ый
тычком тесака в кадык:
   - Да, перетащил! Установил!
   - Молодец, Иван, - резюмировал Ахсалтаков и неразборчиво выругался. - Ай,
какой молодец! Я был прав... Султана и Шапи он убил голыми  руками,  а  тебя
взял в заложники. И теперь требует гарантий для себя и своих людей. Я прав?
   - Ты все знаешь, - подавленно согласился Икрам. - Мне  даже  нечего  тебе
сказать. Но я сделал все, что мог! Верь мне, я не хотел...
   - Я знаю, дорогой мой, знаю, - успокоил его Зелимхан. -  Твоей  вины  нет
тут - я ожидал что-то подобное... Слушай, как  это  получилось?  Он  же  был
привязан за  ногу,  его  должны  были  страховать  двойным  порядком...  Как
получилось, что мои парни так облажались?
   - Я не знаю, клянусь Аллахом, не знаю! - испуганно выкрикнул Икрам. -  Он
убил их, потом утопил меня... Не до конца утопил...
   - Да уж лучше утопил бы до конца, - горько пошутил Зелимхан. - Да, Икрам,
я теперь тебе не завидую... Он будет сидеть в пещере, пока я не соглашусь на
его условия - и если проголодается, запросто съест тебя, хоть  ты  старый  и
жилистый. Можешь мне поверить - я его знаю!
   Спелеолог затравленно покосился на  меня  -  я  плотоядно  ухмыльнулся  и
успокоил его:
   - Шутит! Дядя шутит. Я никого не ем, воспитан не так.
   - И чего он хочет? - поинтересовался Зелимхан.
   - Он тебе говорил! - крикнул Икрам. - То же  самое  хочет  и  сейчас.  Он
сказал, что если ты откажешься, то он тут все взорвет, а  доллары  утопит  в
воде - не найдешь!
   - А много там воды? - деловито поинтересовался Зелимхан,  в  тоне  его  я
уловил нешуточную озабоченность.
   - Целая река! - сообщил спелеолог. - Осадки были - уровень воды поднялся.
Если захочет утопить - и правда может. Не найдешь. Он говорит, что все равно
ты его и его людей  убьешь  -  так,  говорит,  напоследок  сделаю  Зелимхану
большое говно. Он может!
   -  Я  не  сомневаюсь,  -  мрачно  резюмировал  Ахсалтаков.  -  Пусть  сам
что-нибудь скажет.
   - Садам, Зелимхан! - басом гаркнул я. - Мы друг  друга  знаем  не  первый
день - я тебе ни капельки не верю. Ты в курсе?
   - Обязательно, дорогой! Ты думаешь, у тебя что-нибудь получится?
   - Конечно, получится! Если не желаешь расстаться со своими  бабками,  все
получится  как  нельзя  лучше.  Давай  так:  у   Ра-шида   есть   машина   с
радиокомплексом, та, про которую я тебе с самого начала  говорил.  Пусть  он
сгоняет в село и привезет сюда моих людей. Потом с южного склона все отойдут
вниз, а ты положишь возле входа бинокль. Я  выйду  на  секунду  и  посмотрю:
машина пусть стоит на дороге, а мои люди помашут мне автоматами  -  и  чтобы
возле машины никого не было. Потом она поедет в лес, а  я  спущусь  обратно.
Затем ты положишь рацию к дыре, и я буду ждать. Когда мои люди  свяжутся  со
мной и скажут, что благополучно выбрались из ЗОНЫ, я  вылезу  и  отдам  тебе
бабки. Вот и все. Идет?
   - Какой ты настырный, Иван! - упрекнул меня Ахсалтаков. - Я же тебе сразу
сказал - будешь выебываться, я буду  через  каждые  полчаса  твоего  выебона
расстреливать по одному твоему человечку. Тебе что - непонятно? Я думал,  мы
обо все договорились.
