Лев ПУЧКОВ
   КРОВНИК 1-5

   КРОВНИК
   УБОЙНАЯ СИЛА
   ДЕЛО ЧЕСТИ
   СЫЧ - ПТИЦА НОЧНАЯ
   ДЖИХАД ПО-РУССКИ



   Лев ПУЧКОВ
   КРОВНИК



   ONLINE БИБЛИОТЕКА  http://www.bestlibrary.ru


   Обществу, пославшему своих сыновей на смерть, посвящается

ПРОЛОГ

   Здравствуйте, уважаемый читатель. Чем занимаетесь, дорогой? Хотя это ваше
личное дело, занимайтесь чем пожелаете. А я вот  тут  дурью  маюсь  -  рыхлю
кинжалом почву. Почва неподатливая - каменная крошка через каждый сантиметр,
тут, в горах, она почти всюду такая - глина и каменная крошка, а сантиметров
через  сорок  начнется  скальный  монолит,  хрен  без  тола  отковыряешь.  В
принципе, шибко углубляться мне не надо - я уже вспахал участочек  диаметром
сантиметров в тридцать, глубиной на треть кинжала, этого вполне достаточно.
   Рядом со мной сидит здоровенный бородатый тип  со  связанными  за  спиной
руками и внимательно наблюдает за моими телодвижениями. Во взоре  его  можно
уловить удивление - пленник даже отдаленно не предполагает, для чего  это  я
рыхлю  почву.  Возможно,  он  считает,  что   я   повредился   рассудком   -
обстоятельства тому вполне  способствуют.  Зовут  типа  Абдулла  Бекаев,  он
командир отряда чеченских "непримиримых", то бишь  "духов".  Я  завязал  ему
пасть широкой зеленой лентой, которая пять минут назад  красовалась  на  его
голове, - на всякий случай,  вдруг  пожелает  заорать  благим  матом.  Хотя,
похоже, кричать он пока не собирается: в глазах Абдуллы я не вижу страха.  В
них, как я уже упоминал, можно прочитать лишь удивление и  полное  неприятие
происходящего.
   Три  дня  назад  Бекаев  с  патетикой  в  голосе  "загружал"  английского
журналиста: дескать, они - "непримиримые", то бишь  железные  воины  Ислама,
покуда не отомстят за пролитую  неверными  кровь  своего  народа,  постятся,
водку не пьют, с женщинами ни-ни и истово  молятся  Аллаху  -  как  положено
настоящим правоверным...
   Когда он об этом вещал, вид у него был  вполне  соответствующий:  волевое
одухотворенное лицо, горящие глаза, солидная борода, да и здоров  Абдулла  -
этакий раскормленный бугай. Вполне можно поверить, что такой  тип  не  знает
страха и в случае чего умрет во имя газавата, не моргнув и глазом.
   Однако у меня имеется другая информация. Я, например, прекрасно знаю, что
"духи" из отряда Абдуллы жрут водку чуть ли не ведрами, играют  по  ночам  в
карты, курят анашу и с остервенением трахают отловленных в рейдах  славянок,
которых посчастливилось доставить на базу. У самого командира имеется  целый
гарем - то ли пять, то ли шесть русских девчонок, к  которым  он  никого  не
подпускает - держит их под охраной и  развлекается  с  ними  в  любое  время
суток, как только в чреслах засвербит похоть. Кстати, одна представительница
этого  гарема  сейчас  присутствует  здесь  -  вот  она,  лежит  неподалеку,
привалившись спиной к скале, в закрытом черном платье и  темной  косынке,  с
потухшими немигающими глазами на бескровном осунувшемся личике. За последний
месяц она вынесла такое, что иному не приснится и в самом страшном сне.  Эта
женщина - Светлана, моя жена, самый дорогой мой человек...
   Итак, Абдулла, у меня имеется информация, что ничто человеческое тебе  не
чуждо. Значит, страх перед лицом смерти - тоже. Сейчас мы это проверим.
