ад  машинами,
усвистели куда-то вдаль.
   - Совсем оборзели! - обиженно воскликнул полковник. - Ни  "здрасьте",  ни
"стой, стрелять буду", сразу -  нате!  И  между  прочим  -  по  сопредельной
стороне.
   - Хорошие мальчики, - переводя дыхание, заметил Антон. - Молодцы!  Им  по
барабану, что сопредельная. Они отлично знают,  что,  кроме  "духов",  здесь
никто не лазит. Мои аплодисменты. Сами виноваты - неча подставляться...
   Выбрав удобное место для дневки, затянули машины  маскировочными  сетями,
перекусили и собрались было подремать.
   - Времени у нас немного, -  не  глядя  на  Антона,  буркнул  полковник  -
чувствовал себя виноватым. - Надо бы прошвырнуться по округе, присмотреться.
Может, чего и прояснится...
   "Прошвырнуться" - это хорошая мысль.  Желание  начальника  -  приказ  для
подчиненного. Пришлось быстренько собраться и топать к высоте 241 - ближнему
из трех перевалов, обозначенных на карте Шведова красными вопросами.  Барина
оставили с полковником - на охране транспорта.
   Настроение у всех  было  убойное.  Предстояло  отмахать  по  обледеневшим
камням что-то около пятнадцати километров, выбрать  удобную  для  наблюдения
позицию на подступах к перевалу и произвести визуальную  разведку  местности
на предмет: оседланный перевал или бесхозный. Если  оседланный,  то  сколько
там чего и как стоит. Затем,  до  наступления  темноты,  вернуться  к  месту
дневки и доложить полковнику результаты наблюдения. А  полковник  уже  будет
анализировать - умаевский это перевал или как.
   Антон сильно сомневался и втайне был готов к тихому бунту. Чтобы  узнать,
занят перевал или нет, гулять никуда не нужно  -  в  этих  местах  бесхозных
перевалов  не  бывает.   А   вот   как   полковник   собирается   определять
принадлежность воинства, на нем сидящего? Фоторож Умаева и его бойцов у  них
нет, а и были бы -  оптика,  позволяющая  с  расстояния  в  километр-полтора
(ближе в дневное  время  подходить  опасно)  рассмотреть  лица,  отсутствует
напрочь. Транспарант с аршинными буквами  "Зыдэс  Руслан  Умаив!!!"  посреди
лагеря вряд ли кто  пришпандорил.  Да,  имеется  подробное  описание  лагеря
солдатом Ваней, который  сидел  там  довольно  долго  и  все  запомнил,  что
называется, пропустил через себя. Но особых примет нет. Можно  заранее  быть
уверенным, что лагеря на всех перевалах  оборудованы  примерно  одинаково  -
соплеменники все же, дети одной нации...
   - "Духи", - флегматично  бормотнула  рация  Антона  голосом  Мо,  шедшего
дозором в двухстах метрах спереди. - Снизу по распадку  -  к  нам.  Четверо.
Кучей.
   Мгновенно рассредоточившись за валунами, бойцы команды  изготовились  для
ведения огня. Прошарив  взглядом  верхнюю  часть  склона,  по  которому  они
перемещались, Антон ничего подозрительного не обнаружил и принялся наблюдать
за выходом из распадка. Мо шел выше основной группы метров на  пятнадцать  -
соответственно,  видел  дальше  на  полкилометра.  Если  товарищи  лезут  по
распадку вверх с максимально допустимой для пешехода скоростью, они будут на
дальности прямого выстрела минут через десять, не раньше.
   - Прошвырнулись называется! - желчно прошипел затаившийся неподалеку Джо.
- С утреца, значитца, свои же погранцы обтрухали, теперь - вот... Ну  и  как
мы теперь?
   - Как обычно, - буркнул Антон. - Нам здесь не жить.
   - А разведка? - напомнил Джо. - Эти топают как раз откуда-то  со  стороны
перевала...
   - Расскажи что-нибудь, - пробормотал Антон в рацию.
   - Четыре "духа", две собаки, - доложил Мо. -  Больше  никого  нет.  Гонят
одного штатского. Духи идут хорошо. Штатский  сдох  -  еле  плетется.  Минут
через десять догонят.
   - Собаки тоже сдохли? - удивился Антон. - Давно бы уже задрали!
   - Собаки на поводках, - пояснил  Мо.  -  Рвутся.  Духи  не  пускают.  Мои
действия?
