ые
головой ребята оставались без нее - история так утверждает.
   Таким образом, осталось лишь ждать, когда Беслан пойдет в сортир, заметит
мой семафор, выказав незаурядную  наблюдательность,  затем  продемонстрирует
самоуспокоенность и добровольно отправится  удовлетворять  свое  закономерно
возникшее любопытство. И еще нюансик: остается лишь надеяться, что при  всем
при этом более никто в селе на мой семафор не обратит  внимание  и,  в  свою
очередь, не попрется ко мне в гости.
   Вот так.  Если  я  хреновый  психолог  и  что-то  недоучел,  то  придется
изобретать новый план и лихорадочно принимать  скоропалительные  решения,  а
это не в моем характере.

ГЛАВА 8

   Ожидать пришлось довольно долго. Между делом подул северо-западный ветер,
который очень некстати пригнал из-за Сунженского хребта пышные облака.
   Я с  тревогой  посмотрел  на  небо  и  скоропалительно  пообещал  Богу  -
покровителю погоды, что если он в настоящий момент не станет валять  дурака,
то я после этой экскурсии совсем перестану  предаваться  излишествам:  брошу
пить, курить и так далее. Если останусь в живых.
   Покровитель моим мольбам внял -  облака  величественно  обходили  светило
стороной, мягко касаясь его краев своими пушистыми  боками  и  в  целом  для
осуществления намеченного плана помех не создавали.
   За время наблюдения сортир посетили три члена семьи (дитя из-за забора не
просматривалось),  а  пожилой  мужик,  изрядно   прихрамывающий,   по   всей
видимости, отец Беслана, аж два раза.
   В 17.24 из-за угла дома появилась верхняя  треть  Беслана.  Он  не  спеша
проследовал к сортиру, скрывшись  в  котором,  перестал  быть  доступным  на
некоторое время моему взору.
   Облизнув моментом пересохшие губы, я  отрегулировал  дыхание  и  заставил
себя  расслабиться.  Спустя  три  минуты   наблюдаемый   возник   в   проеме
отворившейся двери сортира и на некоторое время застыл на месте  -  по  всей
видимости, объект заправлял штаны.
   Лицезрея в бинокль, я теперь мог в деталях рассмотреть лицо Беслана.  Да,
вне всякого сомнения, это был он - парень в тюбетейке с полароидного снимка.
   - Ну же, красавец, посмотри-ка, какая штука у меня тут! - пробормотал я и
принялся дергать веревку, привязанную к нижней дыре в рукаве спецовки.
   Закончив заправляться, объект закрыл дверь сортира  и  двинулся  к  дому,
повернувшись ко мне левым боком.
   От сортира до угла здания было  что-то  около  12  метров  -  пока  "дух"
преодолевал это короткое расстояние, я отчаянно дергал  веревку  и  невнятно
ругался - уговаривал посмотреть в мою сторону. Начхав на мои потуги,  Беслан
преспокойно зашел за угол и исчез из поля зрения.
   Уффф! Выпустив воздух, я обеспокоенно посмотрел на небо, затем на часы  и
от всей души пожелал своему поднадзорному  принять  на  грудь  хорошую  дозу
качественного домашнего вина. И чем скорее, тем лучше.
   Отложив бинокль в сторону,  я  высунул  над  краем  воронки  полголовы  и
оглядел подножие холма, еще  раз  оценивая  правильность  выбора  места  для
засады. Вроде бы все нормально, хотя можно  было  бы  и...  Домыслить  я  не
успел, так как периферийное зрение зафиксировало какую-то  незапланированную
активность в секторе наблюдения.
   Глянув на подворье объекта через бинокль, я обнаружил, что  в  промежутке
между  домом  и  сортиром  оживленно  размахивает  руками  какой-то   вообще
посторонний дед - скорее всего сосед (его я ранее на подворье не наблюдал) и
тычет пальцем в мою сторону. Беслан стоял рядом и в  упор  смотрел  на  меня
(прекрасный бинокль у Тэда, эффект присутствия - от винта!).
   Ухватив веревку, я привел семафор в действие и телеграфным  шифром  выдал
набор стандартных сигналов: "Все в норме. Какие будут указания?  Повторите",
- на тот случай, если Беслан вдруг владеет азбукой Морзе.
   Насмотревшись на мое семафорство, подконтрольный почесал затылок и вместе
с дедом скрылся за углом дома. Вот оно!
   Метнувшись обеспокоенным взором по близлежащим усадьбам, я  не  обнаружил
более  наблюдательной  активности,  оборвал  рукав,  обнажая   зеркало,   и,
выбравшись ползком из своего укрытия, в буквальном смысле скатился к  месту,
запланированному для засады.
