евозит одновременно двух  человек.  Вы  поедете  в  этих
вагонетках через штреки, или, по-твоему, туннели, пока не доедете  до  конца
того из них, который достался вашей бригаде для разработки рудной жилы. Жила
- это трещина  в  скальной  породе,  заполненная  металлической  рудой.  Она
никогда не залегает горизонтально, поэтому работать почти всегда  приходится
в  так  называемом  уступе.  Это  своего  рода  ступенька  вверх  или  вниз,
позволяющая добраться до руды и вырезать ее из породы. После  того  как  вся
руда на этом уровне вырезана, нужно делать новый уступ.
   - Но что значит "убирать породу" ? - спросил Хэл.
   - Основные работники бригады  будут  резать  скалу,  находясь  впереди  в
уступе со своими лазерными резаками... Заметив выражение  его  лица,  Тонина
рассмеялась.
   - Да, да, самые настоящие  лазерные  резаки,  из  прошлого  трехсотлетней
давности. Коби - это единственная из всех четырнадцати планет,  где  шахтеры
стоят дешевле оборудования, а  лазерный  резак  -  это  наиболее  безопасный
инструмент для ручной резки породы. Ты будешь  находиться  позади  тех,  кто
работает этими резаками, и собирать руду, вырезанную ими  из  скалы.  Но  ты
должен вбить себе в голову две вещи. Не снимай перчаток, как бы  жарко  тебе
ни показалось. Как только начнешь хватать руду  голыми  руками,  обязательно
получишь ожоги. И ради Бога, не снимай с головы шлема. Никогда не снимай!
   Горячность, с какой она произнесла последнюю фразу, удивила Хэла.
   - Ладно, - кивнул он. - Не буду.
   - Ты увидишь, как некоторые из тех, кто работает впереди, да и не  только
они, время от времени отбрасывают свои шлемы назад. Но ты  не  делай  этого.
Они понимают, когда это безопасно, потому что знают, какую породу только что
резали. Ты этого не знаешь. И как бы  отвратительно  ни  было  в  нем  твоей
голове - не снимай его. Иначе произойдет вот что.  Ты  увидишь,  как  другие
снимают шлемы, и снимешь свой, но затем вдруг  шлемы  у  всех,  кроме  тебя,
окажутся надетыми, а тебе надевать  свой  тогда  будет  слишком  поздно.  Ты
успеешь вдохнуть те газы, которые образуются при разрезании породы.
   - Понимаю, - медленно произнес Хэл.
   - Хорошо, если так. - Она поднялась  с  кресла.  -  Ну,  мне  самой  пора
ложиться спать. У нас здесь двадцатичасовой рабочий  день,  три  дня  подряд
работаем, три - отдыхаем. Постарайся научиться использовать для сна во время
этих рабочих дней каждый подходящий момент. Остальное наверстаешь  во  время
трехдневного отдыха. Я надеюсь, что Джон присмотрит  за  тобой,  по  крайней
мере в первый день, чтобы ты не вздумал снимать шлем.  Но  никто  не  сможет
караулить тебя постоянно, поэтому  лучше  возьми  сразу  за  правило  самому
заботиться о себе.
   Тонина направилась к двери. Хэл поспешил подняться.
   - Подожди, - остановил  он  ее.  Вся  его  решимость  быть  сдержанным  и
неразговорчивым куда-то улетучилась. На  этой  шахте  она  оказалась  первым
человеком, проявившим к нему  доброту,  и  он  почувствовал,  что  не  может
отпустить ее, не узнав о ней немного побольше. - Джон Хейккила  сказал,  что
ты и раньше работала на этой шахте.
   - Да,. - подтвердила она, задержавшись у полуоткрытой двери.
   - Значит, тебе понравилось здесь, иначе ты бы не вернулась.
   - Неверно. - Тонина едва заметно  усмехнулась.  -  Все  обстоит  как  раз
наоборот. Я им  здесь  понравилась.  А  это  означает  и  лучшую  оплату,  и
возможность положиться на тех людей, вместе с которыми  работаешь  внизу,  в
забое.
   - Тогда почему ты тогда ушла? Ее лицо вдруг помрачнело.
   - Потому что мне пришлось отправиться с  одним  человеком  в  центральный
лазарет.
   - Это был твой муж?
   - Муж? - Казалось, она на мгновение растерялась. - Нет, это был мой брат.
   - 0-а-а, - издал неопределенный звук Хэл. Внутреннее  чутье  подсказывало
ему поостеречься от дальнейших расспросов, но он к нему  не  прислушался.  -
Твой брат начал работать здесь раньше тебя?