   - Как только группа преследования поднимается до нашего уровня - убираешь
собак, - распорядился Антон. - Как понял?
   - Понял, командир, - грустно ответил Мо. - До связи...
   Да, грустно Мо. Собаки - не "духи", Мо к  собакам  хорошо  относится.  Но
дозорный все прекрасно понимает. Он лучше всех стреляет и  сидит  сейчас  на
самой удобной позиции. А собака в движении - гораздо более проблемная  цель,
чем человек...
   - Пи...ц разведке, - буркнул Джо. - Между прочим, полковник бы  за  такие
деяния совсем не похвалил. Они нас наверняка  не  заметят,  мимо  проскочат.
Высоко сидим, ветер понизу обносит. Да и собаки  ориентированы  на  вонючего
беглеца.
   - Они его берегут, - пояснил Антон. - Не травят.  Значит,  он  им  сильно
нужен живым. Значит, он что-то такое знает, о чем  и  нам  неплохо  было  бы
поинтересоваться. И все - я сказал. Мы их имеем.
   -  Четыре  тру-упа  на  рассве-е-ете  украсят  утренний   пейза-а-аж!   -
скороговоркой проблеял Джо,  быстро  переходя  от  меланхолии  в  предбоевое
приподнятое настроение - обычное для него дело. - Имеем так имеем. Цели?
   - Справа налево, сверху вниз. Первый - мой. Передай Северу...
   ...А Сергей действительно "сдох". С того момента,  как  юноша  выполз  из
сортира, он всего три раза присел отдохнуть на полчаса - все остальное время
непрерывно двигался.
   Убежав от лагеря на достаточное  расстояние,  Сергей  дал  большой  крюк,
подошел к дороге метров на двести и  двинулся  понизу,  решив,  что  к  утру
выйдет на прямую видимость к Китум-Вале и без  особого  труда  обойдет  село
издали. А дальше - прямиком на север. Вряд ли его станут искать по темноте -
погоню наверняка снарядят с рассветом. Проблема с питанием и  водой  беглеца
не беспокоила: карманы куртки были набиты хлебными корками, снега вокруг - в
изобилии. Кроме того, юноша был уверен, что сможет в течение  недели  вообще
обойтись без пищи - организм крепкий, выдержит. А за неделю можно уйти  черт
знает куда...
   Расчет оказался неверным.  Всю  ночь  Сергей  шел  в  кромешной  тьме,  с
черепашьей скоростью, осторожно ступая с носка на пятку, чтобы ненароком  не
свалиться в какую-нибудь расщелину. А с рассветом  выяснилось,  что  он  дал
круг и находится всего лишь в каких-нибудь полутора  километрах  от  лагеря.
Отчетливо был слышен лай волкодавов,  справа  возвышался  знакомый  перевал,
внизу виднелась дорога...
   ...Юноша двигался на пределе человечьих возможностей. Бежать уже давно не
было сил - ноги словно налились свинцом, напряженно работавшим  легким  явно
не хватало кислорода. Глаза застилала красная пелена, не позволявшая  толком
рассмотреть препятствия, возникавшие  на  пути.  Споткнувшись  об  очередной
валун, Сергей потерял равновесие, рухнул на снег и разрыдался. Сил  не  было
не то чтобы встать - просто шевельнуть рукой.
   - Стреляйте, гады! - плаксиво прохрипел беглец, с трудом повернув  голову
к приближающимся преследователям. - Живым не  дамся!  Чтоб  вы  все  сдохли,
твари... Господи, сбрось на них ядерную бомбу! Пусть сдохнут все!!! Вместе с
собаками!!!
   И что вы  думаете?  Преследователи,  словно  услышав  пожелания  беглеца,
начали организованно  отдавать  концы.  Сначала  волкодавы:  подпрыгнули  на
месте, смешно передернув лапами, коротенько взвякнули  терцией  и  упали.  А
вслед за ними, с интервалом в  две  секунды,  практически  синхронно  почили
бойцы группы преследования. Рухнули как подкошенные, и вокруг каждого тут же
образовались быстро расплывавшиеся на лежалом снегу темные пятна.
   Задыхающийся юноша, пребывавший на грани  психического  срыва,  воспринял
случившееся буквально. Было обращение к богу, и тотчас же последовал  ответ.
Раньше никогда не обращался - недосуг как-то  было.  А  как  прижало  дальше
некуда, плеснул из своей исстрадавшейся души страстный призыв  в  небеса.  И
получилось. Все ясно!