   Притаившись в кустах,  я  осмотрел  видимую  отсюда  оконечность  села  и
попенял  себе  за  утрату  профнавыков.  Дед,  старый  пердун,  заметил  мое
семафорство, а вот я его не обнаружил, хотя очень тщательно осматривал через
бинокль близлежащие дворы. Вот это прокол...
   Минут через десять из-за крайнего дома  показался  вооруженный  автоматом
Беслан и направился в мою сторону.
   Все было правильно. Поднадзорный никого с собой не  пригласил  -  он  шел
один, без опаски, периодически бросая  взоры  на  торчавший  посреди  склона
семафор, и весь его вид выражал живейшее любопытство.
   - Молоток, красавчик! - похвалил его я. - Только вот автомат ты  напрасно
взял. Зачем тебе автомат в мирном селе? Хотя в данный момент без разницы - с
автоматом ли, без - самое главное, мой хороший, что ты вообще вылез.
   Высказавшись подобным образом, я еще раз  промерил  взглядом  расстояние,
повязал на лицо косынку и, ухватив конец веревки, начал разминать мышцы ног.
   Добравшись до зарослей кустов на опушке, Беслан на  секунду  остановился,
осматриваясь, и двинулся по  тропе.  Молодец,  верно  мыслишь  -  по  тропе,
конечно, лучше, чем ломиться через  заросли,  рискуя  нарваться  на  забытую
кем-то растяжку.
   Обернув веревку вокруг запястья, я выбрал слабину и чуть-чуть натянул ее,
чтобы рывок получился коротким. Беслан неторопливо двигался по тропе,  глядя
под ноги, - до моего сооружения ему оставалось пройти метров 20.
   - Давай, давай, не  отвлекайся,  паря,  -  подбодрил  я  его  и  принялся
разминать кисть правой  руки,  одновременно  разгоняя  организм  дыхательным
упражнением.
   Это только в кино вы можете наблюдать, как какой-то там тип  крадется  по
лесу, держа в руках взведенное оружие, и вдруг из кустов выскакивает  ловкач
-  совсем  без  оружия,  но  страшно  подготовленный  -  и  одним  движением
обезоруживает того, который крадется. Это лажа, ребята, - для  такого  трюка
необходимы идеальные условия: мягкая  трава,  скрадывающая  шорох  движения,
отсутствие хрустких веток, кустов и вообще всего, что может вызвать  шум,  а
также хорошо замаскированное место.
   Это фэнтэзи. В реальном лесу каждое движение  вызывает  изрядный  шум,  а
непосредственно у тропы, как ни странно, природа не оборудует  хороших  мест
для засады на расстоянии одного прыжка. А потому,  даже  если  вы  являетесь
обладателем сразу шести черных поясов по различным видам боевых  искусств  и
состоите в близком родстве с Брюсом Ли, - ни в коем случае  не  пытайтесь  в
нормальном чеченском лесу голыми руками обезоружить крадущегося по тропе  со
взведенным  автоматом  мужика,  который  умудрился  за  полтора  года  войны
остаться живым и невредимым.  "Дух"  при  любом  раскладе  и  независимо  от
состояния атмосферного давления успеет  сделать  из  вас  дуршлаг,  так  как
мгновенно повернет  ствол  в  направлении  источника  шума  с  одновременным
нажатием на спусковой крючок. Вот так. Поэтому единственный способ захватить
вооруженного чеченца голыми руками в лесу - это отвлечь...
   Беслан приблизился к сооружению  и  повернул  лицо  в  мою  сторону.  Ух,
волчара! Как будто чует! Он обеспокоенно  шевельнул  ноздрями.  Я  мгновенно
вспотел и порадовался, что позаботился натянуть на лицо косынку с  прорезями
для глаз, изготовленную накануне из запасной футболки. Нас разделяло  что-то
около шести метров - на таком расстоянии он,  повернувшись  в  мою  сторону,
обязательно бы рассмотрел незамаскированное  лицо:  я-то  его  вижу  хорошо!
Встревоженно понюхав воздух, Беслан пожал плечами  и  сделал  по  тропе  два
шага, пересекая установленный мною незримый рубеж.
   Оппп!!! Я резко дернул за веревку  и,  зафиксировав  результат,  рванулся
через кусты к поднадзорному. Устройство сработало. Накануне я довольно долго
прочесывал окрестности, прежде чем обнаружил это сгнившее бревно  -  в  меру
толстое, кривое, с узловатым комлем. С трудом доперев его к месту засады,  я
пристроил бревнышко к стволу  клена  и  несколько  раз  ходил  туда-сюда  по
тропке, поправляя сооружение - так  чтобы  оно  не  бросалось  в  глаза  при
движении от опушки в глубь леса.
