о карточку. Ким ее приметил - краем глаза - брошенную на стол
лицом вниз. Стоп. Не просто брошенную. Валька положил ее  так,  усаживая
Кима за стол. А теперь снова повернул - чтобы  видеть  то,  что  на  ней
изображено. Ладно, у таких вот мальчишек, в  одиночку  странствующих  по
галактике, не может не быть каких-то секретов. Бог с ними -  с  детскими
тайнами. Агенту на контракте хватает и взрослых тайн -  например,  тайны
предпринимателя,  путешествующего  по  собственной  надобности,   Клауса
Гильде.

***

   Табличка с просьбой не беспокоить обитателя каюты номер 14 продолжала
болтаться на двери, за которой должен был находиться  Клаус  Гильде.  Но
почему-то у Кима все более крепла в сознании уверенность, что  либо  нет
за ней никакого Клауса, а если он там и есть, то вряд ли в трезвом уме и
добром здравии.
   Он решительно надавил сенсор дверного звонка.
   Звонком, впрочем, раздавшуюся в глубине каюты и  еле  слышную  сквозь
дверь трель назвать вряд ли можно было. Нажимая сенсор раз за разом, Ким
выслушал добрую дюжину таких трелей. Покуда он занимался этим делом,  из
дверей своей каюты выкатился Валька и, с интересом посмотрев на  Кима  и
атакуемую им дверь, скрылся за крутым поворотом коридора. Ким  прибег  к
последнему  приему  настырных  посетителей:  рискуя  переполошить   всех
обитателей отсека, постучал в дверь рукояткой  складного  ножа.  Никакой
реакции со стороны Клауса не последовало.
   Пора было переходить к более современным, хотя и куда менее  законным
методам установления контакта со странным клиентом.
   Пускать в ход свои отмычки Ким поостерегся. Бог весть какие изменения
произошли  в  сознании  человека,  всего  несколько   недель   полностью
доверившегося своему агенту на контракте. А они  наверняка  произошли  в
нем - нормальные люди редко с таким упорством не  реагируют  на  попытки
посетителей привлечь к себе их внимание.  Сейчас  от  него  в  ответ  на
"несанкционированное вторжение" в его жилище, похоже, можно было ожидать
всего. От  иронического  приветствия  до  удара  по  маковке  чем-нибудь
тяжелым.  Как  среднее   арифметическое   мог   рассматриваться   просто
грандиозный скандал.
   Так  что  стоило  привлечь  к  делу  технику  посложнее.  Таковая   в
распоряжении Кима имелась.