   - Нет. Я устроила его на работу здесь. - Она помолчала.  -  Это  был  мой
младший брат. Он надумал поработать в шахте после того, как узнал, что такую
работу выбрала для себя я. Он был одного возраста с тобой, когда я в  первый
раз привезла его сюда. - Она снова окинула его мрачным взглядом. - Я имею  в
виду твой настоящий возраст, - добавила она.
   - А теперь он работает на другой шахте? Ее лицо застыло.
   - Он умер.
   - Ox. - У Хэла перехватило дыхание,  ему  показалось,  что  пол  под  ним
зашатался,  он  был  готов  провалиться  сквозь  землю.  -  Прости  меня,  -
пробормотал он заикаясь.
   - Он снял этот проклятый шлем. Я миллион раз говорила ему, чтобы он этого
не делал!
   Она круто повернулась и вышла, резко закрыв за собой дверь.
   Хэл долго стоял, глядя на  закрытую  дверь,  потом  медленно  повернулся,
подошел к кровати и стал раздеваться.
   Утром его разбудил сигнал оповестителя. Он встал, оделся, вышел в коридор
и направился туда же, куда шли все остальные  люди.  Вскоре  он  оказался  в
просторной столовой, где на длинных столах посетителей ждали  вареные  яйца,
тушеные овощи, хлеб, а также  бифштексы  и  сосиски.  Войдя  внутрь,  каждый
занимал любое свободное место. Разговоров  слышно  не  было,  все  энергично
наполняли свои желудки. Довольный тем, что вокруг стояла тишина, Хэл устроил
себе великолепный и весьма  обильный  завтрак,  однако,  покончив  с  ним  и
отодвигая пустую тарелку, он с грустью и не без основания подумал, что  даже
после такой трапезы, достойной самого Гаргантюа, он наверняка  проголодается
гораздо раньше, чем наступит время обеда.
   Видимо, накануне вечером что-то  произошло.  В  это  утро  кругом  царила
деловая атмосфера, и вчерашнее опасение, что теперь никто не захочет  с  ним
общаться, постепенно исчезло.
   Люди вокруг не обращали на него особого внимания,  но  и  не  сторонились
его. Когда Хэл выходил из столовой, к нему подошел Джон Хейккила.
   - Пошли со мной, - велел Джон.
   В дальнем конце барака они вошли в комнату,  заставленную  вешалками,  на
которых  висели  комбинезоны,  представляющие  собой  одно  целое  вместе  с
сапогами, перчатками и шлемами; в каждом шлеме имелось широкое прямоугольное
окно; сделаны они были из материала, похожего на толстую, грубую ткань. Джон
подвел Хэла к вешалке, окинул его взглядом, выбрал один  из  комбинезонов  и
перебросил ему.
   - Теперь он твой, - сообщил Джон. - Подойдешь ко мне после конца смены, я
покажу, как проверять его на  герметичность.  Ты  должен  делать  это  после
каждой смены. А сейчас надевай его и присоединяйся к  остальным  ребятам  из
нашей бригады.
   Хэл так и сделал. В комбинезонах все казались одинаковыми. Лишь невысокий
широкий силуэт Джона явно выделялся среди остальных, и, держась за ним,  Хэл
вскоре уже шагал вместе с остальными шахтерами к  туннелю,  начинающемуся  в
дальнем конце площадки. Когда они вошли  в  него,  эхо  многократно  усилило
топот их ног, обутых в тяжелые сапоги на  толстой  подошве,  превратив  звук
шагов в оглушительный гром.  Туннель  вывел  их  на  открытое  пространство,
окруженное стенами из голых скал. В центре зияло широкое отверстие; это было
устье уходящего наклонно вниз шахтного ствола, вокруг которого располагались
различные  устройства  и  механизмы.  Пока  Хэл  рассматривал  все  это,  из
отверстия вырвалось облачко какой-то белесой пыли, а через секунду из  устья
появилась и поползла вверх  большая  подъемная  клеть.  Как  только  ее  пол
оказался на одном уровне с поверхностью, она остановилась, - Всем в клеть, -
скомандовал  Джон,  голос  которого,   усиленный   установленным   в   шлеме
переговорным устройством, приобрел металлическое  звучание.  Шахтеры  начали
заполнять клеть. Места в ней хватило всем, но стояли они, плотно  прижавшись
один к  другому.  Упакованный  в  замкнутое  пространство  комбинезона,  Хэл
вслушивался в звук  собственного  дыхания;  обычно  так  дышит  задыхающийся
человек, но только у него не было никаких причин для этого.