   Результат вышел что надо: теперь "дух" на шумы не реагировал совсем -  он
лежал на тропе, держа в объятиях комель внезапно соскочившего бревна,  и  не
подавал признаков жизни.
   Стащив с поднадзорного бревно я убедился,  что  он  дышит,  и  облегченно
вздохнул: однако же ваш покорный слуга неслабый математик  -  все  рассчитал
как надо, впритирочку.
   Зашвырнув автомат подальше в кусты,  я  залепил  Беслану  рот  пластырем,
связал руки за спиной  и,  взвалив  его  наподобие  куля  на  плечо,  быстро
двинулся прочь от села -  в  противоположную  сторону  от  нашей  машины,  в
которой меня поджидал дисциплинированный Тэд.
   Попетляв меж лесистых холмов, я приглядел местечко неподалеку от глубокой
лужи и аккуратно опустил пленного на траву. Беслан пришел  в  себя  и  начал
ворочаться, ошалело таращась на меня.
   Обыскав связанного, я ничего интересного  не  обнаружил,  кроме  большого
ножа в чехле. Настоящий горец! Из дому вышел на  пять  минут,  а  клинок  не
забыл прицепить. Проверив прочность узлов на веревке,  стягивающей  пленнику
руки, я на всякий случай спеленал ему ноги и,  быстро  собрав  сухих  веток,
запалил костер. Когда пламя набрало силу, я снял с Беслана рубаху,  разрезав
ее ножом на спине и стал разгонять дым -  мало  ли  чего,  вдруг  кто-нибудь
заинтересуется появившимся меж холмов дымком. Разгоняя  дым,  я  смотрел  на
мерзавца и тяжко размышлял. Он, подонок, еще не вполне осознал  ситуацию,  а
потому моих размышлений  не  замечал  -  только  что-то  мычал  и  зверовато
таращился.
   Да, я собирался  пытать  пленного,  тем  самым  грубо  нарушая  положения
кодекса комбатантов . У  меня  просто
не было иного выхода.
   Разумеется, я мог бы побеседовать с Бесланом обычным способом и  спросить
его: куда вы подевали мою супругу? Очень возможно, что в ответ он бы  сказал
правду - сведения эти не составляют особой важности и ни для кого не несут в
себе угрозы. На первый взгляд. Подумаешь, важная птица,  какая-то  славянка,
одна из  множества  подвергшихся  подобной  участи.  Да  пожалуйста,  -  на,
забирай, мы уже попользовались... Стоит ли скрывать такую  информацию  перед
лицом возможной смерти?
   Однако у меня были изрядные  сомнения  по  поводу  истинности  показаний,
которые предстояло дать Беслану. Во-первых, сообразив,  что  от  него  хочет
внезапно свалившийся агрессор, "дух" может соврать, понимая (если не дурак),
что после такого допроса оставлять его в живых  мне  ни  в  коем  случае  не
стоит. Ну, а коли так - вот тебе, получи дезу!
   Во-вторых. Если подонок местами умный,  он  сразу  сообразит,  что  может
рассчитывать остаться в живых лишь в том случае, если предложит мне  версию,
предполагающую  его  обязательное  участие  в  моем  предприятии.  Например,
скажет, что место нахождения интересующей меня женщины знает только он один,
а объяснить, как туда добраться, толком не может. Вот проводить  -  так  это
запросто, это можно. И проводит - прямиком в лапы какого-нибудь  сторожевого
поста "духов"...
   Меня такой расклад не устраивал - слишком много было поставлено на карту.
   Дождавшись, когда образовались качественные угли, я положил  нож  Беслана
кончиком в костер и потерянно ухмыльнулся, пожав  плечами.  Неожиданно  меня
посетила совершенно посторонняя и, казалось бы, никчемная мысль,  сравнение,
навеянное ситуацией. Вот ведь как  интересно  -  нас  практически  ничто  не
отличает  от  наших  диких  предков:  компьютеры,   роботы   и   космические
исследования - это так, мишура, напускное обличье. Сущность  остается  одна,
она равновелика, как у кроманьонца, забившего  какого-нибудь  мамонта  много
веков назад, так и у оператора ракетной установки на пороге XXI века.
   В прошлом году ранней  весной  под  Мачкой-Артаном  мои  бойцы  выследили
душманского  снайпера,  который  в  течение  недели  уложил  17  человек  из
танкового батальона, обеспечивавшего размещение тактической  группировки,  в
том числе и комбата.