   Закончив рыхлить грунт, я откладываю кинжал в сторону, тяжело  вздыхаю  и
сильно бью Бекаева по диафрагме. Нехорошо это, неэтично -  бить  безоружного
связанного врага. Но надо. Мне надо. Абдулла скрючивается и хрипит. Я угощаю
его раскрытой ладонью в затылок,  отчего  он  падает  рожей  в  разрыхленный
грунт, срываю зеленую ленту и  давлю  коленом  на  голову.  И  внятно  задаю
вопросы. В принципе, мне нужно самую малость: три кода и формуляр. Код замка
на железной двери, что ведет из покоев командира в шахту, по  которой  можно
выйти за пределы базы в лес по ту сторону скал. Самое главное: если  я  буду
знать код, то смогу выбраться отсюда, прихватив  Светлану.  А  там  -  пусть
ищут, им понадобится часа три, чтобы обойти скалы, или несколько  комплектов
альпинистского снаряжения, которое уместно будет  лишь  при  наличии  хорошо
подготовленных специалистов - дилетантам сюда соваться не стоит. Затем - код
замка сейфа, в котором командир держит  баксы,  предназначенные  для  оплаты
труда наемников. Баксов, по моим предположениям, должно быть немало  -  судя
по суммам, которые получают эти ребята.
   Следующее: код  пульта  дистанционного  управления,  который  приводит  в
действие систему взрывных устройств. Вот он, лежит на лавке. Без  кода  этот
пульт не более чем пластиковая  коробочка,  напичканная  микросхемами.  Если
верно набрать код, на панели пульта загорятся нули.  Затем  нужно  выставить
время и нажать красную кнопку - после этого на  пульте  начнет  пульсировать
маленькая красная лампочка, а установленное время будет убывать до тех  пор,
пока на табло вновь не высветятся нули. Когда это произойдет,  база  взлетит
на воздух:
   Абдулла три дня назад водил нас с Тэдом на экскурсию, показывал  сплошную
систему мощных фугасов - этакий самоликвидатор на крайний случай,  сделанный
умелыми руками иранских спецов минного дела. Время  можно  не  выставлять  -
набрал код и сразу нажал на красную кнопку, как только на  табло  высветятся
нули. Тогда база тотчас же взлетит на  воздух.  Но  я  что-то  не  похож  на
камикадзе - не за этим сюда приперся.
   Кто-то может возмутиться - как же так! А  пленные,  женщины?  Пленных  на
базе в данный момент нет. Это страшный секрет, и командование группировки об
этом не знает. Вчера утром, на зорьке, "духи" перед видеокамерой расстреляли
последних четверых - лейтенанта-первогодка и троих солдат.  В  принципе,  их
берегли для обмена, но в ближайшее время он не намечался - не до того  было.
Кассету передаст на ближайший блокпост какой-нибудь чеченский пацан - на ней
записаны обращение Бекаева к нашему  командованию  и  непосредственно  сцена
расстрела. Это вам ответ на последнюю бомбардировку близрасположенной  базы,
на которой командиром является друган Абдуллы. Это  также  предупреждение  -
будете бомбить, расстреляем еще.  Сколько  надо,  столько  и  расстреляем  -
ваших, мол, у нас  навалом.  Ведь  мирные  переговоры  начались  -  давайте,
закругляйтесь с бомбежкой, пожалейте своих пацанов. Там еще есть пара  фраз,
предназначенная солдатским матерям, - повлияйте на бессердечных  командиров,
ваши пацаны должны жить. Что и говорить,  Абдулла  прекрасный  оратор,  кого
хочешь растревожит и разжалобит.
   Очень жаль, что наше командование не знает о том, что Бекаев нагло  врет.
В обычное время на территории маленького концлагеря, расположенного  посреди
базы, находятся чуть более двух десятков славян. Чистый и  уютный  барак,  с
жалюзями  на  окнах,  заправленными   по-солдатски   кроватями   и   цветным
телевизором, работающим от дизеля. Возможно, вы  видели  этот  концлагерь  в
какой-нибудь телепрограмме -  "духи"  охотно  привечают  корреспондентов.  В
бараке действительно проживают славяне. Сейчас их, по моим наблюдениям,  там
меньше десятка - остальные ушли в рейд. Это наемники - хохлы, прибалты, есть
даже россияне: трое из  Курска,  а  один  из  Вологды.  Они  разгуливают  по
территории концлагеря, вводя в заблуждение нашу разведку. Даже если кто-то и
сумеет рассмотреть через суперобъектив, что творится на базе, то  он  увидит
славян за колючей проволокой и сделает соответствующие выводы.
   Настоящие пленные сидели в зиндане - здоровенной  яме,  прикрытой  сверху
сваренной накрест арматурой. Теперь  здесь  никого  нет  -  трупы  последних
четверых вчера сбросили в пропасть...
   Женщин тоже на базе нет, если, конечно, не брать в расчет гарем  Абдуллы.
Они вообще тут долго не задерживаются потому, что мрут как мухи.
