ение другим. Это не она
оставила за Беттой последнее слово в отношении того, чтобы воспользоваться
именем Аманды для ребенка. Бетта сама должна была это решить - так же, как
Аманда принимала необходимые решения в свое время и все будущие поколения
должны будут принять свои решения в свое время.
  - Чему вы улыбаетесь, Аманда? - спросила Рейко, стоявшая рядом с ней.
  - Ничему, - ответила Аманда. - Вовсе ничему. Она повернулась к
остальным.
  - Я пойду первой, - сказала она, - как только Арвид и Билл со своим
отрядом используют свою четырехминутную фору. Остальные - следуйте за
мной, по двое на скиммере, с разных направлений. Мы воспользуемся Беттой в
качестве предлога, пока это будет нам удобно. На самом деле ее роды не
имеют никакого значения...
  Она обвела взглядом их лица.
  - Сначала я. Потом Мене и Рейко. Остальные - как пожелаете. Члены
отрядов, оставайтесь поблизости и стреляйте при необходимости; но не
заходите на территорию лагеря, пока вас не позовет кто-то из нас,
оказавшихся впереди. Это относится и к Старшим. Старшие, будьте со своими
отрядами. Если вей затея провалится, право каждого из вас отвести свой
отряд, уйти в горы и сохранить всем жизнь. Поняли?
  Они кивнули.
  - Ладно... - Ее прервала красная вспышка, тряпка, которой кто-то
коротко взмахнул из-за самой вершины кряжа, нависавшего над Форали. -
Ладно. Конвой в пределах видимости. Им потребуется еще около пяти минут,
чтобы достигнуть дома. Всем собраться позади кряжа и быть готовыми.
  Лежа вместе с остальными за самой вершиной, она рассматривала конвой
сквозь травяную завесу. Даже на ее взгляд колонна машин, казалось,
двигалась несколько неуверенно. Очевидно, информация Арвида о том, что все
солдаты в конвое больны, была верна. Она мысленно скрестила пальцы,
надеясь, что и остальное из того, что он говорил, столь же надежно, - но
ею овладели дурные предчувствия. Дорсайцы превосходили численностью войска
конвоя и тех, кто уже был в Форали, почти в пять раз, правда, дети против
опытных солдат делали эту цифру пародией. Опытные солдаты против
гражданского населения - в этом нет ничего хорошего.
  Конвой уже почти приблизился к дому. Она отодвинулась назад и
поднялась на ноги за вершиной кряжа. Посмотрев вниз, она увидела, что
последние дорсайские солдаты Билла и Арвида уже исчезают - они должны были
теперь ползти вперед в высокой траве, чтобы подобраться как можно ближе к
дому, прежде чем начать атаку. Аманда посмотрела на часы, считая минуты.
Когда прошло четыре минуты, она помахала остальным, села в скиммер и
поднялась над кряжем, направляясь вниз, к единственному часовому,
стоявшему перед комплексом сооружений из надувного пластика у дальнего
конца дома. Конвой скрылся в лагере за мгновение до этого; часовой все еще
смотрел ему вслед, повернув голову. Она посадила скиммер, прежде чем он
запоздало обернулся на звук двигателя. Дуло его лучемета поспешно
поднялось в ее сторону.
  - Стоять на месте... - начал было он, когда она перебила его:
  - Оставьте эту чушь! Моя праправнучка сейчас рожает. Где она?
  - Где? Она.., о, в доме, конечно, мэм.
  - Хорошо, идите и скажите ей, что я сейчас буду там. Я должна
поговорить с кем-то из командиров конвоя...
  - Я не могу покинуть свой пост. Извините, но.., - Что вы имеете в
виду - не можете покинуть свой пост? Вы что, меня не узнаете? Я мэр
Форали-Тауна. Вам должны были показать мою фотографию во время
инструктажа. А теперь идите и...
  - Извините, я в самом деле не могу...
  - Не говорите мне, что не можете... Они продолжали спорить, и часовой
забыл о своем оружии настолько, что его дуло отклонилось в сторону. Снова
послышалось гудение, и рядом с ними опустился еще один скиммер с Рейко и
Мене Тоска на борту.
  - Стоять... - крикнул солдат, направляя оружие в сторону прибывших.