***

   Вывесив на своей двери точно такую же табличку, что и его клиент, Ким
тщательно запер за собой все наличествующие замки.
   "Ладно, - констатировал Ким, - два с небольшим часа ты потерял:  тоже
мне - Шахерезада нашлась, сказки детям на ночь рассказывать... Правда, -
сгладил он, самому себе адресованный упрек, - есть в  этом  и  плюсы.  С
забавным мальчишкой подружился, не дал ему со скуки пропасть.  И  чай  у
него - действительно  замечательный.  Кто  его  так  заваривать  научил?
Вообще, с подростками дружить бывает  для  дела  полезно.  Шерлок  Холмс
лондонскую пацанву на все сто использовал..."
   Он усмехнулся собственной наивности. Скорее всего, его потому  всегда
тянуло на общение с неуспевшими повзрослеть подростками, что сам он  так
еще до конца не стал взрослым.
   "Ладно! - сказал он себе. - Нечего разводить сантименты! Пора браться
за дело!"
   Открыв чемодан, он извлек на свет божий свой переносной комп - на вид
слегка уже устарелый и слегка громоздкий, но хорошо  "заапгрейженный"  и
оснащенный многими "специальными функциями".
   Весьма специальными.
   Пригасив освещение, он занялся подключением своего  верного  компа  к
корабельной Сети.
   Само по себе деяние это не могло рассматриваться как противозаконное.
В явное противоречие с недвусмысленными положениями Трех Конституций Ким
вступил лишь тогда, когда, осенив себя  крестным  знамением  и  порядком
попотев,  взломал  защиту  видеоканала  службы  внутренней  безопасности
"Саратоги".
   На этой стадии его действия, хотя и были предосудительными, все же не
представляли  очень  уж  крупного  греха:  камеры,  совершенно   открыто
установленные  в  узловых  пунктах  корабля   -   местах   общественного
пользования, узловых переходах и тамбурах - вообще  говоря,  не  слишком
стесняли права личности членов экипажа и пассажиров, а  вот  пользу  при
возникновении разного рода экстренных ситуаций бывало, что и приносили.
   Ким "прошелся" по картинкам, поступавшим с этих точек, и с  некоторым
облегчением умозаключил, что Клаус не  засел  ни  в  каком  из  укромных
уголков корабля, а скорее всего  находится  в  своей  каюте.  А  вот  на
Валентина и его друзей он  наткнулся  в  самом  неожиданном  месте:  вся
пятерка - трое  мальчишек  и  двое  Псов  активно  исследовали  какое-то
довольно просторное помещение - на  вид  совершенно  пустое.  Ким  и  не
подозревал, что на тесноватой "Саратоге" есть такое. По всей  видимости,
это был грузовой трюм, который то ли уже  разгрузили  на  орбите  вокруг
Констанса, то ли готовили к загрузке на "Памире" или уже в Системе  Чур.
Оставалось только гадать, как это лихая компания исхитрилась просочиться
в недра технических отсеков корабля. Судя по  поведению  ребят,  им  это
было не впервой.
   "Припугну сорванцов! - твердо решил агент. - Но закладывать  капитану
не стану..."
   Со вздохом он принялся за  следующий  этап  своей  правонарушительной
деятельности.
   Вряд ли кто из офицеров "Саратоги" или другого лайнера признался бы в
том, что на его  борту,  в  личных  апартаментах  пассажиров  и  экипажа
установлены замаскированные микрокамеры наблюдения. А если уж  и  бывали
пойманы за руку, то оправдывали такое безобразие  той  полуправдой,  что
включается подобное наблюдение только с санкции  федерального  прокурора
или  региональных  прокуратур  достаточно  высокого  уровня.  С  большой
степенью вероятности можно было ожидать наличия таких камер и  в  каютах
пассажиров "Саратоги".
   Ожидания не обманули Кима.
   После  полутора  часов  возни  с  довольно  хитроумными  "крякерами",
разработанными   лучшими   хакерами   Обитаемого   Космоса,   Ким   смог
полюбоваться на собственный затылок,  довольно  неудобно  панорамируемый
камерой, расположенной за декоративным софитом под низким  потолком  его
каюты.
   Это вдохновляло.
   Меланхолически поразмыслив о том, какую пользу приносят сыскному делу
компьютерные умельцы, гуляющие по лезвию довольно острой бритвы  закона,
и о том, во сколько ему обошлись бы плоды их деятельности, не  будь  они
нагло сворованы и проданы по дешевке другими такими  же  умельцами,  Ким
приступил  к  систематическому  поиску  картинки   с   камеры,   которая
непременно должна была работать и в каюте  Гильде.  Это  было  не  таким
легким делом - ужасно глючили то ли "софт" корабельной сети,  то  ли  ее
"железо", то ли и то и  другое  вместе.  Путь  по  этому  лабиринту  был
тернист и небезопасен.
   На пути этом Киму попалось  и  изображение  интерьера,  показавшегося
удивительно знакомым, - то была уже приобретшая некую  индивидуальность,
благодаря развешанным  на  стене  постерам  и  разбросанной  как  попало
одежде, каюта Валентина Старцева.
   Ощущая некую неловкость, Ким приблизил изображение оставшегося так до
конца и не убранным стола, за которым не так давно пил  прекрасный  чай.
Его заинтересовало фото, торопливо  скрытое  от  его  глаз  странноватым
Валькой.
   Ничего необычного на этом фото не было. Собственно, это было  обычное
- семейное, надо думать, - фото: сам Валентин и положивший на его  плечо
руку высокий сухощавый человек лет сорока - сорока  пяти,  со  светлыми,
слегка волнистыми волосами. Судя по одежде их обоих, снимок  был  сделан
где-то в довольно прохладном климате. Здания, составлявшие  фон  снимка,
полоска голубого неба над ними и прозрачная вода у самых ног этих двоих,
запечатленных на снимке, не слишком характеризовали место действия.  Это
могла быть любая из землеподобных планет.
   "Не суй нос в чужие дела, - совершенно справедливо упрекнул себя Ким.
-  Наверно,  Валентин  сфотографировался   на   память   с   кем-то   из
родственников. Вряд ли с отцом. Снимок вроде совсем недавний. Даже  одет
Валентин почти так же. Значит, отец и мать его уже были в Системе Чур...
Так или иначе, это не мое дело..."

