месте, женился и обзавелся  собственными
детьми?
      Все  продолжали молчать, хотя он и дал им  возможность
высказаться.
      -  Таким образом, - мягко произнес он наконец,  -  нет
оснований  считать, что Землю покинули все,  из  кого  потом
могли  бы  вырасти  дорсайцы. Или  что  на  Мару  и  Культис
перебрались  все,  кто  мог бы положить  начало  цивилизации
экзотов. Еще один, последний вопрос, прежде чем закрыть  эту
тему  и перейти к нашим основным проблемам. До того как  эти
эмигранты  прибыли  на другие миры, было ли  им  свойственно
нечто такое, от чего пришлось отказаться на новом месте?
     Снова пауза и снова молчание в ответ.
      -  В  таком  случае резонно предположить, что  нет,  -
продолжил он. - Что были истинно верующие мужчины и  женщины
еще  до  того,  как  появились Гармония  и  Ассоциация,  что
существовали храбрые и самоотверженные люди задолго до того,
как  возник  Дорсай, и что люди мечтали о  некоем  этическом
идеале  и разрабатывали на его основе философские концепции,
когда  еще никто не имел ни малейшего представления  о  Маре
или Культисе.
      Он  снова  прервался,  но на этот  раз  лишь  на  долю
секунды.
      -  Короче, квакеры, и дорсайцы, и экзоты первоначально
появились  на  Старой  Земле, где  до  сих  пор  есть  люди,
подобные  им,  часть общего генофонда, давшего  начало  всей
человеческой расе.
      -  Принято,  -  резко бросила Аталия со  своего  конца
стола.  -  А  теперь, как ты сам сказал,  давай  перейдем  к
основным вопросам, ради которых мы все здесь собрались.
      -  Хорошо,  - сказал Хэл. - Важно только понимать  то,
ради чего все это делается, и ценность Рух для всех миров. А
необходима  она, потому что в ней сосредоточено все  лучшее,
что было создано вашей культурой. Вы должны гордиться ею,  а
не  ревновать  к  другим мирам. Но давайте, как  только  что
напомнила  мне  Аталия, перейдем к основным  вопросам  нашей
встречи...
      Он  еще  раз  оглядел присутствующих  и  заметил,  что
выражение  лиц,  во  всяком  случае  у  некоторых  из   них,
изменилось, перейдя от первоначальной тупой бесстрастности к
задумчивости и даже некоей заинтересованности.  "По  крайней
,%`%,  -  подумал он, - мне удалось увлечь хотя бы несколько
человек из этой аудитории".
      - Что касается того, каким образом мы освободим ее,  -
произнес  он  и  заметил,  как  лица  присутствующих   вновь
застыли,  но на этот раз в напряженном внимании, - то  здесь
нашим  главным  козырем  становится  идея  о  принципиальной
невозможности   вызволения  заключенного   из   Милицейского
центра.  Поскольку это означает, что милиция тоже непреложно
верит  в  этот постулат, то им и в голову не придет мысль  о
возможной попытке освобождения. Нам это существенно облегчит
задачу,  поскольку для того, чтобы осуществить эту операцию,
мы  должны  подготовиться  к  ней  заранее,  а  убежденность
милиции  в неуязвимости своего Центра сыграет нам только  на
руку  и  усыпит их подозрительность. Мы, конечно, справились
бы и так, но это стоило бы нам дополнительных усилий.
      -  Ты все еще ни слова не сказал нам о том, почему  ты
считаешь,  что  освобождение возможно, -  сказал  мужчина  в
вязаном джемпере.
      -  Оно возможно, - кивнул Хэл, - потому что, как я уже
сказал, подобные операции проводились неоднократно и раньше.
Необходимо только свести до минимума противодействие  другой
стороны,  когда мы проникнем на территорию Центра, для  того
чтобы  группа  спасателей  могла  без  труда  справиться   с
ситуацией.
      Худой  мужчина  лет  пятидесяти с  недовольным  лицом,
сидящий через три человека от Хэла, презрительно фыркнул:
     - Прекрасно! Все, что нам надо, это только чудо!
      -  Нет,  - ответил Хэл тем же спокойным тоном, которым
начал  сегодняшнюю встречу, - все, что нам надо, это  четкий
план.
     Он посмотрел на Аталию в противоположном конце стола.