  - Да что вы делаете? - раздраженно воскликнула Аманда. Краем глаза
она видела Клетуса, которого препровождали в дом. Большинство солдат
конвоя должны были сейчас покинуть свои машины, направляясь в лагерные
постройки. Ар-вид, Билл и их команда все еще не появились. - Вы что, не
понимаете, что, когда должен родиться ребенок, приезжают соседи? - резко
прервала она новый спор, возникший между часовым и Рейко. - Я хорошо знаю
этих людей. Я могу за них поручиться...
  - Одну секунду, мэм... - Часовой отмахнулся от нее и снова повернулся
к Рейко.
  - Никакой секунды, - сказала Аманда. Изменившийся тон ее голоса
заставил его обернуться. Он застыл при виде мощного энергопистолета
Аманды, направленного в его живот. Даже если бы Аманда плохо прицелилась -
а она держала оружие достаточно крепко, - любое нажатие на спуск разрезало
бы его почти пополам.
  - Просто продолжайте разговаривать, - мягко проговорила Аманда. Она
держала пистолет низко, так что собственное тело часового заслоняло оружие
от взгляда из лагеря или из дома. - Мы с вами просто продолжаем нашу
беседу Пропустите этих двоих в лагерь, как будто отсылаете их к кому-то,
находящемуся там. Будут еще скиммеры...
  - Да.., еще два. Они уже летят, - почти прошептал голос Мене у ее уха.
  - ..и после того, как каждый из них на секунду остановится здесь, вы
тоже пропустите их в лагерь. Понятно?
  - Да... - Он, не отрываясь, смотрел на неподвижное дуло ее пистолета.
  - Хорошо. Мене, Рейко, летите вперед. Однако подождите, пока к вам не
присоединится достаточное количество остальных, прежде чем будете
атаковать.
  - Оставьте это нам, - сказала Рейко. Их скиммер поднялся в воздух и
полетел в сторону лагеря.
  - Просто стойте спокойно. - Аманда обратилась к часовому. - И не
шевелите своим оружием.
  Она села. Лицо часового было бледным, возможно из-за болезни, и на
нем проступало немое отчаяние. Он не шевелился. Не столь молодой, как
некоторые из остальных солдат, но по сравнению с Амандой, они все были
молоды. Появились другие скиммеры и пролетели в сторону лагеря.
  Ее внимание привлекло движение где-то в стороне. Чья-то фигура
проскользнула вокруг угла дома и вошла в дверь. Потом другая. Арвид и Билл
со своими людьми - наконец-то.
  Она слегка повернула голову. Пять.., шесть фигур мелькнули за углом
дома и скрылись в дверях. Краем глаза она заметила движение рядом с собой.
Обернувшись, она увидела, что часовой поднимает дуло ружья, собираясь
выбить пистолет из ее руки. Двадцать, даже десять лет назад она смогла бы
вовремя убрать пистолет, но возраст слишком замедлил ее реакцию.
  Она почувствовала удар по запястью, когда металл столкнулся с
металлом, и пистолет вылетел из ее руки. Когда часовой направил на нее
свой лучемет, она уже тянулась к дробовику. Луч просвистел над ее
наклоненной головой, потом опустился ниже. Она ощутила тяжелый удар в
области левого плеча, а затем дробовиком отшвырнула легкий лучемет в
сторону, и часовой уставился в круглое отверстие дула.
  - Бросьте оружие, - сказала Аманда. Она испытывала какое-то странное
ощущение. Удар пришелся достаточно высоко, так что, возможно, поразивший
ее луч не нанес смертельной раны, хотя шок от этого оружия был достаточно
силен.
  Лучемет упал па землю.
  - Теперь ложитесь, лицом вниз... - приказала Аманда. Она слышала
собственный голос словно с большого расстояния, и все окружающее казалось
ей нереальным. - Нет, вне пределов досягаемости оружия...
  Часовой подчинился. Она взялась за рычаг скиммера, приподняла машину
и осторожно опустила на нижнюю часть его тела. Затем она выключила
двигатель и вышла. Придавленный к земле весом машины, солдат был абсолютно
беспомощен.
  - Если вы будете кричать или сопротивляться, вас пристрелят.
  - Не буду, - ответил часовой.
  Послышался свист выстрела из лучемета со стороны лагеря. Аманда
повернулась в ту сторону, но рядом со зданиями, на которые она смотрела,
никого не было. Однако за ними располагалась стоянка транспорта.
