм,  -  усмехнулся  мсье  Клод,  -  похоже,  что  и  Комски   тоже
приходили-таки своевременные мысли. Действуйте как можно быстрее.

***

   Роше принюхался к запаху, исходящему от напяленной на  электросушилку
известной всей Прерии шляпы, и пришел к выводу, что пора переместить  ее
на обычную вешалку.  Он  долго,  с  суровым  сомнением  рассматривал  ее
фактуру, силясь усмотреть какой-то  новый  урон,  нанесенный  неумолимым
временем его верной подруге.
   - Журналисточка эта, конечно, нас обошла... - констатировал он.  -  В
другие времена непременно сподобилась бы вызова  на  Козырную,  а  то  и
прямо на ковер к господину секретарю...
   Но - при демократии живем. Который год уж. Так что вам повезло...
   - он понимающе подмигнул Киму. - Вы - теперь защитник нашей свободной
прессы. Герой дня. Победителей, слава Богу, не судят... Однако - к делу.
Вы от меня поддержки хотите - это, пожалуйста.
   Пока время позволяет -  некого  арестовывать,  некуда  мчаться  сломя
голову... Можно тихо бродить  по  улицам  и  собирать,  скажем,  собачью
шерсть...
   - Вот о ней, в некотором смысле, и речь... - улыбнулся Ким. -  Старая
перечница безусловно прибедняется, -  подумал  он,  -  какой-то  план  в
голове да имеет. Но молчит.
   Ладно, молчи, молчи - недолго осталось: утром - беседа  в  том  самом
кабинете господина секретаря. Приятнейшая...
   - Я сейчас отправляюсь  работать  с  моим  подопечным,  а  вас,  Жан,
попросил бы все же попробовать раскрутить Крюге. Человек солидный  кусок
жизни провел на Чуре. И на разведку поработал основательно. Должен  быть
к  нему  какой-то  подход...  Может,  стоит  побеспокоть  людей  из  его
окружения... Кстати, тут  у  вас  на  руках  козырь:  Крюге  на  кафедре
практической истории консультант на пенсии, а ваш новый друг  Покровский
- кафедрой той заведует...
   - А сами - так легко от него отступаетесь? -  продолжая  разглядывать
свой головной убор, укоризненно спросил Роше, начиная набивать на панели
блока связи номер вызова.
   - Я думаю, это - дохлый номер, - вздохнул Ким. - Но у вас, Жан,  есть
подход  к  людям.  А  мои  методы  рассчитаны  на  среднего   гражданина
Федерации. А у вас тут таких немного. Тот же Крюге -  с  виду,  типичный
немец: педант и законник. А взял да и послал органы  следствия,  в  моем
лице, весьма и весьма далеко...
   Он  поднялся  и  стал  заботливо  укладывать  в  кейс  распечатки  из
накопившейся на столе груды ответов на самые разные запросы.
   Роше, тем временем, наконец  дозвонился  до  секретариата  факультета
Истории и прогнозирования и, поворковав немного с роботом-секретарем, со
вздохом положил трубку.
   -  Что  ж.  Повторим  попытку.  Господин  Крюге   задержится,   чтобы
поговорить со мной. Через полчаса он ждет меня в музее факультета...
   - Нам просто необходимо, чтобы на нашей стороне был кто-то, кто помог
бы установить связь с Толле или найти его Пса... - чуть виновато пояснил
Ким. - Других выходов на  решение  по-прежнему  нет...  Если  вам  и  не
удастся раскрутить Крюге, то вы сможете найти какие-то зацепки,  увидеть
что-то такое, что для полицейского с Прерии очевидно, и чего я - человек
со стороны - в упор не вижу.
   - А на вашего Густавссона вы, я вижу, не  слишком-то  полагаетесь?  -
ворчливо заметил Роше.
   - Это - всего-навсего  один  человек.  -  Ким  закрыл  кейс  и  пожал
плечами. - Семь лет в заключении. И темные пятна в деле...
   - Ну что ж, не будем медлить... - Роше напялил шляпу  вместо  вешалки
на собственную голову, одним глотком допил остывший кофе  и  поднялся  с
места. - Как говорится - удачи нам!

***

   После ломки, вызванной введением ключа, на Пера  навалилась  тяжелая,
тупая усталость. Он добрался до гостиницы - одной из огромных и безликих
громад в центре города и, запершись  в  номере,  проспал  восемь  часов.
Слава богу, вычислить его по кредитной карточке, предъявленной  автомату
оплаты, а  запоминать  приметы  очередного  клиента  в  этом  громадном,
автоматизированном жилом комплексе было просто некому. Улей  он  и  есть
улей.
   С раннего утра - такого же темного, как и ночь, на смену которой  оно
пришло, только чуть менее мокрого - он  начал  работать,  придерживаясь,
может не столько какой-то системы, сколько интуиции. Ниточек, за которые
можно было бы ухватиться, в деле было пока до отвращения мало.
