лейтенантские   нашивки,   сейчас   были   нашивки   офицера,
проходящего испытательный срок.
     - Входите, - пригласил его Клетус. - И закройте за собой дверь.
     - Очень любезно  с  вашей  стороны  принять  меня,  сэр,  -  медленно
проговорил Атье. - Думаю, вы не ожидали, что я появлюсь вот так...
     - Напротив, - ответил Клетус. - Я вас ждал. Садитесь.
     Он показал на стул напротив своего стола. Атье нерешительно сел.
     - Я не знаю, как перед вами извиняться... - начал он.
     - Тогда и не извиняйтесь, - сказал Клетус.  -  Как  я  понимаю,  ваша
жизнь изменилась.
     - Изменилась! - глаза Атье  загорелись.  -  Сэр,  вы  помните  вокзал
Бахаллы... Я вернулся к себе, приняв решение. Я собирался  прочитать  все,
что вы когда-либо написали, - прочесывать  все  мелким  гребнем,  пока  не
найду какую-нибудь ошибку, что-то неправильное, что я смог бы использовать
против вас. Вы сказали, что не надо извиняться, но...
     - И это действительно так... - сказал Клетус. - Продолжайте. Что  еще
вы хотели мне сказать?
     - Ну я... вдруг начал понимать, все это... - снова заговорил Атье.  -
Ваши теории стали обретать смысл для меня, и я  принялся  выискивать  все,
что еще можно было найти по военному искусству в той библиотеке в Бахалле.
Но то, что я нашел, не содержало ничего нового для меня. Только ваши книги
были другими... Они мне открыли глаза!
     Клетус улыбнулся.
     - Да, да, не смейтесь! - воскликнул Атье. - Я вот что имею в виду.  У
меня всегда были проблемы с математикой, я  не  кончал  Академии,  вы  это
знаете. Я попал в армию в результате одной из программ подготовки офицеров
резерва  и  всегда  пропускал  в  учебниках  те  места,   где   начиналась
математика. Я делал так, пока однажды не наткнулся  на  геометрию  твердых
тел. И тогда вдруг все цифры и формулы сошлись в одно целое,  и  это  было
прекрасно. Ну, вот так я понял ваши  работы,  сэр.  Совершенно  неожиданно
искусство и наука военной стратегии слились. И все то, о чем  я  мечтал  в
детстве, о великих подвигах, -  вдруг  стало  возможным.  И  не  только  в
военном деле, но и в любой области.
     - Вы увидели это в моих книгах? - улыбнулся Клетус.
     - Увидел! - Атье медленно вытянул руку вверх и сжал пальцы в кулак. -
Я увидел это так, словно оно лежало передо мной. Сэр, никто не знает,  что
вы сделали в этих трех написанных вами томах. Никто этого не ценит, а ведь
дело не только в том, что ваша работа предлагает сейчас, дело в  том,  что
она предлагает в будущем.
     - Спасибо, - кивнул Клетус. - Я рад слышать, что вы  так  думаете.  А
теперь - что я могу для вас сделать?
     - Полагаю, вы догадываетесь, сэр, не так ли? - сказал  Атье.  -  меня
привели на Дорсай ваши книги. Но мне бы хотелось  стать  просто  одним  из
ваших солдат. Я хочу быть рядом с вами, чтобы продолжать учиться у вас. О,
я знаю, что в вашем штате для меня сейчас нет места, но если бы  вы  имели
меня в виду...
     - Думаю, место для вас найдется, -  пообещал  Клетус.  -  Как  я  уже
сказал, я вас в общем-то ждал. Идите к Арвиду Джонсону и скажите ему,  что
я приказал  взять  вас  в  качестве  помощника.  Мы  пока  отложим  полную
переподготовку, и вы сможете отправиться с группой, которую мы посылаем по
контракту на Ньютон.
     - Сэр... - у Атье не было слов.
     - Значит, пока все, - сказал Клетус, снова придвигая к себе бумаги, с
которыми работал. - Вы найдете Арвида в приемной.
     Он вернулся к работе.
     Через две недели отряд дорсайцев высадился на  Ньютоне,  с  ними  был
Билл Атье.
     - Надеюсь, - сказал Артур Валько несколько дней спустя, когда вечером
они с Клетусом наблюдали за отрядом на плацу, - ваша  уверенность  в  себе
имеет основания,  маршал.  -  В  голосе  Председателя  Комитета  Передовых
сообществ Ньютона послышалось нечто  вроде  насмешки,  когда  он  произнес
звание,  которое  Клетус  себе  выбрал  в  результате  общего   пересмотра
организационных структур и офицерских званий в новой армии дорсайцев.
