ть  вывод.
Расстояние до супостатов немногим более двадцати метров. В настоящий  момент
абреки представляют собой отделение в обороне: четыре  автомата  и  пулемет,
рассредоточенные по фронту до пятидесяти  метров.  Все  -  опытные  боевики,
прошедшие суровую школу войны. Попробуйте наступать на такое  отделение,  не
имея трехкратного численного перевеса и такой же кратности превалирования  в
огневой мощи, я на вас посмотрю. Можете не пробовать, а просто поверить  мне
на слово - ничего хорошего из этого бестолкового занятия не выйдет.  А  если
запихать это опытное отделение в машину да  начать  движение,  чтобы  нельзя
было в мгновение ока спешиться и рассыпаться по рубежу, тогда совсем  другое
дело. Почти в упор,  сосредоточенным,  да  с  восьми  стволов  -  кабинетные
наверняка не замедлят поучаствовать... И пластины бронированные в дверях  не
помогут - у трех  камуфляжных  хлопцев  из  кабинетной  бригады  за  спинами
пришпандорены "мухи". А  уехать  под  прикрытием  четырех  стволов  тоже  не
получается: забравшись  на  бугор,  придется  встать,  чтобы  подобрать  эти
стволы, а потом пару километров перемещаться над обрывом вдоль Терека, являя
собой великолепную  мишень  для  гранатометчиков,  коль  скоро  те  пожелают
двигаться параллельным курсом с казачьей стороны.  Так  что  нельзя  пока  в
машину. Необходимо во что бы то ни стало дождаться, когда "продавцы"  плюнут
на все и уберутся восвояси...
   - Если он на шуре все расскажет... -  донесся  снаружи  продрогший  голос
Гасана. - Представляешь, что будет?! Ой-е-е...  Зелимхан  сейчас  в  большой
силе.  Такой  вес  имеет!  Его  два  отряда,  считай,  третья   часть   всей
национальной гвардии...
   - Да, это уж точно, - поддержал пулеметчик Хафиз, потирая озябшие руки  и
ерзая локтями по полированному капоту джипа. - Этот зверь большой и сильный,
придется нам с ним повозиться... Сейчас бы шулюмчика горячего  похлебать  да
стакан водки... Что за люди, э?! Сидят, индюки, не  хотят  уезжать!  Понятно
все - ничего им тут не обломится!  Чего  сидят,  больной  собаки  дети?  Ух,
шакалы...
   Ветер дул, время шло. Пауза с отъездом уже  давно  перешла  всякие  нормы
приличия   и   как-то   самопроизвольно   трансформировалась   в   состояние
напряженного предбоевого ожидания. Водиле уазному  прискучило  ковыряться  в
моторе,  изображая  фиктивное  устранение  неполадки,  он  захлопнул  капот,
подхватил автомат и  совместно  с  камуфляжными  хлопцами  принялся  активно
перемещаться за машинами - грелся. Теперь можно было с уверенностью сказать,
что  кабинетная  команда  также  является  заложником  ситуации.  Даже  если
отказаться от неприличной затеи перебить горцев и  завладеть  недоданным  за
информацию "лимоном", то убираться первыми с поля переговорного  "продавцам"
теперь нельзя. Кто поручится, что абреки не захотят сотворить с ними  то  же
самое и вернуть отданный за меня миллион? А  никто!  И  те  и  те  -  волки,
промышляют в  ЗОНЕ  не  первый  год,  судя  по  всему.  Диспозиция  примерно
паритетная, так что остается одно: ждать. И как долго,  позвольте  спросить?
Мне в принципе без разницы - я  в  славный  град  Мехино  (резиденция  клана
Асланбековых, если кто не в курсе) шибко  не  тороплюсь.  А  парням  снаружи
каково? Абреки вон  уже  синие,  от  неподвижного  сидения  скоро  в  статуи
превратятся. Да и камуфляжные хлопцы  ходячие  -  дети  не  совсем  здоровой
собаки - тоже продрогли. Зря они так, здоровье беречь надобно...
