ения
А.Э.Хаусмана   <Альфред   Эдуард  Хаусман   (Alfred   Edward
Houseman,  1859  -  1936)  -  английский  ученый  и   поэт.>
"Эпитафия  наемной армии". Пока они проходили  мимо,  четыре
суровые строки первой строфы, врезались в память Хэла.

     Когда задрожал весь до основанья
     И замотался наш шар на оси,
     Они получали солдатские жалованья
     И знали, что взявшись за ношу - неси...

      Встреча состоялась в одном из главных конференц-залов,
в  которых  обычно обсуждались вопросы, касающиеся населения
значительных  территорий Дорсая,  если  не  всей  планеты  в
целом.   Это  помещение  могло  вместить  по  меньшей   мере
несколько  сот  человек,  и именно такое  количество  народу
ожидалось сегодня.
      -  И  что, все они Серые капитаны? - тихо спросил  Хэл
Аманду,  пока  они шли к возвышению в центре торцевой  стены
полукруглой  комнаты;  отсюда были хорошо  видны  полукольца
рядов   амфитеатра,  отделенных  друг  от   друга   длинными
a/+.h-k,( столами.
      -  Ныне действующие, бывшие, а также все те, кто  хотя
формально  и не входит в их число, но причастен к тому,  что
нам  всем  сейчас предстоит сделать, - так же тихо  ответила
Аманда. - Здесь нет ни одного человека, кто так или иначе не
был бы связан с происходящим.
     Они стояли на возвышении возле трибуны, дожидаясь, пока
в  зале стихнет шум разговоров; наконец все лица повернулись
в их сторону.
      -  Я  думаю, вы все узнали Хэла Мэйна, - сказала  она;
благодаря великолепной акустике ее голос отчетливо  слышался
в  любой  точке зала. - Председательствует на этом  собрании
Рурк ди Фачино. Передаю бразды правления ему.
      Аманда  сошла  с  возвышения  и  села  в  единственное
остававшееся  свободным  кресло в  первом  ряду.  Хэл  узнал
розовощекое  немолодое  лицо Рурка  ди  Фачино,  сидящего  в
центре  второго  ряда  прямо  напротив  трибуны.  Он   также
отметил, что кресла второго ряда находятся как раз на уровне
возвышения,  на котором он стоял, и только первый  ряд,  где
сидела  Аманда,  был  расположен  несколько  ниже,   а   все
остальные   места   в  зале,  начиная   с   третьего   ряда,
располагались заметно выше его.
      На какой-то момент Хэла охватило нетерпение. Сейчас он
ясно видел, что именно нужно сделать и что выбора у них нет,
и  это  собрание  казалось  ему совершенно  ненужной  тратой
времени. Но потом он понял: собрание - не менее важная часть
ритуала, чем церемония, сопровождаемая музыкой волынщиков на
могиле  Джеймса.  Сейчас Хэл являлся  свидетелем  "лебединой
песни"  целого  народа,  и  ему  стало  стыдно  собственного
нетерпения.
      Он все еще стоял возле трибуны. Слева от нее находился
пустой  стол с гостеприимно отодвинутым стулом.  Но  он  по-
прежнему  продолжал  стоять,  только  положил  на  наклонную
поверхность трибуны копию контракта и терпеливо ждал. К  его
удивлению, Рурк ди Фачино, не покидая своего места во втором
ряду, заговорил прямо оттуда.
      -  Объявляю  собрание открытым. -  Его  высокий  голос
буквально  зазвенел  в тишине зала.  -  О  начале  прений  я
объявлю,  когда  придет время. А пока  будем  придерживаться
повестки дня, выработанной организационным комитетом.
     Он повернулся к Хэлу.
     - Мы рады снова видеть тебя, Хэл Мэйн, - сказал он.
     - Благодарю вас, - ответил Хэл.
      - Может быть, ты хочешь что-нибудь сказать, прежде чем
мы приступим к основному вопросу?
     Хэл посмотрел на него, затем оглядел присутствующих.
     - Разве что... Как я вижу, вы меня ждали.
      Глядя  с  трибуны  в  зал,  он  заметил,  скорее  даже
почувствовал,  что  сидящие сейчас  перед  ним  люди  чем-то
неуловимо  отличаются от той сравнительно  небольшой  группы
Серых Капитанов, с которыми он встречался в Форали.