   Тогда получился небольшой инцидент: танкисты  отобрали  снайпера  у  моих
пацанов - те не стали рубиться, свои  же  ребята...  Снайпер  при  ближайшем
рассмотрении оказался русской бабой лет тридцати.  Она  сказала,  что  родом
из-под Липецка, беспрестанно плакала и умоляла отпустить  ее.  Типа:  больше
никогда так делать не будет, дети у нее малые и  вообще  простите  засранку,
бес попутал.
   Ну вот, отняли  танкисты  бабу,  утащили  к  себе  на  позиции,  а  когда
заявились  фээсбэшники,  чтобы  забрать  пленную,  им   заявили   -   только
попробуйте, суньтесь! Раскатаем ваш злосчастный "фильтр" к  гребаной  матери
по бревнышкам! Я потом высчитывал -  танковая  пушка  как  раз  бы  до  того
"фильтра" добила. Вполне мог возникнуть  повод  для  большой  перестрелки  -
такие штуки бывали, это все знают.
   Фээсбэшники - люди опытные,  в  разных  переделках  бывали.  Потоптались,
поругались и махнули рукой - не  было  печали  из-за  какой-то  мрази  дикий
скандал устраивать. Короче, убрались восвояси.
   Весь день снайперша была у танкистов на позициях -  только  вопли  оттуда
долетали. Что они там с ней творили, я полагаю, не надо объяснять. А ближе к
вечеру танкисты вытащили пленную из блиндажа, прицепили тросами за руки и за
ноги к двум танкам и завели моторы...
   Помнится, я тогда в запальчивости попытался воспрепятствовать этому  делу
- чуть было в рукопашную не бросился на  "мазуту"  .
Однако их ротный, что остался за комбата, наставил на меня  автомат  и  тихо
так сказал:
   - Сыч, а ты видел ее винтовку, а? Видел?! У нее ж, у  суки,  на  прикладе
сорок девять зарубок... Сорок девять, Сыч!!!  Сорок  девять  гробов...  А  у
"бати"  нашего  жена  без  хаты  да  без  работы,  и  трое  пацанов-дошколят
остались...
   И глянул на меня  таким  взором!  Ничего  гуманного  в  том  взоре  я  не
обнаружил - выжженная пустыня и боль... В  общем,  рванули  танки  в  разные
стороны, только клочья полетели...
   Я глянул  на  раскалившееся  лезвие  ножа  и  зябко  передернул  плечами.
Когда-то, очень давно, древние славяне наиболее отличившихся татей предавали
размычке - раздирали лошадями, скачущими во  весь  опор.  А  еще  эти  самые
древние, когда возникала нужда, пытали пленного врага  раскаленным  железом,
чтобы добыть правдивую информацию о его намерениях, силах и  средствах...  С
той поры минуло немало веков, и мы сейчас живем вроде  бы  в  цивилизованном
обществе... Да уж!
   После того, как я подтащил Беслана к луже и пару раз макнул его головой в
стоячую  воду,  он  окончательно  пришел  в  себя  и,  по-видимому,   слегка
разобрался в ситуации.
   Отфыркиваясь ноздрями, пленник ненавидящим взглядом  смотрел  на  меня  и
громко мычал - видимо, хотел что-то сказать. Достав свой  нож,  я  аккуратно
выстриг на пластыре небольшое отверстие -  как  раз,  чтобы  подопытный  мог
отчетливо шептать, после чего подтянул пленника к огню.
   - Извини, парень, - обратился я к Беслану по-чеченски,  -  придется  тебя
немного обидеть, - после чего мой клиент прошипел через дырочку:
   - Ты что?! Ты кто?! Что тебе надо?
   - Надо, надо, сейчас увидишь, - продолжил я уже по-русски. -  Вот  тут  у
меня есть один занимательный снимок - погляди-ка,  козлик.  -  Я  извлек  из
кармана фотографию моей жены, поставил ее на землю, прислонив  к  камню,  и,
перевернув пленника на живот, ухватил его за  волосы,  зафиксировав  лицо  в
тридцати сантиметрах от снимка. -  Смотри,  парень.  Внимательно  смотри!  -
посоветовал я Беслану. - И вспоминай.  Только  хорошенько  вспоминай,  чтобы
ненароком чего не напутать!  -  Проинструктировав  распластанного  на  земле
врага подобным образом, я ухватил его нож, наполовину торчавший из костра, и
аккуратно приложил острие к первому шейному позвонку, слегка надавив сверху.