   С огромным трудом встав на колени, Сергей  сложил  перед  грудью  ладони,
обратил лицо к хмурому горному небу, прошептал:
   - Верую, господи... - и в таком положении застыл столбиком.
   - Не по адресу благодарность, -  буркнул  кто-то  над  ухом  спустя  пару
минут. - Сюда смотри.
   Сергей обернулся и с удивлением уставился  на  невесть  откуда  возникших
мужланов, очень  похожих  обличьем  на  тех  бойцов  Руслана,  что  охраняли
перевал. Подкрались, как рыси, не заметил даже. Крепкие, уверенные  в  себе,
экипированные с ног до головы, с давно не бритыми  физиономиями  отъявленных
мерзавцев - таких к Сергееву клубу на пушечный выстрел не подпустят...
   Однако явно не враги. Враги  не  станут  стрелять  в  бойцов  Руслана.  И
по-русски - без акцента. Самый невзрачный на вид  тип  -  невысокого  роста,
чем-то неуловимо напоминавший  сову,  с  пронзительным  волчьим  взглядом  -
присел перед коленопреклоненным юношей на корточки и требовательно спросил:
   - Кто, откуда, куда? Быстро!
   - Сергей Кочергин, - прокашлявшись, доложил Сергей. - В плену был...
   - Как?! - похожий на сову аж подпрыгнул. - Еще раз?!
   - Сергей Александрович  Кочергин,  -  Сергей  пожал  плечами.  -  А  что,
собственно...
   - Листья дубовые падают с ясеня. Вот ни х...я себе, так ни х...я  себе...
- замороженным голосом пробормотал  похожий  на  сову  и  с  видом  крайнего
недоумения переглянулся со стоявшим рядом белобрысым крепышом.
   - А ну... ущипни-ка меня, Джо! Я сплю или где?!

Глава 6
ВЕЧЕРНЯЯ ПРОГУЛКА

   ...Кто сражается с чудовищами, тому следует  остерегаться,  чтобы  самому
при этом не стать чудовищем. И если ты долго смотришь в  бездну,  то  бездна
тоже смотрит в тебя...
   Фридрих Ницше

   Несмотря на свою  удручающую  занятость,  Ирина  тем  не  менее  в  более
шаловливом возрасте умудрялась выкраивать время для просмотра  видеофильмов.
И представление о таком понятии, как база - б военном аспекте, разумеется, -
имела  вполне   определенное.   Воображение   рисовало   знакомые   картины:
выгороженная высоченным забором полоса безопасности,  напичканная  приборами
обнаружения,  вышки  с   электронными   пушками,   овчарки   по   периметру,
отсвечивающие  серебром  рифленые  ангары,  боксы,   громоздкие   сооружения
непонятного типа и куча военных,  занятых  какими-то  важными  и  совершенно
секретными делами. В идеале, конечно, такая база должна  дислоцироваться  на
острове среди океана,  но  на  худой  конец  сойдет  и  неприступная  скала,
ощетинившаяся во все стороны стволами противовоздушных комплексов...
   Базы, которые инспектировал Абу, располагались в  обычных  селах.  Ничего
там никто не выгораживал и отделять военный контингент от мирного  населения
не торопился. Бойцы отрядов, как  правило,  проживали  совместно  со  своими
семьями и очень быстро собирались в кучу для осуществления какой-либо  акции
-  командиру  достаточно  было  свистнуть.  У  самого  командира  в  усадьбе
постоянно  дежурила  "группа  быстрого  реагирования"  до  десятка  человек,
которые одновременно выполняли функции телохранителей.
   Существовали, правда, еще и перевалочные базы, но что это за звери, Ирина
так и не узнала. В одном селе, куда прибыл Абу с конвоем, подопечного отряда
не оказалось - брат командира сказал, что они в рейде и в  настоящий  момент
находятся на вот этой самой перевалочной  базе.  Впрочем,  Абу  такой  ответ
вполне удовлетворил, и он разобрался по делам отряда за истекшие два  месяца
с братом командира - тот был в курсе всего.
   Всего за время путешествия конвой заехал  в  двенадцать  сел,  в  которых
располагались отряды, или группы,  инспектируемые  арабом.  Характерно,  что
восемь таких сел-баз располагались на территории, контролируемой федералами.