      Он  даже не ожидал, что воспримет это столь остро и  с
такой  жгучей  горечью. Ему даже захотелось  понять  причину
этих  перемен  и почему все это так сильно подействовало  на
-%#.;  и  в  короткий  миг между его ответом  и  последующей
репликой Рурка ему удалось разглядеть представшую его  взору
картину, всю до мельчайших подробностей.
     Ему показалось, что на какой-то момент время остановило
свой  бег, словно схваченное чьей-то рукой. На самом же деле
остановилось   не   время,  а  многократно   ускорился   его
собственный мыслительный процесс. Это умел делать  Донал;  и
сейчас, когда Донал снова начал просыпаться в нем, вместе  с
ним вернулась и эта поразительная способность.
       В  этот  неимоверно  растянувшийся  миг  Хэл  обратил
внимание на то, как одеты сидящие перед ним люди; их одежда,
хотя  и была по большей части самой обычной, носящей приметы
индивидуального  вкуса,  как костюм  Аманды,  тем  не  менее
выглядела  все  же более официально, чем при  его  последней
встрече с Капитанами.
      И хотя все были одеты каждый по-своему, преобладание в
цветовой  гамме мягких коричневых, синих и серых оттенков  и
явное  предпочтение  в  верхней одежде  рубашек  с  открытым
воротом  и откинутыми на плечи концами воротников,  а  также
безупречная  чистота  и  свежесть  всех  предметов   туалета
производили  впечатление,  что все  присутствующие  одеты  в
какое-то подобие единой формы.
      Но  затем он понял, что дело не только в одежде.  Было
что-то общее в том, как они сидели, как они держались.  Все,
включая  стариков, производили впечатление  людей  отменного
здоровья,  находящихся в прекрасной физической форме.  Ни  у
кого,  даже у самых крупных и широкоплечих, не было  заметно
ни  грамма лишнего жира. Все сидели прямо, расправив  плечи,
но  в  то же время спокойно и без малейшего напряжения,  как
обычно сидят люди, полностью уверенные в себе.
      Но  помимо  одежды и манеры держаться, еще одна  черта
объединяла их, несмотря на то что их лица отличались одно от
другого  гораздо  больше, чем лица присутствующих  на  любой
подобной  встрече на любом из Молодых Миров  или  на  Земле.
Здесь   не   было  видно  ни  одного  лица,  даже  отдаленно
напоминающего  чье-либо  еще, начиная  с  розовощекого  лица
Рурка  и кончая суровым черным ликом Мириам Сонгаи или  чуть
тронутым загаром бледным лицом Аманды.
     Хэл впервые заметил то, что раньше как-то ускользало от
его  внимания.  Суровость - спрятанную так глубоко,  что  ее
невозможно  увидеть,  но  накладывающую  свой  отпечаток  на
манеру поведения, внешний облик и даже речь обитателей этого
мира.
      Это  была суровость, за которой скрывалась, молчаливая
скорбь без слез. Скорбь настолько сильная и личная, что  они
даже  не говорили о ней друг с другом. Скорбь, так тщательно
скрываемая за традициями и ответственностью, что  ее  скорее
можно  было увидеть в нераспаханном поле или в голой клумбе,
чем  в  словах  или поступках этих людей. Он  чувствовал  ее
также и в своей душе благодаря необыкновенной способности  к
сопереживанию, ради которой он, будучи Доналом, оставил свое
тело  и  вселился в тело мертвого человека двадцать  первого
века.
      Хэл  вдруг понял, почему уходил от разговора,  даже  с
@мандой,  о своем втором воплощении в облике Пола  Формейна.
Каждый раз, когда ему надо было начинать жизнь заново,  будь
то  в  облике Пола или Хэла, процесс расставания  с  прошлой
жизнью и вхождения в новую был для него крайне болезненным.
     В первый раз, когда он воплотился в Пола Формейна, было
труднее всего - требовалось освободить свой разум от прошлых
знаний   и   воспоминаний  и  бросить  тело   в   незнакомую
обстановку, рассчитывая на то, что оно выживет без привычных
ориентиров.  Тогда Донал пошел на это только потому,  что  у
него уже не оставалось выбора.
       Воспоминание  о  той  своей  боли  сделало  для  него
совершенно  понятной и боль людей, сидевших  перед  ним.  Их
боль была вызвана не возможными личными потерями и не мыслью
о  гибели  своего  мира. Она была связана с  чем-то  гораздо
более мучительным, с осознанием того, что все, чем они жили,
все,  что  казалось  им незыблемым на все грядущие  времена,
сейчас рушилось, чтобы никогда больше не возродиться вновь.