   Обычно "духи" из очередного рейда приносят  одну-двух  славянок,  реже  -
трех. С большим  количеством  таскаться  обременительно.  Если  доставленная
женщина командиру не нравится, он отдает ее в отряд, где с нею  развлекаются
до тех  пор,  пока  не  задолбают  насмерть.  Редко  кто  выдерживает  более
трех-четырех дней.
   Рейдов на солидное удаление не было уже более  недели,  а  из  последнего
возвратиться  еще  не  успели,  поэтому  мне  нужно  позаботиться  только  о
пленницах Абдуллы.
   Я загоняю женщин в продуктовое хранилище под покоями командира - каменный
мешок, там они не пострадают. Правда, им наверняка здорово достанется,  если
моя авантюра удастся - после взрыва базы сюда через часок  припрутся  "чехи"
 из соседних сел - посмотреть, что тут произошло.  Мне  их
искренне жаль, но я не товарищ Сухов, чтобы с гаремом Абдуллы  таскаться  по
заминированному лесу - там и одному пробраться весьма  проблематично...  Да,
заминированный лес. Последнее, что мне требуется, - формуляр  минных  полей.
Лес за скалами, что окаймляют  лагерь  полукругом,  сплошь  усеян  взрывными
заграждениями, которые заботливо устанавливали в течение полутора лет умелые
руки чеченских бойцов. Так  что  без  формуляра  там  шляться  будет  весьма
небезопасно...
   Вот  и  все,  что  мне  от  тебя  требуется,  Абдулла  Бекаев,   командир
"непримиримых"... Ага,  ты  уже  конвульсивно  дергаешься  -  на  секунду  я
ослабляю нажим коленом. Ах  ты  мой  хороший,  хватаешь  воздух,  как  рыба,
выброшенная на сушу, глаза выпучил, мычишь чего-то. Ведь я тебя  по-хорошему
спрашивал пять минут назад:  три  кода  и  формуляр.  А  ты  глубокомысленно
ухмыльнулся и сообщил, что  очень  скоро  я  умру,  как  собака...  Подышал?
Молодец, умничка. Дубль два -  коленом  по  затылку,  рожей  в  разрыхленный
грунт. Мне теперь торопиться некуда.  Итак:  три  кода  и  формуляр.  Думай,
Абдулла, думай...

ГЛАВА 1

   ...Знакомо ли вам ощущение внезапно  свалившегося  на  голову  праздника?
Нет, не  банкета  какого-нибудь  или  светского  раута  с  презентацией,  не
народного гулянья на лоне природы,  а  самого  настоящего  праздника,  когда
радость  переполняет  душу  и  хочет  вылиться  наружу,  а  впереди   маячит
счастливая  пора   заслуженной   бездеятельной   неги,   наполненной   кучей
разнообразных сюрпризов исключительно приятного свойства? Если нет, тогда  я
вам сочувствую. Праздник надо выстрадать, чтобы ощутить  его  по-настоящему,
всеми фибрами души, нырнуть в него с разбегу, как в холодную воду  в  жаркий
полдень, а не заходить постепенно, с кичливой миной на холеном лице...
   За последние полтора года я пробыл на чеченской войне в  общей  сложности
498 суток. Что поделаешь, работа такая. Зовут меня Антон  Иванов,  я  офицер
Внутренних Войск, командир группы специального назначения. С января  1995-го
нас видели дома нечасто: мы приезжали на недельку-другую, дикие и  страшные,
отсыпались-отмывались, трескали домашнюю пищу, от которой успели  отвыкнуть,
и исступленно тискали своих боевых подруг, которые уже начали забывать,  что
такое мужская ласка (так, по крайней мере, нам казалось). А затем -  вперед,
сыны Отечества! Дубль два по новой и так далее...
   И вот, сижу это я себе в кустах под  Хамашками,  созерцаю  через  бинокль
панораму  четырежды  взятого   поселка   и   пытаюсь   обнаружить   признаки
какой-нибудь левой активности. Неделю назад инженер сводного полка  раскопал
радиоуправляемый фугас на маршруте движения колонн. Судя  по  объему  работ,
требовавшихся  на   установку   этой   пакости,   здесь   трудилась   хорошо
подготовленная группа голов этак в пять-шесть. Получается, что снова  "духи"
зашевелились в многострадальном поселке - значит, нам работенка  обломилась,
пасти надо. Ну вот, сижу я себе, созерцая панораму поселка, а тут  по  рации
выходит командир отряда и этак с плеча, открытым текстом: "Сыч, все  бросай,
прыгай на первую попавшуюся "ленточку" и дуй на ВПУ  - с завтрашнего дня ты в отпуске - по графику..."