   Беслан страшно рванулся и громко замычал. Я  сильнее  надавил  на  нож  и
прижал конвульсивно содрогавшуюся спину коленями. В воздухе  сильно  запахло
горелым мясом и жженым волосом.
   - Вспоминай, мой хороший, вспоминай, - подбодрил  я  пленника,  глядя  на
часы. Чтобы не допустить передозировки, надо  проводить  сеанс  в  несколько
приемов по пятнадцать секунд, не  более,  иначе  человек  может  умереть  от
болевого шока. Пятнадцать секунд истекли - я отнял нож от Беслановой  шеи  и
уложил его обратно в костер.
   Тело Беслана сотрясалось от рыданий - нет,  я  не  специалист  в  области
пыток и ранее такими вещами не  занимался.  Просто  я  в  совершенстве  знаю
расположение  акупунктурных  точек  на  человеческом   теле,   могу   лечить
иглотерапией и прижиганием - отсюда и небывалая эффективность при первом  же
воздействии. Однако подонку здорово досталось,  решил  я,  принюхавшись.  На
фоне "аромата"  жженого  волоса  явственно  ощущался  резкий  запах  свежего
дерьма.
   - Да ты, никак, обтрухался, бедолага! - Я отпустил пленного и слез с  его
спины. В штанах Беслана явственно прослеживалось солидное прибавление. - Вот
он, обед-то, весь вышел. Ох ты, ичкерский  волк,  -  укоризненно  попенял  я
скрючившемуся пленнику, который  дрожал  и  прятал  лицо  в  траву,  вытирая
обильно проступившие слезы. - Наверно, тебе никогда  раньше  не  делали  так
больно, козлик, - выдвинул я предположение  и,  достав  из  костра  успевший
вновь накалиться нож, поднес его к глазу пленного, застопорив  второй  рукой
дернувшуюся назад кудлатую голову. - Куда вы дели  эту  женщину?!  -  быстро
спросил я. - Ну, быстро! Соврешь - выколю глаз. Считаю до трех. Раз!!!
   - В дурдоме! Мы оставили ее в дурдоме! - скоропалительно зашептал  Беслан
и, крепко зажмурившись, пробормотал скороговоркой:
   - Она жива, жива, жива! Мы  продали  ее  доктору  Али!  Она  жива,  жива,
жива!!!
   - В каком дурдоме?! - напористо спросил я. - Который в Шелковском? А?!
   - Нет, нет, у Хакана, - поспешил поправить Беслан. -  Там,  как  в  город
ехать, есть дурдом. Главврач Али, она жива! Жива она!
   - Когда это было? - Я отнял нож от глаза пленного - самое главное он  мне
сообщил, можно было больше не давить.
   Судорожно вздохнув, "дух"  помотал  головой,  стряхивая  слезы,  тревожно
осмотрелся и прошептал:
   - С неделю назад. Она там... Ну, продали ее этому Али... Там с нею  будут
хорошо обращаться, все с ней будет нормально...
   - Так, так... Ну, а где две молодые девчонки, которых вы  вместе  с  этой
прихватили? - Я кивнул на фотографию своей жены и обратил внимание, что  мой
пленник заметно поскучнел. - Где те девчонки, козел?!  -  Я  положил  нож  в
костер - так, чтобы Беслан видел.
   - Не надо, - тихо попросил пленник, и слезы вновь  выступили  у  него  на
ресницах. - Не надо...  Они,  это...  Ну,  в  общем,  у  одной  кровотечение
началось в дороге... Выкинули ее. А вторую с собой на базу увезли.
   - Ну и как она там, на  базе?  -  подбодрил  я  рассказчика,  внимательно
наблюдая за его лицом. - Поди, уже задолбили до смерти, да?
   - Нет, нет! Нет! - поспешно  возразил  Беслан.  -  Что  ты!  Живет  себе,
работает... - и спрятал глаза. Сразу стало ясно, что соврал.
   - Твари! - Я скрипнул зубами и пристально  посмотрел  в  глаза  пленника,
стараясь уловить его блуждающий взгляд. Ну что ж, я расколол тебя без особых
потуг. Молодой,  ловкий,  в  меру  сообразительный  волк,  прожил  на  войне
довольно долго. Опытный боец. Однако наделал в штаны при первом  же  болевом
шоке, нестойкий парниша, совсем нестойкий. Ребята,  похлипче  телосложением,
было дело, выдерживали шутки покруче, когда попадали в плен к "духам".  Если
довлеющий болевой фактор ты переносишь настолько плохо, что он вытесняет  из
твоего сознания все посторонние мысли, то