и".
   - Отставить пальбу! - больше  для  проформы,  чем  по  действительной
надобности, скомандовал кэп и переключил  канал  связи  с  наушников  на
динамик селектора. - Приемная команда, доложите, что там у вас...
   Приемная команда на своем конце канала связи долго, мучительно  долго
шуршала, скрежетала, звякала и еле слышно, но  отчетливо  материлась  на
"великом и могучем". Потом хрипловатый голос доложил:
   - Бот принят на борт с выраженными повреждениями. Вторая степень... С
бота снят старпом лайнера "Саратога" Филипп Звонарев с ранениями средней
тяжести Ему оказана первая  помощь  Сейчас  Звонарева  транспортируют  в
медчасть... Тут еще покойники, - добавил  голос  дежурного  уже  гораздо
менее уверенно. - Сними - по-разному...
   - Действуйте по своему усмотрению, - оборвал его капитан и переключил
канал селектора, не дожидаясь уставного "Есть, сэр!".
   - Не получится эвакуировать с  "Саратоги"  остальных..  -  с  досадой
констатировал он, задумчиво глядя в пространство перед собой. - С первым
ботом обошлось, а по второму могут шарахнуть чем-нибудь посерьезнее..
   - Теперь они будут знать, что на борту бота - их человек, -  возразил
Лошмидт, - И, зная это, воздержатся от...
   - Вот уж не уверен! - неожиданно входя  в  разговор  и  веско  чеканя
слова, отрезал Горский. - Ими - ставленниками Нелюди - движет  никак  уж
не альтруизм. И не дружеские чувства к своему подельнику Для них главное
- чтобы он не достался нам живым! Не мог  бы  быть  изучен  и  допрошен.
Удастся  обмен  -  прекрасно!  Не  удастся  -  примут  все  меры  к  его
уничтожению. Раз уж он сам не смог вовремя наложить на себя руки...  Так
что Федор Павлович прав: переброску этой команды из рубки  с  "Саратоги"
сюда придется отставить... Впрочем.. - Тут  они  с  Манцевым  обменялись
задумчивыми  взглядами.  -  Впрочем,  -  более  уверенно  продолжил  он,
ободренный пониманием, прочитанным в глазах старого боевого приятеля,  -
для проведения столь необходимого вам обмена вовсе  не  требуется  такая
переброска...

***

   Ким еще раз пробежался по строкам расшифровки, потом поднял глаза  на
собравшихся в рубке "Саратоги".
   - У них там дело сдвинулось с мертвой точки, - сообщил он.
   Но тон, которым он произнес эту, обнадеживающую вроде, весть, был  не
радостен, а скорее мрачен.
   - Нам предлагают участвовать в обмене.
   Совершенно безучастный ко всему происходящему до этого момента Клини,
надежно  прикрученный  к  креслу,  проявил  наконец  признаки  жизни   и
напряженно уставился на агента. Но  и  в  его  взгляде  не  читались  ни
надежда, ни радость, вполне уместные, казалось бы, в свете услышанной им
новости.  Скорее  уж  в  нем  можно   было   почувствовать   тревогу   и
настороженность загнанного зверя. В  ответ  на  этот  взгляд  Ким  криво
улыбнулся похоронному агенту - с каким-то им одним доступным пониманием.
   - Вот уж не ожидал, что они на это пойдут, - недоуменно пожал плечами
Кэн. - У "военщиков" на этот счет  четкая  инструкция:  действовать  без
сантиментов.. "И кровь невинных падет на головы замысливших зло"...
   - Это у наших "военщиков", - робко  возразила  Анна,  -  А  это  ведь
корабль корри...
   Клини разразился хриплым, каркающим смехом, и Ким пожалел о том,  что
не позаботился заткнуть ему кляпом рот.
   - Может, время хотят потянуть этак вот...
   В отличие от него агент  довольно  хорошо  понимал,  что  гуманность,
неожиданно овладевшая  экипажем  крейсера  Космических  ВС,  объясняется
вовсе  не  присутствием  на  его  борту  чудаковатых  корри  и  даже  не
узкопрактическими  соображениями  тактики  подготовки   к   неожиданному
штурму.