   "Сыч" - это моя боевая кличка" я днем хожу сонный, подслеповато щурюсь  и
беспрестанно зеваю, вызывая подчас раздражение начальства. Зато  ночью  вижу
как кошка и спать совсем не желаю. Я  -  ночной  зверь,  порождение  тьмы  и
опасности. Отсюда и кличка  -  в  нашей  среде  их  дают  довольно  метко  и
адекватно сущности индивидуума...
   Что такое отпуск для типа, пробывшего  на  войне  почти  полтора  года  и
полностью к ней адаптировавшегося, притертого, так сказать? Тем, кто там  не
был, это понять совсем непросто. Даже не верится, что проведу два месяца  на
Большой  земле,  без  стрельбы,  взрывов,  привычной  тяжести  экипировки  и
необходимости ежесекундно до боли в глазах вглядываться в детали окружающего
ландшафта из-за возможного появления в любую секунду  снайперского  прицела.
Постою на траве без растяжек, увижу  дома,  не  обугленные  пламенем  войны,
прошмыгнусь без оглядки, куда мне вздумается, не ступая след  в  след  и  не
держа в уме азимуты. Да, что там говорить - это  неизмеримо  много,  описать
все не хватит слов и эмоций! Это просто подарок  судьбы.  Вот  оно,  счастье
мое, - длинноногое, белобрысое и озорное, дремлет рядышком,  положив  голову
мне на плечо, и тихонечко посапывает во сне. И в любой момент я могу  крепко
обнять это чудо, прижать к себе, вдохнуть пьянящий запах  шелковых  волос  и
поцеловать в щечку. Пока в щечку: подожди, доберемся до санатория, я  покажу
тебе, где раки зимуют! Я тебе устрою девять  с  половиной  недель  нескучной
жизни. Ухххх! Держись...
   Мне выделили две путевки в  кисловодский  санаторий  "Россия".  Светлана,
оказывается, знала о моем внезапном  отпуске  -  доброжелатели  постарались.
Поэтому свалиться, подобно черту из преисподней, не  получилось:  дома  меня
ждали  накрытый  стол  с  шампанским,  благоухающая  супруга,  наряженная  в
парадное платье, и две путевки в  санаторий  -  отдел  по  работе  с  личным
составом свое дело знал туго.
   Я появился в прихожей нашей малосемейки часов  в  восемь  утра,  диковато
обошел все углы, принюхиваясь,  как  кот,  и  моментально  скинул  потрясный
прикид своей второй половины, завалив ее прямо на пол в гостиной и произведя
с рычанием скоротечный половой акт, длившийся 21  секунду.  Сами  понимаете,
длительное воздержание не способствует...
   Затем я поклялся повторить эту полезную во всех аспектах процедуру  более
обстоятельно, но чуть позже. И стал преступником: часок я  отмокал  в  нашей
сидячей ванной, затем что-то вяло жевал, выпил шампанского, разомлел  и  еле
добрался до кровати. А спустя пару часов жена растолкала меня, тыча под  нос
будильник и настоятельно высказываясь о необходимости немедля отправиться  в
путь, поскольку автобус на Минводы убывает  через  сорок  минут,  и  вот-вот
прибудет заказанное по телефону такси.
   Спросонок я начал шарить вокруг себя и  страшно  удивился,  не  обнаружив
оружия. Затем мне почудилось, что я попал в плен и оружие у меня отняли -  я
даже взвыл от досады, но вовремя  проснулся,  пришел  в  себя  и,  обнаружив
поблизости склонившуюся  фигурку  с  заманчиво  выглядывающими  из  декольте
полушариями, попытался заполучить эти полушария к себе в постель,  со  всеми
вытекающими последствиями -  но,  увы,  промазал.  Хитрая  супружница  ловко
выскользнула из захвата и  удалилась  на  безопасное  расстояние,  загадочно
хихикая и  подзадоривая:  до  Минвод,  мол,  ехать  восемь  часов,  можно  и
потерпеть, ага... Что было возразить? Вот ежели бы сразу, одним махом - раз!
Однако ничего не поделаешь - сказывается длительное отсутствие практики...
   Итак, мы со Светланой сидели в комфортабельном салоне рейсового автобуса,
который с приличной скоростью катил в Минводы, имея на борту  42  пассажира.