      Вся гордость и мечты Дорсая должны были кануть в Лету,
как    когда-то   мечты   рыцарей   "Круглого   стола",    и
присутствующим  в  зале предстояло стать  свидетелями  этого
краха.
      - В таком случае продолжим, - донесся до Хэла сухой  и
бесстрастный голос Рурка.
      Он перелистал бумаги, лежащие перед ним на столе. - На
протяжении   трехсот   лет  жизнь  на  Дорсае   определялась
исключительно  контрактами, - отрывисто произнес  он.  -  Мы
даже  готовы  отдать  свою  жизнь,  если  это  предусмотрено
правильно  составленным  контрактом.  Я  полагаю,   ты   уже
прочитал  копию  контракта,  который  подготовила  для  тебя
Аманда Морган ?
      -  Да,  - кивнул Хэл. - Для начала я хотел бы...  Рурк
жестом остановил его.
      -  Мы  приступим  к обсуждению самого контракта  через
минуту,  -  сказал Рурк. - Необходимо заметить,  что  в  нем
используются некоторые не совсем привычные для нас  понятия,
впрочем, и сам документ во многих отношениях не похож на то,
с  чем  до  сих пор нам приходилось иметь дело.  Поэтому,  с
твоего   позволения,  мы  сначала  зададим  тебе   несколько
вопросов,  и, если ответы покажутся нам удовлетворительными,
мы перейдем непосредственно к обсуждению самого контракта.
     - Ради Бога, - отозвался Хэл.
      -  В  контракте содержатся положения, - начал Рурк,  -
предусматривающие      определенные      выплаты      лицам,
непосредственно   занятым  в  работах   по   контракту,   на
содержание  их самих и их иждивенцев в случае их гибели  или
увечья, а также выплаты всем жителям этой планеты, связанным
с  выполнением контракта. Но по большому счету  разве  можно
оплатить  услуги, о которых здесь идет речь.  Я  полагаю,  в
этом ты согласен со мной?
     - Да, - кивнул Хэл. - Это правда.
     - Тогда, - Рурк пристально посмотрел на него, - позволь
от  имени  всех нас задать тебе по-солдатски прямой  вопрос.
При  данных обстоятельствах почему мы должны рисковать всем,
что  у  нас есть, сражаться и умирать за тех, кто неспособен
(+( не хочет сражаться сам за себя?
      -  Я не думаю, что вы найдете какие-либо свидетельства
того, что они не хотят сражаться, - медленно произнес Хэл. -
Они  неизбежно  присоединятся  к  вам,  некоторые  с  самого
начала, большинство же с течением времени. Честно говоря,  я
бы  очень  удивился,  если  6  вы  не  учли  этого  в  своих
раскладках.
.  -  Естественно, мы это учли, - сказал Рурк. - И все же  я
хотел бы получить ответ на свой вопрос.
      -  Я  попробую  ответить  на него...  -  Хэл  мысленно
отступил  назад, как бы уступая свое место Доналу,  которому
было гораздо проще ответить на этот вопрос точно так же, как
совершенно  непроизвольно это произошло во время  предыдущей
встречи  с Серыми Капитанами, и чувствуя, как вперед выходит
его более раннее "я".
      - Ведь этот вопрос уже не нов, не так ли? - услышал он
собственный голос. - И ясного, окончательного ответа на него
так  никогда  и не было получено. Древние греки, принимавшие
яд,  римляне, бросавшиеся на меч, имели на то свои  причины.
Еще  более  подходящий пример: когда слепой  король  Богемии
Иоанн девятьсот лет назад в возрасте пятидесяти четырех  лет
отправился   на   помощь   французскому   королю    Филиппу,
сражавшемуся с англичанами при Креси <В сражении  у  селения
Креси  (Crecy-en-Ponthieu) на севере Франции  войска  короля
Англии  Эдуарда  IV в ходе Столетней войны разгромили  армию
французского короля Филиппа VI.>, у него тоже были для этого
свои  причины;  даже несмотря на то что в тот памятный  день
двадцать  шестого  августа  1346  года  он  позволил   своим
оруженосцам увлечь себя в самую гущу сражения, где,  как  он
знал, наверняка найдет свою смерть.
      Он  сделал паузу, вглядываясь в лица своих слушателей,
но   не   заметил   на   них  ни  тени   озадаченности   или
неуверенности, только внимательное ожидание.