   - Это война, - отмороженным голосом проскрипел Гасан. -  Крови  будет  по
колено...
   - Точно, - подхватил Хафиз. - Как бы нам не пожалеть, что мы не отдали им
все деньги. Не отпустят они нас просто так. За эти паршивые деньги  они  нас
на бастурму порежут...
   - Да я не про это! - с некоторым раздражением воскликнул Гасан. - При чем
здесь мы и то, что происходит сейчас? Я имею в виду Ахсалтакова. Как  только
Иван выступит на шуре, нашему роду - хочешь не хочешь - придется  воевать  с
Ахсалтаковым. Ты представляешь, что это будет? Это будет гражданская  война,
до последнего кровника... Если честно,  я  уже  жалею,  что  мы  согласились
выкупить Ивана. И, думаю, Аслан тоже пожалеет -  он  очень  умный,  Аслан...
Иван! У тебя семья есть?
   Сильно покрасневшее от холода лицо Гасана вновь  возникло  в  щели  между
дверью и верхним срезом стекла. Горящие глаза с надеждой смотрели на меня.
   - Я сирота, - не стал я  обнадеживать  хорошего  человека.  -  Близких  и
друзей не имею, поскольку с детства страдаю явно выраженной пиплофобией. Так
что давить на меня вы не можете - увы.
   - Я так и думал, - констатировал  Гасан,  вновь  исчезая  из  поля  моего
зрения. - Он ненормальный - сам сказал. Такие волки семьи  иметь  не  могут.
Они всю свою короткую жизнь бегут сломя голову и грызут всех, кто попадается
на пути. Вообще удивительно, что его поймали живым...
   - Мы можем до шуры его не довезти, - высказал предположение  Хафиз.  -  В
Мехино привезем, покажем Аслану. Потом народ соберем и расстреляем Ивана  на
площади. Нормально? А потом наймем специалистов из славян,  чтобы  по-тихому
убрали Ахсалтакова. Зачем скандал разводить?  Адаты,  конечно,  адатами,  но
если подумать, сколько крови прольется, если этот волк заговорит...
   - А он обязательно заговорит, - как о чем-то решенном заявил Гасан. -  На
площади! Хм... На площади народ обязательно спросит - кто послал. Кто нанял.
Кто организовал. И что ему мешает сказать правду? А если он скажет... Это мы
с тобой такие умные - поправ гордость, думаем о том,  как  сохранить  мужчин
рода и не допустить кровопролитной войны. А  когда  народ  об  этом  узнает,
остановить его будет невозможно. Ты  же  знаешь,  какие  наши  старейшины  -
умрут, но не переступят через законы.
   - Тогда попросим сказать, что его спецслужбы направили,  -  легкомысленно
предложил Хафиз. - Пообещаем ему что-нибудь...
   - Ты что - совсем больной? -  взвился  Гасан.  -  Как  ты  заставишь  его
сказать не правду? Пообещаем! Ты что, с коня упал? Ему все равно умирать! Он
скажет все, что захочет! И ничто не помешает ему сделать это. Так я  говорю,
Иван?
   - Я очень рад, что попал в руки такого мудрого  человека,  -  сообщил  я,
чуть напрягая голос. - Ты все знаешь, Гасан. Ты все предугадал  -  ты  очень
умный. Но вот идея Хафиза нанять славян для устранения Ахсалтакова мне очень
даже понравилась. Хорошая задумка! Стратегически  очень  правильная.  Нанять
славян  -  это  что-то...  Наймите  меня  -  я  недорого  возьму  и   обещаю
добросовестно поработать.
   - Он издевается над нами, - пришел к выводу Гасан,  но  после  некоторого
раздумья добавил:
   - Вообще, конечно - если бы не надо было его расстреливать, можно было бы
подумать над этим предложением. Представляешь: Зелимхан нанял его, чтобы  он
убил людей  нашего  тейпа,  а  мы  наймем  его,  чтобы  он  убил  Зелимхана.
