ложил туда же  молоток  и  протянул  Хэлу
правую руку.
   - Джорэлмон Трои, - представился он. Ты - Ховард Иммануэльсон ?
   - Да. - Хэл пожал протянутую руку.
   - Джейсон Роу поставил палатку для вас двоих поблизости  от  того  места,
где пасутся животные. Он сейчас, наверное, там. А может, все  еще  ухаживает
за ослами. Ты не поборник веры?
   - Наверное, нет, - ответил Хэл.
   - Но ты не из тех, кто глумится над Богом?
   - С самых малых лет, насколько  я  себя  помню,  меня  учили  никогда  не
глумиться ни над кем и ни над чем.
   - Тогда все в порядке, - сказал Джорэлмон. -  Поскольку  Бог  -  это  все
сущее, значит, тот, кто не глумится ни над чем, не глумится и над ним.
   Он отложил сапоги, молоток и скобки в сторону.
   - Время вечерней молитвы, - пояснил он. - Некоторые  молятся  поодиночке,
но есть среди нас и такие, кто собирается на общую молитву вечером и  утром.
Приходи, если захочешь, мы всегда будем рады тебя видеть.
   Он поднялся, продолжая смотреть прямо на Хэла.  Его  взгляд  -  открытый,
простодушно прямой - напоминал взгляд Иакова, только он был более мягким, не
таким пронзительным.
   - Не знаю, смогу ли я прийти сегодня, - ответил Хэл. В густеющих сумерках
он пошел между деревьями к тому месту, где  паслись  привязанные  ослы.  Все
тени вокруг заметно удлинились, от этого деревья казались выше;  они  словно
устремились вверх, чтобы  теперь,  подобно  колоннам,  поддержать  меркнущее
небо.
   Хэл отыскал свою палатку на краю того участка, где  паслись  ослы;  рядом
стояла другая - более внушительных размеров, с опущенным и наглухо  закрытым
входным клапаном. Из этой палатки шел гнилостный, тошнотворный запах.
   - Ховард!
   Из-за палатки вышел улыбающийся Джейсон.
   - Ну, что ты об этом думаешь?
   Хэл взглянул на палатку. Когда-то в  ней  могли  разместиться  на  ночлег
четыре  человека  со  всем  своим  багажом  и  имуществом,  необходимым  для
двухнедельного  путешествия.  Теперь  же  ее  размеры,  стали  меньше  из-за
многочисленных швов на ткани, настолько  ветхой,  что  казалось,  она  может
лопнуть в любую минуту.
   - Ты хорошо потрудился, - сказал Хэл.
   - Нам здорово повезло, что у них нашлась  еще  одна  для  нас,  -  сказал
Джейсон. - Я ведь уже совсем было собрался сооружать навес из ветвей,  чтобы
мы могли укрыться под ним в наших спальных мешках... Да, между  прочим,  для
них найдутся и вкладыши. На такой высоте они нам очень пригодятся.
   - А На какой мы сейчас высоте? - спросил Хэл, нырнув в палатку следом  за
Джейсоном. Внутри, на полу почти  из  сплошных  заплат,  лежали  разложенные
спальные мешки. Вещи, а также различное снаряжение находились  у  изголовья,
предусмотрительно отодвинутые от  стенок  на  случай  возможной  конденсации
влаги на их внутренней стороне.
   Джейсон  включил  лампочку,  укрепленную  в  центре  главной   опоры,   и
приветливый желтый огонек, рассеяв полумрак, уютно оживил интерьер.
   - Чуть больше двух тысяч метров, - ответил  Джейсон.  -  Когда  мы  уйдем
отсюда, то поднимемся еще выше.
   Было видно, что он рад и преисполнен гордости за их палатку, но в  то  же
время не хочет напрашиваться на комплименты со стороны Хэла.
   - Здесь очень хорошо. - Хэл огляделся вокруг. - Как тебе удалось все  так
устроить?
   - Исключительно благодаря людям из этого отряда, -  объяснил  Джейсон.  -
Они  снабдили  нас  всем  необходимым.  А  теперь,  когда  ты  увидел   наше
пристанище, давай пойдем посидим немного у большого костра и познакомимся  с
людьми. Завтра нам нужно будет помогать поварской  команде,  а  кроме  того,
готовиться выступить в поход.