      -  Я  узнал, что в казармах вашего Милицейского центра
расквартированы  четыре роты примерно по  двести  человек  в
каждой,   плюс   пара  сотен  чиновников  и   обслуживающего
персонала.   Таким  образом,  максимальная  численность,   с
которой  мы  можем столкнуться, составляет не больше  тысячи
ста человек.
      -  Это  много, - заметила женщина средних лет, которая
так  горячо протестовала против предположения о том,  что  у
первых поселенцев Квакерских миров было меньше веры,  чем  у
нынешних поколений.
     - Да, на первый взгляд это кажется много, - сказал Хэл.
-  Но  для города подобной величины на любой другой планете,
за  исключением Ассоциации, Дорсая и Экзотских миров, обычно
требуется  раза  в три больше полиции. В данном  случае  нам
опять  повезло,  что  характер  вашей  культуры  не  требует
больших полицейских сил.
      - Очень мило, - усмехнулась женщина. - Возможно, это и
комплимент, но нам от этого вызволять Рух будет не легче.
      -  А я считаю, легче, - возразил Хэл. - Потому что это
означает,   что  для  выполнения  полицейских   функций   по
обеспечению  порядка в таком большом городе,  как  Арума,  у
местной  милиции  недостаточно людей. Это не  имело  особого
значения  до  того,  как  появились Иные  и  население  было
$`c&%ab"%--k,.  Но  сейчас местное  население  -  во  всяком
случае,  если исходить из того, что я сам видел в тот  день,
когда Рух выступала на площади после диверсии на Кор Тэп,  -
дружественным никак уже не назовешь.
      -  Я  все  же не понимаю, чем это может нам помочь,  -
упорствовал мужчина в вязаном джемпере.
     - Тише, Хавес, - сказала женщина. - Кажется, я понимаю.
Ты  намереваешься воспользоваться помощью населения  города,
не так ли, Хэл Мэйн?
     Хэл кивнул:
      - Совершенно верно. Я хочу оттянуть от Центра основные
силы  милиции  и,  когда  там останется  минимальный  отряд,
предпринять попытку освобождения Рух.
       -   Каким   образом?  -  раздался  голос   Аталии   с
противоположного конца стола.
      -  Да, - подхватил мужчина в вязаном джемпере, - каким
образом? Не говоря уже о чем-нибудь другом, каким образом мы
сохраним  готовящуюся  операцию в секрете,  если  собираемся
привлечь  к  ней широкие массы народа? У милиции  повсюду  в
городе  свои шпионы и осведомители, так же как  у  нас  свои
осведомители в рядах милиции.
      -  Люди не будут ничего знать, пока мы сами не  скажем
им, - пояснил Хэл.
      -  Если  они  не будут знать... - озадаченно  повторил
мужчина,   -   то  как  они  смогут  нам  помочь?   Как   ты
предполагаешь воспользоваться их помощью?
     - Я хочу, чтобы они организовали пожары, бунты, уличные
бои  - вы лучше меня знаете, что именно, - продолжил Хэл.  -
Мне  необходимо,  чтобы  в  разных концах  города  вспыхнуло
полсотни  различных  инцидентов,  чтобы  милиция  без  конца
отправляла  на места происшествий свои наряды  до  тех  пор,
пока у нее в резерве не останется ни одного человека.
      -  Но  где найти столько людей - я имею в виду обычных
людей,  а  не Детей гнева или тех, кто тем или иным  образом
посвятил  себя борьбе с этим сатанинским отродьем,  -  чтобы
они  сделали  то, что ты от них хочешь, не  требуя  от  тебя
никаких  объяснений, - почти закричал худой человек со  злым
лицом. - И что насчет самой милиции? Неужели ты думаешь, они
ничего   не   заподозрят,  когда  повсюду   вдруг   начнутся
беспорядки  и заполыхают пожары? Они сразу почувствуют,  что
здесь что-то не то, и удвоят охрану Центра!
     Несколько мгновений Хэл молча разглядывал его.
      -  Когда  я раньше был на Гармонии под именем  Ховарда
Билавда  Иммануэльсона,  - наконец  произнес  он,  -  я  был
прихожанином  Возрожденной  Церкви  Откровения.  А  к  какой
церкви принадлежишь ты, брат?
       Мужчина   удивленно  посмотрел  на  него,  его   лицо
посуровело.
      -  Я  принадлежу  к Церкви Восьмого  Завета,  -  резко
ответил он. - А что?
     - Восьмого Завета... - Хэл с задумчивым видом откинулся
назад, положив руки на стол и сплетя пальцы. - Не та ли  эта
церковь,   которая   была  основана  одним  богоотступником?