     Красное солнце Ньютона садилось за горизонт, флаг был уже  наполовину
спущен, так  как  майор  Свахили  отпустил  солдат.  Клетус  повернулся  и
посмотрел на худого лысеющего ньютонианца.
     - Чрезмерная уверенность в себе, - сказал он, - недостаток  тех,  кто
не знает своего дела.
     - А вы знаете? - полюбопытствовал Валько.
     - Да, - коротко ответил Клетус.
     Валько натянуто рассмеялся,  ссутулив  худые  плечи,  словно  пытаясь
спрятаться от северного ветра, дующего со стороны леса, который  начинался
прямо за городской чертой Деброя. Этот лес сплошной стеной  протянулся  на
север более чем на две сотни миль до самых стибнитовых шахт и  брозанского
городка Вотершед.
     - Двух тысяч человек  может  оказаться  достаточно  для  того,  чтобы
занять эти шахты, - сказал он. - Но наш контракт предусматривает,  что  вы
будете  удерживать  шахты  три  дня,  до  тех  пор,  пока  вас  не  сменят
ньютонианские войска. А  брозанцы  могут  двинуть  на  вас  десятитысячную
регулярную армию меньше чем через сутки. Как ваши люди собираются  с  ними
справиться, один против пятерых, я не знаю.
     Флаг уже совсем спустили, и майор Свахили приказал  своему  адъютанту
отпустить последних еще оставшихся на плацу солдат.
     - Вам и не надо знать, - заметил Клетус. - Ваше дело -  подписать  со
мной контракт, в котором будет указано,  что  мы  получим  наше  жалование
только после того, как контроль над шахтами будет передан вашим войскам. А
вы это уже сделали. В случае нашего поражения, ваши Передовые Объединенные
Сообщества не понесут никаких финансовых потерь.
     - Возможно, нет, - ответил Валько зло. - Но на карту  поставлена  моя
репутация.
     - Моя тоже, - весело ответил Клетус.
     Валько фыркнул и  ушел.  Секунду  Клетус  смотрел  ему  вслед,  затем
направился к зданию, стоявшему на самой  окраине  городка  Деброя  в  тени
леса, где был устроен временный  штаб  дорсайских  сил.  Там,  в  комнате,
полной карт, он нашел ожидавших его Свахили и Арвида.
     - Посмотрите сюда, - предложил он,  подводя  их  обоих  к  главной  -
рельефной карте, на которой была изображена широкая лента леса  с  Деброем
на одном конце и стибнитовыми шахтами вокруг  Вотершеда  на  другом.  Двое
мужчин наклонились над тем местом, где был обозначен Деброй.  -  Валько  и
его люди ожидают, что мы будем болтаться здесь неделю-другую,  прежде  чем
начнем что нибудь делать. Если брозанские шпионы следят за ситуацией,  они
придут к тому же выводу. Но мы не будем терять времени. Майор...
     Он посмотрел на Свахили,  который,  наклонив  свое  черное,  покрытое
шрамами лицо над картой, с интересом слушал Клетуса.
     - Мы начнем подготовку войск здесь, на краю леса, завтра  с  восходом
солнца, - распорядился Клетус. - Мы не будем углубляться в лес дальше, чем
на пять миль, что довольно далеко от ньютонианско-брозанской границы.
     Он показал на красную линию, проходившую через лес милях  в  двадцати
над Деброем.
     - Нужно будет отработать действия отрядов и соединений, а  они  будут
действовать не слишком хорошо. Думаю поначалу они будут действовать совсем
плохо. Необходимо подержать солдат в  лесу  пару  дней,  пусть  продолжают
тренироваться, пока ваши офицеры не будут удовлетворены.  Затем  их  можно
будет отпустить отряд за отрядом, когда их офицеры посчитают, что они  уже
готовы и разрешат вернуться сюда в лагерь. Последний отряд должен уйти  из
леса не раньше чем через два с половиной дня, начиная с завтрашнего  утра.
Вы оставите своим офицерам необходимые приказы.
     - А меня там не будет?
     - Вы будете со мной, -  ответил  Клетус.  Он  посмотрел  на  высокого
молодого капитана, стоявшего справа от него. - И  Арвид  и  двумя  сотнями
наших лучших солдат тоже. Мы отделимся от остальных, как только  войдем  в
лес, разобьемся на команды по два-три  человека  и  направимся  на  север,
чтобы встретиться через четыре дня в пяти милях южнее Вотершеда.