   - План действий таков, - прервал он плавание  своих  собеседников  по
зыбкому морю догадок  и  предположений.  -  Мы  в  согласии  с  экипажем
крейсера действуем, если так можно выразиться, по стекинговой  схеме:  я
оставляю всякое оружие здесь и веду этого типа  через  переходной  отсек
прямо в стыковочный узел. В это время террористы  полностью  освобождают
пятый резервный  отсек  крейсера,  отступают  в  четвертый,  а  в  пятом
оставляют двенадцать  заложников  -  раненых  и  тех,  кто  находится  в
неважном состоянии. Похоже, что там  такие  есть...  Запирают  за  собой
гер-модверь. А я отпираю гермодверь в переходный туннель. Наш подопечный
проходит в первую секцию туннеля, я запираю за ним дверь. Одновременно -
строго одновременно  -  экипаж  крейсера  переносит  защитный  барьер  с
границы между пятым  и  шестым  резервными  отсеками  на  границу  между
отсеками пятым и четвертым.  Открывают  проход  между  пятым  отсеком  и
остальными  помещениями  корабля  и  забирают   заложников.   Террористы
синхронно открывают со своей стороны вход из туннеля в первую его секцию
и забирают своего милого друга. После чего переговоры возобновляются. На
подготовку нам дают полчаса. - Ким бросил взгляд на часы. -  Теперь  уже
только двадцать с небольшим минут, - уточнил он. - И - тридцать минут на
проведение обмена. Все точно, без малейших отклонений, под  хронометр...
Наступила тишина.

Глава 9
НЕПОВИНОВЕНИЕ

   - А теперь я скажу тебе, дурья твоя башка, как будет на самом деле! -
неожиданно взорвался Кукан. - Ты отводишь этого  бандюка  в  стыковочный
отсек. Отпираешь гермодверь в туннель. Все полдюжины  головорезов  стоят
там и только того и ждут. Дверь открывается, они косят вас  на  хрен  из
бластеров - и его, - он ткнул пальцем  в  физиономию  Клини,  -  тоже...
Потому что на фиг он им сдался! Через  считанные  секунды  вся  компания
врывается сюда, крошит всех нас в мелкую капусту и восстанавливает,  как
говорится, статус-кво. На радость тем, кто их послал. И уж как там у них
сложатся их дальнейшие взаимоотношения  с  господами  с  крейсера,  мне,
честно говоря, чисто по барабану!
   - Им не так легко будет разделаться с Псами,  -  угрюмо  бросил  Фор,
глядя себе под ноги. - И... с нами тоже!
   - Шутишь, мальчик! - отмахнулся от него Кэн. - Такой  номер  проходит
только раз в жизни! Нет,  нет!  -  Он  сделал  предупреждающий  жест.  -
Прошлый раз ваши собачки сработали  здорово.  Да  и  вы  сами  держались
молодцом, ребята. Здорово, говорю я. Но... Но тогда на нашей стороне был
фактор неожиданности. Знаете, это здорово влияет... И они вообще  ничего
о нас не знали...
   - Кроме того, - со злой иронией в голосе оборвал  его  Клини,  -  что
какой-то болван активировал наших уважаемых покойничков и этим  заставил
нас начать операцию на пару часов раньше назначенного срока.  Жаль,  что
мы вас недооценили.
   Кэн даже не удостоил  его  ответа.  Рискуя  взмыть  под  потолок,  он
продолжал размахивать руками и разъяснять агенту всю  глупость  варианта
действий, продиктованного умниками с "Цунами".
   - А того лучше, - продолжал  пугать  опытный  рецидивист  не  слишком
опытного борца с преступностью, - если бандюки эти окажутся  лопухами  и
сваляют дурака: и впрямь выведут дюжину заложников на обмен.  Пока  они,
раззявив рот, будут ждать  обмена,  десантура  вспорет  обшивку  снаружи
запросто: подведет мобильный тамбур и рванет броню антиплазмой. И пойдет
потеха! Зомбаки, конечно, отступят сюда, на лайнер, а десант ломанет  за
"ними. Тут и пальбы не оберешься, да и  рвануть  могут  эти  типы  фигню
какую-нибудь, чтоб жизнь не дешево продать. Так что нам с вами тут  мало
не покажется... А что?! Скажешь - не так?
   - Может, и так... - Ким  с  тревогой  посмотрел  на  часы,  -  Только
скажите на милость, господин Кукан, что  в  такой  ситуации  собираетесь
делать вы сами? И что посоветуете делать нам?
   Кэн надулся, как морской еж, лишенный родной стихии.  Ему  тяжеловато
было понять - шутит господин детектив или впрямь спрашивает у него, Кэна
Кукана, путевого совета.
   -  Вот  что,  -  произнес  он  со  значением,  разом  оборвав  бурную
жестикуляцию. - Может, я вам и не советчик, господин легавый, может,  вы
и сами с усами, но только Кэн Кукан никогда и никому дурного  ничего  не
посоветовал...
