ри
пересылке почты между планетами одной системы - вроде Гармонии и Ассоциации.
Правда, считалось, что у экзотов есть тайный и гораздо более быстрый способ,
приносивший им немалые барыши в межпланетной торговле. Блейз тут же принялся
размышлять о возможной природе этого способа.
   Фазовый  сдвиг  использовали,  для  перемещения  космических  кораблей  с
соответствующими установками на борту из одной точки пространства в  другую,
причем это не было движением в прямом смысле  слова  -  корабль  не  столько
двигался,  сколько  просто   менял   положение   относительно   теоретически
рассчитанного центра Галактики.
   Но даже очень тщательно рассчитанный фазовый сдвиг не  давал  возможности
оказаться точно в нужном месте. Из-за этого межзвездные путешествия  здорово
напоминали пристрелку. Чем меньше был сдвиг, тем точнее. Но погрешность  все
равно присутствовала, и приходилось раз за разом делать новые расчеты до тех
пор, пока корабль не оказывался от цели на  расстоянии,  которое  уже  можно
было преодолеть с помощью двигателей обычного типа.
   Все  это  требовало  времени,  но  если  бы  существовал  способ   свести
погрешность при расчетах на нет...
   - Так вот,  -  вывел  Блейза  из  задумчивости  голос  Данно,  -  Барбедж
утверждает, что четыре месяца назад ты находился в одном помещении с Мэйном.
Впрочем, Барбедж уже здесь - прямиком из штаба милиции,  -  и  ему,  похоже,
просто не терпится поделиться  с  тобой  новостями.  Не  нравится  мне  этот
Барбедж.
   - Это заметно, - кивнул Блейз. - Только непонятно - почему? Ведь когда ты
был лоббистом, тебе приходилось иметь дело  со  множеством  фанатиков  вроде
всяких безумных епископов, которые непонятно как ухитрились пройти в  Палату
и теперь заседают там, управляя Ассоциацией.
   - Ну и что? - возразил Данно. - Да этот Барбедж хоть кого из них  заткнет
за пояс. Больше всего он  мне  напоминает  клинок  -  очень  острый  ледяной
клинок. И ему всегда что-нибудь нужно.
   - Интересно, что же ему нужно на этот раз? - спросил Блейз.
   - Он надеется, что ты отправишься вместе с  ним  на  Гармонию  и  примешь
участие в поимке Мэйна, - ответил Данно. - Он хочет, чтобы  мы  использовали
свое влияние. Ему предпочтительнее набрать группу  захвата  из  своих  людей
здесь, на Ассоциации, а не просто добиться от властей Гармонии разрешения по
мере необходимости использовать их милицию.
   Данно откинулся на спинку кресла и расправил  широкие  плечи.  Его  карие
глаза были устремлены на Блейза.
   - В принципе я сказал ему, что это вряд ли в наших силах, - добавил он. -
Но пообещал, что поговорю на эту тему с тобой.
   - Нет, вовсе ни к чему позволять ему брать с собой  на  Гармонию  здешних
милиционеров,  -  сказал  Блейз.  Это  было  совершенно  очевидно.   Барбедж
принадлежал к числу тех людей, кто делал религию средством оправдания  любых
своих поступков, а не эталоном, с которым их следовало  соизмерять.  Поэтому
он, даже отлично зная, что  появление  на  Гармонии  группы  милиционеров  с
Ассоциации не приведет ни к чему  хорошему  и  исключит  всякую  возможность
сотрудничества, продолжал бы настаивать на своем.
   - Есть тысяча причин, по которым не следует посылать туда нашу милицию, -
продолжал Блейз, - особенно учитывая приближающиеся выборы Старейшего  обеих
планет. Я сам скажу ему...
   - Проходите, капитан, - прервала его с необычной для нее резкостью  Тони.
- Сейчас Блейз Арене вас примет.
   Блейз  поднял  глаза  и  увидел  в  проеме   лифта   человека,   который,
по-видимому, и был Эмитом Барбеджем. Очевидно, он стоял там  уже  достаточно
долго, чтобы услышать последние слова  Блейза  и,  возможно,  даже  то,  как
отзывался о нем Данно. Барбедж шагнул в холл, лицо его оставалось совершенно
бесстрастным. Он был худощавым молодым человеком чуть выше среднего роста  в
отлично подогнанном черном с  серебром  мундире  милиции  -  так  назывались
военизированные полицейские силы на обоих Квакерских мирах.
   Блейз заметил, что Тони пристально разглядывает приближающегося Барбеджа.