   - Так это было раньше, Зелимхан, - невозмутимо  ответил  я.  -  Раньше  я
сидел у тебя во дворе, и у меня ничего не было.. А сейчас у меня есть  мешок
с баксами и... и Икрам не сказал тебе - мы  тут  искупались  маненько,  и  я
замерз.  За  каждого  расстрелянного  я  буду  сжигать  по  пятьсот  штук  -
греться-то мне надо, или где?!
   Невнятные ругательства со стороны выхода слышались довольно долго.  Затем
Зелимхан взял себя в руки и сокрушенно посетовал:
   - Слушай, а если Рашид залупится и не даст свою тачку  с  аппаратурой?  Я
ему приказывать не могу - он здесь хозяин...
   - Если твой Рашид залупится, тогда я сожгу бабки и взорву ход, - пообещал
я. - И мне надоело с тобой разговаривать, я тебе  все  сказал.  Сорок  минут
езды до выхода из Сарпи, двадцать - до Челушей. Пусть Рашид едет и  забирает
парней. Если через два часа тачка не будет стоять на дороге,  я  начну  жечь
бабки. И еще - если вдруг меня снимет снайпер, когда  я  буду  любоваться  в
бинокль на моих парней, денег ты уж точно никогда не увидишь - я тут кое-что
придумал... Все!
   Немного помолчав, Зелимхан негромко крикнул по-чеченски:
   - Эй, Икрам?
   - Я здесь, Зелимхан! - подобострастно ответил спелеолог.
   - Другого выхода нет?
   - Не знаю! - затравленно воскликнул  Икрам.  -  Ты  здесь  главный,  тебе
решать, как поступить...
   - Идиот! - мрачно резюмировал Ахсалтаков. - Я тебя спрашиваю  про  другой
выход из галерей... Точно другого нет? Или я не знаю о нем?
   Икрам напрягся. Я сильнее надавил острием тесака на  кадык  спелеолога  и
скороговоркой пробормотал:
   - Не дури, дядя! Как-то оно получится - хер знает! А я  убью  тебя  прямо
сейчас - гарантии железные!
   - Нет, другого нет! - крикнул Икрам звенящим  от  напряжения  голосом.  -
Откуда ему быть! Ты знаешь - это единственный...
   - Ладно, ждите,  -  раздалось  у  входа  весьма  многообещающе.  Зелимхан
выбрался из хода, откуда-то снаружи донесся его приглушенный  голос,  полный
сдерживаемой ярости и досады:
   - Рашид! Иди сюда - дело есть...
   - Ну вот, братишка, ты тоже поработал, - похвалил  я  Икрама.  -  Языком.
Получилось вполне нормально. Теперь нам  надо  потрудиться  вместе  -  если,
конечно, есть желание остаться в живых. Смотри сюда...
   Кратко объяснив  спелеологу  принцип  действия  "провокатора"  и  порядок
взаимодействия  всей  взрывной  системы,  я  демонстративно  замазал  глиной
цифровое табло, оставив лишь микроскопическую дырочку  для  фотоэлемента.  И
нажал на кнопку включения фотореле.  Икрам  испуганно  зажмурился  и  втянул
голову в плечи.
   - Не боись, дядя, такая техника не подводит, - успокоил я его.  -  Теперь
все. Если кто-то полезет напролом, будет очень шумно. А теперь весь обратись
в слух, дядя, даже одеждой не шурши...
   Выдержав театральную паузу, я медленно махнул рукой  перед  фотоэлементом
"провокатора",  установленного  на  сто  двадцать   минут.   Раздался   едва
различимый писк - как  комар  предсмертно  крикнул.  Икрам  голову  в  плечи
втягивать больше не стал - настороженно уставился на меня и поделился своими
соображениями:
   - Ты включил тот... на два часа?
   - Включил, - подтвердил я. - Если бы табло не было замазано глиной, ты бы
видел сейчас, что цифры начали убывать.
   - Зачем ты это сделал? - насторожился Икрам.
