ей
улова. Меня это занятие свело с Солом и сделало его партнером по бизнесу
и доверенным лицом. Это оказалось не самым  простым  занятием  на  белом
свете.
   Но довольно интересным  на  первых  порах.  Собственно,  это  был  бы
обычный промышленный шпионаж, если бы своеобразная индивидуальность Сола
не наложила на этот его не слишком благородный промысел печать  какой-то
романтической   неопределенности.   Этому   же   способствовало   и   то
обстоятельство, что довольно неплохие по всем меркам, к тому  же  далеко
не всегда отраженные в декларации о доходах гонорары, которые  стали  со
временем регулярно набегать нам с каждой из  провернутых  операций,  как
вода в песок уходили в обеспечение следующей.
   Ибо  что-что,  а  подготовку  каждого  дела   Сол   проводил   сугубо
уникальным, тщательно продуманным способом. Повторялся он редко. За пять
лет нашей совместной деятельности я не  припомню  шаблонного  сюжета  из
тех, что так любят живописать в репортажах на подобные жареные темы
   Само собой разумеется, довольно дорого обходилась покупка  источников
информации и их проверка. Последнее, пожалуй, подороже первого.
   Мало кто догадывается, что дороже всего в нашем  деле  стоит  покупка
покупателей.
   В  соответствии  со  своими  жизненными  принципами  Сол   вовсе   не
предавался, по примеру своих прототипов, глубокомысленному  раскуриванию
трубки и ожиданию клиентов за столом своей конторы. Нет.
   Рыжий пройдоха исповедовал хорошо известный  профессионалам  принцип:
"Главное - это, зная ответ, подыскать к нему подходящую задачу". Его  не
волновало, что тем или иным вопросом - ну, например,  разработкой  новой
интегральной схемы в лабораториях фирмы X - вроде не  интересуются  даже
ее закоренелые конкуренты. Если информацию по этой разработке можно было
приобрести по сходной цене, он ее  брал.  Единственное,  что  могло  его
остановить,  -  это  собственная  интуиция.   Она,   правда,   временами
подводила. Но, как правило, если заранее раздобытая информация  ложилась
в  наш   сейф,   долго   она   там   не   задерживалась.   Кто-либо   из
друзей-конкурентов  вскорости  продавал  Солу   координаты   незаметного
человека из фирмы, что не прочь  был  бы  пригласить  его  на  обед  для
разговора о проблемах микроэлектроники... И товар уходил.
   Не знаю точную хронологию того, как развивались  дела  с  "Лексингтон
Грир", но покупателя Солу в тот раз сосватали очень солидного. Это его и
погубило. Это и мне боком выходит...
   Слишком велик оказался соблазн. Рассчитаться с кредиторами. Прикупить
кое-чего из электронных игрушек, столь полезных для нашего бизнеса, - не
из тех, что можно найти в каталогах, а на заказ сработанных. Отдохнуть в
Метрополии. И так далее...
   Сразу признаюсь: не  знаю,  кто  согласился  платить  за  секреты  из
чуланов Роя Хайлендера, может, и впрямь русские со Святой  Анны,  как  о
том говорили много позже злые языки. Я лично в  этом  сомневаюсь.  Кроме
того, мне не нужен этот секрет. Мне нужен  был  сам  Сол.  Живой  Что-то
подсказывало мне  все  время,  что  рыжий  рыболов  жив.  Сейчас  я  уже
сомневаюсь в этом... Соблазн оказался слишком велик:  мне  сдается,  что
Сол позабыл  свое  же  собственное,  довольно  мудрое  правило,  которое
гласило, что использовать в нашей работе такую вещь, как доверие  друзей
детства, можно один только раз - последний. Другом его был Майкл Миллер,
человек, с которым он начинал свою жизнь  далеко  отсюда  -  в  мире,  о
котором я ничего не знаю, -  на  старушке-Земле,  в  большом  приморском
городе на юге Украины.

***

   - Запомни его, - говорил Сол, сдавая мне дела перед тем, как  нырнуть
в темную полынью "Лексингтон Грир". - Это единственный тип, на  которого
ты сможешь положиться, если придется действовать... без меня.  Первичная
информация - от этого чудака. Он, конечно, здорово  окрысится  на  меня,
если узнает, что его болтовней за стойкой бара старина Сол э-э... слегка
злоупотребил...  Но  то,  что  мне  удалось  раскопать  по  следам  этой
болтовни, стоит слишком дорого,  чтобы  проходить  мимо.  Постараюсь  не
засветить Майкла, если  погорю  на  этом...  Чтобы  хоть  тебе  оставить
зацепку.