Отстояли они друг от друга (села, а не федералы) на довольно  незначительном
удалении,  и  потому  все  эти  восемь  оплотов  "пятой   колонны"   удалось
"проработать" за первые три ночи. На собственно "чеченской" земле,  куда  не
докатилась еще наступающая волна федеральной  военной  машины,  Абу  посетил
четыре базы,  потратив  на  это  два  дня  -  интересующие  его  образования
дислоцировались с большим разбросом, что несколько осложняло перемещение  по
горной местности.
   Ирина обратила внимание, что солдаты инспектируемых  отрядов  значительно
отличались от бойцов обычной чеченской "гвардии",  подразделения  которой  в
виде  отрядов  самообороны  и  иных  структурных   составляющих,   преступно
санкционированных федеральной властью, имелись почти в каждом  селе.  Отряды
эти были немногочисленны, в них входили  зрелые  люди  с  повадками  бывалых
военных, хорошо обученные и привыкшие к дисциплине.  Как  сказал  Абу,  люди
Беслана не занимались "шалостями" типа беспорядочной стрельбы  по  заставам,
налетами  на  полевые  кухни  федералов  и   спонтанной   установкой   плохо
маскированных мин на первой подвернувшейся под  руку  дороге.  Они  готовили
серьезные акции, вели целенаправленную разведку и  составляли  своеобразный,
постоянно действующий костяк "чеченской армии", привлекая по мере надобности
за отдельное вознаграждение бойцов разношерстной "гвардии"  для  организации
операций,  требующих  большого  количества  стволов.  Примерно  треть  этого
ичкерского "спецназа", пребывавшего в ведении Беслана Сатуева,  состояла  из
иностранных  наемников,  в  том  числе  и  соотечественников  Абу.  Наемники
проживали в чеченских семьях, имели хорошо выправленные российские документы
и  при  возникновении  крайней  необходимости  (имеется  в  виду   очередная
"зачистка") выдавались за смертельно больных,  глухонемых  либо  сумасшедших
родственников. Для этого на заднем  дворе  всегда  имелась  вбитая  в  стену
резервная цепь с  ошейником  <У  правоверных  мусульман  не  принято  лечить
сумасшедших - считается, что такого человека наказал  аллах,  и  его  просто
сажают на цепь. (Примеч. авт.)>.
   Ирина быстро поняла, почему  Абу  рискнул  воспользоваться  ее  услугами,
вместо  того  чтобы  в  первом  же  селе  взять  в  переводчики  одного   из
соотечественников,   владевших   языком.   Нет,    разумеется,    личностные
предпочтения тоже играли свою роль: гораздо приятнее иметь в своем услужении
привлекательную во всех отношениях женщину, образованную и  сообразительную,
нежели вонючего полуграмотного  мужлана,  хорошо  разбирающегося  в  военном
деле, но толком не умеющего связать пару фраз. Но главное было в другом.
   Соотечественники  Абу,  мягко  говоря,  были  необъективны   при   оценке
деятельности отряда, в состав которого они входили. Сказывался  обычный  дух
корпоративности, неизбежно возникающий в  любом  слаженном  коллективе,  где
заработок каждого члена прямо пропорционален объему и  качеству  выполненной
всем этим коллективом работы. Иными словами, соотечественники  Абу  безбожно
привирали, значительно преувеличивая военные успехи своего  подразделения  и
тем самым сильно искажая картину реальной  действительности.  При  посещении
отрядов арабы-наемники,  пользуясь  прямым  языковым  доступом  к  эмиссару,
коротенько выказывали свою радость по факту прибытия дорогого гостя (читай -
представителя хозяина) и тут же принимались бахвалиться ратными достижениями
своего подразделения. Эмиссар отличался постоянством в общении с  земляками.
Вежливо обрывая оных земляков на полуслове, Абу просил оставить его  наедине
с командиром, доставал свой блокнот со специально разработанным  вопросником
и, пользуясь Ирининым переводом, приступал к беседе. Он требовал  детального
отчета по каждой проведенной акции: место,  время,  количество,  коэффициент
ущерба, совпадение с подтверждающими видеоматериалами и  реакцией  СМИ.  Тут
все было отработано: каждое свое действие боевики снимали на видеокамеру  и,
помимо предоставленных ранее Бесланом кассет и вырезок  из  прессы,  у  всех
командиров хранились свои фото - и  видеоархивы.  Здесь  никак  нельзя  было
обойтись без объективного  переводчика,  не  заинтересованного  в  искажении
фактов и волей-неволей предпочитающего держать сторону эмиссара.