   - Это для тебя, дорогой мой, - сообщил я, обвязывая один  конец  репшнура
вокруг правой щиколотки Икрама и освобождая его руки. - Теперь ты свободен в
своем выборе. Пошел!
   Икрам включил фонарь на своей каске и молча двинулся по тоннелю прочь  от
входа - прихватив мешок из-под баксов,  я  последовал  за  ним,  придерживая
волочившуюся  по  полу  привязь.  Когда  мы  удалились  уже  на  достаточное
расстояние, спелеолог, так и не сообразив, что значила моя последняя  фраза,
осторожно поинтересовался:
   - Что значит "свободен в своем выборе"? И почему ты сказал,  что  включил
эту штуковину для меня?
   -  Если  какой-нибудь  дебил  не  залезет  туда  раньше  времени,   взрыв
произойдет через два часа, - пояснил я. - Тогда коридор будет завален, и  мы
с тобой окажемся отрезанными от внешнего мира минимум недели на две.  И  нам
будет нечего есть...
   Икрам резко остановился и  в  ужасе  покосился  на  меня  -  я  плотоядно
ухмыльнулся, красноречиво цыкнув зубом.
   - Топай, дядя, топай! - Подтолкнув спелеолога в спину, я двинулся за ним,
наступая на пятки и жарко дыша в затылок, продолжал развивать свою мысль:
   - Ннн-да... Ситуация... Короче, у нас есть  время  попробовать  выбраться
отсюда через этот твой запасной выход. Если не получится, у нас  есть  время
вернуться назад  и  сдаться  Зелимхану  с  деньгами  до  того  момента,  как
произойдет взрыв. Мы успеваем?
   - Ты совсем с ума сошел! - тоскливо воскликнул спелеолог. - Зачем ты  так
сделал?!
   - Ты не ответил,  дядя,  -  напомнил  я,  вторично  цыкнув  зубом.  -  Мы
успеваем, или где?
   - Надо быстрее, - Икрам резко наддал, теперь я еле  поспевал  за  ним.  -
Там, рядом, рядом, там... но там  сейчас  уровень  поднялся  -  прямо  и  не
знаю...
   Заметьте, речь о том, быть или  не  быть,  уже  не  шла  -  вопрос  стоял
несколько по-другому: как быть? У  спелеолога  просто  не  оставалось  иного
выхода - я элементарным психологическим ухищрением загнал  его  в  тупиковую
ситуацию.
   Вскоре мы добрались до сводчатого зала. Не  останавливаясь,  Икрам  почти
бегом зарулил в  один  из  ходов,  по  каменистому  полу  которого  струился
пенистый поток. Тоннель явно шел под уклон, метров  через  двадцать  мы  уже
брели по пояс в воде. Еще через пару десятков шагов спелеолог остановился  -
вход перегораживала стена без каких-либо признаков разлома.
   - Ты ошибся, дядя, -  восстанавливая  дыхание,  резюмировал  я.  -  Пошли
обратно - времени у нас не так уж и много.
   - Нет, я не ошибся,  -  Икрам  отрицательно  помотал  головой  и  потыкал
пальцем в стену. - Выход здесь.
   - Не дури. Икрам! - раздраженно прикрикнул я. - Здесь  же  тупик!  Давай,
пошли...
   - Здесь сифон, - сообщил Икрам, разводя руками. -  Я  говорил  -  уровень
поднялся. Вот...
   - Что за сифон? - удивился я, ощущая, как нехорошее предчувствие начинает
одолевать мое и без того перегруженное аналитическое приспособление. - Ну-ка
быстро, в двух словах объясни мне, что это за диковина. ~  Труба  загибается
книзу, затем ровно идет, потом вновь поднимается...
   - Какая труба? Ты че гонишь?!
   - Ну, тоннель - какая разница.  Тоннель  здесь  уходит  вниз,  под  углом
градусов в двадцать  пять...  на  определенной  глубине  вновь  переходит  в
горизонталь, затем снова идет вверх. А с той  стороны  -  озеро.  Ты  с  той
стороны гряды когда-нибудь бывал?