   Погасив лампочку, они вышли из палатки. Лагерный костер,  о  котором  Хэл
уже слышал, находился вне пределов лагеря, на берегу ручья вверх по течению,
за дальним краем поляны. Это был действительно  большой  костер,  и  на  нем
согревался  вместительный  бак,  наполненный  кофе,  обладавший,  по  словам
Джейсона, притягательной силой  для  каждого,  кто  имел  желание  прийти  и
посидеть при свете костра в кругу своих собратьев  после  окончания  дневных
работ и совершения молитв. Когда Хэл и Джейсон подошли к костру, около  него
уже сидели шестеро мужчин и две женщины, они пили кофе  и  беседовали  между
собой; правда, уже спустя полчаса народу здесь собралось больше раза в три.
   Хэл  и  Джейсон  налили  себе  кофе  и  уселись  поближе  к  огню,  чтобы
насладиться теплом и светом. Они по  очереди  представились  присутствующим,
после чего все остальные вернулись к своим разговорам, прерванным появлением
Хэла с Джейсоном.
   - Послушай, а что находится в той палатке, которая стоит рядом с нашей? -
спросил Хэл Джейсона. Джейсон улыбнулся.
   - Компонент, - ответил он, понизив голос.
   - Компонент? - Хэл ждал  разъяснений  Джейсона,  но  тот  лишь  продолжал
улыбаться.
   - Я не понимаю, - сказал Хэл. - Что это значит - "компонент" ?
   -  Компонент,  необходимый  для  эксперимента.  С  определенным..,  видом
боевого оружия. - Голос Джейсона по-прежнему звучал приглушенно. - Он еще не
прошел рафинирования.
   Хэл нахмурился. Он чувствовал, что собеседник отвечает на вопросы с явной
неохотой. Да и выражение его лица производило странное впечатление. В памяти
вдруг почему-то всплыл эпизод в камере Управления городской  милиции,  когда
Джейсон, жалуясь на невозможность уединиться, повел  его  в  тот  угол,  где
находилось отхожее место.
   - Судя по запаху, этот компонент имеет  органическую  природу,  -  сказал
Хэл. - Что там находится на самом деле, в той палатке?
   - Тс-с... - Джейсон приложил палец к губам. - Незачем так громко кричать.
Жидкие выделения организма.
   - Жидкие выделения? Какие? Моча?
   - Тс-с.
   Хэл удивленно посмотрел на него, но послушно понизил голос.
   - Что, есть причины, по которым я не должен...
   - Вовсе нет! - прервал его Джейсон, продолжая говорить полушепотом. -  Но
ни один приличный человек не станет во все горло  выкрикивать  такие  слова.
Это единственный способ получить то, что нам нужно. Но о самом способе уже и
так гуляет достаточно грязных шуточек и песенок.
   Хэл решил несколько изменить направление разговора.
   - Для какого же вида оружия вам нужна моча? Все  оружие,  какое  я  здесь
видел, - это конусные и игольные ружья,  не  считая  нескольких  экземпляров
личного энергетического оружия, такого, как носит Рух.
   Джейсон удивленно посмотрел на него:
   - Откуда ты знаешь,  что  у  Рух  в  кобуре  энергетическое  оружие?  Она
расстегивает ее только тогда, когда пользуется своим пистолетом.
   Хэлу пришлось немного подумать, прежде чем он смог ответить на вопрос. До
сих пор тот факт, что личное оружие Рух было энергетическим, Хэл воспринимал
как само собой разумеющийся.
   - По его  весу,  -  сказал  Хэл  через  секунду-другую.  -  То,  как  оно
оттягивает ее портупею, говорит о его весе. А из всех  видов  оружия  только
для энергетического характерно такое соотношение между размерами и весом.
   - Прошу прощения, - раздался голосу  них  над  головами.  Они  посмотрели
вверх и увидели перед собой грузного человека примерно такого возраста,  как
Дитя Господа, одетого в толстую  куртку  и  армейские  брюки.  -  Я  Морелли
Уолден. Я уходил из лагеря по делам, поэтому не  мог  познакомиться  с  вами
раньше. Кто из вас Джейсон Роу?
   - Это я, - ответил Джейсон. Они с Хэлом поднялись на ноги  и  по  очереди
пожали руку Уолдену. Кожа на его угловатом лице, покрытом  немногочисленными
морщинами, выглядела иссохшей и огрубевшей.
   - Я знал Колэмбайна, он говорил, что одно время ты был у него в отряде. А
тебя зовут?..
   - Ховард Иммануэльсон.
   - Ты не из этого мира? С Ассоциации? , - Нет. Дело в том, что я  и  не  с
Гармонии, и не с Ассоциации.