   Держался он очень прямо, и со стороны могло показаться, что он еще  очень
молод и худ, но изо всех сил старается казаться  солиднее,  хотя  все  равно
выглядит не внушительнее кролика. Но, присмотревшись к нему  повнимательнее,
Блейз понял, что ошибается.  Барбедж  и  в  самом  деле  производил  сильное
впечатление. Если он и был кроликом, то саблезубым.
   Лицо Барбеджа было гладко выбритым,  бледным  и  необычайно  худым  -  до
изможденности. Волосы и брови - почти того же цвета,  что  и  безукоризненно
сидящий мундир. Губы сомкнулись в прямую линию,  будто  стиснутые  сверху  и
снизу  тонким  носом  и  небольшим,  но  волевым   подбородком.   Глядя   на
присутствующих пронзительными, похожими на два огненных  опала  глазами,  он
подошел прямо к Блейзу.  Лицо  его  не  выражало  ничего,  кроме  разве  что
какой-то агрессивной вежливости. Правда, она здорово смахивала и на  обычное
презрение.
   А может, и так, подумал Блейз, может быть, это и в самом деле  презрение.
Ведь, будучи фанатиком, Барбедж считает себя Избранником  Господа,  а  то  и
Избранником среди Избранников. Это означало, что все остальные ему не  чета,
как бы ни были высоки их мирское положение, должность или власть.
   Подойдя к Блейзу, он остановился.
   - Премного благодарен, что вы соизволили принять меня, Великий Учитель, -
произнес он.
   - Сдается мне, что я как-то мельком видел тебя на Гармонии, когда был там
в последний раз, - заметил Блейз. - Так с какой же ты  все-таки  планеты?  С
Гармонии или отсюда, с Ассоциации, а на Гармонии тогда  оказался  просто  по
службе?
   - Я пребывал на Гармонии, Великий Учитель, будучи откомандирован  туда  в
порядке учебного обмена отсюда, с Ассоциации, где имею честь служить. Я  сам
вызвался отправиться на стажировку, чтобы расширить кругозор, обрести опыт и
стать еще более полезным  милиции  и  Господу.  Воистину,  Великий  Учитель,
память ваша просто удивительна. Ведь вы могли видеть меня лишь  то  короткое
время, когда я представлял пленников пред ваши очи. Вы говорили  с  ними,  и
они ушли просветленными, вновь вступили на путь служения Господу и  отринули
не праведный путь преступления, на который встали было по наущению  дьявола.
Как ни прискорбно,  но  кое-кто  из  них  определенно  снова  сошел  с  пути
истинного, в противном случае мне, когда я оказался на Гармонии с  небольшим
отрядом милиции, посланным на поимку им  подобных,  не  привелось  бы  снова
увидеть человека, которого вы  называете  Хэлом  Мэйном,  среди  преступного
отребья, скрывающегося в тамошних горах.
   - Да, - кивнул Блейз. - Неудивительно, что ты встретил Хэла  Мэйна  среди
повстанцев, Эмит. Он необычный человек.
   - Он совершенно определенно угодил в лапы сатаны, - заметил Барбедж.
   - Несомненно, - согласился Блейз. - Но давай вернемся  к  более  насущным
проблемам. Я пригласил тебя сюда для того, чтобы  удостовериться,  правильно
ли ты поймешь причины моего решения.
   Его голос вдруг стал тихим и проникновенным, и по  внезапно  заблестевшим
глазам Барбеджа стало ясно, что он заметил перемену.
   Блейз продолжал:
   -  Ты,  конечно  же,  намеревался  снова  вернуться  на  Гармонию,  чтобы
продолжить поиски Хэла Мэйна. Именно этого я от тебя и ожидаю. А ты  уверен,
что узнаешь его, если увидишь?
   - Доверьтесь мне, Великий Учитель. Господь наградил меня отличной памятью
на лица. Я как зеницу ока храню его портрет, составленный компьютером по его
детской фотографии. Такие портреты распространяли ваши люди. К тому  же  мне
дважды довелось узреть его воочию. - Барбедж на мгновение смолк. - А ныне, -
продолжал он после недолгой паузы,  -  стало  доподлинно  известно,  что  он
находится в одной из этих нечестивых Групп Сопротивления  -  разбойных  шаек
безбожников, выступающих против правящей Палаты  на  Гармонии  так  же,  как
подобное им отребье выступает против законных властей здесь, у нас.