   Я  с   мрачноватым   предчувствием   рассматривал   фото   худощавого
энтомолога, автора трудов и  справочников  по  перепончатокрылым  нашего
континента. Предчувствие заронил мне в душу сам Сол. Ему явно было не по
душе то, что приходилось затевать. Он много больше  меня  знал  об  этом
небольшом кирпичном здании старой архитектуры,  приютившемся  в  глубине
густого английского парка.
   - Ты найдешь его в секторе экспериментального  материала,  -  пояснил
напоследок Сол. - На втором этаже.
   Предчувствиям  порой  приходится  верить.  Через  три  недели   после
благополучного   внедрения   в   вотчину   профессора   Хайлендера    на
конспиративной встрече в заблаговременно снятой квартирке  в  нескольких
кварталах от "Лексингтон Грир" Сол, зябко потирая руки, сказал мне:
   - Сундук не удастся вычерпать до дна, друг мой. Жалко. Того,  что  я,
как говорится, приготовил к выносу, хватит нашему клиенту за  глаза.  Но
все равно - жаль.
   - Ты сам знаешь, Сол, что главное - это вовремя остановиться...
   - Да - это главное, - согласился он. - А САМОЕ ГЛАВНОЕ, друг  мой,  -
это вовремя смыться...
   Он угнетенно помолчал некоторое время и добавил:
   - В течение следующей недели, по четным,  проверяешь  наши  "почтовые
ящики" в Нижнем Городе. Там будут все материалы - на цифровых  дисках  и
фотопленке. И кое-какие образцы... Их поместишь в наш холодильник - тот,
что помощнее... В любом случае я с теми документами, что ты  подготовил,
сматываюсь на "Орбитальный" и пару недель отсиживаюсь у Луиса. Документы
оставь в нашей ячейке в камере хранения Космотерминала. Лучше  -  сразу,
завтра с утра. Связь со мной на  орбитере  -  по  обычному  каналу...  В
случае чего всякий исходняк - то, с  чего  я  начинал,  -  в  кейсе  под
пломбой. В моем сейфе. Держи ключ...
   Наши "почтовые ящики" оказались пусты. Подготовленные мной  на  чужое
имя билеты и водительские права для  Сола  никто  не  забрал  из  ячейки
автоматической камеры хранения. И у Луиса Сол не появился...

***

   Я не сдрейфил - такое в конце концов уже бывало Я привел  в  действие
аварийный  план.  Невиннейший  агент  страхового  общества  запросил   у
"Лексингтон Грир  Лэбораторио,  нынешнего  работодателя  одного  из  его
клиентов - Сола Файнштейна (агента по закупкам научного  оборудования  и
реактивов), о гарантиях, существующих на предмет  продолжения  страховки
этого клиента, а я отпустил на лето обоих служащих "Файнштейн  -  Гильде
консалтинг сервис", сдал наш офис  в  краткосрочную  аренду,  забрал  из
сейфа опломбированный кейс, снял со счета фирмы одни суммы,  перевел  на
анонимные счета другие... А все то,  что  после  этого  еще  оставалось,
перевел в наличность. Потом запер свой дом и переехал на  конспиративную
квартиру. Нет, не ту, где мы встречались с Солом. Другую, о  которой  он
не знал и, следовательно, о которой от него не  мог  узнать  никто.  Так
было условлено.
   На  запрос  страхового  агентства  из  "Лексингтон  Грир",  помедлив,
ответили, что вот уже вторую неделю агент С. Файнштейн не числится ни  в
штате этого предприятия, ни по своему последнему  адресу.  Нового  места
работы, если таковое имеется, равно как и теперешнего  места  проживания
при своем убытии он не сообщил.
   Как ни странно, мое устройство под крыло  Роя  Хайлендера  оказалось,
пожалуй, самой легкой из намеченных к исполнению частью нашей  аварийной
программы.  Сол  потратил,  наверное,  половину  своей  не   поддающейся
измерению энергии на то, чтобы подготовить почву для  внедрения  "номера
второго" в "ЛГ". Пожалуй, это было единственным, что ему удалось вполне.
