строенной   шестнадцатиэтажки,   торчавшей   в   северо-западной
оконечности города, он руководил оттуда ходом событий.
   А  моя  команда  неторопливо  копошилась  на  небольшом  участке   шоссе,
пролегающем в пустынном пригороде Стародубовска, в километре  от  колбасного
заводика. Все мы были выряжены в монтажные шлемы и такого же  яркого  колера
жилетки, реквизированные накануне из простаивающего по  причине  хронических
неплатежей ДРСУ ј 24. На мой  взгляд,  сцена  ремонта  участка  дороги  была
обставлена  довольно  правдоподобно.  С  обеих  сторон  стояли   рогатки   и
шлагбаумы, увенчанные впечатляющими знаками  "ОБЪЕЗД"  с  кривыми  стрелками
снизу. Справа по ходу движения в город мощно тарахтел  компрессор,  нагнетая
давление в отбойные молотки,  весело  трясущиеся  в  могучих  руках  Лося  и
Севера.
   Немногочисленные машины, следующие в город, притормаживали  перед  знаком
"ОБЪЕЗД" и осторожно огибали по буеркам ремонтируемый участок. Водилы что-то
негодующе кричали -  компрессор  всех  их  глушил  -  и  возмущенно  стучали
ладонями по баранкам. А еще они косились на  Барина  и  удивленно  округляли
глаза.
   Негодование водителей было вполне понятно:  шоссе  в  этом  районе  одно,
другой дороги в город нет, а давать по грязи крюка в триста метров - занятие
не из приятных, сами понимаете. И удивление  при  виде  телодвижений  Барина
тоже вполне закономерно: полагаю,  не  часто  попадаются  дорожные  рабочие,
которые  любовно  постригают  инженерными  ножницами  насквозь   пропыленные
придорожные кусты. В Европе - там да, там такое бывает. А у нас...
   Я ласково улыбнулся очередному  водиле  и  приветственно  помахал  рукой.
Ничего, ребята, скоро мы уберем эти мерзкие шлагбаумы - буквально  за  шесть
секунд. Вчера Лось и  Север  тренировались  -  рекорд  8  секунд.  Но  когда
адреналин шарахнет в кровь, человек - если  он  настоящий  боец  -  начинает
работать гораздо быстрее. И не надо удивляться Бариновой увлеченности  -  он
действительно занят любимым делом. Только дело это никаким боком не касается
садоводства. Барин устанавливает радиоуправляемые мины и должен уложиться за
десять минут.
   Все остальные члены команды тоже не скучают. Винт и Сало копают окопы для
Лося и Севера - у этих друзей  будет  самая  опасная  позиция.  Джо  и  Мент
устанавливают пулеметы в ста метрах от правой обочины и кладут  рядышком  по
"мухе" - две будет вполне достаточно. Лось  и  Север  создают  у  шлагбаумов
видимость работы. А я наблюдаю за воротами завода и посматриваю на часы.
   С нами  нет  только  Клопа.  В  настоящий  момент  он  скучает  за  рулем
хлебовозки, начиненной тротилом, и поглаживает ногой  ритуальный  кирпич  на
акселераторе. А хлебовозка стоит в переулке, в  двустах  метрах  от  усадьбы
Лабаза, что в двадцати минутах отсюда...
   - Движение наблюдаешь? - раздается из "мотороллы",  лежащей  на  соседнем
сиденье, голос полковника.
   Я перевожу бинокль с ворот завода на верхнее шоссе, расположенное в  трех
километрах к северо-западу от точки нашего стояния. Так-так... Ага  -  есть,
есть движение. Ну и гусь же ты, полковник! Ведь прекрасно видишь  из  своего
гнезда, что по шоссе к городу на всех парах  летит  с  мигалкой  и  сиренами
колонна милицейского  батальона  ВВ,  дислоцированного  в  районе  Восточной
промзоны. Так нет же - надо обязательно похвалиться! Типа: посмотри, солдат,
какой я молодец!
   - Не-а! - отвечаю я в микрофон радиостанции.  -  Ничего  не  вижу.  И  не
слышу.
   - Ну тогда окуляры протри, салага! - обиженно бросает полковник. - И  уши
помой.
   Молодец Шведов - все пока идет по плану. Двадцать минут  назад  полковник
позвонил в УВД и сообщил, что  в  знак  протеста  против  произвола  властей
подпольная  группировка  "Тур-гуд"  (ха-ха!)  будет  производить  на  первом
микрорайоне серию взрывов, мощность которых с каждым разом будет возрастать.
Первый взрыв состоится в 9.30.
   Сейчас 9.40. Значит, микрофугас с часовым механизмом, заложенный накануне
Клопом на крыше одного из домов, благополучно сработал. Теперь  вся  милиция
города мчится эвакуировать  население  первого  микрорайона.  А  от  первого
микрорайона до усадьбы Лабаза - минимум полчаса езды. Молодец полковник...
   Ну вот и все - установка мин закончена. Барин садится ко мне в  машину  и
кладет на колени пульт, сконструированный им  в  соавторстве  с  Клопом.  Мы
отъезжаем от шлагбаума на двести метров в сторону города.
   Все готово к акции. На шоссе остаются только Лось  и  Север  с  отбойными
молотками -  каждый  у  своего  шлагбаума.  В  9.50  из  радиостанции  опять
раздается голос полковника:
   - Готовы?