   - Ах, так. Ну все равно, добро  пожаловать  к  нам.  Уолден  заговорил  с
Джейсоном о бойцах отряда Колэмбайна. Время от времени к ним подходили новые
люди, знакомились с ними. Джейсон вел с ними оживленные  разговоры,  что  же
касается Хэла, то, кроме обмена фразами, обычными при знакомстве,  никто  не
пытался завязать с ним сколько-нибудь продолжительного разговора.
   Он сидел, глядя на огонь, и слушал.  Когда-то  Уолтер  говорил  ему,  что
инстинкт животных и маленьких детей, на самом деле присущий и  людям  любого
возраста, требует сначала обойти незнакомца кругом  и  обнюхать  его,  чтобы
привыкнуть к его вторжению в их личный мир, и  только  после  этого  сделать
первый шаг к началу общения. И Хэл решил, что когда члены отряда Рух  станут
чувствовать себя свободно в его присутствии, то найдут  повод  заговорить  с
ним.
   А пока он чувствовал себя удовлетворенным. Еще сегодня утром он, одинокий
чужестранец, блуждал я незнакомом ему мире. Теперь же у него было в нем свое
место. Здесь, у костра,  он  ощутил  дух  единения,  словно  собралась  одна
большая семья; такого он не испытывал с момента гибели  своих  воспитателей,
за исключением, пожалуй, одного-единственного дня на шахте,  когда  сделался
резчиком. Разговоры, долетавшие до его слуха, носили разнообразный характер:
чисто бытовые  дискуссии,  обмен  мнениями  об  ответственности  Друг  перед
другом, обсуждение общих проблем теми, кого  текущие  события  разлучили  на
весь день и дали возможность увидеться лишь теперь,  на  его  исходе.  Людей
около костра становилось все больше, росло количество подбрасываемых в  него
дров,  выше  поднимались  языки  пламени,  и  их  свет  словно  расширял  то
пространство внутри ночи, в котором все они пребывали. Вернее,  свет  костра
сам и создавал это пространство во тьме. Они находились в уединении  посреди
ночного леса, защищенные своеобразными стенами из тепла, взаимной близости и
общих интересов.
   И эта обстановка в какой-то определенный момент снова пробудила у него ту
тягу к поэзии, которая снова ожила в нем при первом взгляде на  Рух.  Но  не
потребность создавать поэтические образы возникла сейчас  у  него.  На  него
нахлынули поэтические воспоминания прошлого.

   Она длинна, ночь наших ожиданий,
   Но выстоять мы призваны...

   Это были две первые строчки его стихотворения, написанного в десятилетнем
возрасте под сильным впечатлением картины, нарисованной перед ним  Уолтером,
- картины длящихся столетиями поисков, которые экзоты вели в  надежде  найти
такой путь эволюционного развития человеческого рода, который  привел  бы  к
появлению людей, свободных от нынешних слабостей  и  недостатков.  Как  и  у
большинства  юношеских  стихотворений,  именно  первые  две   строчки   были
несомненно оригинальны, а с каждой последующей оно, все глубже погружалось в
болото банальности. С тех пор Хэл научился не торопиться  записывать  первые
же пришедшие  в  голову  слова.  Вынашивал  стихотворные  строки  в  глубине
сознания до тех пор, пока они не созревали и не  были  готовы  появиться  на
свет.
   Сейчас он весь ушел именно в такой процесс - не пытался  облечь  мысли  в
какую-то определенную форму, а под влиянием окружающей тьмы и  света  костра
дал волю могучим творческим силам подсознания свободно дрейфовать,  создавая
образы и вызывая воспоминания и светлые, и мрачные, как из недавнего, так  и
из далекого прошлого.
   В его воображении скопление бело-красных  углей  под  горящими  поленьями
превращалось в  огромный  город,  перед  его  мысленным  взором  проносились
картины марширующих армий и возводимых строителями зданий. А в то  же  самое
время Сост и Уолтер, Малахия и Тонина, возникшие одновременно в его  мыслях,
вместе с призраком Авдия собрались здесь, у костра, и  беседовали  с  живыми
людьми.
   Сейчас, обратясь мыслями в прошлое и глядя на себя со стороны, он  понял,
что  за  три  года,  проведенных  на  Коби,  в  его  душе  многое  зажило  и
успокоилось, но многое по-прежнему продолжало ее тревожить. Где-то в глубине
сознания пока оставался без ответа вопрос о цели его жизни. -Некоторое время
он не думал об  этом,  вплоть  до  того  момента,  когда  сегодня  пополудни
оказался на поляне, где увидел Рух,  Дитя  Господа,  а  вот  теперь  и  всех
остальных. Эта цель должна обязательно существовать,  потому  что  немыслимо
представить себе жизнь без нее...