   Его речь представляла собой так называемый "распев", которым пользовались
только самые религиозные люди Гармонии и Ассоциации. Неискушенным слушателям
он мог показаться чем-то наигранным и даже  смешным.  В  устах  же  Барбеджа
"распев"  Производил  совершенно  противоположное  впечатление.  Архаическая
речь, казалось, только подчеркивала то,  насколько  чужды  ему  обыкновенные
человеческие чувства и отношения.  Говорил  он  очень  сдержанно,  негромким
баритоном, как будто стараясь скрыть внутреннее напряжение, и от этого слова
его были похожи на туго натянутую, способную резать как бритва проволоку.
   - Смею надеяться, - продолжал  между  тем  Барбедж,  -  что  вы,  Великий
Учитель, отправитесь со мной на Гармонию?
   - "В людских делах порой прилив, - продекламировал Блейз,  -  лишь  нужно
подождать и, на его волне поплыв, судьбу за хвост держать..."
   - О Великий Учитель! - воскликнул Барбедж. - Мне неведомо такое  место  в
Писании. Да и не в силах я вспомнить там ни единой строчки, которая была  бы
написана подобным слогом.
   - Это вовсе не из Писания, Эмит, - пояснил Блейз. - Это вышло из-под пера
мирянина - великого поэта. Он сочинил эти строчки восемьсот лет  назад.  Его
звали Уильям Шекспир. И написал он это на языке Старой Земли, а не на  нашем
нынешнем бейсике. Я не полечу с тобой на Гармонию - меня ждут  другие  дела.
Но я дам тебе письмо для гармонийских властей, в котором будет сказано,  что
ты исполняешь мое личное поручение. Скажи,  а  ты  знаешь,  к  какой  именно
повстанческой группе - то есть я  хотел  сказать  банде  -  предположительно
примкнул Хэл Мэйн?
   - Покуда нет, Великий Учитель, -  ответил  Эмит.  Лицо  его  опять  стало
бесстрастным. - Но прими мои заверения, что я очень скоро это узнаю. А  если
мне будет позволено взять туда своих людей, то это выяснится еще скорее.
   - Может, ты и прав, - сказал Блейз, - и я думаю, что  мы,  скорее  всего,
смогли бы получить для тебя  подобное  разрешение.  Особенно  если  грядущие
выборы выиграет и на  ближайшие  восемнадцать  лет  станет  Старейшим  обеих
планет наш Верховный Епископ Маккей. Но если я получу это разрешение сейчас,
то,  боюсь,  руководство  гармонийской  милиции  просто  самоустранится   от
поисков, возложив всю их тяжесть исключительно на вас, а само  будет  только
делать вид, что помогает. Лучше будет, если гармонийцы тоже постараются  изо
всех сил. Сам посуди - ведь и тебе самому будет лучше, если они сделают хоть
часть работы. Я, конечно, понимаю твое желание иметь под  рукой  собственных
людей. Но мне кажется, в данном случае лучше обойтись без них.
   На лице Барбеджа не дрогнул ни один мускул.
   - Как будет угодно Великому Учителю. Волей  Божьей  было  предопределено,
что не кто иной, как ты, властен принимать решения. Значит, так тому и  быть
- я повинуюсь и постараюсь обойтись теми  силами,  которые  предоставит  мне
местная милиция. Однако не откажи  все  же  снабдить  меня  соответственными
бумагами. Ибо я...
   На этом месте Барбеджа  прервал  звук  внезапно  раздавшегося  в  комнате
сигнала.
   - Это еще что? - спросил Данно.
   - Великий Учитель Блейз Арене, скажите, у вас с Данно Аренсом  есть  дядя
по имени Генри Маклейн? - Голос принадлежал дежурному, находящемуся сейчас в
сорока этажах под ними, на первом этаже здания, в  котором  все  они,  кроме
Барбеджа, постоянно жили и работали. - Он хотел бы увидеться с вами.
   - Дядя Генри! - Блейз неожиданно вскочил и только после этого  сообразил,
что в этом возгласе прорвалось наружу все  его  удивление  этим  неожиданным
визитом. Поэтому он постарался взять себя в руки  и  продолжал  уже  обычным
своим тоном,  в  котором  не  было  ничего,  кроме  всегдашней  деловитости.
Наверняка дядя просто решил повидаться с ними, приехав в город по  делам.  -
Попросите его подняться, - велел Блейз. - И отправьте моим личным лифтом.
   - Он уже поднимается, Блейз Арене, - через мгновение сообщил дежурный.  -
Рад был оказаться полезен. Блейз повернулся к Данно.
   - Неужели это  и  впрямь  дядя  Генри!  А  ты  знал,  что  он  собирается
приехать?