   Ответы на запросы, сделанные Пером  еще  вчера,  спокойно  дожидались
своего часа в памяти его блока связи.  И  наконец  -  дождались.  Как  и
предвидел расконвоированный заключенный П-1414, назвавшийся  псевдонимом
абонент телефонного номера,  записанного  в  листке  из  Атласа  четырех
миров, был на самом деле одним из его старых знакомых.  Но  вряд  ли  он
имел хоть какое-то отношение к похищению Гостя.
   Хотя - как сказать, как  сказать...  Ниточки  от  Дела  Шести  Портов
тянулись далеко... По крайней мере,  от  старого  знакомого  можно  было
получить справку о  теперешнем  положении  дел...  В  этом  смысле  даже
хорошо, если к Гостю этот старый знакомый не имеет  никакого  отношения.
Но это - подождет, а сейчас...
   А сейчас - собаки.
   Науки бывают естественные, неестественные  и  противоестественные,  -
вспомнил Роше старую студенческую шутку.
   Факультет Истории и Прогнозирования, занимавший огромный,  причудливо
построеннный корпус чуть  поодаль  от  более  скромных  зданий  кампуса,
воплощал, по его мнению, единение всех трех ипостасей науки.
   Начинающийся прямо  в  просторном  холле  музей  поражал  воображение
огромными голографическими окнами - панорамами, в которых воспроизведены
были сцены из жизни Прерии разных эпох ее освоения. Любой  забредший  на
факультет посетитель воленс-ноленс -  хоть  краем  глаза  -  должен  был
обозреть их.
   Те залы музея, что посвящены были  самым  первым  шагам  человека  по
неприветливой планете, изобиловали образцами вооружения  и  оборудования
кораблей Первопроходцев. Части кораблей, осуществивших  Первые  Высадки,
были  использованы  в  архитектуре  музея,   один   из   залов   целиком
воспроизводил одну из секций первой орбитальной станции,  выведенной  на
орбиту вокруг планеты, а другой - устроители музея  попытались  оформить
под интерьер малого жилого купола Первопоселенцев.
   Основательно представлена была тема борьбы с природой дикой планеты и
побед над неуправляемой стихией.
   Победами этими не всегда приходилось  особенно  гордиться.  Как  и  в
большинстве Обитаемых Миров, интенсивное вторжение землян периода Второй
волны  космической  экспансии  Человечества  привело   к   экологической
катастрофе.
   Защищенные мощными иммунопротекторами  люди  и  животные  не  слишком
пострадали от здешней микрофлоры.
   Судьба  Уэллсовских  марсиан  Первопроходцам  не  угрожала.  Но  зато
аборигены Прерии - тысячи и тысячи видов живых  организмов  -  животных,
растений и вконец экзотических форм, никакой из земных классификаций  не
поддающихся - не выдержали  атаки  завезенных-таки  с  Земли,  да  и  из
других, открытых к тому времени Миров, микроорганизмов, спор, насекомых.
А со временем в атаку пошли подработанные генетиками под местные условия
злаки, за ними - мясные стада - и вот  теперь  только  в  витрине  музея
можно   было    лицезреть    легендарное    Дождь-Дерево,    только    в
немногочисленных,  отснятых,  как  назло,  неспециалистами  можно   было
увидеть заросли осьминожьих кустов, о которых со  времен  Первопроходцев
ходили по всей Федерации и вовсе уж похожие на  сказки  истории.  Победа
земных видов в борьбе за  биосферу  Прерии  была  пирровой.  С  огромной
скоростью началось превращение в болота озер и рек, массивы лесов  стали
угрюмыми чащобами мертвого леса. Стремительно  пошло  разрушение  почвы,
которую подняли в небо закружившие по планете пыльные бури.
   Наступила эпоха черных зим. И без  того  неприветливая  Прерия  стала
почти идеальным местом для размещения системы исправительных учреждений.
   Собственно, весь период пребывания в статусе Имперской колонии Прерия
отчаянно боролась за спасение биосферы - благо тогдашняя система жесткой
вертикальной  иерархии  и  суровой  регламентации  всех   сторон   жизни
позволяла сосредоточить огромные - по понятиям того  времени  -  ресурсы
людей, материалов, энергии,  на  осуществлении  непонятных  большинству,
только на потомков рассчитанных проектов. И ситуацию удалось переломить.
Но к тому времени, когда экологическая кома пошла  на  убыль,  на  убыль
пошла и Империя.
   Грянула Эпоха Изоляции.