   Так он продолжал сидеть, размышляя и мечтая, время от времени  отвлекаясь
лишь для того, чтобы с кем-то  познакомиться  или  переброситься  словечком,
пока не почувствовал прикосновение к  своей  руке.  Он  оглянулся  и  увидев
Джейсона.
   - Ховард, - сказал Джейсон, - я ухожу.  Ты  можешь  жечь  костер  столько
времени, сколько захочешь, даже оставшись один, но светать начинает рано.
   Хэл кивнул, только сейчас заметив, что  у  костра  осталось  совсем  мало
народу.
   - Спасибо, я тоже иду, - ответил Хэл.
   Они вместе нырнули  в  темноту.  Сначала  она  показалась  им  совершенно
непроглядной, но вскоре зрение  приспособилось,  и  они  увидели  освещенный
луной ночной лес. Но и в лунном свете местность теперь выглядела  совершенно
иначе, чем днем, и они могли долго бродить в поисках своей палатки, если  бы
Джейсон не Достал из кармана маленький фонарик и не зажег  его.  Тонкий  луч
высветил прикрепленные к деревьям на высоте человеческого роста отражатели с
обозначениями номеров  маршрутов,  проложенных  по  территории  лагеря.  Они
выбрали маршрут, который привел их на главную поляну, а уже  оттуда  Джейсон
направился вдоль линии отражателей,  указывающих  путь  к  тому  месту,  где
паслись ослы и где стояла их палатка.
   Все же палатка оказалась желанным приютом, и, когда  Джейсон  выключил  в
ней свет, а Хэл натянул на голову капюшон  и  почувствовал,  как  становится
тепло его затылку, он понял, что уже давно  готов  к  тому,  чтобы  заснуть,
утомление подействовало на него как  теплая  ванна,  все  его  тело  приятно
расслабилось; с этим ощущением он погрузился в сон.
   Он проснулся внезапно, сжимая в темноте чье-то горло так, что  обладатель
этого горла не мог ни кричать, ни дышать. Одним поворотом больших пальцев он
мог сломать стиснутую руками шею. Но очень быстро,  хотя  ему  показалось  -
очень медленно, характерные запахи палатки, походного  снаряжения  и  одежды
вернули его к реальной действительности. Он понял, где находится. Человеком,
которого он душил, был Джейсон.
   Хэл разжал пальцы. Затем встал и, нащупав в темноте лампочку, включил ее.
В желтоватом свете он увидел лежащего на полу Джейсона,  который  уже  снова
дышал, но по-прежнему не издавал ни звука и смотрел на него широко открытыми
глазами.

Глава 18

   - Ты в порядке? - спросил пораженный Хэл. - Что произошло?
   Джейсон беззвучно зашевелил губами. Он поднял руку, пощупал горло.  Потом
наконец послышался его хриплый голос.
   - Я проснулся, услышал, как ты дышишь, - начал он рассказывать.  -  Потом
вдруг твое дыхание остановилось. Я окликнул тебя, чтобы разбудить, но ты  не
отвечал. Тогда я подполз посмотреть, здесь ли ты. Ты был здесь, но ты..,  ты
совсем не дышал. Я стал трясти тебя за плечо, пытаясь разбудить...
   Его голос осекся.
   - А я проснулся и схватил тебя за горло, - закончил Хэл. Джейсон  кивнул,
продолжая растерянно смотреть на него.
   - Прости меня, - сказал Хэл. - Я не знаю, почему  я  это  сделал.  В  тот
момент я даже не проснулся. Прости меня.
   Джейсон  медленно  поднялся.  Они  смотрели  друг  на  друга,  их   лица,
освещенные желтоватым светом лампочки, разделяло не более полуметра.
   - Ты опасный человек, Ховард, - произнес монотонным, безжизненным голосом
Джейсон.
   - Да, я знаю, - печально согласился Хэл. - Я очень сожалею.
   - Нет, для нашего отряда очень неплохо иметь такого опасного человека  на
своей стороне, против наших врагов. Но  что  заставило  тебя  набросится  на
меня?
   - Я не знаю.
   - Может, это случилось потому, что я внезапно стал будить тебя?
   - Может быть... Но.., я обычно не набрасываюсь на человека, который  меня
будит.
   - Ты видел какой-нибудь сон?
   - Не помню... - Хэл сделал усилие, чтобы вспомнить. - Да.
   - Плохой сон?
   - Да. В некотором смысле, - ответил Хэл.