Данные о моих реальных и  фиктивных  показателях  в  области  применения
автоматизации методов молекулярной биологии (такие действительно были не
полным вымыслом - просто со временем, не без помощи Сола, я  понял,  где
лежат  деньги,  и  ушел  с  университетской  кафедры,  получив  неплохие
рекомендательные письма) тоже хорошо  помогли  делу.  Конечно,  это  был
риск. Уже сам факт того, что пришел я в "ЛГ" с невидимой, но в  принципе
хорошо вычисляемой подачи Сола, мог угробить меня.  Весь  первый  период
адаптации в этом замкнутом, малоразговорчивом мирке я ломал  голову  над
тем, не сунул ли я голову в  ловушку,  расставленную  под  заботливым  и
несколько рассеянным взором выцветших голубых глаз Роя Ф. Хайлендера.
   Нет. Никакой провокации в действиях окружающих заметно не было. Здесь
просто работали - напряженно, тщательно, без дураков - и только того  же
от тебя и требовали, К такому я  привык  и  выполнять  эти  условия  мог
относительно легко и не вызывая подозрений. Другое дело,  что  выйти  на
след Сола не представлялось ни малейшей возможности. Равно как и на след
той невидимой цели, к которой так настойчиво  стремилась  маленькая,  но
сплоченная и прекрасно вооруженная команда "Лексингтон Грир".  Формально
их словно и не было - ни агента по закупкам С. Файнштейна,  ни  конечной
цели наших научных хлопот, ни дороги на второй этаж.
   Оставались лишь обходные  пути:  содержимое  опломбированного  кейса,
пустовавшая после исчезновения Сола квартира, предоставленная ему, как и
прочим работникам "ЛГ", и вечно запыхавшийся, жизнерадостный  Чарльз  Э.
Порки - частный детектив.
   - Я не буду у тебя брать таких денег за такую работу, -  уведомил  он
меня, смахивая пот со своего вечно озабоченного чела. - Это  развращает.
Ты четверть часа меня пугал и накачивал своими бойскаутскими правилами -
"Как себя вести с жестоким и неумолимым врагом"... Самое лучшее, на  что
я после такого разговора рассчитывал, так это на то, что за месяц работы
докопаюсь до ребят, которые за большие  деньги  покажут  мне  -  ужасной
безлунной ночью - могилу того парня, который спалил в мусоросжигательной
печи  труп  нашего  общего  друга  -  ты,  кажется,  его   еще   глубоко
оплакиваешь, - Сола Файнштейна... Расчлененного на  кусочки...  Ты  тоже
так думаешь? Если да - так нет!
   Чарльз швырнул мне через стол не слишком длинную распечатку.
   - Тебе нечего оплакивать друзей, которые живы, здоровы и  вот  только
забыли передать тебе  привет  оттуда,  куда  ухлестали  с  твоими,  надо
понимать, денежками в кармане... Или  с  вашими  общими,  скажем  так...
Кстати, скажи мне, пожалуйста, как тоже, понимаешь, старому  приятелю...
Может, ты и с самого начала правильно подозревал, что Сол решил завязать
с этой вашей конторой, сгреб денежки до кучи, да и дунул  куда  подальше
от старых друзей?..
   Минут пять я подробнейшим образом изучал список маршрутов-в  основном
"космического каботажа", - которыми Сол за полтора месяца  добирался  от
наших  мест  до  "Памира".  До   этого   перевалочного   космотерминала,
болтающегося в узловой точке перехода, за  тридевять  земель  от  нашего
Сектора, он проследовал, ни  разу  не  воспользовавшись  документами  на
чужое имя. Они у него были - уж об этом я знал. Далее,  как  я  понимаю,
след терялся...
   Я, молча посапывая, достал из кейса одну из наших  наиболее  надежных
чековых книжек и стал своим лучшим  "паркером"  выправлять  чек  на  имя
Чарльза.
   Тот с беспокойством следил за моими действиями...
   - Послушай, - натянутым  тоном  сказал  он,  -  все  ЭТО  ты  мог  бы
благополучно узнать, если бы тебя в свое время научили пользоваться  вот
этой, - он постучал по старому, еще "белловской" работы блоку  связи,  -
штукой. Я не обираю сопливых детишек... Я не буду дальше заниматься этим
делом...
   - Ты не потратил ни одного цента зря, - сухо сказал  ему  я,  -  Тебе
придется еще нести  убытки:  кое-какие  дела  придется  сбыть  с  рук  -
понадобится много свободного времени...
   Я двинул блок связи по столу к его округлому локтю.
   - Закажи-ка на свое имя билет до "Памира". Раз уж ты лучше  ладишь  с
этой техникой. Бизнес-классом, Чарли, на большее у меня кишка тонка. - Я
перекинул ему через стол чек.
   Некоторое время он изучал его. Потом молча начал  набивать  номер  на
древнем многоканальнике.
