питья - из своей.
   Проклятый отвар был практически единственным  напитком,  за  чашечкой
которого могли скоротать время человек и корри без риска  отправиться  к
праотцам,  хотя  редко  подавался  на   стол   когда-либо   при   других
обстоятельствах - для очень редких представителей рода людского  он  был
привычным напитком. И для редких корри - тоже. Но что поделать, если сок
чуки - лианы-паразита больших деревьев, - весьма уважаемый корри, даже в
небольших количествах вызывал у землян трудноизлечимую экзему, а любимые
землянами чай, кофе  и  алкоголь  повергали  корри  в  лучшем  случае  в
страшные корчи.
   - Я нахожусь в весьма затруднительном положении, капитан,  -  сообщил
Тоох. И замялся, разглаживая хвост.
   Компьютер точно перевел его слова собеседнику.  По  характерному  для
корри обилию прицокиваний и низкочастотных вибраций Манцев  догадывался,
что речь его  коллеги  весьма  насыщена  эмоциями,  но  киберпере-водчик
глаголил  правильно  построенными,  округлыми  фразами   с   аккуратными
интонациями телевизионного диктора.
   - Я ни в коей мере не ставлю под сомнение ни технические  возможности
замечательного   судна,   предоставленного    в    распоряжение    корри
Человечеством...  -  Первый  капитан  проверил,  насколько   внимательно
слушает его Манцев, и продолжил - В еще  меньшей  мере  я  сомневаюсь  в
вашей, капитан, компетентности в отношении  управления  этим  сложнейшим
сооружением. Я и стажеры-корри  не  находят  слов  благодарности  за  те
знания, которые вы дали нам во время тренировочных и боевых полетов...
   Манцев сосредоточенно ждал, когда же Тоох перейдет к делу. Психология
партнеров-корри   вечно   держала   его   в   недоумении.   Предчувствия
подсказывали  ему,  что  содержанию   предстоящего   разговора   у   его
непосредственного начальника,  будь  он  человеком,  соответствовало  бы
хождение широкими шагами из угла в угол, а также громогласное  обвинение
собеседника во всех смертных грехах и непременное  стучание  кулаком  по
столу.
   Вместо этого имело  место  угощение  идиотским  отваром,  застенчивое
расчесывание хвоста и словесные блуждания вокруг  да  около  предстоящей
темы обсуждения.
   Все это при том, что - Манцев прекрасно знал это  -  корри  могут  не
менее твердо стоять на своем, чем самые решительные из людей, и что  они
могут принимать решения порой не менее жесткие, чем  он  сам  -  капитан
Манцев. Это напрягало.
   - Однако этот рейс, - продолжил Тоох, - поистине сосредоточил в  себе
все  несчастья,  которые  только  могут   воспрепятствовать   выполнению
поставленной перед вверенным нам с вами судном задачи...
   - Да, - согласился Манцев, - рейс выдался не из легких. И наш с вами,
капитан, разговор весьма уместен. Нам надо совместно, не теряя  времени,
найти выход из сложившегося положения.
   - Боюсь, что мы с вами поставлены в положение, когда от  нас  зависит
всего лишь та форма, которую мы придадим этому решению, а не его суть...
- деликатно прервал его первый капитан. - И боюсь, что ваши руководители
останутся недовольны этим... Очень недовольны... Вы, однако,  совсем  не
тронули ваш шаа, капитан. Он хорош только тогда, когда горяч...
   "Проклятый темнила! - подумал капитан. - Куда он клонит?"
   Он отхлебнул  немного  отвара  и  понимающе  улыбнулся.  Чем  загадал
бедному корри очередную загадку. Мимика  представителей  рода  людского,
как назло, почти совпадала с мимикой корри. Но только почти.
   Тоох внутренне напрягся и - словно  перед  прыжком  из  кроны  одного
большого дерева на другое на том берегу Великой реки -  распушил  хвост.
Достал скрытую под ним распечатку и протянул ее Манцеву.
   - Собственно говоря, вот что я имею в виду, капитан...
   Он успокоил свой хвост  и  снова  пристально  уставился  на  капитана
добрыми глазами плюшевой игрушки.
   Послание  было  подписано  вождями  всех  шести   народов   Чура   и,
следовательно, было документом чрезвычайной важности.