   - Эй, Торнхил, не прислоняйся к решетке клети Это  снова  прогудел  голос
Джона. Хэл, напирая на стиснувшие его со всех сторон тела, послушно  подался
внутрь клети, подальше от металлических прутьев, отделяющих его от  каменных
стен наклонного колодца, грубо вырубленных в толще скалы.
   - Так, порядок, - прогудел Джон. - Вниз!
   Клеть вдруг провалилась и  продолжала  падать.  Почувствовав  себя  почти
парящим в воздухе, Хэл сильнее прижался к находящимся перед  ним  телам.  Он
уже начал покрываться потом в своем защитном комбинезоне, но странное  дело,
неожиданно у него появилось ощущение какого-то внутреннего удовлетворения.
   Клеть стремительно уносила его в глубь скального  массива  Коби.  У  него
больше  не  оставалось  выбора  для  дальнейших  действий.  Он  был   связан
обязательствами. Теперь Хэл - шахтер, такой же, как и те  люди,  что  стояли
вокруг него. Ему предстоит выполнять одинаковую с ними работу. Когда-нибудь,
со временем, она станет его второй натурой, а то, что происходит сейчас, уже
можно воспринимать как начало привыкания к своему новому положению.
   По крайней мере, он наконец достиг того,  к  чему  стремился,  убегая  от
Аренса и Данно, а также от  последствий  кровавой  драмы,  разыгравшейся  на
террасе. Он укрылся от Иных и сам теперь отвечает за свою жизнь. Он будет во
всем  полагаться  исключительно  на  самого  себя,   отстранится   от   всех
окружающих, хотя такая перспектива и представлялась ему далеко не радостной.
Но в то же время впервые его жизнь и  его  будущее  окажутся  только  в  его
собственных руках. В дальнейшем, начиная с этого момента, у  него  не  будет
пути назад. Так или иначе, но он должен выжить, повзрослеть и в конце концов
возвратиться, чтобы воздать должное Блейзу и Иным.
   Это  холодное  заключение  показалось  ему  весьма  привлекательным.  Оно
вызвало у него даже ощущение некоего торжества.  Сокровенная  великая  цель,
мысль о которой временами всплывала из глубин его сознания, казалось, начала
осуществляться.

Глава 8

   Клеть стремительно летела вниз. Свет, падавший на стены, позволял  видеть
неровную коричневатую  поверхность  основной  горной  породы  с  мелькавшими
изредка белыми пятнами; это были  жилы  золотоносного  кварца.  В  бумагах-,
полученных Хэлом при приеме на работу,  говорилось,  что  именно  золото,  а
иногда серебро и были теми полезными ископаемыми, которые добывали "на шахте
Яу Ди. Он вглядывался в проносящуюся мимо скальную стену, пытаясь заметить в
кварце вкрапления золота, но  клеть  опускалась  слишком  быстро.  Он  вдруг
сообразил, что стоит вплотную к  прутьям  решетки,  и,  вспомнив  приказание
Джона Хейккилы держаться от них подальше, с чувством вины отступил назад.
   Он получил сильный толчок в спину.
   - Черт тебя дери, подручный! На чем ты, по-твоему, стоишь?
   Хэл неловко повернулся в защитном комбинезоне и  сквозь  смотровой  щиток
своего шлема увидел другой такой же щиток, а за ним  -  окаймленное  прямыми
черными волосами сердитое худое лицо с длинным носом, принадлежащее человеку
лет двадцати с небольшим, чуть пониже его ростом.
   - Прошу прощения, - сказал Хэл. - Я только...
   - Прощение тут ни при чем. Нечего топтаться на моих ногах.
   Но на ногу Хэл никому не наступал. За годы тренировок он привык постоянно
контролировать равновесие своего тела и ощущать  поддерживающую  его  опору.
Если  бы  он  почувствовал  под  своей  ступней  чужую  ногу,  то  сразу  же
инстинктивно сместился бы так, чтобы не переносить  на  нее  тяжесть  своего
веса. Он в недоумении смотрел в лицо своему визави и лишь в последний момент
удержался от возражения.
   - Хорошо, не буду, - произнес он.
   Тот что-то проворчал в ответ, но смысл сказанного потерялся по пути между
микрофоном в его шлеме и телефоном в шлеме Хэла. Хэл отступил  на  несколько
дюймов к решетке, и рассерженный коллега отвернулся от него.