   Однако, несмотря на продуманную систему контроля, хитрые командиры все же
тщились надуть своего спонсора одним и  тем  же  испытанным  способом,  дабы
получить побольше денег.
   - Прямо как дети, - жаловался Абу Ирине. - Наврут  кучу,  лишь  бы  денег
побольше получить. И ведь как при этом извращаются - артисты, да и только...
   Способ  надувания  был  прост  и  зиждился   целиком   на   расторопности
разведчиков-наблюдателей, а также многочисленных информаторов того или иного
командира.  Суть  его  заключалась  в  том,  что  любая  летальная  пакость,
произошедшая в зоне ответственности отряда либо на незначительном  удалении,
но без участия его бойцов, мгновенно объявлялась делом рук этого  отряда,  а
масштабы самого события в значительной степени преувеличивались.  Для  этого
командиры пускались на разнообразные ухищрения, которых не постеснялись бы и
хорошо организованные спецслужбы развитых государств.
   Типичный пример: у границы района,  на  стыке  двух  федеральных  застав,
произошел случайный выстрел  из  БМП.  Пушка,  вопреки  требованиям  техники
безопасности, была опущена гораздо ниже установленного градуса, снаряд попал
в соседнюю БМП, разворотил башню и убил трех солдат. Есть вырезка из газеты,
косноязычное интервью с командованием и  возмущенные  вопли  общественности,
записанные на видео, а также ядовитые отклики рядовых граждан.
   А командир заявляет, что  это  работа  его  отряда!  Спланирована  акция,
проведена разведка, установлен  дорогостоящий  радиоуправляемый  фугас,  БМП
подорвана, убито двенадцать федералов, в  числе  которых  два  офицера.  Вот
видео: на дальнем плане БМП - бортовой номер  не  просматривается,  какой-то
взрыв, основной ракурс ускакал вбок,  оператор  куда-то  удирает,  заполошно
подвывая  "Вуалляху  акбар!!!".  Дата  на  записи  соответствует   реальному
событию, время - примерно то же, что указали вСМИ.
   Сомнительная запись, что и говорить! Состряпать такую - раз  плюнуть.  Но
вот основной козырь: видео с авиабазы Моздок, во вторую ночь после  события.
Вот так наша разведка работает! Везде залезла. Солдаты таскают в чрево "Ила"
двенадцать транспортировочных ящиков с "грузом 200", молоденький прапорщик с
повязкой хмуро говорит в камеру, что все "двухсотые" - с того самого  полка,
где позавчера утречком стрельнули из БМП...
   Очень может быть, что это  все  "двухсотые"  данного  полка  за  истекшую
неделю, но проверить это практически невозможно. Поэтому на месте приходится
принимать решение - вносить акцию в перечень военных  побед  данного  отряда
или потребовать дополнительных подтверждающих материалов...
   На войне часто случаются всякие недоразумения,  не  имеющие  отношения  к
деятельности боевиков, а происходящие ввиду отвратительной координации между
подразделениями,  безалаберности,  дрянного  боевого  обеспечения  и  плохой
обученности подавляющего большинства федералов.  Из  достоверных  источников
Абу был знаком с мнением бывалых вояк-федералов, которые с  горечью  шутили:
"...нам "духи" в принципе не нужны. Мы сами себя  помаленьку  изведем..."  и
тут же  приводили  перечень  убойных  факторов  этой  войны,  подстерегающих
федерального солдата на каждом шагу: ј1: наша авиация; ј2: наша  артиллерия;
ј3: наша бронетехника - танки и БМП (БТР сюда не включают - калибр мелковат,
особого урону не наносят); ј4: наши саперы; ј5: наше  славное  командование,
которое порой так все напутает, что вышеперечисленные составляющие с азартом
долбят друг по дружке и по своей пехоте, а саперы  щедро  разбрасывают  мины
там, где завтра будет гулять  наша  разведка  и  спецназ;  ј  6:  собственно
"духи". Обратите внимание - по степени нанесения ущерба они  занимают  всего
лишь почетное шестое место.
   Абу, большой специалист  в  области  организации  специфического  ратного
труда, об этом прекрасно знал и как мог противостоял  проискам  изворотливых
командиров.  Из-за  каждой  сомнительной  акции  такого   рода   разгорались
настоящие баталии, похожие  на  виртуозный  яростный  торг,  более  присущий
среднеазиатскому базару: одна сторона пыталась всеми  силами  сбыть  лежалый
товар  с