   Манцев читал распечатку  внимательно,  постепенно  наливаясь  тяжелой
досадой. Хотя, по всем правилам, ему следовало быть, наоборот, полностью
довольным сложившейся ситуацией. Теперь уже третья сторона,  участвующая
-  до  сих  пор  незримо  -  в  этой   чересчур   хитрой   игре,   брала
ответственность за исход операции на себя.  Но  облегчения  это  ему  не
принесло. Окончив читать распечатку, капитан снова вернулся к ее началу.
Коллега позволил себе отвлечь его внимание от процесса чтения.
   - Формально - я,  конечно,  понимаю,  что  это  только  формально,  -
капитан "Цунами"  исполняет  обязательства,  взятые  Цивилизацией  Корри
перед Народами Чура... Таким образом, мы обязаны следовать букве  нашего
Военного соглашения с этим  Миром...  И  если  наши  партнеры  по  этому
Соглашению решат отменить какой-то пункт, обязывающий нас к тем или иным
действиям...  Короче  говоря,  вы  видите,   что   ситуация   изменилась
радикально. Наши партнеры уведомляют  нас,  что  объект,  представлявший
угрозу для Народов Чура, объект, связанный с активностью так  называемой
Нелюди, это вовсе не необитаемая, автоматизированная станция... Им стало
известно, что там находятся живые, разумные существа... Люди, капитан. И
очень много людей...
   Выдав этот текст, первый капитан,  похоже,  ослаб  и  даже  несколько
обвис в  своем  коконе.  Манцев  по-прежнему  внимательно  изучал  текст
распечатки.
   - Там находятся не  только  чужие  люди...  -  собравшись  с  силами,
продолжил первый капитан. - Люди  Чура...  Именно  они  и  связались  со
своими соотечественниками и известили их об истинном положении вещей.  И
еще четверо - люди с борта этого несчастного судна...
   Манцев закрыл глаза и мысленно возблагодарил Бога.  Не  то  чтобы  он
все-таки   почувствовал   облегчение   -   просто   не   хотелось   быть
неблагодарным. Все элементы  хитроумно  задуманного  плана  сложились  в
единую мозаику. Мозаика  эта,  возможно,  будет  стоить  ему  звезды  на
погонах, но спасет от трибунала...
   Он оторвал глаза от текста распечатки и встретил взгляд Тооха.
   - Как я понимаю, они там,  на  поверхности,  надумали  решить  вопрос
своими силами?
   - Они считают, что им удастся  договориться  с  жителями  этой  базы.
Эвакуируют их. В конце концов, они правы - надо дать им шанс.
   Второй капитан порывисто  привстал  из-за  стола,  слегка  расплескав
остывающий настой.
   - Простите меня, хоо...
   Он употребил единственную доступную для произнесения землянином форму
вежливого обращения корри - "хоо", чтобы подчеркнуть важность того,  что
хотел сказать.
   - Мы должны различать людей и создания, имеющие форму людей...
   Тут  капитан   сам   поразился   своей   способности   манипулировать
философскими понятиями и запнулся. Запнулся и киберпереводчик.
   - Уточните вашу мысль, - вежливо попросил первый капитан.
   - Люди - те, что каким-то образом попали на эту м-м... базу  с  борта
лайнера, - являются  действительно  людьми.  В  юридическом  и  в  э-э..
биологическом смысле этого слова. Про остальных -  тех,  кого  здесь,  в
этой депеше люди Чура называют "аборигенами базы Нелюди", этого  сказать
нельзя...
   - Простите... - Тоох выразил на  своем  пушистом  личике  недоумение,
которое в исполнении ансамбля мимических мышц корри напоминало,  скорее,
презрительное снисхождение. - Простите, не могли  бы  вы  уточнить  вашу
мысль, капитан?
   - Охотно. - Манцев осторожно поставил недопитую чашку  с  отваром  на
стол как можно дальше от себя и сложил пальцы "домиком".  -  Видите  ли,
речь идет о  существах,  которым  придана  форма  людей,  которые  могут
достаточно точно  имитировать  поведение  человеческих  существ,  но  по
природе своей они людьми не являются... И их уничтожение не  может  быть
воспринято как геноцид...
   Первый капитан хоо Тоох прегромко цыкнул зубом,  что  соответствовало
человеческому  "О  боже!!!".   Только   опыт   длительного   общения   с
представителями рода  человеческого  спас  почтенного  хоо  от  глубокой
эмоциональной  травмы.   Чтобы   парировать   слова   собеседника,   ему
потребовалось собраться с силами.