      -  Что  касается меня лично, - продолжал он,  -  то  я
прекрасно знаю, почему я готов отдать все, что у меня есть -
не  только  жизнь, но и все надежды на будущее, -  ради  той
цели,  во  имя  которой мы все здесь  собрались.  Я  мог  бы
рассказать вам о причинах, почему я так поступаю. Я  мог  бы
также  объяснить  поступки  древних  греков,  о  которых   я
говорил,  или  римлян,  или слепого  короля  Богемии.  Но  в
конечном  итоге,  какими бы ни были  эти  причины,  все  они
сводятся  к  тому,  что человек, совершивший  тот  или  иной
поступок,  сделал это потому, что именно таков  он  есть.  Я
поступаю сейчас так, а не иначе, потому что таков я есть.  И
вы,  все вы, сделаете то, что сами выберете для себя, потому
что  как  личности и как общество вы именно такие  и  всегда
были такими с тех самых пор, как возник ваш мир.
     Он замолчал.
     - Это мой ответ на ваш вопрос, - добавил он.
      -  Хорошо, - спокойным тоном произнес Рурк. - Еще один
вопрос  -  где ты хочешь, чтобы мы сражались? Хэл  посмотрел
ему прямо в глаза:
      -  Вы  должны понимать, что на этот вопрос я  не  могу
ответить. Во-первых, выбор места будет зависеть от того, что
/`.('.)$%b между сегодняшним днем и моментом, когда  мы  все
решим  перейти  к активным действиям. Во-вторых,  хотя  я  и
доверяю  вашей системе безопасности, в данном случае,  когда
дело   касается  будущего  народов  различных   миров,   эту
информацию, пока не придет время, я не доверю никому.  Когда
потребуется ваше участие, я вам сообщу; и только тогда, если
у вас возникнет такое желание, вы будете решать, соглашаться
вам  или  нет,  поскольку в любом  случае  я  не  смогу  вас
заставить принять мой план, если вы этого не захотите.
      В  конференц-зале стояла тишина. Рурк  держал  в  руке
электронный   карандаш   и   делал   пометки   на    экране,
вмонтированном  в  стол  перед ним. Хэла  охватило  странное
чувство, что он уже видел все это раньше, но оно тут же было
вытеснено   еще  более  странным  ощущением.  Внезапно   ему
показалось, что он чувствует движение этой маленькой планеты
вокруг  своего далекого солнца, движение самого  Фомальгаута
среди  соседних  звезд,  а  также  движение  всех  остальных
обитаемых миров вместе со своими светилами; более того,  ему
показалось,  что  он ощущает даже гигантское  движение  всей
звездной галактики, неумолимо несущее всех к тому, что  ждет
их во времени и в пространстве.
     - Я включил это условие в контракт. - Рурк вновь поднял
глаза на Хэла. - И на этом пока заканчиваются наши вопросы к
тебе. У тебя есть к нам вопросы?
      -  Нет,  -  сказал  Хэл. - Хотя,  простите,  есть.  Вы
составили  этот контракт между всеми вами и лично  мной,  за
спиной которого стоит лишь одна Абсолютная Энциклопедия.  Вы
должны  понимать, что я никоим образом не могу гарантировать
выполнение  в  полном объеме всех своих  обязательств  перед
вами, возложенных на меня этим контрактом. Даже Энциклопедия
не   располагает  достаточными  ресурсами  для  того,  чтобы
гарантировать  вам в определенных ситуациях получение  всего
того,  что  может  вам  причитаться по контракту.  Например,
восстановление жизненного потенциала вашей планеты в  случае
причинения  ущерба  или  уничтожения  какой-либо  ее   части
вследствие вражеских действий в порядке компенсации за  вашу
деятельность,  связанную  с выполнением  контракта.  Это  за
пределами  возможностей и средств даже нескольких миров,  не
говоря  уже  об  Энциклопедии. Я  уже  не  говорю  о  личных
ресурсах частных лиц вроде меня.
      -  Мы  это  понимаем, - кивнул Рурк. -  Этот  контракт
составлен  главным образом для истории, но тем не  менее  он
носит  характер  правового документа.  В  данном  случае  мы
оказываем   услугу  всему  человечеству,  но  не  существует
правового  механизма, который мог бы связать обязательствами
всю  человеческую  расу. И поскольку в  договорах,  подобных
этому,  обязательно должна присутствовать противная сторона,
мы   решили  для  обеспечения  выполнения  условий   данного
контракта   связать   моральными  обязательствами   тебя   и
Абсолютную  Энциклопедию в объеме тех ресурсов, которыми  вы
располагаете.