   - Нет. - Данно отрицательно покачал  головой.  -  Но  я  буду  очень  рад
повидаться с ним. Интересно, он один или с семьей?
   - Дежурный не упоминал о...
   Не успел Блейз закончить фразу, как дверь лифта скользнула в сторону и  с
подъемной платформы в холл шагнул Генри с чемоданчиком в руке.
   - Дядя! - воскликнул Блейз. - Ты что - один? А где же остальные?
   - Они на рассвете подбросили меня до города, - пояснил Генри. - А  теперь
небось уже давным-давно снова у  себя  на  ферме.  Зато  я  остаюсь  у  тебя
насовсем.
   - Как на рассвете, дядя? - удивился Данно. -  Значит,  ты  в  городе  уже
давно и только сейчас пришел к нам?
   - Мне сперва нужно было повидать кое-кого из  старых  друзей,  -  ответил
Генри.
   Его голос за прошедшее время ничуть не изменился. И  последнюю  фразу  он
произнес так же тепло и просто, как это, насколько помнил  Блейз,  было  ему
присуще всегда. Генри поставил чемоданчик на пол.
   - Но я вижу, вы тут заняты, - добавил он.
   - Нет, нет, - возразил Блейз. Они с Данно одновременно  двинулись  вперед
и, обойдя Барбеджа, остановились на  расстоянии  вытянутой  руки  от  Генри.
Барбедж обернулся и теперь  смотрел  на  всех  троих.  Генри  Маклейн  своим
обликом ничуть не располагал - разве что внуки  могли  не  обращать  на  это
внимания - к родственным объятиям. Впрочем, ни Блейз, ни  Данно  даже  и  не
сделали попытки его обнять. Но даже по тому, как близко к нему они  подошли,
было видно, насколько они рады его видеть. Генри же, в свою очередь, стоял -
как это умел только он - будто чуть отстранившись от них  и  очень  одиноко,
совершенно неподвижный и как всегда  подтянутый.  Несмотря  на  сравнительно
невысокий рост, ему вовсе не приходилось смотреть на Блейза  и  Данно  снизу
вверх.
   - Нет, - повторил Блейз. - Но даже если бы мы и были заняты,  любое  дело
могло бы подождать. Только я не совсем понял: что ты имел  в  виду,  сказав,
что приехал насовсем?
   - Только то, что сказал, - ответил Генри. Окинул взглядом  сначала  Тони,
затем Барбеджа. - Просто мне показалось, что вы о чем-то беседуете  с  этими
людьми.
   - Мы уже побеседовали, - сказал Блейз. - Кстати, дядя,  ты  ведь  еще  не
знаком с Тони! Тогда позволь представить тебе Антонию Лю,  мою  правую  руку
или, скорее, левую, поскольку правая - это Данно. А  этого  офицера  милиции
зовут Эмит Барбедж. Пожалуйста, проходи и устраивайся поудобнее.
   Они с Данно подвели Генри к креслам и плюхнулись в свои. Генри  тоже  уже
собрался  было  сесть,  но  передумал.  Барбедж  снова  повернулся  лицом  к
присутствующим и стоял, не произнося ни слова, на расстоянии вытянутой  руки
от Генри. Тони находилась неподалеку от висящей на стене карты.
   - Вообще-то я и так просидел все утро, - сказал Генри, - после  того  как
Джошуа привез меня в...
   - Зря они тоже не остались, - заметил Блейз.
   - У Джошуа полно забот на ферме, - возразил Генри, -  да  и  у  Руфи  дел
хватает.  Даже  у  ребятишек  есть  свои  обязанности  по  хозяйству.  Им  и
подвозить-то меня не следовало, но уж Джошуа так решил.
   - Конечно, мы понимаем, дядя, - согласился Блейз. - Расскажи, что привело
тебя к нам.
   - Меня привела сюда любовь  к  тебе,  Блейз,  -  произнес  Генри.  -  Сам
понимаешь, я оставил дом только потому, что люблю тебя как родного сына.  Ты
оказался во власти сатаны, и, возможно, только я  смогу  оберегать  тебя  от
него до тех пор, пока ты вновь не вернешься на путь истинный.
   На Блейза при этих словах нахлынули тягостные воспоминания.
   "Я пустился на поиски господа и не смог обрести его", - с горькой иронией
подумал Блейз, но вслух говорить этого не стал. Генри наверняка счел бы  это
укором самому себе за то, что он так и не смог помочь Блейзу обрести веру.
   - Все мы так или иначе в лапах сатаны, дядя, - наконец  выдавил  из  себя
Блейз.