***

   Картинка каюты Клауса возникла на дисплее не сразу, и сперва порядком
разочаровала Кима. Никакого Клауса на ней не было и в помине. Но было на
ней нечто, что заставило Кима приглядеться к экрану внимательнее. И  это
"нечто"  было  небольшой   горой   нераспакованных   контейнеров   линии
пневматической доставки, сваленных у окошка этой самой линии.
   Завтрак, обед и ужин сегодняшнего дня.
   Предварительный заказ по телефону. Осталось найти заказчика.
   Ким  переключил  экран  на  почти  максимальное  разрешение  и   стал
осматривать каюту миллиметр за  миллиметром.  Не  всегда  самый  скучный
способ поисков чего-либо путного оказывается самым эффективным.
   Или сколь либо эффективным вообще. Но в данном  случае  именно  такой
вот метод тупого созерцания принес  cвои  плоды.  Увидел  Ким  немногое:
сначала скомканную пачку сигарет, потом - рассыпанный по  покрытию  пола
пепел, и наконец - краешек некоего округлого, поблескивающего  предмета,
заслоненного  от  камеры   установленным   перед   терминалом   бортовой
вычислительной  Сети  креслом.  Предмет  этот  показался  ему  до   боли
знакомым.
   Шлем нейротерминала Клауса Гильде.
   Поколдовав еще немного с программой считывания сигнала от камеры, Ким
перевел свой комп в режим считывания  голографического  сигнала  и  смог
"заглянуть" за спинку проклятого кресла,  в  пространство  между  ним  и
сделанным по всем правилам эргономики и дизайна рабочим столом.
   И тогда он увидел наконец самого Клауса Гильде.
   Его наниматель лежал, скорчившись на манер эмбриона во чреве  матери,
бессильно свесив голову набок. Нахлобученный на нее шлем  нейротерминала
не  позволял  рассмотреть  глаза  Клауса.  Рот  же  его  был   безвольно
приоткрыт, и по подбородку стекала влажная струйка слюны.  Руки  сжимали
ворох   листов   распечатки.   Поодаль    валялся    выпавший,    видно,
электрокарандаш.
   На какую-то долю секунды  Ким  ощутил  себя  находящимся  в  полутьме
кабинета профессора Кобольда. Ощутил даже запах кожаной обивки кресел  и
дорогих сигар -  небольшого  пристрастия  своего  покойного  учителя.  И
услышал хрипловатый голос майора Лесных:
   "Доктор блокировал предохранители своего агрегата, напялил на  голову
колпак психозонда и врубил машинку на полную мощность. Ну  и  этим  стер
всю свою память обо всем. О том, как надо дышать, например. Так мои люди
его и нашли - мертвого, как египетская мумия, и с проклятой кастрюлей на
голове..."
   "Неужели Всевышний решил воздать Клаусу его  же  монетой?  -  подумал
агент, - И вообще - сработал закон парных случаев?"
   Помянув черта, Ким вскочил на  ноги  и  опрометью  кинулся  к  двери.
Вовремя остановился и торопливо уничтожил  следы  своего  присутствия  в
бортовой  Сети.  Проверил  -  на  месте  ли  отмычки,  сунул  в   карман
парализатор, в другой - первое попавшееся  из  липовых  удостоверений  о
своей принадлежности к органам правопорядка и сломя голову устремился на
место пренеприятнейшего происшествия.