Погрязшим  в  грехе  и прочей мерзости, за  что  церковь,  к
*.b.`.)  он  раньше принадлежал, вышвырнула его  вон,  велев
забыть дорогу обратно, и поэтому он почел за лучшее основать
свою   собственную  церковь,  которая,  как  всем  известно,
является теперь средоточием греха и разврата...
      Раздался  треск, и бочка, на которой сидел человек  со
злым  лицом,  отлетела в сторону, с грохотом покатившись  по
бетонному  полу, а сам человек вскочил на ноги и  уже  готов
был  прямо  через стол броситься на Хэла,  если  бы  его  не
удержали сидящие рядом с ним.
      -  Мир! Извини меня! Извини, пожалуйста! - Хэл  поднял
руку и протянул ее открытой ладонью вперед. - Я только хотел
продемонстрировать вам то, что и так всем хорошо известно, а
именно, что споры между представителями различных церквей не
так уж и редки, особенно в таком большом городе, как этот, и
что  эти  споры часто выливаются в открытые столкновения,  и
тогда   милиция   вынуждена   посылать   свои   наряды   для
восстановления спокойствия, разве не так ? И  если  масштабы
этих  споров будут все время расти, то следует ожидать,  что
уже  десятки милицейских нарядов покинут Центр для наведения
порядка в городе.
      -  Я  не понимаю, - сказал мужчина в вязаном джемпере,
пока человек со злым лицом медленно и неохотно усаживался на
место, сверля Хэла глазами.
      - А я понимаю, Хавес, - отозвалась женщина средних лет
с   пронзительными  черными  глазами.  -   Устроив   уличные
беспорядки, мы сможем постепенно оттягивать силы милиции  от
Центра.  Хорошо,  Хэл Мэйн, но ведь милицейское  руководство
сможет заранее рассчитать, сколько им понадобится людей, так
чтобы не оголять Центр.
      -  Разумеется, они постараются это сделать,  -  кивнул
Хэл.  - Но мы должны предусмотреть в своем плане непрерывную
эскалацию  напряженности  на  протяжении  от  пятидесяти  до
семидесяти  пяти часов, которая до предела вымотает  и  тех,
кто  наводит порядок на улицах, и их начальство, лишив и тех
и других нормального сна. А физическая усталость притупит их
рефлексы  и  способность  правильно оценивать  ситуацию.  По
существу,   нам   надо   попытаться  довести   до   крайнего
изнеможения  всех, кто останется в Центре. Для этой  цели  у
нас будет от сорока восьми до семидесяти двух часов. Если мы
растянем    операцию   на   большее   время,   они    сумеют
адаптироваться:  К тому же фактор времени крайне  важен  для
освобождения  Рух. Мы знаем, что сейчас  она  жива,  но  нам
неизвестно,  в  каком она состоянии и как долго  еще  сможет
продержаться.
      Хэл  сделал паузу и еще раз оглядел лица сидящих перед
ним  людей;  что-что, а уж их вниманием он  сейчас  завладел
полностью;  только  на  лице  худого  мужчины,  которого  он
спровоцировал, еще были заметны следы недавней ярости.
      -  Пожалуй, это может сработать. - Мужчина  в  вязаном
джемпере  обращался  даже не к Хэлу, а ко  всем  сидящим  за
столом. Потом он повернулся к Хэлу:
      -  Допустим,  эта часть плана, касающаяся  оттягивания
основных  сил  милиции от Центра и последующего  выматывания
их, сработает, а что потом?
      -  Когда  наступит  нужный момент, мы  пошлем  группу,
которая  проникнет в Центр через служебный  вход,  используя
маршрут,  по  которому в тюремный сектор Центра доставляются
продукты  питания и что-нибудь вывозится, начиная с грязного
белья и кончая трупами заключенных.
      -  А когда они будут выходить, их уже будут ждать  все
оставленные  в  Центре  милиционеры! -  резко  бросил  худой
мужчина.
      -  Вовсе  не обязательно, - пожал плечами  Хэл.  -  Не
забывайте,  что  милиция в первую очередь  будет  думать  об
уличных беспорядках, которые к тому времени достигнут такого
размаха, что это будет попахивать уже всеобщим бунтом. Когда
они  получат  сообщение, что кто-то  проник  в  Центр  через
служебный  вход, то воспримут это как просто одну  из  акций
бунтовщиков - погром в Центре. Ничто не должно указывать  им
на то, что все эти беспорядки - лишь предлог для того, чтобы
спасти из тюрьмы заключенного, всего одного заключенного.