   - Плохой сон. Это неудивительно, - кивнул Джейсон. - Многие из нас знают,
что это такое - видеть плохой сон. Ладно, все  в  порядке.  Раз  уж  мы  оба
проснулись, давай выпьем кофе.
   Хэл поежился.
   - Да, это хорошая мысль, - согласился он. Джейсон шагнул в угол палатки и
достал термостатированную пластиковую флягу, вмещавшую около литра жидкости.
   - Я наполнил ее после обеда и собирался сказать тебе, что поставил здесь,
- сообщил Джейсон почти смущенно. Он  нажал  головку  запорного  клапана,  и
темная жидкость  струйкой  полилась  в  пластиковые  кружки,  из  которых  в
прохладном ночном воздухе к потолку палатки стал подниматься пар.
   Джейсон протянул одну из кружек Хэлу,  нырнул  внутрь  теплого  спального
мешка и, завернувшись в него, сел.
   Хэл  последовал  его  примеру.  Разделенные  пространством  палатки,  они
смотрели друг на друга.
   - Ты не хочешь рассказать мне, что за сон ты видел? - спросил Джейсон.
   - Я не знаю, смогу ли, - ответил Хэл. - Он был каким-то сумбурным...
   - Да. Это мне тоже знакомо. - Джейсон покачал головой. - В  таком  случае
не пытайся говорить о нем. Пей свой кофе и  снова  ложись.  Нить  сновидения
прервется, и тот же самый ночной кошмар не  повторится.  А  завтра  наступит
новый день. Думай о нем, когда станешь засыпать.
   - Хорошо, - отозвался Хэл.
   Джейсон быстро допил кофе и лег,  натянув  на  голову  капюшон  спального
мешка.
   - Если хочешь, оставь свет включенным, это мне не помешает,  -  предложил
он.
   - Я лучше выключу его, - ответил Хэл.
   Он встал, погасил лампочку и в темноте забрался внутрь  своего  спального
мешка, поставив рядом наполовину опустевшую  кружку.  Сидя  он  допил  кофе,
затем лег. Картины из сна, который, как ему припомнилось,  он  видел,  снова
всплыли в его сознании. Но он не мог рассказать Джейсону об этом сне  ничего
такого, что объяснило бы столь агрессивную реакцию на попытку разбудить  его
или случившуюся перед этим странную остановку дыхания.
   ...Он сидел верхом на лошади,  в  латах  и-с  оружием,  рядом  находились
другие всадники. Они выехали из-за каких-то деревьев на край широкой равнины
и  остановили  лошадей.  Далеко  впереди,   посреди   совершенно   пустынной
местности,  виднелось  одинокое,  темное,  сужающееся  кверху  сооружение  с
зубчатой вершиной, похожее на  одну  из  тех  четырехугольных  башен,  какие
возводили в средние  века  на  границе  между  Англией  и  Шотландией.  Всех
охватило предчувствие, что в башне ждет засада, поэтому никто не проронил ни
слова.
   - Я пойду один, - заявил он остальным.
   Он спешился, передал поводья ближайшему всаднику  и  отправился  к  башне
через простертую перед ним бесконечную равнину. Спустя  некоторое  время  он
оглянулся назад и увидел, что все его спутники по-прежнему сидят на лошадях,
только теперь, с расстояния, на которое он удалился,  они  выглядели  совсем
маленькими, так же как и окружавшие их  деревья.  Он  отвернулся  от  них  и
продолжил  свой  путь  к  башне,  к  которой,  казалось,  ему   не   удалось
приблизиться ни на шаг с тех пор, как он покинул опушку леса. И  тут  кто-то
возник на этой пустынной равнине позади него и  без  всякого  предупреждения
тронул за плечо.
   И это было все. В следующий момент он проснулся, и его пальцы уже сжимали
горло Джейсона. Продолжая удерживать в сознании  образ  башни,  воссозданный
памятью из картин недавнего сновидения, он снова заснул.
   Проснулся Хэл от ощущения, что кто-то трогает его ногу. Открыв глаза,  он
увидел, что это Джейсон держит ее, нащупав сквозь спальный мешок.  При  этом
он, сидит на корточках на расстоянии вытянутой руки от спального  мешка,  не
отрывая от Хэла настороженного взгляда.
   - Что, я опять не дышал? - Хэл улыбнулся Джейсону. Джейсон, отпустив ногу
Хэла, улыбнулся в ответ.
   - Нет, дышал ты нормально. Но нам надо идти  помогать  готовить  завтрак.
Тебе стоит поторопиться.
   Хэл  перекатился  на  бок,  о