***

   Отмычка,  которой  снабдила  Кима  Спецакадемия,  была,  возможно,  и
последним достижением криминальной науки и техники,  но  чудила,  словно
капризная кинозвезда. Так что он предпочел воспользоваться своей - менее
продвинутой, но более привычной. И она его не подвела.
   В каюте Гильде стоял едва  заметный  запах  табака  и  звучало  тихое
попискивание чем-то недовольного терминала. Склонившись над Клаусом, Ким
первым делом отключил и снял с его головы нейротерминал. У него были все
основания подозревать, что в нем-то все и дело. Потом проверил  пульс  и
дыхание своего  нанимателя.  И  то  и  другое  присутствовало,  но  было
подозрительно  слабым.  Попытки  привести   пострадавшего   в   сознание
способами,  перечисленными  в  многочисленных  инструкциях  по  оказанию
первой помощи, не возымели никакого действия.
   Придав Клаусу более удобную (и более заметную для  телекамеры)  позу,
Ким окинул каюту внимательным взглядом - не  было  ли  в  ней  чего-либо
предосудительного? Подобрал и сунул в  карман  выпавшую  из  рук  Гильде
пачку распечаток, выскочил в коридор и торопливо запер за  собою  дверь.
Осмотрелся по сторонам и встретился глазами с Валькой.
   Тот, видно, только что вернулся  из  своих  странствий  по  запретным
уголкам "Саратоги" и был немало удивлен. видом своего нового  знакомого,
с определенно вороватым видом выбирающегося из чужой каюты.  Ким  понял,
что пока не поздно надо перехватить инициативу предстоящего разговора.
   - Вот что, - решительно произнес он. - С человеком, который  летит  в
этой каюте, случилась беда. - Постарайся вспомнить -  при  тебе  к  нему
заходил кто-нибудь?
   - Как так - беда?
   Валька отступил на шаг и сжался так, словно боялся,  что  Ким  ударит
его. Тот  посмотрел  ему  в  глаза  и  растерялся.  Это  были  глаза  не
четырнадцатилетнего  мальчишки,   а   затравленного   волчонка.   Глаза,
наполненные страхом и непонятным, неожиданным разочарованием.
   - Он - без сознания, - объяснил Ким.  -  Я  сейчас  вызову  врача.  И
кого-то из офицеров. Но скажи - ты никого не видел здесь?
   - Нет.
   Испуг Вальки вроде отступил.
   - Я вообще только один раз видел вашего... друга. Он -  странный.  Не
знаю - заходил к нему кто или нет...
   - Странный, говоришь? Это верно. Мы  потом  поговорим  об  этом...  А
сейчас лучше побудь у себя.  И  если  только  ты  и  вправду  никого  не
видел... То и меня ты не видел. Так надо - идет? А я не  видел,  где  вы
гуляете с Ганом и Фором по вечерам. Я-то не видел, но вот  если  капитан
вас засечет... Или ваша сопровождающая... И вообще - не надо по  кораблю
лазить где попало. Договорились?
   В глазах Вальки теперь отразилась недетская тревога в смеси со вполне
детским испуганным восхищением осведомленностью своего нового знакомого.
   - Договорились, - с легкой неуверенностью  в  голосе  произнес  он  и
исчез за дверью своей каюты.
   Ким почесал в затылке, затем уверенно подошел к  коробке  внутреннего
интеркома, висящей на стене, сверился с бортовой базой данных  и  набрал
номер дежурного по медблоку.
   - Алло, - как можно  более  веско  произнес  он.  -  С  вами  говорит
пассажир Яснов. У меня есть очень серьезные основания  полагать,  что  с
пассажиром Гильде из четырнадцатой каюты случилось несчастье...