   - Как у тебя с визой и всеми такими делами? Я, кстати, не помню,  как
называется тот дурацкий Мир, который...
   - Чур. Те края сейчас называют Системой Чур. С "Памира" летают только
туда. Никуда больше,..  -  ответил,  прикрывая  трубку  потной  ладонью,
Чарли. И после короткого диалога с девицей из агентства добавил:
   - Насчет виз и вообще... -  это  мои  проблемы,  Клаус.  Но  учти:  к
шантажу, а тем более к мокрым дедам я и за милю не...
   - От тебя потребуется только одно  -  найти  Сола  Файнштейна.  Рыжий
еврей на Периферии -  довольно  заметная  фигура,  правда?  И  пусть  он
свяжется со мной. Это все. Но пусть свяжется обязательно...
   - Это все? За эти деньги?
   - За эти деньги, Чарли, тебе могут... тебе могут сделать  плохо,  так
что не смущайся входить в расходы... Как видишь, дело  абсолютно  сухое.
Как шампанское брют. Ты любишь сухие вина, Чарли?  Ну  ладно,  это  твое
интимное дело... Но я боюсь, что этим делом  с  той  стороны  занимаются
люди, которые убивают. И прими  во  внимание  еще  один  фактор,  он  не
последней важности...
   - Какой фактор, Клаус?
   - Сол не украл у меня ни цента, Чарли. Я откинулся в неудобном кресле
и прикрыл глаза. Чарли помолчал:
   - Ну, я пошел, Клаус...
   - Давай, Чарльз...

***

   На "Памир" Чарли не долетел. И его чек  нигде  не  был  предъявлен  к
оплате.
   Нет, он вовсе не  исчез  бесследно.  Его  следы  легко  можно  найти.
Восьмой   квартал   девятнадцатого   сектора   муниципального   кладбища
Нью-Нью-Мехико на Тран-зите-3. Захоронение номер 18 501...
   Это на полпути туда - к "Памиру".
   В конце концов это действительно мог быть просто инсульт. Люди  порой
умирают крайне не вовремя...

***

   Впрочем,  о  Чарли  я  узнал  много  позже.  Уже  после   того,   как
встретился-таки со специалистом по перепончатокрылым Майклом Миллером.
   Нет, я был достаточно умен, чтобы не искать его  прямо  во  владениях
"ЛГ", хотя для этого надо было всего-навсего  сделать  запрос  с  любого
терминала, которыми в "лэбораторис" только печки не растапливали. Но  он
был бы непременно  зарегистрирован,  такой  запрос.  И  не  хуже  перста
указующего навел бы чье-то  недреманное  око  на  сходство  в  интересах
нового служащего и подозрительного агента по закупкам. Да и  искать  его
было не надо - костлявая пасторская физиономия маячила на всех  встречах
научного  персонала  "ЛГ",  которые  обожал  устраивать  Хайлендер   для
поднятия нашего научного уровня. Только вот подходить к  Миллеру  первым
было крайне нежелательно.
   Майкл сам подошел ко мне, после того как я парой реплик на  очередном
"пятничном" семинаре  проявил  глубокую  ошибочность  своих  познаний  в
энтомологии. Причем именно в той ее области, в которой Майкл считал себя
непререкаемым авторитетом.
   А авторитетом он был по вирусным заболеваниям земных ос.
   Мне,  надо  сказать,  пришлось  немало   попотеть,   прежде   чем   я
сконструировал  эту  свою  ошибку,  выносил  ее  и  придал  ей  наиболее
привлекательный вид. Для  этого  пришлось  переворошить  немало  научных
трудов, а в первую очередь трудов самого Майкла.
   Признаюсь честно:  было  у  меня  и  несколько  неудачных  заходов  с
глуповатыми репликами и замечаниями, на которые Майкл просто не  клюнул.
Так что удача моя была достигнута нелегким трудом и выстрадана честно...
   Непросто было и дальнейшее.
   Короче говоря, до первого упоминания об "этом неудачнике Соле"  -  за
кружкой пива в "Сентинелле" - дело дошло не скоро: на второй месяц  моей
работы в "ЛГ". Тут меня ждал основательный сюрприз.
   Майкл, упомянув об этом своем друге  детства,  от  которого  остались
некоторые  недоделанные,  пустяковые  бумажки,  которые  доставили   мне
некоторые хлопоты (мне пришлось немало поусердствовать, чтобы приобрести
хоть какое-то отношение к "незавершенке", оставшейся от Сола  в  здешней
канцелярии), расчувствовался. Он, как  и  полагалось  ему  по  сценарию,
считал Сола  не  более  чем  неудачником,  который  был  несказанно  рад
ухватиться за первую попавшуюся возможность получить работу в более  или
менее стабильной фирме.