   Спуск клети замедлился, ее  пол  стал  ощутимо  давить  на  подошвы  ног.
Наконец она остановилась, ворота широко распахнулись. Хэл стоял дальше  всех
от них, поэтому покинул клеть последним. Из сумрака уходящего вверх шахтного
ствола он попал в обширное, ярко освещенное помещение, которое выглядело как
конечная  станция  для  нескольких  поездов,   составленных   из   маленьких
вагонеток.   Шахтеры   небольшими   группами,   оживленно   переговариваясь,
направлялись к ожидавшим их вагонеткам. Хэл, твердо  решивший  не  принимать
участия в общих разговорах,  молча  шел  сзади.  Часть  вагонеток  уже  была
занята: видимо, сидящих в  них  шахтеров  клеть  доставила  сюда  раньше.  С
некоторым облегчением Хэл увидел,  что  черноволосый  субъект,  которому  он
якобы наступил на ногу, направляется к частично заполненному составу,  около
которого поджидал своих людей Уилл Нэнни.
   Неожиданно Хэл обнаружил, что  все,  с  кем  он  вместе  спускался  сюда,
разошлись, оставив его в одиночестве. Он стал искать глазами Джона  Хейккилу
и, наконец увидев, что тот в окружении нескольких  шахтеров  направляется  к
одному из составов, поспешил вдогонку.
   Он нагнал свою бригаду, когда шахтеры уже рассаживалась по вагонеткам,  -
открытым  металлическим  контейнерам,  поставленным  на  колеса  с  упругими
шинами. Борта, колеса и все  остальные  части  вагонеток  были  выкрашены  в
зеленый  цвет.  Хэл  сел  в  вагонетку  последним  из  двенадцати  шахтеров,
составлявших, очевидно, бригаду Хейккилы. Тот стоял  у  передней  вагонетки,
мрачно наблюдая за посадкой в состав своих подопечных.
   - Поживее, Тэд! - крикнул он, увидев Хэла. - Пошло рабочее время.
   Хэл  взобрался  в  предпоследнюю  вагонетку,  в   которой   он   оказался
единственным пассажиром - все остальные шахтеры уже сидели в первых  четырех
вагонетках. Увидев, что Хэл уже в вагонетке, Джон занял свое  место,  и  под
аккомпанемент металлических стуков, скрипа  и  лязганья  состав  тронулся  в
путь, причем, как показалось Хэлу, без какой-либо команды Джона.
   Они въехали в один из проемов, оказавшийся началом туннеля. Здесь  звуки,
порождаемые движением состава, усилились благодаря отражению  от  стенок,  -
близко расположенных с обеих сторон, и превратились в оглушительный  грохот.
Днище вагонетки, в которой сидел Хэл, стало раскачиваться и подскакивать под
ним. Пол туннеля был горизонтальным и ровным, но далеко  не  таким  гладким,
как на покинутом ими терминале, а у вагонеток не  было  пружинной  подвески.
Хэл, вначале бездумно усевшийся  на  днище,  поспешно  вскочил  на  ноги  и,
копируя поведение своих коллег в передних вагонетках, присел, как и они,  на
корточки, при этом его подбородок едва не уперся  в  колени.  Тем  не  менее
такая поза при нынешней поездке оказалась наиболее удобной, хотя и несколько
затрудняла сохранение равновесия, - но Хэл  обнаружил,  что  если  скрестить
перед собой руки и упереться ладонями в противоположные борта, то и  с  этим
затруднением можно справиться.
   Однако, несмотря на все неудобства, поездка была  захватывающей.  Сейчас,
когда они углубились в туннель, состав начал набирать скорость.  Подскакивая
и раскачиваясь, он несся вперед между отстоящими друг от друга не более  чем
на два метра стенами  прорубленного  в  скале  коридора,  их  путь  освещали
висящие под потолком приблизительно через каждые  десять  метров  на  высоте
около  двух  метров  светильники  времен  прошлого  тысячелетия.  Хэл  снова
попытался отыскивать  взглядом  кварцевые  жилы  с  включениями  золота.  Он
напряженно вглядывался в  уносящиеся  назад  стены  сквозь  смотровой  щиток
своего шлема и вдруг обратил внимание, что  в  передних  вагонетках  у  всех
шахтеров шлемы отброшены назад. Он не сразу решился последовать их  примеру,
вспомнив предупреждение Тонины, но  затем  рассудил,  что  она  говорила  об
опасности отравления смертельно ядовитыми газами, которые образуются,  когда
шахтеры работают лазерными резаками. Но здесь, в  туннеле,  такой  опасности
существовать не должно, и кроме того, все же сидят с  непокрытыми  головами!