***

   После расспросов и препираний, которые показались Киму  бесконечными,
дежурный медик соизволил наконец появиться на  месте  действия.  Был  он
человеком молодым и от излишней уверенности  в  себе  явно  не  страдал.
Золотистый блондин, весь в мелких кудряшках и комплексах: то щека у него
дергалась, то он заходился нервическими вздохами... Словом,  корабельный
эскулап уже сам по себе создавал проблему.
   Явился он, естественно, не один, а в сопровождении старшего помощника
капитана, малорослого человека с густыми  черными  бровями,  наделенного
универсальным  ключом,   дающим   право   проникновения   -   в   случае
необходимости - во все помещения корабля. Перед этим по "громкой  связи"
"Саратоги" пассажира Клауса Гильде несколько  раз  попросили  немедленно
связаться с дежурным офицером. Ввиду  того  что  Клаус  не  откликнулся,
тревога, поднятая пассажиром Ясновым, представлялась старпому уже  более
обоснованной. О том же  свидетельствовали  и  записи  видеокамер  службы
внутреннего наблюдения.
   - Значит, у вас была назначена встреча? - строго спросил он  у  Кима,
вставляя универсальный корабельный ключ в прорезь замка.
   Строгость его, впрочем, показалась агенту напускной. Похоже,  старпом
уже знал, что увидит внутри каюты.
   - Да, - уверенно подтвердил наспех сочиненную версию событий  Ким.  -
Но Гильде исчез с самого момента посадки на борт корабля. Он не отвечает
ни на вызов по интеркому, ни, на звонки в дверь, ни на  стук.  В  других
помещениях пассажирского отсека мне не удалось его найти...
   Старпом мрачно хмыкнул и отпер дверь. Громко покашлял, позвал  Гильде
по фамилии и наконец вошел в каюту. Обстановку он,  как  и  ожидал  Ким,
оценил почти мгновенно: кивнул медику -  "Действуйте!"  и  повернулся  к
агенту:
   - Вы не заходили сюда?
   - Нет. Все время было заперто. Я вообще  никак  не  мог  связаться  с
Клаусом с самого момента посадки.
   - Я должен предупредить вас, что если будет обнаружено, что пассажиру
Гильде нанесены какие-либо телесные повреждения, что он отравлен или что
пропало что-либо ценное из его багажа... Одним словом, я  вынужден  буду
использовать свои права на проведение предварительного расследования.
   - Я прекрасно осведомлен о такого рода вещах, - заверил его Ким.
   - Ах да... - припомнил старпом. - Вы же этот  -  как  это...  Частный
расследователь...
   Похоже, что доверия к Киму это воспоминание ему не добавило.
   Достав карманный  блок  связи,  он  начал  надиктовы-вать  на  память
корабельного компьютера предварительный вариант акта  о  происшествии  в
каюте номер четырнадцать. На медика он  временами  бросал  из-под  своих
кустистых бровей свирепые взгляды, призывая поторопиться с  результатами
осмотра пострадавшего. В ответ тот затравленно вздрагивал. Ким с наивным
видом поднял и разглядывал шлем нейротерминала, стараясь оставить на нем
(и вообще - повсюду в каюте) как можно больше отпечатков пальцев.  Пусть
потом   хоть   кто-то   обвинит   его   в   том,   что   он   осуществил
"несанкционированное вторжение в помещение космического судна,  временно
приравненное к жилищу частного лица". В каюту Клауса Гильде то есть.
   - Положите на место! - раздраженно потребовал старпом.  -  Это  очень
дорогая штука, к вашему сведению...
   - Требуется госпитализация, -  сообщил  свое  заключение  корабельный
эскулап. - Глубокая кома. Еще немного - и имели бы жмурика на борту. Но,
ничего - вытянем. Это, скорее всего, так называемый "компьютерный  аут".
Такой, знаете, конфликт... сбой в системе "человек - компьютер". Бывает,
когда комп начинает контролировать те функции  мозга,  которые  в  норме
контролировать не должен.
   Он взял из рук Кима тускло поблескивающий шлем, взвесил его на руке и
прищелкнул языком.
   -  "Аут"  этот  обычно  случается  при  использовании  таких  вот   -
навороченных - нейротерминалов высокого уровня,  когда  у  них  портится
автоблокировка. Или когда ее портят сознательно.
   Он со значением поглядел на старпома.
   Тот с подозрением покосился на Кима, но кучерявый эскулап разочаровал
его:
   -  Этим  любят  заниматься  вконец  упертые  инфонавты   и   любители
компьютерных игр - зацикленные виртуа-лы, - пояснил он. - Знаете,  чтобы
якобы  обрабатывать  информацию  на  уровне   подсознания.   Или   чтобы
натурально, без  всяких  порогов,  ощущать  боль,  переживать  агонию...
Лезут, дурачье, с кондовыми отвертками и кустарными микрочипами в святая
святых сложнейшей системы. Зря только портят и "железо"  и  "софтину"...
Пострадавший - похоже из таких. Вот видите, - он поднес нейротерминал  к
носу старпома, -  в  машинке  явно  копались.  Нет  фирменных  пломб,  и
вообще...
   - Ваш э-э... знакомый такими штучками грешил? - осведомился старпом у
Кима уже гораздо более мягким тоном.
   - Во всяком случае, инфонавтом его назвать можно-было...
   Тут Киму уже совершенно  не  приходилось  кривить  душой.  Инфонавтом
Гильде был. И еще каким...
   - Мужик он на вид крепкий. - Старпом  оценивающе  посмотрел  на  полу
бездыханного Гильде. - Только вот на крышу слаб, видно, оказался.  Дурак
дураком, другими словами. Насильно на него эту штуку не напялишь.  И  не
заметить, что в машинке поковырялись, нельзя. Значит, сам ковырял и сам,
по своей воле, и надел.
   - Я д-думаю - именно так, -  подтвердил  врач.  Он  положил  шлем  на
кресло и смущенно добавил:
   - Я, впрочем, впервые с таким сталкиваюсь вживую. А вот  на  Океании,
судя по статистике, такие случаи пр