проводить в пределах  Метрополии.  К  сожалению,  наша  Белая  Вера  уже
давным-давно не способна влиять на ход вещей, движимый  чуждыми  чаяниям
народа Малой Колонии, интересами авантюристов от  науки.  Камень  открыл
для меня Учение, именуемое Ложным,  -  Черную  Церковь.  Черная  Церковь
открыла мне глаза на Волю Камня. Нет и не будет ничего грешного  в  том,
что адепты этого, безусловно, и впрямь Ложного  Учения  получат  большую
свободу рук в Столице. Идеи  Света  и  Добра,  воплощенные  в  заповедях
Христовых, рано или поздно восторжествуют, но сами по себе они бессильны
в борьбе против безверия и тупого  прагматизма,  готовых  принести  саму
Вселенную в  жертву  своему  неукротимому  любопытству.  Говорят:  "Если
хочешь прожить жизнь счастливо -  никогда  не  подсматривай  в  замочные
скважины..."  Незачем  тем  более  подсматривать  в  замочную   скважину
Господа. Знание его секретов не  даст  нам  счастья.  Нам  обещают  моря
дешевой  энергии  -  зачем  она  Малой  Колонии?  Гораздо  более  важным
представляется мне прекращение  беспрерывной  распри,  раковой  опухолью
разъедающей Колонию после того, как оборвалась пуповина, связывавшая нас
с миром Земли и с другими частями Империи. Гораздо более  разумным  было
бы направить все силы и средства государства не на то, чтобы довести  до
завершения опаснейшие изыскания, начатые людьми Комплекса,  для  которых
судьба  Малой  Колонии  всегда  была  совершенно   безразлична,   а   на
поддержание хрупкого экологического баланса этого мира,  на  поддержание
приходящего в упадок хозяйства, на создание современной  медицины  -  да
мало ли на что, черт возьми! Какое-то время Малая Колония может  прожить
и без развития наук, но она не сможет  прожить  без  закона  и  порядка.
Положительные идеалы  общественной  жизни  должны  восторжествовать  над
разрушительным стремлением к  Истине.  Ради  этого  стоит  продать  душу
одного из недостойных служителей Веры Дьяволу..."
   А  ведь  писал  эти  строки  Ди  Маури  в  относительно  спокойные  и
благополучные времена. Что тогда остается сказать мне, видящему  крах  и
угасание этого мира - единственного мира, оставшегося этому народу...
   "Когда настала Ночь Тьмы и  обе  здешние  луны  затмились,  я  воздел
Кольцо на перст... Я  выразился  высокопарно,  но  не  боюсь  показаться
смешным. Далеко не смешно было то, что последовало  за  этим...  А  что,
собственно, последовало?
   Страх и ожидание чего-то неведомого не давали мне  уснуть  почти  две
ночи подряд. Когда же  я  забылся  коротким,  прерывистым  сном,  Дьявол
явился ко мне..."
   - Знаем, знаем мы, что  тебе  явилось,  -  тяжело  вздохнул  Шишел  и
некоторое время  массировал  набрякшие,  отяжелевшие  веки.  Потом  стал
читать дальше.
   "Дьявол явился ко мне, - писал проклятый адмирал. - Дьявол. И  вместо
глаз у него был Желтый Огонь!
   Не стоит переносить на эти страницы весь тот кошмар, что обрушился на
меня вслед за этим, - он жив только во мне, со мной и уйдет  в  небытие.
Недели, тянувшиеся той зимой, показались мне поистине бесконечными... Не
знаю,  что  двигало  мною,  но  я  не  стал  скрывать  Кольцо  от  своих
соратников. И - странно - никто из них не задал мне ни  одного  вопроса.
Но слухи о неком явлении Камня в мир достигли тех,  кому  я,  собственно
говоря, и адресовал их. Посланник Черной Церкви встретился со  мной  "на
нейтральной территории". Сначала я не понял, зачем в начале той весны де
Робертис несколько раз подряд настоятельно приглашал меня в свое не  так
далеко расположенное от "Тенистых рощ" имение. И только когда в странной
часовне, в глубине все еще тонущего в снегу парка, Луис представил  меня
изумительно тощему, очень скромно одетому господину, я понял, что  начал
выходить на финишную прямую... Надо отдать должное этим типам -  никогда
никто из них не напомнил мне о том злосчастном оборотне, получившем свою
пулю в затылок на заднем дворе моего дома.
   Вот несколько страниц моих записей того времени..."
   Дальше шел тот текст,  который  Шаленый  уже  читал  перед  тем,  как
решился проглотить активатор... Он перевернул эти страницы и стал читать
дальше.
   "Действие, - писал адмирал, -  и  только  действие  всегда  считал  я
панацеей  от  любой  напасти...  Тем  более  в  сложившейся  ситуации...
Покончить с охватившим меня смятением - я мог одним  только  способом  -
покончить со смятением,  охватившим  мир  вокруг  меня.  Постигнув  свое
Предназначение или посчитав, что я его постиг, я перешел некий  рубикон.
Наконец те, кто спрашивал меня о дальнейших  моих  намерениях,  получили
ответ. Не доверяя радиосвязи, я  направил  надежных  людей  на  Западное
плато - в расположение Аэрокосмического десанта, к полковнику Рихтеру, и
на Побережье - искать нынешнее расположение десанта Морского,  а  там  -
флаг-капитана Ауэрмана. С людишками помельче я снесся через Никольского.
   Впоследствии молниеносную победу военной диктатуры  в  Малой  Колонии
приписывали тому моему качеству, которое, в зависимости от своего вкуса,
одни именуют политической мудростью, а другие -  изощренным  коварством.
Это - выдумка, хотя и весьма мне лестная. Победа не была молниеносной  -
просто несколько отчаянных и довольно кровопролитных схваток на  далеких
подступах к Столице как-то выпали из поля зрения историков Смуты. Должно
быть, потому, что на место  действия  не  были  приглашены  репортеры  и
политические комментаторы. Сама Столица сдалась без  боя.  Полупокинутый
город просто не заметил, что в него вошла очередная  орда  завоевателей.
Только целая эпоха последующего наведения порядка и  упорной  борьбы  за
внедрение веры в Закон и Порядок в умы людей сделала нас Властью".