   - Оставим в стороне философскую подоплеку сказанного  вами,  -  начал
он. - Я  имею  в  виду  то,  что  затруднительно  провести  грань  между
сущностью  и  ее  подобием,  когда  подобие  это   становится   чересчур
совершенным... Я имею в виду не это... Дело в  том,  что  наши  партнеры
недвусмысленно дают понять, что база Нелюди  населена  потомками  людей,
похищенных в разное время из различных Миров Федерации... Таким образом,
речь идет именно о живых и разумных созданиях одного  с  вами,  капитан,
вида...
   Тоох замолчал. Со значением. Убедившись, что его  аргументы  возымели
необходимое действие на коллегу, он заключил:
   - Таким образом, выполнение наших обязательств перед народами Чура  -
с согласия их полномочных  представителей  -  принимает  несколько  иной
характер... Мы  уже  не  можем  предпринять  неожиданного  нападения  на
намеченный объект. Для нас - корри - неприемлема сама  идея  уничтожения
разумных существ...
   Капитан прикрыл глаза и незаметно - по крайней мере  он  рассчитывал,
что  незаметно,  -  скрипнул  зубами.  Только  яйцеголовые  стратеги  из
секретных департаментов  могли  намудрить  этак  вот  -  поставить  его,
боевого командира, в полную зависимость от  блохастой  летучей  белки  с
богом забытой планетки. Но приходилось вытерпеть и это.
   - Хоо Тоох, - вздохнул он. -  Как  вы  представляете  себе,  в  таком
случае, дальнейший  ход  операции?  Она  и  сейчас  уже  кажется  совсем
нелегкой:   неожиданный   маневр   пассажирского   лайнера    совершенно
демаскировал "Цунами".
   Почтенный  хоо   изобразил   на   пушистом   челе   крайнюю   степень
задумчивости. На некоторое время он отвел взгляд от лица  собеседника  и
сосредоточился на поправлении волосков и без того тщательно причесанного
хвоста.
   - Видите ли, коллега, - деликатно остановил он Манцева, - в некотором
отношении  эта,  как  вы   изволили   выразиться,   демаскировка   может
рассматриваться как положительный фактор в той комбинации,  которую  нам
предлагают разыграть люди Чура...
   - Как я понимаю...
   Капитан взмахнул сжатыми в руке листками распечатки:
   - Но они  предлагают  вам...  нам  совершенно  нереалистический  план
действий... Они хотят заставить эвакуироваться  в  какие-то  заброшенные
колодцы двадцать с чем-то тысяч вооруженных бандитов! Да с какой радости
те их послушаются?!
   - У них для этого будут весьма веские основания, хоо Манцев... Мне не
хочется произносить ничего обидного для вас,  но  таким  основанием  для
людей обычно является страх... Самое обыкновенное чувство опасности... И
с этой точки зрения...
   - Я понял вас. - Манцев бросил распечатки на стол и  принялся  нервно
разглаживать их тяжелой ладонью. - Как я вижу, - он грозно воззрился  на
коллегу, - от "Цунами" как раз того и ждут, чтобы мы этот страх  нагнали
на противника...  Капитан,  вы  действительно  думаете,  что  это  такое
безопасное занятие - нагонять страх на вооруженного противника?
   - По крайней мере... - Хоо Тоох весь поджался от  необходимости  быть
резким  со  своим  партнером.  Очень  плачевной  с  точки  зрения  корри
необходимости... Землянину этого было не понять, - По крайней мере такой
риск - нечто совершенно иное, чем  безнаказанное  уничтожение  огромного
числа...
   Тут уже второй капитан возмущенно цыкнул зубом.
   "Огромное число"!... - зло подумал он. - Да ты бы посмотрел  отчет  о
какой-нибудь средненькой карательной экспедиции внутренних войск  Харура
против мятежников..."
   - Наша операция вовсе не подразумевает безнаказанность, -  сказал  он
вслух. - Даже в исходном варианте содержится определенная доля  риска...
Мощная, хорошо защищенная база на поверхности планеты  -  это  вовсе  не
шутки... И вы это знаете не хуже, чем я... А теперь все будет и вовсе не
просто.
   Он  прихлопнул  распечатки  так,  словно  хотел  раздавить   какое-то
затесавшееся между листками зловредное насекомое.