   Я вспомнил - действительно, что-то такое мы наблюдали, когда  исследовали
подступы к галереям.  Небольшое  озерцо  под  скальным  уступом,  полукругом
вдающееся в лес по ту сторону гряды. Вот черт! Ни у кого из нас и  мысли  не
возникло, что этот бочажок может таить такую хитрую загадку.
   - В  общем,  придется  нырять,  -  растерянно  пробормотал  я.  -  Там...
просторно там? А какое расстояние надо проплыть под водой?
   -  Там  не  пльггь  -  на  карачках  передвигаться  придется,  -  сообщил
спелеолог, как-то нехорошо прищурившись. - Узковато там... Если бы это  было
где-нибудь в начале августа, пять-семь метров и ты в озере.  До  поверхности
метра три -  я  нырял  здесь.  А  сейчас...  -  Икрам  ненадолго  задумался,
производя вычисления. - Сейчас, наверно, придется ползти  под  водой  метров
двадцать-двадцать пять. Видишь пятно? - спелеолог  указал  на  черное  пятно
копоти, сохранившееся на перегораживающей тоннель стене. - Когда я тут был в
последний раз, от этого пятна я спускался до сифона еще метров десять, потом
нырял. А сейчас, значит, уровень поднялся метра на полтора. Многовато!
   - Двадцать пять метров... - Я помолчал,  пытаясь  представить,  насколько
реальна перспектива преодолеть это мизерное по сухопутным меркам расстояние.
- Двадцать пять... Угу... Тоннель под водой прямой? Или с загогулинами?
   - Нет, там все путем,  проблема  не  в  этом.  -  Спелеолог  вдруг  зябко
поежился и как-то неопределенно крякнул:
   - Там, ближе  к  выходу  на  дно  озера,  порода  слабенькая.  Вкрапления
песчаника... Короче, вода может вымыть кусок с потолка  и  завалить  проход.
Понимаешь?
   - Ну и что? Толкать этот кусок перед собой, пока до выхода не доберешься,
- со знанием дела  предложил  я.  -  Или,  если  кусище  неподъемный,  резко
разворачиваться и драпать назад.
   - Толкать! Драпать! - Икрам ядовито ухмыльнулся. - Ну ты даешь, Иван!  Ты
когда-нибудь лазил по подводным тоннелям?
   - Я плавал в двадцатипятиметровом бассейне, - солидно сообщил я. - Причем
в снаряжении - это входило в программу спецподготовки. Трудновато, но ничего
- можно...
   - Это не бассейн, Иван, - спелеолог сокрушенно  вздохнул.  -  Здесь  тебе
придется раздеться - и руки должны быть свободными. Ты даже автомат с  собой
не сможешь взять. Одежда будет мешать - цепляться  за  выступы.  Если  кусок
породы закупорит проход где-нибудь посредине, ты сможешь вернуться  назад  -
воздуха хватит. Толкать обвалившийся камень под водой - дело дохлое: если уж
он закупорил проход, значит, большой, будет весить  не  меньше  чем  в  пару
пудов. А если такой камешек обвалился у самого  выхода  на  дно...  -  Икрам
многозначительно примолк, давая мне возможность  домыслить  всю  серьезность
возможных осложнений, связанных с таким неприятным сюрпризом.
   - Раздевайся, - распорядился я после недолгого  раздумья.  -  Ты  пойдешь
первым.
   - Не пойду, - наотрез отказался спелеолог.  -  Если  там  будет  обвал  у
самого выхода на дно, я утону. Давай рискуй, меня можешь связать по рукам  и
ногам.
   - Придется идти, дядя, - я вытащил  из  ножен  тесак  и  многозначительно
покрутил им перед носом Икрама. - Проход может быть свободным, а может и нет
- это бабушка надвое сказала. А оставлять тебя здесь я не буду. Ты  мне  уже
не нужен - все рассказал, показал... И потом - если я тебя  хорошо  свяжу  и
нечаянно  утону,  ты  умрешь  раньше,  чем  наступит  ночь  -  от  нарушения
кровообращения. Пошевеливайся!