  Она нагнулась, чтобы поднять оружие, потом передумала. Дробовик был в
порядке, несмотря на ржавчину в стволе, но в столь неопределенной ситуации
лучше иметь в руках оружие с более широким радиусом поражения. Аманда
неуверенно двинулась в сторону лагеря. Каждый шаг требовал невероятных
усилий, и ей с трудом удавалось сохранять равновесие, так что ее шатало из
стороны в сторону. Она добралась до первого здания и открыла дверь. Это
было складское помещение - пустое. Она подошла к следующему, открыла дверь
и вошла. Ее ноздрей коснулся тяжелый запах больничной палаты.
  В этом помещении, напоминавшем казарму, царила атмосфера покорности и
поражения. К Аманде подошла Тина Альчензо, вооруженная энергоружьем. Тем,
кто мог, очевидно, было приказано покинуть койки. Они лежали лицом вниз на
полу в центральном проходе, заложив руки на голову.
  - Где все? - спросила Аманда.
  - Пошли в другие здания, - ответила Тина. Аманда снова с трудом вышла
наружу и отправилась дальше, пробуя по пути двери. Еще в двух зданиях
кто-то из взрослых держал под охраной больных солдат. Она уже почти
добралась до стоянки, когда увидела сгорбленную фигуру у внешней стены
одного из домов.
  - Рейко! - воскликнула она, неуклюже опускаясь на колени возле
женщины.
  - Остановите Мене, - с трудом Прошептала Рейко. Над поясом ее
комбинезона проступала кровь. - Мене сошла с ума.
  - Хорошо, - сказала Аманда. - Лежите спокойно.
  Она с усилием поднялась и пошла дальше. Вот и следующее здание. Она
открыла дверь и увидела Мене, державшую под прицелом энергоружья еще одну
комнату с больными и умирающими солдатами. Лицо Мене было белым, а взгляд
неподвижным и лишенным какого-либо выражения. Палец застыл на спусковой
кнопке оружия. Все, находившиеся в комнате, смотрели на нее, не отрываясь;
и не было слышно даже дыхания.
  - Мене, - мягко обратилась к ней Аманда. - Все уже почти кончилось.
Не надо сейчас никого трогать. Просто подержите их здесь еще немного.
Только подержите, и все.
  Мене ничего не ответила.
  - Вы меня слышите?
  Мене отрывисто кивнула продолжая смотреть на людей перед собой.
  - Я скоро вернусь, - предупредила Аманда.
  Она вышла. Мир вокруг нее казался еще более нереальным, и она
чувствовала, что ноги ее онемели. Но это было неважно.
  Что-то было не так. Лишь два здания отделяли ее от стоянки, где
только что разгрузился конвой. Там вряд ли могли разместиться все
остальные из первоначального сопровождения, вместе с войсками конвоя. Не
могли также находиться в этих двух зданиях двое или трое из ее взрослых.
Случилось что-то незапланированное - она ощущала это, словно холодную
тяжесть в груди, вместе со слабостью и чувством нереальности, вызванным
ранением.
  Аманда попыталась думать, но голова не слушалась ее. Она могла
предположить, что отряд Арвида и Билла уже овладел домом, и вернуться
туда, больше ничего не проверяя, за помощью.., в голове у нее немного
прояснилось. Подобный поступок можно считать вершиной глупости. Даже если
у Арвида и Билла были лишние люди, которые могли бы с ней пойти, идти за
помощью означало потерю времени.
  Она крепко взялась за дробовик, который уже начал оттягивать ей руки,
и двинулась вдоль изогнутой стены одного из строений.
  Возможно, виной тому было владевшее ею чувство нереальности, но ей
показалось, что она буквально мгновение спустя очутилась среди плотно
стоявших машин, передние из которых уже заполнили вооруженные и готовые к
бою солдаты, в то время как другие забирались в задние машины. Но если ее
появление среди них показалось ей неожиданным, похоже, таковым оно было и
для них.
  Внезапно она осознала, что всяческое движение вокруг нее
прекратилось. Солдаты застыли в нерешительности: часть в машинах, часть
вне них. Они, не отрываясь, смотрели на нее.
  Ее опасения явно подтвердились. Кажущаяся замена здоровых солдат
больными оказалась ловушкой; и те, с которыми она сейчас столкнулась,
готовы были перейти в контратаку. Она почувствовала, как уходят последние
остатки энергии и воли, сделала шаг вперед и приставила дуло дробовика к
боковой панели, закрывавшей двигательный отсек ближайшей машины.
  - Выходите, - приказала она смотревшим на нее офицерам и солдатам.