     - Четыре дня? - переспросил Свахили. - Но это больше  ста  пятидесяти
миль на ногах по незнакомой местности.
     -  Точно  так!  -  подтвердил  Клетус.  -  Вот  почему  никому  -  ни
ньютонианцам, ни брозанцам даже в голову  не  придет,  что  мы  попытаемся
сделать что-либо подобное. Но и вы, и я знаем, не  правда  ли  майор,  что
наши лучшие люди способны на это?
     Его глаза встретились с черными глазами Свахили.
     - Да, - ответил он.
     - Хорошо, - сказал Клетус, отходя от стола. - Сейчас мы пообедаем,  а
вечером разработаем детали. Вы, майор, отправитесь с Арвом. Я же возьму  с
собой командира Атье.
     - Атье? - переспросил Свахили.
     - Совершенно верно, - сухо ответил Клетус. - Разве вы не сказали мне,
что он собирается сюда?
     - Да, - ответил Свахили.
     Это была правда. Как ни странно, Свахили принимал  участие  в  судьбе
только что вступившего в  армию  дорсайцев,  неподготовленного  Атье.  Это
участие было  вызвано  скорее  любопытством,  чем  сочувствием,  ибо  если
когда-либо существовали два полярно противоположных человека, то это  были
майор Свахили и  Билл  Атье.  Майор  намного  превосходил  всех  прошедших
переподготовку, как солдат, так и офицеров, овладев лучше других  приемами
самоконтроля. Однако, было совершенно ясно, что он не из тех, кто позволит
сочувствию влиять на суждение. Он взглянул на Клетуса с мрачной улыбкой.
     - Ну, конечно, раз он будет с вами, сэр... - проговорил он.
     - Все время, - спокойно ответил Клетус. - Как я понимаю, вы не имеете
ничего против Арва?
     - Нет, сэр. - Свахили перевел глаза на высокого молодого командира, и
в них появилось что-то очень близкое к одобрению.
     - Хорошо, - сказал Клетус. - Тогда можете быть свободны.  Мы  с  вами
встретимся здесь через час после обеда.
     - Да.
     Свахили вышел. Клетус повернулся к двери и увидел, что Арвид все  еще
там и стоит почти на его дороге. Клетус остановился.
     - Что-нибудь случилось, Арв? - спросил он.
     - Сэр, - начал Арвид, но, похоже, был не в состоянии продолжать.
     Клетус не предпринял никаких попыток помочь ему. Он  просто  стоял  и
ждал.
     - Сэр, - снова начал Арвид. - Я по-прежнему ваш адъютант, не так ли?
     - Конечно, - подтвердил Клетус.
     - Тогда, - лицо Арвида напряглось и слегка побледнело,  -  можно  мне
спросить, почему во время операции с вами будет Атье, а не я?
     Клетус холодно посмотрел на него. Арвид держал  очень  напряженно,  и
его правое плечо все еще чуть-чуть сутулилось, это стягивал кожу  шрам  на
месте ожога, полученного у общежития в Бахалле, когда он  защищал  Клетуса
от ньюлендских партизан.
     - Нет, командир, - медленно сказал Клетус, - вы не можете  спрашивать
меня, почему я решил, что мне сделать, сейчас и когда-либо в будущем.
     Их взгляды встретились.
     - Это понятно? - спросил Клетус через мгновение.
     Арвид напрягся еще больше. Его взгляд переместился на какое-то  пятно
на стене.
     - Да, сэр, - ответил он.
     Арвид повернулся и вышел. Клетус вздохнул и также вышел  из  комнаты,
направившись к себе, чтобы пообедать в одиночестве.
     В девять утра на следующий день он стоял с Биллом Атье в  пяти  милях
от опушки леса, когда к нему  подошел  Свахили  и  протянул  металлический
футляр размером со спичечный коробок с картой внутри. Клетус сунул  его  в
карман своей серо-голубой походной формы.
     - Она сориентирована? - уточнил он у Свахили.
     Майор кивнул:
     - В качестве исходной точки выбран лагерь. Остальные члены отряда уже
выступили, по два-три человека, как  вы  приказали.  Капитан  и  я  готовы
следовать за ними.
     - Хорошо. Мы с Биллом тоже выступаем. Увидимся в условленном месте, в
пяти милях ниже Вотершеда, примерно через девяносто часов.