   Тут Кукан был совершенно искренен - по крайней мере в отношении всего
того, что ему приходилось говорить и делать после своей первой "большой"
отсидки.  Общение  с  прокурором,   адвокатской   братией   и   сливками
криминального  сообщества  Федерации  приучило  его  быть   до   предела
осторожным  в  высказываниях,  особенно  в  таких,  которые   чья-нибудь
неопытная душа могла бы расценить  как  руководство  к  действию.  Столь
строгое отношение к тому, что постоянно  норовило  сорваться  у  него  с
языка, дорого давалось Кэну. Было, по сути дела, подвигом.  Бесчисленное
количество  раз  ему  приходилось,  наступая   на   горло   собственному
честолюбию  и  гордости,  воздерживаться  от  того,  чтобы   не   ткнуть
зарвавшегося поца носом в элементарнейшую  глупость,  лежащую  в  основе
затеваемой  им  операции.  И  столь  же  бесчисленное  число   раз   ему
приходилось благодарить Всемогущего бога за то, что он дал ему  силы  на
такое воздержание Слишком уж это ответственное дело - давать советы.  Но
это знают только те, кому хоть раз приходилось  за  это  расплачиваться.
Сегодня же наступил его звездный час: господь свел  его  сразу  с  пятью
(это не считая Псов) оболтусами, которым без его - Кэна Кукана -  совета
и маневра явно суждено было в ближайшие  час-полтора  отдать  богу  душу
гораздо раньше установленных природой сроков.
   - А потому я говорю вот что. - Кукан решительно выставил вперед  свое
единственное оружие -  указательный  палец.  -  Нам  здесь  -  с  вашими
ножиками, ребята, с парой зверюг  и  с  двумя  хлопушками  на  руках  не
продержаться против шестерых взрослых бандитов с  бластерами.  Я  уж  не
говорю о том, что не детское это дело. И не женское. - Он  бросил  почти
извиняющийся   взгляд   на   Анну.   -   Хорошо,   конечно,   играть   в
казаки-разбойники,  но  поверьте  мне,   старому   авантюристу:   бывают
ситуации, когда самая правильная политика - вовремя уносить ноги. У  нас
с вами - как раз такой случай. А поэтому делать мы с вами будем на самом
деле вот что...
   Кэн убедился, что все пятеро его собеседников (и двое Псов  вместе  с
ними) достаточно внимательно слушают его.
   - Сейчас же, не дожидаясь Знамения Господня, мы расстыкуемся  с  этой
чертовой летучей крепостью и на максимальном ускорении  драпанем  отсюда
вниз, на планету. Там никто не тронет нас -  это  уже  сфера  юрисдикции
Народов Чура. Как говорится, черт не выдаст, свинья не  съест.  Шишел  -
есть такой штукарь-одиночка-так любил говаривать. Вслед  нам  палить  не
станут - нет для этого никаких оснований. А  там,  на  поверхности,  уже
вовсе другой разговор пойдет. Главное, что без стволов под нос  сования.
Там же, до кучи, и с  этим  субчиком  разобраться  легче  будет.  -  Кэн
небрежно кивнул головой в сторону Клини, который  от  такой  перспективы
тут же съежился.
   Ким с тревогой окинул взглядом аудиторию:  оба  подростка  с  Чура  с
застывшими лицами угрюмо, но далеко не враждебно  смотрели  на  "старину
Лесли". Что у них было на  уме,  Киму  оставалось  только  догадываться.
Вполне  можно  было  допустить,  что  такой   вот   ускоренный   вариант
возвращения на родную планету их устраивал. Что до разборок  с  Нелюдью,
то они, скорее всего, предпочтут оставить решение этой проблемы  десятку
хорошо вооруженных и знающих свое дело людей с крейсера. Их  собственная
честь была полностью сохранена: они - именно они,  как  говорится,  "без
дураков", одержали победу над противником, освободили  попавший  в  руки
ненавистной Нелюди космический корабль, везут с собой  ценного  "языка".
Бог весть что решил бы предпринять он сам -  Ким  Яснов,  -  окажись  на
месте этих двоих юных людей Чура...
   А Валька?