   Для  всех  Обитаемых  Миров  эта  эпоха  началась  гордыми   победами
разношерстных движений за политическую и экономическую самостоятельность
и  продолжалась,  как  правило,  десятилетиями  борьбы  за  элементарное
выживание в чуждых мирах, в обстановке  чудовищных  внутренних  склок  и
всеобщего раздрая.  Исключение  составляли,  разве  что  процветающая  с
момента своего открытия Океания да  Миры  Фронтира,  которые  в  Систему
никогда и не вписывались и вписываться не собирались.
   В остальных Мирах - Прерия-II не составила исключения - потеря  связи
с  Метрополией  обернулась  стремительной   деградацией   технологий   и
инфраструктур.  Почти  все  Миры   потеряли   свой   космические   флот.
Предприятий, способных изготовить ракеты,  которые  бы  смогли  выводить
хотя бы на низкие орбиты простейшие метеоспутники или спутники связи, на
Прерии не было. Не было кораблей, способных обслуживать Ближний  Космос.
История отрезанных от планеты населенных орбитальных станций - отдельная
эпопея. Довольно трагическая. Не  было  предприятий  для  поддержания  и
ремонта  термоядерных  энергоустановок.  Не  существовало   производства
интегральных микросхем и биокомпьютеров. Не было...
   Много чего не было. К счастью, в лагерях,  за  колючей  проволокой  и
среди  расконвоированных  вольнопоселенцев  нашлось   достаточно   много
головастых  мужиков,  имевших  неплохой  опыт  работы  в  сфере  высоких
технологий.  Они  оправдали  возложенные  на  них  надежды  -   за   два
десятилетия на Прерии были возрождены все  необходимые  для  нормального
существования производства и промыслы, пошли в гору урожаи, по  заросшим
смесью здешних и земных трав разбрелись  тучные  стада...  Прерия  снова
вышла  в  Ближний  Космос  и  с  почетом  приняла   на   новоотстроенных
Космотерминалах  остатки  выживших  на  обитаемых  станциях   робинзонов
Космоса.
   Портреты  и  изваяния  создателей  новой  Прерии   были   симметрично
расставлены по всему музею.
   А еще в  музее  были  выставлены  поистине  удивительные  доститжения
изобретательности и  догадки  обитателей  Прерии,  которые  им  пришлось
открыть в себе в долгие и далеко не легкие годы Эпохи Изоляции. Чего тут
только  не  было  -  даже  паравоз   самодельный,   на   биогазе,   даже
электростанции, где приводом служили загнанные наподобие белки в  колесо
в соответствующее устройство, размером побольше, местные псевдолемминги,
даже заготовки микросхем, вытравленные дрессированными квазитермитами.
   Как ни странно, громадной силы стимулятором для взлета промышленности
Прерии послужили людские глупость и разобщенность.
   С этим в Обитаемых Мирах дело обстояло по-разному. В  большинстве  из
них уцелели унитарные государства, принявшие демократическую структуру -
исключение составила, пожалуй, Империя Харур - и объединенными  усилиями
довольно однородного населения, противостоящие тяготам  жизни  в  чуждых
Мирах.
   А  на  Прерии  голодная  свобода  породила  уймищу  разношерстных   и
разнокалиберных государств, любое из которых спешило провозгласить  себя
Независимой Республикой, со своим флагом, гимном и обязательным  салютом
в двадцать один залп в честь Президента. Во главе  одних  из  них  стали
бывшие заключенные,  вырвавшиеся  из  расформированных  лагерей,  другие
возглавили компании  бывших  вертухаев,  в  третьих  -  механизм  власти
представлял, вообще, невообразимую солянку.
   После  того,  как  самые  мелкие  из  самостийных   государств   были
сравнительно   безболезненно   проглочены   своими,    более    серьезно
организованными соседями,  Независимые  Республики  начали  стремительно
вооружаться, готовясь к взаимной агрессии. На Прерии возникла  серьезная
военная промышленность, сколочены вполне дееспособные армии. Но войн  не
последовало.
   Последовала  Эпоха  Смуты.  Республикам   пришлось   воевать   не   с
агрессором, а со своим  собственным  населением,  вконец  озверевшим  от
прелестей режима жизни в условиях непрерывной  подготовки  к  никому  не
нужной междуусобице. Это закончилось поспешным компромиссом -  созданием
Объединенных Республик.  Делу  очень  помогло  вмешательство  неожиданно
возникшей внешней силы - небывало усилившейся орбитальной колонии Святой
Анны. Несколько десятков вынесенных в  Космос,  на  планетарные  орбиты,
предприятий, ориентированных на высокие технологии, выжили, объединились
в единый, довольно жесткий государственный механизм, сохранили и усилили
свой космический флот и стали превращаться в доминирующую  силу  в  этом
Секторе Обитаемого Космоса.
   Государствам Прерии пришлось выбирать - либо объединение, либо судьба
колоний Колонии. Выбрали первое, сохранив  со  Святой  Анной  наилучшие,
хотя