   Икрам начал нехотя раздеваться. Когда дошла очередь до брюк,  я,  экономя
время разрезал ему правую штанину, чтобы не развязывать репшнур на лодыжке.
   - Если будет закупорка, три раза дернешь за шнур, - посоветовал я,  когда
Икрам зашел по грудь в воду и  принялся  грамотно  вентилировать  легкие.  -
Потом расслабишься, руки по швам - я тебя вытяну за десять секунд.
   Икрам молча кивнул, продолжая равномерно дышать грудной  клеткой  -  одно
слово, профессионал! Пока спелеолог готовился к погружению, я быстро отмотал
двадцать мять метров репшнура, ориентируясь по красным метровым  отметкам  -
шнур был наш, отечественный. Немного подумав, добавил еще пять метров, затем
обмотал шнур вокруг запястья несколькими турами.
   Икрам в последний раз глубоко вдохнул, шагнул вперед и скрылся под водой.
Репшнур быстро пополз под  стену.  По  мере  того,  как  небольшая  бухточка
разматывалась, меня стали одолевать сомнения. Как  поведет  себя  спелеолог,
вынырнув с той стороны? Будет ждать, когда я присоединюсь к нему, или с ходу
начнет орать дурным голосом, чтобы привлечь к себе  внимание  людей  Рашида,
сидящих на сторожевых постах в лесу? Черт! И чего это я раньше  не  продумал
этот вариант?! Бухточка худела на глазах - спелеолог двигался  на  удивление
быстро - чувствовались немалая сноровка и опыт. Я намотал  на  запястье  еще
несколько туров шнура, затем еще, еще... Если будет  мало,  отпущу,  сколько
потребуется. Или...
   Шнур резко дернулся, подтаскивая меня к  поперечной  стене.  Уперев  ногу
чуть ниже черного пятна копоти, я напрягся, готовясь развернуться и побежать
вверх по тоннелю - тащить  Икрама  назад,  если  последуют  еще  два  рывка,
означающих, что он напоролся на препятствие.
   Рывков  не  последовало  -  шнур  выдал  заметную  слабину,  затем  вновь
натянулся как струна. Нет,  сигнал  так  не  подают.  Шнур  явно  за  что-то
зацепился - иначе  я  бы  с  легкостью  утащил  спелеолога  обратно.  Икрам,
привязанный на том конце, рвался всем телом  вперед,  ему  явно  не  хватало
отмерянного мной капронового отрезка. Опять заметная слабина - чуть ли не  в
метр, затем страшный рывок, шнур больно резанул руки, сдавливая  мышцы...  Я
понял, что происходит. Икрам вынырнул в озеро и метнулся к поверхности - ему
не хватало совсем немного для того, чтобы добраться до  воздуха.  Теперь  он
дает мне понять, что ему нужно самую малость - стравить чуть-чуть  проклятый
шнур, не отпускающий из водного плена. Я страшно напрягся, удерживая шнур, -
правая кисть посинела и вздулась. Рывки становились слабее. Захотелось вдруг
заплакать  навзрыд,  заорать   непотребным   голосом,   выплеснуть   ярость,
накопившуюся в течение последних часов. Прости,  Икрам,  -  так  получилось.
Видит Бог, я хотел обойтись без этого...
   Рывки прекратились. Я потянул - шнур легко пошел назад, затем на  секунду
застопорился. Погоняв его туда-обратно, я ощутил,  как  тело  на  том  конце
наконец-то попало в туннель, и потащил его к себе. Спустя  полминуты  из-под
стены вынырнул труп спелеолога - описывать  его  лицо  не  стану,  это  было
какое-то воплощение страшного отчаяния и  безысходности,  посмертный  слепок
всех мук ада.