***

   - Так,  значит,  Фай  запел  теперь  по-другому?  -  с  удовольствием
констатировал Сапожник-Маноло, выслушав краткий доклад  Адвоката.  -  Ну
что же, я не  возражаю  против  того,  чтобы  мы  с  Папочкой  поболтали
где-нибудь на нейтральной территории. У того же Григоряна, допустим.  Но
пусть он на это время попридержит  своих  ребят.  Если  он  думает,  что
перестрелка в порту, это - сущий пустячок, то  он  крупно  заблуждается.
Кстати, что там творилось прошлой ночью на Сурабайя?
   - Ни наших, ни Папы Джанфранко людей там не было, - пожал плечами  де
Лилл. - По неподтвержденным данным, там сцепились... э-э... люди  Черной
Церкви и те - из Храма Желтого Камня. Полиция, как всегда,  замешкалась.
Если и были убитые-раненые, то обе команды забрали своих пострадавших  с
собой. Знающие люди полагают, что продолжение вскоре последует.  Вообще,
народ одурел: Леон говорит, что своими глазами видел, как среди бела дня
трое легавых в штатском захомутали двоих других...
   - Ну и бог им в помощь. - Маноло слегка скривил рот  в  презрительной
улыбке  и  помешал  ложечкой  чай,  заваренный  пакетиком  "Липтона".  -
Предупреди всех наших, чтобы не лезли в  эти  разборки...  Что  касается
встречи с Папочкой, то тут стоит поторопиться  -  после  того  как  Луис
угостил их личинкой "огненного червя", наступил их черед. Ход за ними...
   И тут все здание  склада,  в  подвальном  этаже  которого  происходил
разговор, тряхнул мощный взрыв. И почти сразу за ним - второй.  В  чашку
Маноло шлепнулся  основательный  шматок  потолочной  известки.  Сапожник
помянул дьявола и добавил:
   - Это, похоже, из противотанкового - по моему  офису...  Я,  кажется,
что-то говорил о переговорах? Можешь про это забыть, Адвокат...
   Поднявшись на ноги, он отряхнул рукава пиджака,  вытянул  из  кармана
какие-то скомканные баксы, отворил в углу  стоящий  шкафчик  и,  запалив
банкноты от зажигалки, принес их в жертву Хакун-Хунну  -  Шальному  Богу
Драки.
   - Вы правильно сделали, шеф, что заранее перебрались сюда, -  заметил
де Лилл. - Сейчас я выясню, что там творится наверху...
   Свирельный звук вызова, который испустил притороченный к  поясу  блок
связи, прервал его. Адвокат прижал трубку к уху -  здание  тем  временем
тряхнуло третьим взрывом - и, сообщив на тот конец канала связи, что да,
он  все  понял  и  передаст  наверх,  вырубил  связь  и   повернулся   к
обсыпанному, как и он сам, с ног до головы, сыплющейся с потолка  трухой
Маноло и доложил:
   - Это Трюкач. Они готовы и назначают время и место.
   - Как? Вот так - сразу? - Маноло был потрясен.  Адвокат  снова  пожал
плечами:
   - Я только передаю то, что Трюкач...
   - Так, значит, когда и где?
   - На  двадцатом  этаже  Пугачевского  центра,  завтра  в  шестнадцать
десять, - доложил де Лилл. - У лифта.