      -  Понятно,  -  кивнул головой Хэл. - В  таком  случае
возражений нет. Мы оба. Там Олин от Энциклопедии  и  я  сам,
охотно примем ваши условия.
.  - Тогда, - сказал Рурк, - нашему собранию остается только
пройтись  по  всему  контракту, пункт за пунктом,  для  того
чтобы  удостовериться, что мы одинаково понимаем то,  что  в
нем записано.
      Так они и поступили. Это заняло у них более трех часов
по  местному времени, и, когда Хэл наконец сошел с  трибуны,
он  почувствовал,  что ноги и голова у него  немного  гудят.
Аманда  вытащила  его из толпы Серых Капитанов,  обступивших
его, чтобы пожать руку:
     - Я хочу кое-кого представить тебе.
     Обходя поднимающихся с кресел и направляющихся к выходу
людей,  многие из которых тем не менее старались  подойти  и
пожать  Хэлу  руку, они взобрались на самый верх амфитеатра.
По  мере того как они поднимались, толпа все больше и больше
редела, и наконец он увидел человека. Тот стоял возле одного
из  выходов.  На вид ему было немногим больше тридцати;  его
глаза  смотрели  со  сдержанным  любопытством.  На  какое-то
мгновение  Хэлу показалось, что он видит перед собой  одного
из  оживших  близнецов Грэймов, какими они  запечатлелись  в
памяти Донала.
       Но  когда  они  подошли  ближе,  он  увидел  разницу.
Ожидающий  их человек безусловно принадлежал к Грэймам  -  у
него были прямые жесткие черные волосы, такой же мощный торс
и  темные  глаза, но он был ниже ростом, чем Ян и  Кенси,  и
выглядел  чуть более грузным, менее подвижным, чем  они.  Он
производил впечатление скорее мощи и непоколебимости, нежели
легкости и живости, присущих близнецам, но при всем том этот
представитель  последнего поколения Грэймов держался  с  той
уверенностью  и раскованностью, которые свидетельствовали  о
многолетней тренировке.
      -  Хэл,  -  сказала Аманда, - я хочу представить  тебе
человека, который будет пилотом твоего корабля. Это нынешний
глава  семейства  Грэймов, о котором я уже тебе  говорила  -
Саймон Хан Грэйм. Он только что вернулся с Новой Земли.
     Саймон и Хэл обменялись рукопожатиями.
      -  Я  у  вас  в  долгу  за  ваше  любезное  разрешение
остановиться у вас в Форали, - произнес Хэл.
      Саймон  улыбнулся. У него была скупая, но  удивительно
теплая улыбка.
     - Ты оказал честь старому дому.
      -  Нет,  - возразил Хэл, - Форали сам по себе  слишком
значителен, чтобы ему мог оказать честь своим посещением кто
бы то ни было.
     Саймон чуть крепче сжал руку Хэла, прежде чем выпустить
ее. - Я благодарю тебя за эти слова, - сказал он. - И к моим
словам  с  удовольствием присоединились бы  остальные  члены
семьи.
     - Может быть, придет время, когда я смогу встретиться с
ними  всеми,  - улыбнулся Хэл. - А вы, должно быть,  правнук
Яна?
      Это  был  неосторожный вопрос,  поскольку  исходил  от
человека,  чья  внешность бесспорно указывала  на  фамильное
сходство  с  Грэймами.  Хэл заметил, как  в  глазах  Саймона
мелькнула догадка, тут же переросшая в уверенность.
     - Да, - ответил Саймон, но его невысказанный вопрос:
      "А  кем ты приходишься Яну?" - так и остался висеть  в
воздухе между ними.
      -  Если  хочешь, я готов лететь немедленно, -  сообщил
Саймон.   -   Дома   меня  практически  ничего   больше   не
задерживает.
     - Теперь, когда все вопросы здесь решены, мне нужно как
можно  скорее вылететь на Мару, - сказал Хэл. - Что касается
расходов, связанных с вашими услугами и наймом корабля...
      -  Нет,  Хэл,  - прервала его Аманда,  -  эти  расходы
являются  частью обязательств Дорсая, вытекающих из  условий
контракта  Саймон  доставит тебя, куда  тебе  потребуется  и
останется с тобой и дальше. Все затраты, связанные с ним или
кораблем,  должны  пересылаться