     В помещении склада повисла тишина.
      - Риск довольно большой, что они ничего не заподозрят,
- вздохнула Аталия.
      - Особого риска не должно быть, - возразил Хэл. - И мы
намерены  еще больше повысить наши шансы, организовав  перед
самым проникновением группы отвлекающее нападение на главный
вход  Центра.  Это должно выглядеть, только  выглядеть,  как
будто  нападающие  пытаются  пробиться  внутрь  здания;  это
должно не только оттянуть к главному входу все оставшиеся  в
Центре  силы милиции, но и как-то объяснить проникновение  в
здание небольшой группы через служебный вход.
     - И все же ты слишком много ставишь на то, что подумает
милиция, - сказала Аталия.
      - А мы можем существенно помочь им сориентировать свои
мысли  в  нужном нам направлении, - отозвался Хэл, -  прежде
всего    соответствующим   образом   одев    нашу    группу,
направляющуюся в Центр, и проинструктировав ее членов, чтобы
своими   действиями  они  создавали  впечатление   о   банде
мародеров,    которые,   воспользовавшись   нападением    на
центральный  вход, решили втихаря пробраться  внутрь,  чтобы
поживиться всем, чем можно; кстати, сколько сейчас стоит  на
черном рынке милицейское конусное ружье с боеприпасами ?
     Аталия нехотя кивнула головой:
     - Много.
     - Таким образом, - продолжил Хэл, - я думаю, у нас есть
все  основания полагать, что милицейское начальство направит
против тех, кого они примут за плохо вооруженную необученную
уличную  банду,  которая разбежится при  одном  только  виде
милицейской  формы,  лишь крохотную часть  имеющихся  в  его
распоряжении  сил.  Тем временем, если  мы  будем  двигаться
достаточно быстро, мы сумеем добраться до Рух, вызволить  ее
из камеры и двинуться обратно. Мы должны быть готовы к тому,
что  нам  придется  оружием прокладывать  себе  путь  сквозь
первый  пикет, присланный от главного входа для того,  чтобы
нас  задержать; и нам надо постараться быть уже за пределами
Центра  к  тому  моменту,  когда прибудет  подкрепление.  Не
забывайте, что, по имеющимся у меня сведениям, все важнейшие
/.$`  '$%+%-(o Центра, такие как архив, арсенал и  некоторые
другие,   расположены  в  передней  части  здания.   Поэтому
полковник  Барбедж и его люди прежде всего будут  стремиться
оборонять именно эту часть здания, а уж потом, когда  у  них
появится возможность, займутся теми, кто вторгся в служебную
зону.
      Хэл  замолчал. Он инстинктивно чувствовал, что им надо
дать время обдумать его слова. Но его обостренное восприятие
говорило  ему:  на этом этапе он уже достиг  гораздо  больше
того, на что мог надеяться.
      - Извините, я покину вас на минутку, - сказал он. -  Я
скоро вернусь.
      Он  повернулся  и вышел в дверь, соединяющую  склад  с
жилыми  помещениями дома Аталии. Он еще не успел закрыть  за
собой  дверь, как услышал за спиной разом вспыхнувшую жаркую
дискуссию;  их приглушенные голоса доносились до  него  даже
через тонкую филенку двери.
      "Пусть  поспорят между собой, - подумал  он.  -  Пусть
поговорят".  Он посмотрел на свой наручный хронометр.  Минут
пять  им  будет вполне достаточно, и после этого  я  вернусь
туда...
      Убивая время, он прохаживался по гостиной Аталии.  Его
мысли  разбегались в разные стороны, и он  вдруг  подумал  о
Рух,  томящейся  в тюремной камере Милицейского  центра.  Он
вспомнил,   как  впервые  увидел  ее,  освещенную   неровным
солнечным   светом,  пробивающимся  сквозь   ветви   хвойных
деревьев, зеленовато-бурый мох, усыпанный сухими иглами  под
ее  ногами, а над головой рваные бело-серые облака  на  фоне
пронзительно  голубого неба; какое-то мгновение  они  просто
стояли и смотрели друг на друга.