Представляешь?!
   Пулеметчик издал какой-то хрюкающий звук, отдаленно похожий  на  скверную
имитацию жизнерадостного смеха, и завершил высказывание старшего:
   - А в последний момент, перед тем, как перерезать глотку Зелимхану,  Иван
скажет  ему:  "Привет  тебе,  уважаемый,  от  Асланбековых!!!  Хэч!!!"   Ха!
Нормально? Вот было бы интересно!
   Соратники совместно похихикали - и я порадовался вместе с ними.  Картина,
нарисованная  Хафизом,  вполне   соответствовала   моим   представлениям   о
предполагаемом финале жизнедеятельности господина  Ахсалтакова.  Умереть  от
руки некогда нанятого тобой и впоследствии обманутого ликвидатора -  в  этом
есть нечто символическое. Нечто знаковое. Типа каждому воздается по заслугам
его. Это мне нравится. Молодцы,  ребята.  С  чувством  юмора  у  них  все  в
порядке, зря говорят, что большинство горцев - угрюмые злобные личности. Это
совсем необъективно: когда они обсуждают способы умерщвления  своих  врагов,
лица их суровые лучатся дружелюбным восторгом.
   - Эй, Гасан! - крикнул  кабинетный  русый,  приоткрыв  дверь  "уазика"  и
выглядывая наружу. - Чего на ветру торчишь? Езжай домой, жена ждет! Или  иди
к нам, водочки хряпнем. Давай иди - у нас и закусь имеется! А то простынешь,
на холоде сидючи!
   Помахав приветственно рукой, Гасан не счел нужным отвечать на предложение
русого и негромко выругался сквозь зубы:
   - Вот шакал! Совсем обнаглел, сын осла. Он издевается над нами!
   Кабинетный  русый,  поглазев  с  минуту  в  нашу  сторону,   зафиксировал
отсутствие  какой-либо  реакции,  пожал  плечами  и  опять  захлопнул  дверь
"уазика".
   Да, если у них там водка и закусь, ждать они могут долго.  А  если  много
водки и закуси, тогда Гасан подхватит воспаление легких - из абреков он одет
легче всех. Но  если  у  кабинетных  водки  много,  а  закуси  мало,  то  на
определенном этапе потребления первой  они  обязательно  войдут  в  кураж  и
начнут делать глупости - как  и  положено  нормальным  индивидам  славянской
расы. Так что...
   - Мы можем не довезти его до Мехино, - вкрадчиво  предложил  Хафиз  после
продолжительной паузы. - Как ты думаешь, Гасан? Тебе такая мысль в голову не
приходила?
   -  Ну-ка  расскажи?  -  заинтересовался  Гасан,  вставая   из   положения
полуприседа и резко размахивая руками - решил погреться.
   - Мы можем перестрелять этих,  -  Хафиз  кивнул  в  сторону  супостатской
колонны. - Застрелить Ивана. Забрать свои деньги. И потом поехать к  Аслану,
рассказать, что русские напали на нас - хотели отбить Ивана.  А  труп  Ивана
привезем Аслану. Аслан умный, он все поймет. Потом ты ему с  глазу  на  глаз
расскажешь про Зелимхана - и Аслан поймет нас  еще  больше.  Труп  Ивана  мы
положим в центре Мехино - пусть люди смотрят. Нормально?
   Гасан даже махать руками перестал. Некоторое время  переваривал  бредовое
предложение пулеметчика, затем хмыкнул:
   - А что? Хорошо придумал. Вот так было бы лучше всего. Так было бы просто
прекрасно... Но смотри - они не собираются уезжать. Они нас ждут. А начинать
прямо сейчас - один шайтан знает, чем это все закончится. Смотри  -  они  за
машинами ходят. Если бы у нас было пять пулеметов, тогда ясно -  можно  было
бы разнести их в клочья. Но у нас только один  пулемет.  Расстояние  до  них
совсем маленькое. Сразу всех не убьем, успеют изготовиться, отвечать будут -
а с такого расстояния... Представляешь? Да что я тебе рассказываю - сам  все
прекрасно видишь!