   - Бедняга просто из кожи вон лез, чтобы удержаться на своем месте,  -
сокрушенно покачивая головой, вспоминал костлявый Майкл, угощаясь  своим
светлым. - Понимал, что второго такого места - со стабильным  заработком
и  обеспеченным  будущим...  Открою   вам   небольшой   секрет,   Клаус.
"Лексингтон Грир" не совсем частная лавочка... Так вот...  я  совершенно
не  мог  предположить,  что  он  согласится  принять  участие   в   этих
биологических тестах в качестве добровольца... Ему, конечно,  полагалась
за это приличная сумма, но...
   - Биологические испытания? - промычал я, прихлебывая свое  темное.  -
На добровольцах?
   - Тс-с-с!
   Майкл сделал комически большие глаза.
   - Это же такой  секрет!  Очень  большой  секрет,  Клаус...  Настолько
большой, что только такой предельно нелюбопытный тип, как вы, мог его не
заметить где-нибудь на третий день работы  на  нашего  милейшего  Роя...
Даже мои "малышки" знают его...
   - У вас девочки, Майкл? В смысле - дочки?
   Майкл прыснул  пивной  пеной  и  заржал,  привлекая  внимание  унылых
завсегдатаев  "Сентинеллы".  Так  ржать  могут  только  люди,  абсолютно
лишенные чувства юмора.  То,  что  у  них  это  чувство  заменяет,  надо
называть как-то иначе. Не чувством юмора, во всяком случае...
   - Если хотите, то да - дочки. Только они очень больно  кусаются,  эти
милые дочурки...
   - Ах, так это  вы  про  ос...  -  протянул  я,  разочарованный  своей
догадкой. - Вы же действительно для них отец родной.  Наверное,  все  их
поголовье в этом Мире под вашей опекой.
   - К сожалению,  нет,  -  опечаленно  ответил  Майкл.  -  Есть  уже  и
бесконтрольные популяции. Прижились-таки здесь,..
   - Да уж, - заметил я, чувствуя, что рою в нужном направлении. -  Меня
пару лет назад тяпнула одна такая тварь. Если вы позволите мне  называть
так ваших "малышек".
   Майкл опять захохотал и уведомил меня:
   - Нет, вас "тяпнула" не моя "малышка", а  ее  дикая  сестрица...  Вот
если бы вам досталось от моей воспитанницы - из  инсектария  со  второго
этажа - вы бы, наверное, не беседовали здесь со мной...
   - Укус у них смертелен, что ли? - осведомился я.
   - Ну, будь это так, то по моему старому приятелю Солу уже пришлось бы
справлять поминки. Он ведь  именно  на  это  подписался  -  на  "поцелуй
малышки"... А это - не смерть. Это...
   Я не стал подгонять Майкла. Честно говоря, уже тогда его  неожиданный
приступ откровенности показался мне подозрительным. И я остерегся совать
голову в петлю. А напрасно. Пожалуй,  этим  я  и  выдал  себя:  излишняя
осторожность  так  же  хорошо  привлекает  внимание,  как  и  чрезмерное
любопытство... И Майкл, не  дождавшись  моей  полагающейся  по  сценарию
реплики, несколько навязчиво закончил свою мысль:
   - Это может оказаться хуже смерти...
   - Инсектарий... - пробормотал я задумчиво, меняя  тему  разговора.  -
Так это они... ваши осы там... звенят?
   -  Они?  -  развеселился  Майкл.  В  тот  момент  он  напоминал   мне
чрезвычайно жизнерадостный скелет. - Так их слышно там - внизу?
   - Еще бы! - пожал я плечами. - Я уже начал подумывать  о  том,  чтобы
обратиться к психиатру. На предмет слуховых галлюцинаций.
   - Неудивительно, - самокритично признал Майкл. -  Как-никак  двадцать
камер, по шесть кубометров каждая...
   - Так этот самый Файнштейн, - "вспомнил" я.  -  Он  все-таки  заболел
после укуса?
   - Нет, он не заболел. В том смысле,  что  не  стал  чувствовать  себя
хуже. Он просто изменился. Изменился и ушел  от  нас.  В  какое-то  свое
"никуда"...
   - Получается, что  Хайлендер  выбросил  деньги  на  ветер?  -  слегка
удивленно спро