***

   В дверь условным стуком постучал Уолт. Вошел и положил перед  Шаленым
карточку - "магнитку".
   - Здесь все, что удалось собрать по этому человеку. Довольно  богатая
событиями биография, - прокомментировал он добытый  материал,  -  Будьте
осторожнее, Шишел. Всего лучше - попробовать найти  с  ним  общий  язык.
Хотя это, конечно, зависит от того, как вы хотите... закончить партию.
   Шишел  сделал  вид,  что  не  понял  вопросительной  интонации   слов
настырного репортера, и молча стал "листать" файл по  Клайду  Ван-Дейлу,
записанный на карточке.
   Уолт, убедившись, что ответа на его  скрытый  вопрос,  скорее  всего,
просто не существует, убыл по делам.
   Потратив  минут  сорок  на  постижение  тайны  личности  предстоящего
партнера по переговорам,  Шишел  вернулся  к  магнетически  манящим  его
строкам дневника Шайна.
   "... Необычайно сложно и трудно  строились  мои  отношения  с  людьми
Ложного Учения,  -  сетовал  адмирал.  -  Большинство  из  них  темны  и
невежественны. Иные оболванены постоянными сеансами медитации и накачаны
наркотиками.  Пожалуй,   только   верхушка   этого   черного   айсберга,
возвышающаяся  над  морем  мрака  и  безумия  -   Магистры   и   Великие
Посвященные, - способна осознавать смысл их бесконечной борьбы с разумом
и просвещением в Малой Колонии. И смысл их  бесконечного  противостояния
Янтарному Храму.
   К самим жрецам Янтарного Храма оказалось не так  легко  подступиться.
Период господства Ложного Учения слишком памятен народу Малой Колонии. В
ту - относительно недавнюю - пору лишь эти клоуны в  оранжевых  хламидах
воплощали в себе идею Сопротивления. Дьявольски непопулярным жестом было
бы любое покушение на это осиное гнездо.
   Зато большего успеха мне удалось достичь в борьбе с мирским  филиалом
Храма - Институтом вакуума. Он - этот институт - достался Малой  Колонии
в наследство от Империи. Для нее - забытой Богом и людьми дыры  у  черта
на куличках - это заведение было вполне приличным, неплохо оснащенным  и
перспективным исследовательским звеном. Теперь  же,  после  исчезновения
Империи,  институт  оказался  чудовищно  гипертрофированным,  невероятно
прожорливым и капризным аппендиксом в теле  Малой  Колонии.  Даже  когда
значительная часть работ в нем была свернута, слишком многое  и  слишком
многие здесь  зависели  от  этого  заведения,  превратившегося  в  некую
самодостаточную сущность.  Позиции  института  укрепило  и  то,  что  он
напрямую был связан с культом Янтарного Храма. Трудно сказать,  кто  был
ведущим  в  этой  спарке  -  академическая  наука   или   же   странный,
полубуддистский-полусциентистский культ...
   Я многое узнал от ученого народа. Оказалось, что, по мнению тех,  кто
был посвящен в смысл оставшихся нам от Предтеч текстов - их именуют  еще
Старыми Книгами,  -  Янтарный  Храм  служил  местом  познания  структуры
пустоты. Предтечи близко подошли к некой технологии  получения  огромных
количеств   энергии   за   счет   перестройки   микроструктуры    самого
пространства.  Исследователи,  придерживающиеся  такой   точки   зрения,
двигались двумя разными путями:  одни  из  них  стремились  расшифровать
оставшиеся от Предтеч тексты и  адаптировать  полученную  таким  образом
информацию к парадигме современной науки, к ее языку,  в  то  время  как
другие шли  путем  последовательных  попыток  воспроизвести  результаты,
полученные якобы Предтечами. Оба направления брали  свое  начало  еще  в
частично рассекреченных материалах, наработанных в Янтарном Храме людьми
Комплекса. По обоим направлениям были излучены результаты,  не  лишенные
прикладного  значения.  Опасность  же  этих  исследований,   по   мнению
противников  этих  исследований,  заключалась  в   том,   что   активное
воздействие на микроструктуру пространства может повлечь за собой своего
рода  цепную  реакцию  -  спонтанный   переход   Вселенной   из   одного
метастабильного состояния в другое. Образно говоря,  это  будет  смертью
одной и  рождением  другой  Вселенной.  Другой.  В  которой  мы  уже  не
предусмотрены. В которой нас  не  будет.  Именно  приближение  к  такому
метастабильному переходу и ощущает Дьяволов  Камень.  Именно  его  он  и
должен предотвратить".