   - Вижу, - согласился пулеметчик. - Но если все же попробовать?  Смотри  -
они не готовы. Ходят, в нашу сторону почти не смотрят.  Главные  в  "уазике"
сидят -  я  их  одной  очередью  из  пулемета...  Если  цели  разобрать,  да
одновременно начать, может получиться! Как думаешь, Иван, - получится?
   "Совсем плохой, -  подумал  я,  не  торопясь  с  ответом,  -  лихорадочно
соображал,  что  бы  такое  предпринять,  дабы  сорвать  внезапно  рожденную
пулеметчиком продуктивную идею. - Зря я вас похвалил - с  чувством  юмора  у
вас  проблемы.  Собираетесь  человека  прямо  сейчас  вывести  в  расход   и
спрашиваете у него, как ему нравится этот план..."
   - Иван! - чуть громче позвал Хафиз.  -  Ты  что  -  замерз?  Я,  кажется,
спросил, как тебе моя идея.
   - Зачем спрашиваешь? - не одобрил Гасан. - Как ему  может  нравится  твоя
идея, если ты собираешься убить его?
   - Дрянь идея, - подхватил я,  переходя  на  русский  -  моих  познаний  в
чеченском на лаконичное и вместе с  тем  красноречивое  пояснение  дрянности
Хафизовой идеи явно не хватало. - Хуже идеи  за  последние  пять  лет  я  не
видывал. И вовсе не потому, что я, будучи жертвой, субъективно  отрицаю  сам
факт моего предполагаемого умерщвления, дорогие мои. Вовсе не поэтому.  Мне,
в отличие от вас, прекрасно известно, чем эта дурацкая затея закончится.
   - Почему тебе известно? - тревожно поинтересовался Гасан, вновь  прилипая
лицом к щели в окне. - Мы чего-то не знаем?
   - Вы не знаете, что в "рафике" "Скорой помощи" сидят еще два  гаврика,  -
как можно безразличнее выдал  я.  -  Пулеметный  расчет.  Сюрприз.  Сидят  и
смотрят на вас.
   С наружной стороны стекла закрашены - поэтому не видно. А  изнутри  обзор
прекрасный, мало того  -  там  специально  оборудованная  турель  для  "ДШК"
<12,7-мм пулемет Дегтярева-Шпагина.>. Вот так.  Номер  первый  -  пулеметчик
"ДШК", номер второй - боец с "ПК". Итого - два ствола. Теперь понятно, что я
имел в виду, когда сказал, что идея - дрянь?
   - Он издевается над нами, - неуверенно пробормотал  Гасан.  -  Не  думаю,
чтобы там действительно...
   - Не веришь - сгоняй посмотри, - напористо посоветовал я. - Заодно можешь
пощупать борта у "рафика" - изнутри. Там титановыми пластинами выложено, ваш
"ПК" в упор будет долбить - не пробьет, уж я-то в таких  вещах  понимаю.  Вы
что - не обратили внимание, как тяжело "рафик"  ехал?  Если  не  обратили  -
весьма странно сие. Опытный воин должен был сразу заметить, что такая легкая
машина прогибает рессоры совсем не в  соответствии  со  своими  техническими
данными. Или вы просто ожирели от долгой мирной жизни - я не знаю...
   - "ДШК", - со знанием дела протянул  Гасан,  неотрывно  глядя  в  сторону
"рафика" "Скорой". - Да, "ДШК" - это сильно. Это все меняет. Это...
   - Давай, я схожу посмотрю, - предложил сомневающийся Хафиз, отрываясь  от
своего пулемета и делая шаг в сторону. - Что-то не верится мне,  что  там  у
них действительно...