Он сдвинул назад свой шлем и  стал  пристально  следить  за  мелькавшими  по
сторонам скальными обнажениями. Однако они  выглядели  так  же,  как  и  при
рассматривании сквозь смотровой щиток: сплошной гранит без каких-либо следов
кварца.
   Но сидеть без шлема оказалось гораздо приятнее. Встречный поток  воздуха,
обдувающий лицо, был влажным  и  прохладным,  с  легким  запахом  кислоты  и
затхлости. Каково ему будет работать в этом одеянии, если он уже сейчас, без
всякой физической нагрузки, испытывает в нем такой дискомфорт.
   И вместе с тем Хэл ощутил какое-то жутковатое  очарование  от  пребывания
под землей, от этого стремительного движения вдоль  туннеля,  пронизывающего
скалу, со скоростью, при которой, казалось, борт вагонетки вот-вот чиркнет о
стену  при  очередном  повороте.  Ему  пришла  на  ум  история  Пера  Гюнта,
посетившего пещеру Горного Короля, а музыка Грига вдруг зазвучала у  него  в
голове в такт скрипу и лязгу сцепных устройств на фоне шелеста шин  мчащихся
вагонеток.
   Неожиданно состав свернул в более узкий боковой туннель. Немного  проехав
по нему уже не  с  такой  высокой  скоростью,  они  очутились  на  небольшой
площадке с наклонным въездом с того горизонта, где они находились, на другой
горизонт, расположенный метра на полтора выше,  словно  это  была  следующая
ступенька какой-то гигантской лестницы. Вагонетки поднялись по этому въезду,
проехали вперед несколько футов  по  горизонтальному  участку,  затем  снова
преодолели наклонный подъем, а дальше последовала серия таких же подъемов  и
спусков, пока состав вдруг не затормозил так  резко,  что  Хэла  швырнуло  к
переднему борту  вагонетки.  Ему  показалось,  что  они  остановились  перед
сплошной стеной гранита, однако поскольку все, шахтеры начали  высаживаться,
Хэл подумал, что, наверное,  ошибся.  Он  тоже  выбрался  наружу  и,  пройдя
вперед, увидел, что колеса передней вагонетки почти уперлись  в  скалу.  Она
оказалась очередной огромной ступенькой, но на этот раз никакого  наклонного
подъема Хэл не заметил. Ширина самой ступеньки была настолько мала,  что  на
ней едва хватало места, чтобы  стоять,  а  дальше  снова  вверх  поднималась
каменная  стена,  иссеченная  глубокими  вертикальными   и   горизонтальными
бороздами,  так  что  она  напоминала  грубо  сработанную  шахматную  доску,
поставленную на ребро.
   У подножия этой полутораметровой  ступеньки  беспорядочной  грудой  лежал
различный инструмент, и члены бригады уже начали его разбирать. Хэл  обратил
внимание на устройства небольшой длины с массивным  корпусом,  что-то  вроде
пистолетов с короткими толстыми стволами -  очевидно,  те  самые  резаки,  о
которых говорила Тонина Вэйл. Примерно в таком же  количестве  здесь  лежали
странного вида приспособления, похожие на протезы;  их  пальцы  оканчивались
четырьмя длинными металлическими шипами, загибавшимися внутрь, так что концы
почти соприкасались.
   Хэл увидел, как шестеро шахтеров, надевшие их  на  свои  левые  перчатки,
начали ими манипулировать, видимо, с целью проверки. Шипы то  расходились  в
стороны, раскрываясь, то сдвигались друг к Другу и  сжимались,  и  казалось,
все это  происходило  без  какой-либо  связи  с  движениями  пальцев  внутри
перчатки.  В  некоторых  случаях  острые  концы  шипов  начинали   светиться
темно-красным цветом, через секунду он менялся на белый, а затем  они  вновь
приобретали  матово-черный  металлический  оттенок.  Каждый  надевший  такие
приспособления   проверил   их   несколько   раз,   напоминая    при    этом
получеловека-полунасекомое,  отыскивающее  что-то   ощупью   в   разреженном
воздухе. Затем эти шахтеры взобрались на узкий  уступ  скалы  и  повернулись
лицом к изрезанной бороздами стене.
   Остальные члены бригады, кроме Джона Хейккилы,  повернули  назад,  прошли
мимо Хэла метров на десять в глубь туннеля и уселись на землю с отброшенными
на спину шлемами