***

   - Чтоб им всем удавиться! - зло прошипел  сержант  Харрис,  короткими
перебежками  пробираясь  к  наскоро  сооруженной  траншейке,  защищенной
мешками с песком, где, вжав голову в плечи и ругаясь на чем свет  стоит,
пытался по рации докричаться до штаба операции рядовой Пол Родмен. - Где
тут у них кто?!
   - На той стороне, в здании библиотеки и на крыше склада,  засели,  по
всему судя, люди Маноло-Карнеги, - торопливо начал вводить шефа  в  курс
дела Пол. -А с той - в  корпусе  гостиницы  -  засели  макаронники  Папы
Джанфранко. Палят почем зря. И те и другие...
   - Бог ты мой! - зло сказал сержант. - Меньше недели  мне  трубить  до
отставки осталось, и тут вот - нате! Война мафий.....
   - Человек полагает, шеф, а Бог... - задумчиво начал Пол.
   И тут их тряхнуло. Комья вывороченной взрывом земли и куски брусчатки
посыпались с неба.
   Сержант стал судорожно нахлобучивать на явно не стоящую такой  заботы
голову каску из дополнительного комплекта,  розданного  личному  составу
после довольно неожиданного начала очередной войны столичных "семей".
   - Сегодня весь народ в городе умом поехал, - уверенно заявил  Пол.  -
Перестрелка в порту, перестрелка в Нижнем городе, федералы  арестовывают
здешних легавых, здешние - федеральных, перестрелка  в  Вавилоне,  здесь
перестрелка. Макаронники садят  по  черномазым.  Сатанисты  сцепились  с
этими сектантами желтыми... Садят из военных бластеров почем зря. А мы -
торчи тут как куклы между ними всеми и жди дальнейших  указаний...  Ого!
Смотрите, шеф, кого сюда несет...
   Петляя между оставшихся после ночного дождя луж  и  остывающих  после
ударов разрядниками проплешин, ныряя временами носом в  грунт,  к  линии
окопов пробирался Трюкач-Аванесян.
   - Как этот тип нас вычислил? - остолбенело спросил Пола сержант.
   С тем же успехом он мог бы спросить рядового Родмена о том, как Иисус
накормил пятью хлебами толпу страждущих или  еще  о  чем-нибудь  в  этом
роде. Так или иначе, но вконец выбившийся из сил Гарик обрушился в и без
того тесный окопчик и возмущено зашипел:
   -  Куда  вы  провалились?!  Еле  нашел  вас...  Почему  на  связь  не
выходите?!
   Гарик, видимо, полагал, что, говоря шепотом, он  существенно  снижает
вероятность попадания в него  шальной  пули.  В  тот  момент,  когда  он
раскрыл было рот, чтобы  приступить  к  изложению  содержательной  части
своей миссии, над головами всей вооруженной братии загромыхал  усиленный
мегафоном  голос  кого-то  из  отцов  города,   призывавший   участников
перестрелки немедленно прекратить огонь и покинуть занимаемые позиции во
избежание принятия силами армии и полиции экстренных мер.
   - Сейчас пустят  парализующий  газ,  -  предупредил  понятливый  Пол,
вытаскивая из сумки с  "дополнительным  комплектом"  противогаз.  -  Или
ударят инфразвуком... Говори быстрей, что надо, и сматывайся, -  добавил
он, обращаясь уже персонально к Гарику.
   - У Хозяина в-все готово, - чуть заикаясь, выдавил из себя Трюкач.  -
З-завтра  ровно  в  шестнадцать   двадцать,   на   п-пятнадцатом   этаже
П-пугачевской б-башни...
   Он машинально извлек из воздуха сначала открытку  с  изображенным  на
ней в честь святого Валентина сердечком,  вернул  ее  туда,  откуда  она
взялась, и вместо нее сотворил из ничего зажженную уже  сигарету,  зажал
ее в зубах и полез вон из окопа.
   - Он сдурел - Шишел этот, - взорвался  сержант  Харрис.  -  В  городе
чрезвычайное положение, полиция переведена на  казарменный  режим,  а  у
него, видите ли, "все готово" - и подавай ему в шестнадцать двадцать,  и
чтоб точно, как в аптеке...
   Тут, видимо,  только  подстегнутые  мегафонным  предупреждением  люди
Маноло пошли в атаку на  засевших  в  библиотеке  Фонда  Армии  Спасения
макаронников Папы Джанфранко. В ответ что-то тяжело ухнуло и с каркающим
железным воплем обвалилось, а высунувшийся из окопа любознательный  Пол,
поминая всех святых, схватился за  голову:  проломив  ворота  складского
двора, на площадь выползал "Малыш" - тяжелый боевой танк,  содержавшийся
людьми Каттарузы и предками их в резерве еще со времен Империи...