   Сидит, мрачно уставившись под ноги. А ноги эти  не  достают  -  самую
малость, но все же не достают до ребристого  пола  рубки.  Должно  быть,
мешает невесомость. Ведь ему -  Вальке  Старцеву  -  еще  так  мало  лет
нати-кало.  И  ему  обидно,  очень  обидно  будет  никогда   больше   не
встретиться со своими родителями, до  которых  он  так  долго  добирался
через добрую половину Обитаемого Космоса. А такое может  случиться,  то,
что он не увидит их больше,  в  том  случае,  если  агент  на  контракте
"пойдет на принцип" и ввяжется в затею с  обменом  заложников.  Ввяжется
сам и втянет их всех - здесь, в рубке,  сгрудившихся  -  вслед  за  ним,
дураком...  То,  что  сейчас  наговорил   Кэн,   конечно,   обидно   для
мальчишечьей души. Но... Но в том-то и дело, что сейчас он уже перестает
быть мальчишкой - Валька Старцев.
   За несколько последних часов он видел кровь и ужас. Видел, как  легко
вычеркивают из жизни людей. Людей взрослых и закаленных - не чета ему...
И то, что действительно серьезной драки -  случись  она  тут  -  ему  не
выдержать, он уже прекрасно понял. А если ему и хочется забыть  об  этом
своем понимании, то эти его самую чуточку не дотягивающиеся до пола ноги
напоминают ему об этом.
   Нет, самое лучшее для Вальки сейчас оказаться на Чуре, где его, почти
как своего, встретят старшие  друзья  Гана  и  Фора.  А  через  какие-то
несколько часов он увидит отца и мать. Настоящих, живых. Сможет говорить
с ними. Даст себе расслабиться. Может, даже расплачется на плече кого-то
из них... Пожалуй, выбор Вальки Старцева ясен.
   А Анна?
   Ким встретился глазами с  сопровождающей.  Взгляд  ее  был  тревожен.
Впрочем, задаваться вопросами тут  бессмысленно:  сопровождающая  она  и
есть сопровождающая. Ее главная задача - живыми и невредимыми  доставить
этих двух подростков на их родину. Вместе с их  Псами.  Пусть  даже  эти
подростки - не совсем подростки, а их Псы - не  совсем  Псы.  И  никакой
риск здесь не уместен...
   Ким перевел взгляд на Клини.
   Вот уж кого, видно, никакой вариант не устраивал:  ни  возвращение  в
руки подельников теперь, когда он так страшно оскандалился, ни  передача
в руки людей Чура, по слухам, отнюдь не приверженных гуманным стандартам
ведения суда и следствия. То, что Ким прочитал в глазах  Раймона  Клини,
называлось  одним  словом  -  "безнадега".  И  безнадега  эта  была  для
похоронного агента полнейшей.
   Ни противником, ни союзником в возникшем споре Клини уже  не  был.  И
быть не мог.
   Вот только Псы и оставались. Застывшие в нише под пультом навигатора,
напряженные, ко всему готовые звери. И, как ни странно, именно в  глазах
этих настороженно ощетинившихся тварей Ким прочитал уверенную  решимость
биться  до  конца.  На  своих   хозяев   Оррн   и   Ширра   посматривали
неодобрительно, а на Кукана - так и вовсе враждебно. И если для Кэна эти
взгляды не  значили  ровным  счетом  ничего,  то  Ган  с  Фором  от  них
чувствовали себя заметно неловко. Казалось,  что  они  испытывали  перед
Псами стыд за что-то. Цепляясь  за  кресла  и  углы  пультов,  мальчишки
подплыли к ним,  сгрудились  и,  словно  оправдываясь  перед  зверюгами,
заговорили на  их  языке  -  языке  тихого  рыка,  пощелкивания  зубами,
поскуливания...
   Ким с удивлением отметил, что Валька, до того сидевший  безучастно  и
даже как-то отрешенно, вдруг очнулся и тревожно  стал  прислушиваться  к
ним, словно пытаясь понять, о чем это там переговариваются его  приятели
со своими Псами. На миг Киму даже почудилось, что  Валька  понимает  эту
причудливую, доступную только людям Чура и Псам "речь".  Но  он  тут  же
отмахнулся от этого подозрения. Глупости все это.
   Да, не забыть бы себя, Кима Яснова, агента  на  контракте.  С  ним-то
надо  тоже  определиться...  Ким  перестал  пялиться  на  спутников   и,
сморщившись, закрыл глаза, чтобы сосредоточиться.
   У него, агента, свой интерес. И зовут этот интерес  -  Клаус  Гильде.
Человек, превращающийся во что-то иное, в нечеловека... Может, в  ту  же
Нелюдь? Человек, с которым  Кима  связывал  уже  не  только  контракт  И
загадка этого  человека.  Клаус,  как  пациент  корабельного  госпиталя,
естественно, числился одним из первых в обменном  списке.  Впрочем,  его
туда все равно впихнули бы стараниями господ Йонга и Лошмидта.
   "Так что же движет мною? - в который раз спросил себя агент. -  Демон
Тайны?"