Мое чудо дремало, положив голову мне на плечо, а я рассеянно щурился в окно,
созерцая мелькавшие пейзажи мирной жизни. Спать мне не хотелось - даром  что
Сыч, все вокруг было как-то непривычно и ново, это будоражило и  предвкушало
счастливое  состояние  покоя,  веселого  времяпровождения.  Грудь  распирало
дурацкое ощущение неплановой радости, хотелось вскочить и заорать:
   "Ребята!!! Это же я!!! Я - герой войны, орденоносец, бляха-муха! Вот  он,
я - живой и невредимый, прошедший огонь и воду, наш совдеповский  Рембо!  Да
нет, что там - круче, сто раз круче!  Их  Рембо,  побывав  столь  длительный
период на этой дурацкой войне, обязательно бы свихнулся или окочурился. Я же
живой, не скурвился - так восхищайтесь, рукоплещите! Качайте на руках, пойте
речевку, дарите цветы... Нет, цветов не надо. Я еще не скоро забуду тюльпаны
под  Старым  Мачкоем,  на  которых  осталась  кровь  моего  сержанта   Лешки
Андронова..."
   Вокруг были  равнодушные,  постные  лица.  Кто-то  дремал,  кто-то  читал
газету, иные поспешно отводили глаза, встречаясь  с  моим  ошалелым  взором.
Мммм-да... Что ж, хренке вами, ребята.
   Все правильно - никто меня туда силком не тащил, мог бы и  отказаться.  В
худшем случае выгнали бы из Войск, под суд  за  отказ  от  службы  в  Чечне,
по-моему, еще никого не отдали...
   Через некоторое  время  автобус  остановился  на  несколько  минут  возле
какой-то небольшой деревеньки, и мы  с  женой  прогулялись  по  придорожному
базарчику, кишевшему беззубыми бабками,  которые  торговали  чем  угодно  по
ценам значительно выше рыночных. Несмотря на протесты Светланы, я приобрел у
одной бабули пироги с картошкой и прихватил по соседству  три  бутылки  пива
волжского разлива. Когда автобус тронулся, пирожки были мною незамедлительно
съедены в знак протеста против недовольных высказываний  супруги  по  поводу
низкого качества пищевых продуктов, приготовленных старыми маразматичками из
неизвестно чего специально для таких вот случайных дорожных обжор типа меня.
Что ж - Светлана у меня медик, негодование ее вполне объяснимо. Правда,  она
пять  лет  работает  не  по  профилю:  переводит  с   английского   рецепты,
рекомендации, разработки медицинского характера  и  так  далее.  Светлана  в
более-менее спокойный период нашей совместной жизни пыталась как-то склонить
меня к оказанию ей помощи  на  этом  поприще  -  я  довольно  сносно  владею
английским, поскольку обучался в школе  с  соответствующим  уклоном.  Однако
попытки эти обернулись неудачей -  я  чрезвычайно  ленив  во  всем,  что  не
касается моей профессиональной деятельности.
   Проснулся я оттого, что автобус остановился. Небо за  окном  потемнело  -
солнце краешком коснулось горизонта, и  алая  полоса  заката  била  в  глаза
пугающим пожарным заревом. Во рту было сухо,  я  облизнул  запекшиеся  губы,
потянулся было за последней  бутылкой  пива,  покоившейся  в  сетке  сиденья
напротив, и замер.
   Рядом с водилой стояли трое вооруженных чеченцев. Мне  стало  нехорошо  -
крепко зажмурив глаза, я  помотал  головой.  Не  сон  ли  это?  "Духи"  были
экипированы как положено - на каждом разгрузка  со  всеми  прибамбасами,  за
спинами  -  "мухи",  в  руках  автоматы  с  "ПББС"  , на головах шелковые черные косынки.
   Я еще раз зажмурился и ущипнул  себя  за  бедро.  Видение  не  проходило.
Господи! Откуда же вы здесь, орлы?! На российской территории, за сотни верст
от Чечни?
   - Всем оставаться на местах! - с типично чеченским прононсом распорядился
один из троицы -  здоровенный  бородатый  мужик  с  горбатым  носом.  Помимо
косынки, его лоб украшала зеленая лента с арабской вязью.  -  Кто  дернется,
расстреляю как собаку. - И скомандовал водиле, мотнув стволом в его сторону:
   - Давай, поворачивай руль направо.
   Водитель не дурак, перечить не стал - автобус тронулся с места и  свернул
на грунтовку, убегавшую от шоссе в лесополосу. Пассажиры безропотно молчали,
не делая попыток протестовать. Какой-то шепоток было возник на задних рядах,
но лентоносец зыркнул туда ястребиным взором, и в салоне воцарилась зловещая
тишина.
   Что ж, к чеченскому диктату у нас привыкли - они до войны давили русаков,
где могли, своим превосходством; угнетали, обирали, издевались - это у нас в
порядке вещей. Так что сейчас, в самый разгар чеченской  бойни,  неожиданное
по