   Раздевшись до трусов, я застегнул на бедрах пояс с болтавшимся  в  ножнах
тесаком, напялил каску и обулся в кроссовки, рассудив,  что  без  обуви  мне
будет очень неудобно, если повезет выбраться.
   Провентилировав  легкие,  я  изгнал  из   сознания   посторонние   мысли,
максимально сосредоточился и, в последний  раз  вдохнув  затхлого  пещерного
воздуха, шагнул под стену.
   Несмотря на уверения спелеолога о линейности  подводного  тоннеля,  каска
мне здорово пригодилась: я бессчетное  количество  раз  с  размаху  врезался
головой в загогулины,  предшествовавшие  многочисленным  поворотам.  Тоннель
действительно оказался чрезвычайно узок - я исследовал  дно  и  потолок,  не
руками, а спиной и  животом,  обдирая  кожу  при  каждом  толчке.  Тело  мое
превратилось  в  механизм,  запрограммированный  на  единственную   цель   -
выбраться из этого  проклятого  тоннеля,  все  остальные  эмоции  и  чувства
куда-то улетучились. Наконец, когда я уже почувствовал, что  легкие  вот-вот
взорвутся от избыточного давления, впереди  показался  свет.  Еще  несколько
мощных  рывков  -  и  я,  обдирая  плечи,  протиснулся  в  узкое  отверстие,
оказавшись в озере. Оттолкнувшись  ногами  от  каменистого  дна,  я  ракетой
метнулся к поверхности и спустя  секунду  уже  вдыхал  напоенный  лиственным
ароматом воздух...
   Господи, какое счастье - дышать! Воздуха хватает для всех, он, в  отличие
от остальных благ, дарованных человеку, совершенно бесплатен.  Но  иногда  в
жизни выпадают секунды, когда ты каждой клеточкой организма остро  ощущаешь,
какое  это  наслаждение,  беспрепятственно  вбирать  в   легкие   бесцветную
эфемерную субстанцию, какой это кайф, когда к щиколотке  твоей  не  привязан
мертвым узлом прочный репшнур, способный выдержать чудовищное  натяжение,  и
никто  на  том  конце  тоннеля  не  может  помешать   тебе   воспользоваться
безвозмездно дарованным для всех правом...
   Выбравшись на берег, я рухнул в кусты и минут пять  восстанавливал  силы,
чутко прислушиваясь. Было тихо. Ничто не выдавало присутствия враждебных сил
-  нормальные  птички  беззаботно  щебетали,  сороки  молчали,  кусты  нигде
предательски не хрустели. Отжав трусы, я вылил воду из кроссовок, переобулся
и только сейчас ощутил на голове  туго  застегнутую  под  подбородком  яркую
оранжевую  каску.  Избавившись  от  демаскирующего  предмета  экипировки,  я
зачерпнул пригоршню жирной береговой грязи, изобразил боевой  раскрас  -  за
неимением лучшего сойдет и так, - углубился в лес и вскоре вышел к опушке.
   Гряда осталась справа, слева виднелся вход  в  горлоинпу  ущелья,  совсем
рядом - рукой подать - просматривалась та самая лесная  дорога,  по  которой
нам   неоднократно   пришлось    путешествовать    при    самых    различных
обстоятельствах. Ну вот и славненько. Счет два - ноль,  Зелимхан,  в  пользу
наиболее подготовленного и удачливого бойца. Теперь мне нужно найти одежду -
что-то  прохладно  после  столь  продолжительного   купания   -   и   оружие
какое-никакое. Да, еще  нужны  часы  -  мои  разбились  в  ходе  преодоления
подводного тоннеля. А потом мы снова поиграемся в эти... в джюжилярики.
   Вскоре оружие и одежда отыскались, насчет часов я пока не был уверен,  не
мог рассмотреть из-за куста: прямо по курсу моего движения, в двух метрах от
опушки, сидели двое парней в камуфляже, лениво покуривая и перебрасываясь  в
карты. Автоматы они прислонили  к  раск