   - На место!!! - всхлипнул Гасан,  встревоженно  округляя  глаза  и  тыкая
пальцем в капот джипа. - Ты что - совсем сдурел? На место!
   -  Да  я  только  хотел  посмотреть...  -  недовольно  пробурчал   Хафиз,
возвращаясь в исходное положение и без дополнительной команды переводя ствол
"ПКМС" на "рафик" "Скорой". - Подумаешь - "ДШК"... Я, кстати, предлагал  еще
пулемет с собой взять - ты сказал, что обойдемся и так.
   - Они могут первыми начать - не дожидаясь, когда мы  сядем  и  поедем,  -
оценил внезапное изменение обстановки Гасан. - В любой момент могут.  Хафиз,
смотри за "рафиком", глаз не спускай! Это - цель номер один. Не прозевай.
   - Если захотят стрелять, будут стекла бить, -  со  знанием  дела  сообщил
Хафиз. - Два пулемета - два сильных удара  молотком.  Я  успею.  Как  только
начнут бить, влеплю полкоробки по "Скорой".
   - Бить не будут,  -  счел  нужным  подыграть  я.  -  Стекла  съемные,  на
защелках, открываются внутрь, бесшумно. Две секунды - и готово.
   - Плохо, - помрачнел Гасан. - Бесшумно - плохо. Можем прозевать.
   - Я буду смотреть, - пообещал  Хафиз.  -  Не  прозеваю...  В  напряженном
молчании пролетели несколько минут. Гасан прошелся  вокруг  джипа  -  сделал
сидящим в цепи боевикам какие-то условные знаки, затем возвратился на  место
и, не таясь, вытащил  из  багажника  джипа  автомат.  Противная  сторона  на
прибавление ствола в горском стане не реагировала никак.
   - Полчаса уже торчим, - решил я разрядить обстановку. -  Неприлично.  Они
никогда не уедут - жить здесь будут.
   - Двадцать три минуты, - поправил меня  Гасан,  зачем-то  оборачиваясь  в
сторону зарослей ивняка, вплотную примыкавших к пологому берегу Терека. - Но
им неудобно - лица не показывают, в "уазике" сидят. Мне бы,  например,  тоже
неудобно было. Это все равно что продать человеку что-то, а  потом  идти  за
ним по базару, показывать нож и намекать, что в любой момент можешь  забрать
все деньги, которые у  него  остались...  Кстати,  Хафиз,  -  у  тебя  глаза
помоложе, посмотри, там ничего не шевелится?
   - Ты сказал мне неотрывно за "рафиком" смотреть, -  резонно  возразил  не
утративший чувства юмора пулеметчик. - Я  одним  глазом  туда,  другим  сюда
смотреть не могу - глаза не разбегаются. Нет, ты точно плохо спал! Все  тебе
мерещится! Кстати, я придумал, что Ивану пообещать, чтобы он шуре рассказал,
что его спецслужбы направили. Мы ему...
   Чего они мне - я так и  не  услышал.  Гасан  вдруг  замер  на  месте  как
вкопанный и, уставясь куда-то вдаль, издал протяжный горловой звук,  могущий
означать все, что угодно. И открыл рот.
   - Ва-а-а... - растерянно протянул Хафиз, глядя в противоположную сторону:
как раз туда, где  совсем  недавно  Гасан  прозорливый  предполагал  наличие
гипотетических соглядатаев - в зарослях ивняка у излучины реки.
   Стараясь быть последовательным, я проследил взглядом в  том  направлении,
куда смотрел Гасан. Из-за поворота  лесной  дороги,  по  которой  кабинетные
привезли меня к месту обмена, метрах в ста пятидесяти  от  нас,  неторопливо
выкатили два грузовых тентованных  "уазика".  Выкатили,  развернулись  к  не
желавшим разъезжаться участникам сделки задницей и  встали  с  интервалом  в
десять метров друг от друга, явив моему взору те самые лживо обещанные  мною
горцам "ДШК", укрепленные на станках  в  кузовах.  В  дополнение  к  тяжелым
пулеметам откуда-то подскочили десятка два мужиков в фуфайках да при стволах
разнокалиберных,  грамотно  попадали  за  деревьями  и  ощетинились  в  нашу
сторону.