     - Мы там будем, сэр, - бросив быстрый, немного насмешливый взгляд  на
Атье, Свахили повернулся и ушел.
     Клетус покрутил карту на  ладони,  пока  под  прозрачным  окошком  не
появилась  иголочка  компаса.  Затем  нажал  на  кнопку  сбоку,   иголочка
метнулась по часовой стрелке градусов на сорок и остановилась, указывая на
север, в сторону леса. Клетус посмотрел в этом направлении,  выбрал  самое
дальнее из тех, что он видел, дерево  и  сориентировался  на  него.  Затем
поднес смотровое окошко карты к глазу и посмотрел в него. Внутри он увидел
рельефное изображение  территории,  вплоть  до  Вотершеда.  Красная  линия
отмечала выбранный маршрут. Нажав другую кнопку, он приблизил изображение,
чтобы подробно  изучить  первые  шесть  миль.  Это  был  чистый  лес,  без
болотистых участков, которые пришлось бы обходить или преодолевать.
     - Пошли, - кивнул он через плечо Атье.
     Положив карту в карман, он рысцой побежал вперед. Атье последовал  за
ним. Первые два часа они молча  бежали  бок  о  бок,  окутанные  мраком  и
тишиной северного  ньютонианского  леса.  В  лесу  не  было  ни  птиц,  ни
насекомых, только в болотах и озерах жили рыбоподобные амфибии. Похожие на
иголки листья росли на самых верхушках деревьев, ниже были только  гладкие
стволы. Земля была покрыта  толстым  слоем  почерневших  мертвых  листьев,
опавших за многие годы. То тут, то там  пугающие  и  неожиданно  возникали
густые заросли больших кроваво-красных  листьев,  фута  в  четыре  длиною,
растущих прямо из игольчатого покрывала и указывавших на источник,  вокруг
которого почва была более влажной.
     Через два часа они сменили ритм движения и  каждые  пять  минут  бега
стали чередовать с быстрой ходьбой.  Раз  в  час  они  останавливались  на
пятиминутный отдых и падали, растянувшись во весь рост, на мягкий  толстый
лесной ковер, даже не снимая с себя легкое снаряжение,  которое  несли  на
плечах.
     Первые  полчаса  им  приходилось  прилагать  усилия,  но  потом   они
разогрелись, сердце забилось  медленнее,  а  дыхание  стало  спокойнее.  И
вскоре казалось, что они могут двигаться таким образом  бесконечно  долго.
Клетус   шел   или   бежал   автоматически,   его   мысли   были   далеко,
сосредоточившись на решении ближайших проблем. И даже когда  он  время  от
времени останавливался и сверялся с компасом на карте, то делал  это  чуть
ли не рефлекторно.
     Из этого состояния  его  вывела  темнота,  которая  начала  сгущаться
вокруг них. Ньютонианское солнце, скрытое  двойным  экраном  из  листвы  и
высоких, постоянно висевших над планетой туч, которые придавали  небу  его
обычный мрачный металлический цвет, садилось.
     - Пора поесть, - сказал Клетус.
     Он  направился  к  ровной  площадке  у  основания  огромного  дерева,
плюхнулся на землю, скрестил ноги и прислонился  спиной  к  стволу.  Затем
сбросил снаряжение. Атье присоединился к нему.
     - Как вы? - спросил Клетус.
     - Отлично, сэр, - пробормотал Атье.
     Он действительно выглядел неплохо, и Клетуса это обрадовало. На  лице
Атье выступили маленькие капельки пота, но его  дыхание  было  глубоким  и
ровным. Они разделили на секции металлический  термос  и  сорвали  пломбу,
чтобы начался разогрев пищи. К  тому  времени,  когда  содержимое  термоса
стало достаточно горячим и можно было приступать к еде, темнота вокруг них
окончательно сгустилась.
     - Через полчаса появятся луны, - сказал  Клетус  в  темноту  -  в  ту
сторону, где  сидел  Атье,  -  постарайтесь  пока  немного  поспать,  если
сможете.
     Клетус лег  на  иголки  и  заставил  свое  тело  расслабиться.  Через
несколько  секунд  появилось  знакомое   ощущение   парения.   Затем   ему
показалось, что секунд на тридцать он куда-то провалился, а  когда  открыл
глаза, то увидел, что сквозь листву над головой просвечивает новый бледный
свет.
     Он был в сотни раз слабее, чем дневной, но уже было видно, куда идти.