   Ведь  все-таки  недаром  много-много  лет  назад  он  приносил   свои
мальчишеские жертвы (когда -  марки,  которыми  торгуют  монахи  Пестрой
Веры, а когда - просто бумажную мелочь, отпущенную  "на  мороженое")  на
алтарик Шато-ут-Таама - Неудачливого Бога Любопытства.
   Да нет, ведь есть еще те - одиннадцать. Те, которых бандиты  отпустят
вместе с Клаусом. Для них спасение  реально.  Остальным  трем  с  лишним
десяткам заложников придется испытать, вместе с  террористами,  действие
световых, парализующих средств. Все прелести штурма. Но этих одиннадцать
еще можно спасти..
   Нет, пусть он остается, Шато-ут-Таам, в своем далеке - в светлых снах
его детства. А сейчас с Кимом Ясновым должны быть  его  профессиональные
добродетели: честь, решимость и верность контрактным обязательствам.
   Ким мысленно отсалютовал шеренге этих жаждущих  его  крови  идолов  и
бросился в бой.
   - Все это так, - снова согласился он со словами "космического волка",
- И все-таки не совсем так, господин Кукан. Я вовсе не собираюсь ставить
под  удар  ни  вас,  ни  тем  более  детей  и...  -   он   взглянул   на
сопровождающую, - и вас, Анна. Но я и  не  могу  принести  в  жертву  те
двенадцать человек, которых, наверное, удастся спасти... Поэтому...
   Кэн обреченно махнул  рукой.  Он,  видно,  по-своему  оценил  реакцию
аудитории на свой монолог.
   - Делаем так, господа... - Он тяжело  вздохнул.  -  Вам  мои  советы,
вижу, все равно по фигу. Так вот, не знаю, что вы там хотели  предложить
нам, а п о-н астоящему делаем та к: в переходник этого  бандюка,  -  Кэн
энергично ткнул  пальцем  в  похоронного  агента,  -  если  вам  так  уж
благоугодно, вы поведете в одиночку... Но старина Кэн  вас  подстрахует,
мистер. Мы им свои условия выдвигаем - дополнительные. Во-первых,  пусть
поддадут  в  туннель  давление.  Одну  десятую...  Тогда   можно   будет
контролировать, какие  секции  у  них  перекрыты  гермодверями.  Так  им
труднее будет устроить засаду в первой... Или  -  сразу  за  ней...  Это
первое... Авторов: весь нулевой отсек, как только вы туда спуститесь,  я
тут же перекрываю аварийными запорами.  Тогда  случись  что,  я  уж  вам
помочь ничем не смогу - не обессудьте...  Но  и  оттуда  сюда  хрен  кто
прорвется!
   - Разумно, - согласился Ким.
   Разумеется, вариант, предлагаемый Куканом, означал для него - Кима  -
смертный приговор в случае малейшего недоразумения с процедурой  обмена.
Но  что  верно:  он,  вариант  этот,  надежно  гарантировал  жизнь  всем
остающимся в рубке "Саратоги". Все они сейчас внимательно смотрели в рот
Кукану.
   - Дальше, - продолжил тот. - Если все ж таки эти суки перехитрят  нас
и ломанут в переходной, я, уж увольте, не буду ждать,  пока  они  начнут
резать плазмой вас, господин детектив, а заодно и замки. Я в таком  разе
замыкаю контур "К" - без  долгих  разговоров.  Слыхали  о  такой  штуке?
Короче говоря, отсек экипажа с рубкой и со всеми  нами  грешными  вместе
отстреливается и летит куда бог пошлет. А в  ходовых  отсеках  врубаются
планетарные движки - при закрытых заглушках.  Впрочем,  вам,  сухопутным
водоплавающим, такое объяснять - только время тратить. Короче говоря, от
кораблика останется только  корпус  и  реакторный  блок.  Все  остальное
выгорит на фиг. В секунды. И туннель  тоже.  Вместе  с  теми  субчиками,
которые надумают там засады устраивать. И пусть у меня потом вычитают из
пенсии три тысячи лет стоимость ремонта. Только  надо,  чтобы  эти  суки
знали это наперед.  Тогда  раздумают  фокусы  строить...  Вот  так.  Вот
примерно таким образом...
   - Разумно. Все это разумно... - Ким снова нервно посмотрел на часы  и
потянулся к клавиатуре пульта связи. - Я сейчас передам на "Цунами" наши
поправки...
   - Нет! - с неожиданной резкостью вступил в разговор  Ган.  -  Так  не
воюют с Нелюдью!