***

   - Послушайте, Стивен, - после довольно тягостной паузы начал вошедший
в кабинет капитан Остин.
   Вместо того чтобы усесться за свой рабочий стол визави с  федеральным
следователем, он принялся мерить шагами скудное пространство, оставшееся
незанятым  антикварного  вида  картотекой,  спецтерминалами  и  огромным
аквариумом, в котором уютно сосуществовали завезенные с Земли  неонки  и
мечехвосты, кристаллические медузы с Океании и здешние дирижабли.
   - Так вот, послушайте, - продолжал капитан Планетарной контрразведки,
- не пора ли нам с вами начать обмен военнопленными?
   - Это вы о чем? -  старательно  рассматривая  обитателей  стеклянного
параллелепипеда, вяло отозвался Стивен.
   - Давайте не будем еще больше морочить друг другу голову, чем  это  у
нас получалось до сих пор, - устало вздохнув, капитан опустился  в  свое
кресло. - В городе происходит черт знает что: в открытую пошли  друг  на
друга банды и секты. Силы поддержания порядка мобилизуют резервистов. На
улицах  стрельба  пошла  в  открытую,  а  контрразведка  и   Федеральное
управление другого занятия себе не нашли, кроме как взаимно арестовывать
друг у друга оперативников...
   - Так, значит, - очень  убедительно  разыгрывая  недоумение,  спросил
Стивен, - эти двое, что "пасли" моих людей в Вавилоне, это - ваши люди?
   -  Точно  так  же,  -  заверил  его  капитан  Остин,   -   как   пара
подозрительных  типов,  которых  мои  люди  ущучили  возле  Пугачевского
центра, оказались вашими...
   Некоторое  время   оба   профессионала   задумчиво   молчали.   Затем
федеральный следователь взял инициативу на себя:
   - Естественно, ваших сотрудников немедленно отпустят  на  все  четыре
стороны...
   - Так же, как и ваших, - поддержал его капитан Остин.
   - Дело не совсем в этом, - продолжил следователь Клецки. - Не кажется
ли вам, капитан,  что  нашему  любезному  другу  по  кличке  Шишел-Мышел
удалось на редкость успешно столкнуть нас лбами? - Он  перегнулся  через
стол и театральным шепотом спросил:
   - Признайтесь, когда  и  где  назначил  вам  встречу  Шаленый,  чтобы
вернуть Камень?

***

   Пожалуй, к концу этого, солнечного поутру и ненастного к вечеру,  дня
немного в центре Столицы осталось таких тихих уголков, как древний - еще
первыми колонистами заложенный - Храм Трех Святых. Весь мир  вокруг  мог
стоять на голове, его  могли  раздирать  войны  и  перестрелки,  сжигать
страсти и интриги  власть  имущих,  но  здесь  -  в  сумрак  погруженных
сводчатых залах - царил вечный покой. Неполный десяток зашедших  сюда  -
то ли душу молитвой  облегчить,  то  ли  от  ночного  ливня  укрыться  -
посетителей не нарушал общей картины благостного запустения.
   Клайд не без труда  рассмотрел  на  одной  из  утонувших  в  полутьме
боковых скамей впечатляющий силуэт  Шишела.  Осторожно  приблизившись  к
нему, он кашлянул и вполголоса произнес условленную фразу о скверной для
воскресших из мертвых погоде.
   - Ну, здравствуй, бывший покойничек, - отозвался Шишел. - Ты не прочь
будешь со мной ту