   - И вот что еще. Я как могу  стараюсь  понять  ваш  гуманизм  и  ваше
неприятие самой идеи уничтожения разумных существ.  Но  ведь  и  от  вас
требуется некоторое понимание  нашей  -  человеческой  -  психологии.  Я
уверен, что вы не хуже меня представляете, что каждый  из  тех  тысяч  в
инкубаторе выведенных людей представляет  опасность  похуже,  чем  заряд
любого  коллапс-орудия  "Цунами".  Да,  они  наделены  всеми  признаками
человеческих существ, но та внутренняя логика, которую заложили в них их
создатели... Мы даже не можем представить себе, что за сюрпризы они  для
нас приготовили... И не только для нас. Собственно  говоря,  мы  с  вами
брошены на передний край борьбы  за  общие  интересы  всего  Населенного
Космоса...
   Манцев  почувствовал  себя  неумелым  артистом,  по  мере  своих  сил
старающимся вытянуть переполненную дешевым пафосом сцену  на  подмостках
провинциального театра.
   Хоо Тоох задумчиво, почти по-человечески, наклонил голову и посмотрел
в глаза второму капитану.
   - Должно быть, вы,  люди  -  простите,  что  я  позволяю  себе  такую
догадку, - очень хорошо скрываете свои беды и несчастья. И особенно - их
причины. Это, конечно, ваше право. Более того,  такого  рода  скрытность
считается  у  нас  признаком  высоких  достоинств  особи,   которая   ее
проявляет...  Но,  к  сожалению,  эта  ваша  особенность  мешает   таким
представителям иных цивилизаций понять истинные мотивы  ваших  действий.
Вы говорите, что каждый из этих тысяч странных - действительно  странных
- существ страшно опасен для Тридцати Трех Миров. Вы говорите, что  даже
для  иных  цивилизаций  они  не  безопасны...  Но  -  простите  мне  мою
неосведомленность - я хотел бы все-таки как-то  яснее  представить  себе
характер  той  угрозы,  которая  исходит  от  них,  от  этих   людей   с
нечеловеческой, как вы утверждаете, сутью...
   Второй капитан понимал, что, раз  уж  разговор  пошел  в  этаком,  на
редкость неподходящем, ключе, вопроса этого ему  обойти  не  удастся.  И
дать на него ответ будет крайне затруднительно. Конечно,  ему,  капитану
огромного, вооруженного космического судна, было бы  достаточно  стыдно,
если бы он и в самом деле не знал причины, по  которой  его  толкают  на
геноцид, да-да - вещи стоит называть своими именами... Но дело  обстояло
куда хуже.
   Капитан кое-что знал. Особенно после  почти  ежевечерних,  достаточно
откровенных и в то же время двусмысленных бесед с весьма осведомленным в
тайных делах Сергеем Дмитриевичем. Знал Манцев теперь, конечно,  не  так
уж много, но вполне достаточно, чтобы  считать  оправданным  тот  страх,
который двигал теми,  кто  стоял  за  сутуловатой  спиной  чрезвычайного
комиссара. Но знание это  было  совершенно  не  предназначено  для  ушей
представителя   Дружественной   Цивилизации.   В   отличие   от    своих
художественных   образов,   которые   столетиями   лепили   в   сознании
человечества поколения сочинителей сайенс-фикшн, чужие вовсе не тяготели
к дешевым драматическим эффектам. Они не пугали  народ  пиротехническими
эффектами. Не пытали в мрачных  подземельях  длинноногих  блондинок.  Не
вещали загробными голосами о своих злодейских замыслах. Отнюдь.
   Они  нанимали  продажных  людишек  -  тут   и   там   -   в   затхлых
Мирах-отстойниках, где человеческая жизнь не стоила и ломаного гроша,  и
никто не задумывался над тем, какому богу надо  молиться  -  лишь  бы  у
этого бога не переводились  денежки.  И  уж  меньше  всего  там  боялись
сделокс Нелюдью. Правда, выходцы из Порталов вместо наличных чаще  всего
предлагали разную экзотику,  но  такую,  которую  можно  было  сбыть  за
солидные деньги.  Из  нанятых  половина,  конечно,  умудрялась  смыться,
прихватив аванс, но зато  вторая  половина  отрабатывала  потраченное  с
удвоенной энергией. Они скупали других людишек - калибром покрупнее. Уже
таких, которые были вхожи в связанные с Метрополией предприятия. Скупали
ценные бумаги. Скупали компромат.