      Он  вспомнил,  что  подумал тогда, какой  же  высокой,
стройной  и  подтянутой  она выглядит  в  своей  перетянутой
портупеей армейской куртке и плотных темно-коричневых брюках
-  словно  освещенный солнцем темный клинок меча.  Ее  образ
снова  всплыл  перед его мысленным взором,  но  его  тут  же
вытеснил другой образ - Рух в руках милиции. И в тот же  миг
внутри  его  как  будто что-то оборвалось,  и  волна  озноба
прокатилась  по  всему  его телу,  достигая  самых  кончиков
пальцев.
      Позади него с шумом распахнулась дверь, и он мгновенно
развернулся  к  ней, подобно разъяренному тигру.  В  дверном
проеме стояла Аталия.
     - В чем дело? - спросила она. - Мы тебя ждем.
      -  Ждете... - эхом повторил за ней он. Он посмотрел на
хронометр,  но никак не мог вспомнить, сколько он показывал,
как ему казалось, мгновение назад.
      -  Уже  прошло  больше десяти минут. -  Аталия  жестом
пригласила  его  обратно. - Проходи.  У  нас  к  тебе  масса
вопросов.

                          Глава 54

      Как  только он вошел в помещение склада, ему сразу  же
бросилась   в  глаза  перемена,  произошедшая  в  настроении
-  e.$oi(eao  там  людей и в самой атмосфере  этой  обширной
промозглой  комнаты.  Он увидел перед  собой  лица,  горящие
яростной  решимостью,  с блестящими от возбуждения  глазами,
как   у   людей,  которых  долго  морили  голодом,  а  потом
неожиданно  положили  перед ними каравай  хлеба.  Ему  вдруг
пришло  в голову, что он совсем забыл, как долго люди  этого
мира  страдали  от  произвола милиции, не  имея  возможности
ответить  ей тем же. "Кроме того, - подумал он, -  если  они
решат  поставить меня во главе операции за  спасение  Рух  и
против  такого  заклятого врага, для меня  это  будет  актом
доверия с их стороны".
      Он  шагнул через порог и направился к столу, их головы
тут  же опустились, и они отвели глаза, стараясь не смотреть
на него - излишняя предосторожность. Любому прошедшему такую
же  жизненную  школу, как он, было бы заметно это  тщательно
скрываемое  возбуждение,  в  котором  пребывали  сидящие  за
столом.
      -  Вопрос  в том, - начал мужчина в вязаном  джемпере,
обращаясь к Хэлу, когда он снова занял свое место, - где нам
взять  людей,  которые  могли бы  выполнить  такую  крупную,
задуманную  тобой,  операцию. Сколько мужчин  и  женщин,  по
твоим прикидкам, тебе понадобится ?
      - Какой этап операции ты имеешь в виду? - спросил Хэл.
-  Чтобы  проникнуть  в тюремный сектор  Центра,  достаточно
человек  двенадцать,  к  тому  же  половина  из  них   будет
расставлена вдоль маршрута нашего продвижения, с тем чтобы в
случае  высылки противником подкрепления со стороны главного
входа  в  Центр они могли своевременно предупредить  нас  об
этом.  Если  в  группе  будет более шести  человек,  в  этих
маленьких  комнатушках и коридорах мы  будем  просто  мешать
друг  другу,  беспрестанно натыкаясь один на  другого.  Наше
спасение   в   быстроте  проведения  операции,   мы   должны
пробраться в тюрьму и выбраться из нее вместе с Рух до того,
как милицейское начальство что-либо начнет понимать.
      -  Всего лишь двенадцать? - усомнился высокий мужчина,
собиравшийся  ранее  покинуть  встречу.  -   А   кто   будет
прикрывать  вас, когда вы вместе с Рух Тамани выберетесь  из
тюрьмы ?
      - Возможно, для этого понадобится еще человек шесть, -
сказал  Хэл,  -  но им не обязательно иметь опыт  участия  в
военных  операциях,  как для тех, кто будет  действовать  со
мной  внутри; фактически, настоящих профессионалов,  которые
будут мне помогать, нужно только пять. Дайте мне пять бывших
членов  отряда,  а  остальные могут  быть  просто  отважными
ребятами, не теряющими голову при перестрелке.
      "Или  дайте мне всего лишь двоих дорсайцев, таких  как
Малахия  или  Аманда",  - мысленно  добавил  он.  И  тут  же
отбросил прочь эту мысль. Ничего нет бесполезнее, чем желать
невозможного.
      -  Тем не менее ты хочешь, чтобы мы организовали самое
настоящее  нападение на главный вход Центра,  -  допытыва