   Переведя взор в противоположный сектор, потенциальную опасность  которого
так не оценил в свое время Хафиз, я обнаружил, что чутье не обмануло  седого
горского воина. Метрах в пятидесяти от нас, у  излучины  реки,  из  зарослей
ивняка  торчали  с  десяток  голов,  усугубленных  какими-то  огнестрельными
железяками. Очень мило! Нас взяли в огневые клещи, да так  ловко,  что  даже
видавшие виды чеченские боевики и глазом  моргнуть  не  успели.  Молодцы!  А
кто?
   - Казаки... - прохрипел  наконец  Гасан,  вскидывая  автомат  к  плечу  и
присаживаясь у джипа на колено. - Я говорил! Я...
   - А ну всем лечь, бля! - развязно заорал от поворота противный мегафонный
глас. - Руки на голову, бля! Оружие перед собой, нах! На два  метра,  нах!!!
Считаю до пяти, бля!!! Потом открываю огонь, нах!!! Раз, нах! Два, нах!..
   -  Та-та-та!  -  экономно  выдал  автомат  Гасана,  клюя  коротким  носом
малиновой  трассы  пространство  между  казачьими  "уазиками",   в   котором
подпрыгивала от нетерпения фигурка в бекеше, отягощенная мегафоном.  Фигурка
мгновенно пропала, но насовсем не умерла,  а  в  отместку  завопила  хриплым
мегабасом:
   - Мочи, бля!!! Долби, нах!!!
   И словно всем была дана команда: доселе  напряженно  застывшие  на  своих
рубежах участники событий стряхнули ожидательный морок и разом  свалились  в
жуткую круговерть страшного в своей стремительности и.беспощадности ближнего
боя.
   Четверо горских  бойцов,  разом  поменяв  сектора  прицеливания,  влупили
длиннющими очередями по казачьим  "тачанкам",  те  с  секундным  запозданием
ответили размеренным рокотом пулеметов - вокруг джипа тотчас  же  вздыбились
богатенькие фонтанчики  каменистого  крошева.  Фантастически  уравновешенный
пулеметчик Хафиз глазом не моргнул:  продолжал  "пасти"  свой  гипотетически
опасный "рафик" "Скорой", колюче прищурив правый глаз и словно превратившись
в негармоничный кусок капота импортного  внедорожника.  Повинуясь  основному
инстинкту, я напряг свое слабосильное тельце и начал заваливаться с  сиденья
вниз, на пол, под защиту обещанных Гасаном спасительных бронепластин.
   По объективным причинам процесс заваливания затянулся, что позволило  мне
напоследок зацепить ускользающим взором  следующий  эпизод  кровавой  бойни:
упавшие наземь бойцы "продавцов" вдруг развернули стволы в нашу сторону и  в
упор лупанули со всех стволов по нас!
   - Ар-р-р-р!!! - зверино оскалившись,  зарычал  Хафиз,  разнося  в  клочья
"рафик" "продавцов" и  хороня  кинжальным  огнем  все  живое,  что  за  ними
скрывалось.
   Дальнейшее лицезрение этого взаимоубойства мне было  недоступно:  тяжелая
голова таки перевесила туловище, и я рухнул меж сидений на пол. Пластины, по
всей слышимости, в дверях действительно присутствовали:  снаружи  как  будто
какой-то разбуянившийся пьяный слесарь лупцевал  по  джипу  киянкой.  Стекла
моментально расползлись паутиной трещин, а  затем  и  вовсе  разложились  на
фрагменты, обвиснув внутрь некрасивой бахромой. Если бы мог, я  попрыгал  бы
от радости, что основной мишенью  джип  избрали