   А с таким товаром уже можно было найти агентов влияния  и  в  кругах,
близких к Директорату, в самой Метрополии и в ее  "хитрых",  скрытых  от
мира простых смертных, заведениях.
   Почти  все  проявления  Нелюди  были  связаны  с  крупными  провалами
масштабных затей господ из Спецакадемий и Комплексов. А они - и  господа
эти, и их затеи, а особенно провалы этих затей - не терпели  посторонних
глаз. А потому кэпу Манцеву оставалось лишь тяжелым  вздохом  парировать
вопрос первого капитана.
   Тот не стал настаивать на другом ответе.
   Створки дверей со скрежетом  сомкнулись,  громко  клацнули  замки,  и
наступила тишина. Ким и Гильде некоторое время оглядывались,  пытаясь  в
тусклом  свете  забранных  частой  решеткой  ламп  оценить  свое   новое
пристанище.
   Ни Ган, ни  Фор  не  проявили  ни  малейшего  интереса  к  окружающей
обстановке. Оба молча отошли в угол и, усевшись, скрестив ноги, на  пол,
принялись играть в какую-то странную игру, напоминающую игру в кости, но
только вместо кубиков с точками числа очков они  раскинули  перед  собой
набор каких-то непонятных безделушек, которые вытащили из карманов своих
курток. И Мечи - их узкие, легкие Мечи - тоже зачем-то нужны были в этой
игре. Мальчишки то бросали их, не вынимая  из  ножен,  перед  собой,  то
клали под углом друг к другу, то снова забирали каждый к себе. Временами
они тихо обменивались короткими фразами - то  гортанными,  то  звонкими.
Псы безмолвно улеглись рядом с ними и, казалось, тоже приняли участие  в
игре.
   - И нам, что ли,  в  шахматы  сразиться?  -  скорее  пошутил,  нежели
всерьез предложил Ким, подкидывая на ладони свой карманный комп.  -  Или
лучше поискать какой-нибудь лаз отсюда?
   - Теперь от нас ничего не  зависит,  -  холодно  отозвался  Клаус.  -
Советую вам просто выспаться. Надеюсь,  на  расстрел  здесь  выводят  на
рассвете и ночь дадут провести спокойно...

***

   Ким все-таки с упорством и прилежанием  бойскаута  обошел  карцер  по
периметру, выверяя  каждый  миллиметр  стальных  стен  на  наличие  хоть
малейшего зазора или просвета.  Особое  внимание  уделил  вентиляционной
решетке. Ничего, что внушало бы хоть  малейшую  надежду  на  возможность
побега, он не обнаружил В  вентиляционный  лаз,  даже  преодолев  прочно
приваренную решетку, могла пролезть только долго постившаяся кошка.  Все
швы и  соединения  стальных  листов  стен  были  проварены  на  совесть.
"Удобства" были также выполнены из стали и намертво соединены с полом  и
стенами. Никаких звуков снаружи, кроме  равномерного  гудения  невидимых
генераторов, слышно не было.
   Оставалось только умыться ледяной водой - благо ее  в  кране  было  в
избытке - и последовать совету Гильде.
   Усталость и досада  сделали  свое  дело  быстро:  мир,  состоящий  из
украшенных потеками ржавчины плит  некрашеного  металла,  быстро  поплыл
перед глазами Кима и вялая путаница мыслей - верный знак  надвигающегося
крепкого сна - заполнила сознание. А потом он заметил, что уже не  лежит
на жестких нарах, а бредет по странному, залитому  светом  разных  лун.,
лесу. Зимнему, сотканному из голых черных  ветвей  и  стволов,  лесу.  И
кто-то, сильно похожий на тень, идет с ним рядом. Кто-то, на кого нельзя
было оборачиваться.
   - Что тебе надо? - спросил Ким своего невидимого спутника. - Что тебе
от меня надо?
   - Да ты же сам знаешь, - прошелестело сзади, -  Ты  же  пришел  сюда,
чтобы встретиться с одним человеком. Он тебе  расскажет  то,  что  хотел
узнать... Разве ты этого не понял?
   Мертвые, ослепительно яркие луны - мал мала меньше -  заливали  своим
неживым светом промерзший лес. Но от этого тьма вокруг только сгущалась.
И в этой тьме впереди  себя  Ким  увидел  почти  скрытый  между  черными
стволами костер.
   - Иди туда, - тихо приказал голос за спиной, и то  ли  чья-то  легкая
рука, то ли просто порыв ветра подтолкнули его в спину.