   - Нет, - ответил Генри. - Меня ему не увлечь... Он  мельком  взглянул  на
Барбеджа, как будто тот большего и не заслуживал.
   - ..и даже этот человек, несмотря на его извращенную веру в  Господа,  не
угодил в дьявольские силки. А вот ты - определенно! И я...
   - Да как ты смеешь! -  вдруг  взорвался  Барбедж,  делая  шаг  вперед.  -
Слыханное ли дело - сначала он порочит меня, называя мою веру извращенной, а
потом, оказывается, и сам Великий Учитель оказался в  сатанинских  объятиях!
Зато он праведник! Каково богохульство! Да я тебя...
   - Барбедж, - прервал его Блейз.
   Ему не требовалось даже повышать голос. Упражнения, которым  он  посвятил
долгие годы после приезда к Данно, отточили  его  природную  способность  не
повышая голоса заставлять свои слова звучать  с  необычайной  силой.  Вот  и
сейчас совершенно ровно произнесенная фамилия капитана будто прогрохотала  в
холле; ошеломленный  Барбедж  дернулся,  как  будто  его  ударили,  и  сразу
замолчал.
   - Ты в лапах сатаны, - повторил Генри убежденно и так же спокойно, как  и
в первый раз. На Барбеджа он  больше  не  смотрел.  Все  его  внимание  было
сосредоточено на Блейзе. - Но я, возможно, смогу оберегать тебя от  него  до
тех пор, пока ты не найдешь в себе силы вырваться из его когтей.
   Блейз смотрел на него внешне спокойно и задумчиво, но  в  голове  у  него
вихрем  проносились  мысли  и  возникали  новые  Планы.  К  счастью,  первым
заговорил Данно.
   - Что ты имеешь в виду, дядя, под словом "оберегать"? - спросил он.
   - Мне кажется, дядя имел в виду, что он со своими  друзьями,  которых  он
навещал сегодня утром, организует что-то вроде охраны  для  меня.  Благодаря
этому я смогу прожить достаточно долго, чтобы убедиться в конце концов в  не
праведности избранного мной пути. Я правильно говорю, дядя?
   - Но Великий Учитель! - воскликнул Барбедж, не в силах больше  сдерживать
свое возмущение. - Что за нужда  тебе  держать  при  себе  этого..,  старого
пророка.., какой из него охранник? Ведь ты волен привлечь для  своей  охраны
столько милиции, сколько пожелаешь! Только скажи словечко - и в любое  время
дня и ночи мы будем беречь тебя как зеницу  ока.  Милиция!  А  не  те,  кого
сможет привести сюда этот старик!
   На сей раз Генри все же обернулся и удостоил Барбеджа взглядом. Когда  же
он заговорил, голос его по-прежнему звучал совершенно спокойно.
   - Я считаю, что любой может изо всех  сил  защищать  того,  кого  считает
нужным защищать. Мне приходилось сталкиваться с милицией в  бою,  и  я  имел
возможность убедиться, что она не многого стоит.
   Даже получи Барбедж пощечину, он и то вряд ли оскорбился бы  больше,  чем
от последних слов Генри. Его  и  без  того  бледное  лицо  стало  белым  как
полотно.
   - Коли ты скрещивал оружие с милицией, значит, ты преступник! -  медленно
процедил он, сверля Генри пронзительным взглядом горящих глаз. - А раз  так,
я должен тебя арестовать. Ты...
   Он шагнул вперед и уже собирался схватить Генри за руку. Но сделать этого
ему так и не удалось.
   Генри перехватил его руку и крепко сжал.
   Барбедж не мог  поверить  своим  глазам.  Он  оставался  неподвижным,  но
чувствовалось, что он старается высвободить руку изо всех сил.  Ему  это  не
удалось, рука только слегка шевельнулась. Генри сжал пальцы еще  сильнее,  и
рука Барбеджа снова застыла в полной неподвижности.
   Барбедж смотрел на своего противника, выпучив глаза от изумления. Он  был
немного выше Генри, и хотя, возможно, Генри и весил на несколько килограммов
больше, других заметных физических различий,  кроме  роста,  между  ними  не
имелось. Но казалось, что его рукой завладел не Генри, а  Данно.  Сидящий  в
кресле Блейз негромко усмехнулся.
   - Капитан, тебе же не приходилось годами возделывать землю  на  ферме.  А
дядя пахал двадцать лет. Сам понимаешь,  что  от  этого  человек  становится
значительно сильнее. - Отпусти его, пожалуйста, дядя.  А  ты,  Эмит,  больше
никогда не смей даже заикаться о его аресте. Если случится