  Они смотрели на нее так, словно она была призраком, возникшим из-под
земли - Я взорву вас, если потребуется, и сделаю это с радостью, -
продолжала она. - Выходите и ложитесь лицом вниз, все!
  Еще секунду они просто сидели, застыв на месте, уставившись на нее.
Затем, казалось, среди них прокатилась невидимая волна понимания. Они
начали подниматься со своих мест.
  - Быстрее... - командовала Аманда, силы которой быстро уходили.
  Они подчинились. Словно в тумане, она видела, как они выбираются из
машин и ложатся на землю.
  "И что теперь?" - подумала Аманда. У нее оставалось сил лишь на
минуту или две.
  Ответ возник у нее в голове - единственный ответ. Нажать все-таки на
спуск дробовика и сделать так, чтобы никто не ушел...
  Неожиданно позади нее послышался звук бегущих ног. Она начала было
оборачиваться и вдруг ощутила, что ее подхватили чьи-то руки. Ее окружали
люди в полевой форме - четверо членов штаба дорсайцев, которые были с
Арвидом и Биллом.
  - Спокойно... - сказал тот, кто поддерживал ее - фактически почти
держал на руках. - Мы все сделали. Все закончилось.
  Потом вдруг она куда-то поплыла, а затем наступила полная темнота.
Наконец в голове у нее слегка прояснилось - но лишь слегка, - и Аманда
увидела, что лежит под одеялом в одной из спален Форали. Ей казалось, что
люди вокруг двигаются с невероятной скоростью и говорят о чем-то, чего она
почти не понимала. Плечо страшно болело. Время от времени доносились
отрывки фраз и диалогов.
  - ..шай Дорсай!
  Что это? Та забавная фраза, придуманная детьми несколько лет назад и
которая теперь начинала восприниматься взрослыми как высокая похвала?
Кажется, это должно было означать - "настоящий, подлинный дорсаец". Чушь.
  Внезапно Аманда осознала, что умирает, и с досадой подумала: почему
она не поняла этого раньше? Если у Бетты начались роды до начала атаки, то
ее ребенок сейчас вполне уже мог родиться.
  Тогда надо сказать Бетте о том, что она решила незадолго до того, как
они двинулись на солдат противника, - теперь ответственность за
использование имени Аманды лежит на ней и на всех последующих поколениях...
  - Ну вот, - произнес над ней чей-то голос, и она увидела над собой
лицо Экрама. От него пахло потом и анестезией. - Приходите в себя, верно?
  - Как долго... - Язык ворочался с трудом.
  - Около двух дней, - с отвратительной доброжелательностью ответил он.
  - Бетта... - начала она. Ей уже было несколько легче говорить; но все
равно требовалось серьезное усилие. Она хотела спросить о Бетте и о
ребенке.
  - С Беттой все прекрасно. Она родила мальчика, он в полном порядке.
Три килограмма семьсот тридцать граммов.
  Мальчик! Она ощутила шок.
  Конечно. Почему бы ребенку не оказаться мальчиком? Ничто этому не
мешало - кроме того, что, обманутая своими собственными старческими
желаниями, она приучила себя к удобной мысли, что ребенок не может быть
никем, кроме как девочкой.
  Мальчик. Теперь все, что касалось имени, полностью теряло смысл.
  Однако какое-то мгновение она колебалась на грани жалости к самой
себе. После всего, что она узнала, после всех этих лет, почему это не
могла бы оказаться девочка? Тогда бы она передала ребенку свое имя.
  Она заставила себя рассуждать здраво. В конце концов, что это за
глупости насчет имен? Дорсай победил, сохранил свою независимость. Это
была ее награда, так же как и награда для всех них - не просто
сентиментальный акт передачи своего имени наследнику. Но тем не менее она
должна была сказать Бетте о своем прежнем решении, если только Экрам
разрешит привести к ней молодую женщину. Врач вполне мог предположить, что
подобное усилие может лишь ускорить ее смерть, и не позволить прийти
Бетте. Желание умирающего было священным, и он должен понимать, что это
именно то...
  - Экрам... - Ее губы едва шевелились. - Я умираю...
  - Пока сами не захотите, - усмехнулся Экрам. Она ошеломленно
уставилась на него. Это было уже чересчур. После всего, что ей пришлось
пережить... Затем смысл его слов прорвался сквозь окутывавшую ее пелену
нереальности.
  - Приведите сюда Бетту! Немедленно! - И голос ее звучал почти как
прежде.
  - Позже, - сказал Экрам.