Вскоре, наверно, станет, еще светлее, подумал он, так как по крайней  мере
четыре из пяти ньютонианских лун должны появиться на ночном небе.
     - Пошли, - сказал Клетус.
     Минуту спустя они с Атье  снова  бежали  рысцой  к  намеченной  цели.
Карта,  которой  пользовался  Клетус,  имела  подсветку,  и  он  продолжал
сверяться с ней. Теперь на ней параллельно красной линии, обозначавшей  их
маршрут, на расстоянии немногим более  тридцати  одной  мили  от  исходной
точки, пролегла черная линия. За следующие  девять  часов  своего  ночного
путешествия, которое прерывалось каждый час только пятиминутным отдыхом  и
один раз - остановкой для того, чтобы поесть,  они  покрыли  еще  двадцать
шесть миль. К этому времени стало опасным. Они в последний  раз  поели  и,
растянувшись на мягкой лесной постели, погрузившись в глубокий сон.
     Когда будильник на руке Клетуса разбудил их, хронометр  показал,  что
прошло  уже  больше  двух  часов  светлой  части  суток.   Они   поднялись
позавтракали и побежали вперед.
     За  первые  четыре  часа  они  преодолели  значительное   расстояние,
фактически продвигаясь даже немного быстрее, чем в первый день.  Но  около
полудня они вступили в район болот и трясин,  заросших  большими  красными
листьями  и  какими-то  новыми  лианоподобными  растениями,  похожими   на
огромные толстые зеленые веревки, которые свисали с нижних веток  деревьев
и, извиваясь, тянулись по земле иногда на целые мили.
     Клетус и Атье пришлось замедлить шаг и часто  пускаться  в  обход.  К
ночи им удалось продвинуться еще на двадцать миль.  Они  преодолели  около
трети расстояния до места встречи, но истекла уже и треть имевшегося у них
времени, а усталость уже начала сказываться на скорости их движения.
     Однако согласно  карте,  миль  через  двадцать  болотистая  местность
кончалась  и  снова  начинался  лес.  Путешественники  наскоро  поужинали,
использовав полчаса абсолютной темноты и, как только взошла  первая  луна,
снова пустились в путь. Они добрались до края болот как раз в тот  момент,
когда луна исчезла с ночного неба, и как мертвые упали на ковер из иголок,
провалившись в глубокий сон.
     На  следующий  день  продвигаться  вперед  было  намного  легче,   но
усталость брала свое. Клетус бежал вперед, как во сне или  в  бреду,  едва
осознавая движения и усилия своего тела,  которое  казалось  ему  каким-то
нереальным. Атье бежал уже на пределе своих сил. Его лицо  стало  серым  и
изможденным  настолько,  что,  казалось,  на  нем  остался  только  острый
клювоподобный нос, похожий на таран на носу деревянного  парусного  судна.
Ему удавалось сохранить скорость, но когда они переходили на шаг, его ноги
время от времени подгибались и он спотыкался. Этой ночью  Клетус  позволил
себе и своему спутнику после ужина проспать шесть часов.
     Проснувшись, они проделали еще шестнадцать миль, пока  луна  светила,
потом остановились и отдыхали шесть часов.
     Когда Клетус и Атье проснулись,  им  показалось,  что  они  полностью
восстановили свои силы. Однако через два часа они чувствовали себя немного
лучше, чем за двадцать четыре часа  до  этого,  хотя  теперь  продвигались
вперед медленнее, старательно экономя силы. И снова Клетус  ощутил  полное
отчуждение  от  собственного  тела,  страдания  которого  показались   ему
далекими и несущественными. Его мозгом овладело сознание,  что  он  может,
если необходимо, бежать так бесконечно, без еды и без отдыха.
     Впрочем, к этому моменту еда,  стала,  фактически,  самым  слабым  их
желанием. Они остановились, чтобы  пообедать,  но  смогли  заставить  себя
проглотить лишь часть того, что входило в их меню, и то без аппетита и  не
чувствуя вкуса. Непереваренная пища камнем лежала в их желудках  и,  когда
наступила темнота, ни Клетус, ни Атье не стали ужинать. Они разрыли прелые
листья у одного из красных растений, нашли источник, пробивавшийся  из-под
земли, жадно напились и  почти  автоматически  продолжали  свой  путь  при
лунном свете.
     Рассвете четвертого дня застал их в шести милях от места встречи.  Но
когда они  попытались  встать,  их  ноги  подогнулись,  и  оба  упали  как
подкошенные. Однако Клетус не сдался  и  после  нескольких