  - Тогда я сама пойду к ней, - мрачно решила Аманда.
  Она сумела лишь слабо пошевелить рукой, лежащей поверх одеяла, делая
вид, что собирается встать с постели. Но и этого было достаточно.
  - Хорошо, хорошо! - воскликнул Экрам. - Одну минуту.
  Она расслабилась, испытывая странное чувство наслаждения. Все было в
порядке. Главное было - выжить, и неважно, каким образом. Мальчик! Она
почти рассмеялась. Что ж, подобное время от времени случается. Еще через
несколько лет может случиться так, что у этого мальчика, возможно,
появится сестра. Стоило подождать, чтобы это увидеть. Конечно,
когда-нибудь ей придется умереть - но всему свое время.



    Гордон ДИКСОН
    АБСОЛЮТНАЯ ЭНЦИКЛОПЕДИЯ
    ТОМ 1



Анонс

   Грандиозная эпопея завершается. Волею судьбы юный  Хэл  Мейн  оказывается
главным  участником  грандиозной  битвы,   ставка   в   которой   -   судьба
человечества,  рассеянного   по   космосу   и   отчаянно   сопротивляющегося
безжалостным Иным...

Глава 1

   Свет уходящего дня, проникавший сквозь  окно  библиотеки  и  падавший  на
страницу поэмы Альфреда Нойеса <Нойес (Noyes) Альфред, английский поэт (1880
- 1958 гг.),  доктор  права  Иельского  университета  (1913  г.),  профессор
английской литературы Принстонского университета (1914 г.). >, вдруг померк.
Как будто висящий низко над горизонтом диск солнца закрыло  легкое  облачко.
Читавший поэму Уолтер поднял глаза, но никакого облачка не увидел.  Яркий  и
блестящий, диск сиял в чистом, безоблачном небе.
   Он нахмурился, отложил в сторону древнюю книгу и, запустив руку в складки
своего уже давно  вышедшего  из  моды  маранского  хитона,  извлек  на  свет
маленький прозрачный кубик, заполненный  жидкостью.  Его  переслали  Уолтеру
сюда, на Землю, четырнадцать лет назад, как  то,  что  осталось  от  древней
Осколочной Культуры мужчин  и  женщин  Мары,  являвшейся,  наряду  с  другой
планетой - Культисом, одним из двух миров экзотов.
   И псе эти годы внешний вид кусочка розоватой живой  ткани,  плававшего  в
жидкости, оставался неизменным. Теперь  же  он,  сморщенный  и  почерневший,
словно обожженный, лежал на дне кубика. И Уолтер понял, что это  превращение
есть тайный знак, который он воспринял спокойно, словно заранее ждал его,  -
предупреждение о скорой смерти.
   Уолтер отложил кубик в сторону и  резко  поднялся  из-за  стола.  В  свои
девяносто два он по-прежнему оставался высоким, стройным и подвижным. Он  не
знал, как давно  начался  отсчет  отпущенного  ему  времени  и  сколько  его
осталось. Пройдя быстрым шагом через библиотеку, он через высокое, доходящее
почти до самого пола  окно  вышел  на  выложенную  прямоугольными  каменными
плитами террасу, окаймленную с двух сторон кустами  буйно  цветущей  сирени;
она  на  добрых  сорок  футов  возвышалась  над  озером,  часть  которого  -
протяженностью около полумили - располагалась на территории поместья Мэйнов.
   На террасе, широко расставив ноги и сцепив за спиной  пяльцы  рук,  стоял
Малахия  Насуно,  крепкий  старик  с  изрезанным  морщинами  лицом,   бывший
дорсайский офицер, а теперь, как и Уолтер, учитель. Он не отрывал взгляда от
устремившегося к берегу легкого каноэ и сидящего в нем гребца. Солнце быстро
опускалось за острые вершины  Соуотча,  одного  из  хребтов  Скалистых  Гор,
окружавших поместье. На  поверхности  озера,  у  его  дальнего  берега,  уже
появилась тень, которая, разрастаясь, приближалась к  дому.  Гребец,  словно
соревнуясь с ней в скорости, гнал лодку по темно-голубой воде.
   Уолтер поспешил к установленному в углу  террасы  флагштоку.  Он  отвязал
конец фала, и нагретый солнцем гладкий шнур заскользил у него между пальцев,
слегка  обжигая  кожу.  Флаг  с  изображением  вылетающего  из  леса  сок