   - Всегда, - отвечаю я, - можете не сомневаться.
   - Смотри там у меня - без глупостей, - предупреждает Шведов, в  его  тоне
явно   проскальзывают   грозные   начальственные   нотки.    Теплая    волна
ностальгической грусти подступает к  сердцу:  в  прошлом  мое  начальство  с
такими же напутствиями провожало меня на операции.
   - Можете не сомневаться, - уверяю я полковника, - все будет как обычно.
   В 9.57 я вытаскиваю руку в окно и кручу ею  в  воздухе.  Лось,  не  желая
перемещаться, мечет  молоток  в  компрессор,  который  моментально  глохнет,
обиженно хрюкнув напоследок. Тишина.
   Барин смотрит на часы и жмет на пульте кнопку. Я втягиваю голову в плечи:
а вдруг он там что-то напутал? Раздаются приглушенные выстрелы и  взрывы.  В
трехстах  метрах  отсюда,  на  высоком  дереве,  висит  нулевый   "Шарп"   с
панорамно-объ-емным  звучанием,  с   колонками,   развернутыми   в   сторону
колбасного заводика. В "Шарпе" - кассета с записью звуков боя.
   То ли запись качественная, то ли магнитола  классная,  но  эффект  просто
потрясающий. Создается впечатление, что где-то в частном секторе  идет  бой.
Примерно в том направлении, где расположена лабазовская усадьба.
   В это же время полковник должен позвонить Мамеду по мобильному телефону и
сообщить ему противным голосом, что Лабазу пришел конец.
   Я смотрю на часы: 10.00. Проводной связи  на  заводе  нет.  Значит,  если
сработал план полковника, Мамед не сможет общаться с Лабазом минимум  десять
минут. Зато он может  выйти  на  улицу  и  услышать  звуки  боя.  И  сделать
соответствующие выводы...
   Я  выбираюсь  из  салона,  влезаю  на  капот  джипа  и  исследую   шоссе.
Посторонних пока нет. Ан нет  -  с  северо-западной  трассы  на  наше  шоссе
скатывается какая-то еле различимая точка. Движется к пригороду. Ну и  пусть
себе - пока она разрастется до размеров видимой автоединицы, здесь  уже  все
завершится. Если не возникнут непредвиденные обстоятельства.
   В 10.03 ворота колбасного завода распахиваются - из них выруливает  синий
"БМВ". Сердце готово вырваться из груди,  в  голове  кто-то  задорно  вопит:
"Понеслась!!!" Это машина Мамеда.
   - Давай! - машу рукой Лосю и Северу. Бойцы моментально смахивают с  Шоссе
шлагбаумы, рогатки и падают в окопы. Шесть секунд.
   Еще  через  три  секунды  синий  "БМВ",  возглавляющий   колонну   врага,
выруливает на трассу. Теперь те, кто в нем находятся, могут видеть наш джип.
Именно из-за этих девяти секунд пришлось рыть окопы. Как раз столько времени
джип перемещался от ворот до шоссе, и  находящиеся  в  нем  из-за  жиденькой
лесополосы не могли видеть наш участок.  За  это  время  нельзя  убежать  на
достаточное расстояние, но запрыгнуть в окопы запросто.
   Я считаю единицы транспорта. Всего с территории  завода  выкатились  семь
разномастных легковых авто. 0-Е!  -  как  сказал  бы  Тэд.  Ворота  остались
открытыми. Значит, их  некому  закрыть  -  все  ломанулись  выручать  горячо
любимого шефа.
   Вот здорово! Можно смотаться  туда  и  стащить  колбасу.  Заводик  Лабаза
производит просто потрясающую колбасу!
   - Колбасы, что ли,  стырить...  -  читает  мои  мысли  Барин  и  с  шумом
втягивает воздух уголком  плотно  сжатого  рта.  Нервничает  сапер  -  шутит
некстати. Знает прекрасно, что некогда нам заниматься столь приятным  делом.
Через несколько секунд предстоит работа несколько иного характера.
   Я прыгаю с капота, рывком выдергиваю из салона "ПКМС" и устанавливаю  его
справа у заднего  колеса  джипа.  Падаю  на  асфальт,  веду  подготовку  для
стрельбы лежа.
   Ребята  в  "БМВ",  естественно,  видят  мои  телодвижения   и   наверняка
удивляются.  Но  это  уже  не  имеет   значения.   Потому   что   в   момент
соприкосновения моего тела с асфальтом бампер "БМВ" ломает  тонкий  стебелек
удлинителя противотанковой мины "ТМК-2", установленной точно посреди полосы.
   - Ба-бах!!! - гремит оглушительный взрыв.  Вообще-то  создатели  мины  не
предполагали, что она будет использована против хрупкого "немца". -  "ТМК-2"
предназначена для того, чтобы прожечь  толстенное  дно  танка  и  уничтожить
находящийся в нем экипаж фонтаном осколков раскаленного железа и  избыточным
давлением. "БМВ"  в  буквальном  смысле  разрывает  на  части.  Сила  взрыва
подбрасывает эти части высоко в воздух и  швыряет  на  асфальт  бесформенным
месивом.
   Спустя секунду следующая второй машина врезается  в  груду  искореженного
металла и мгновенно вспыхивает ярким  пламенем.  Остальные  машины  успевают
начать торможение - но скорость движения колонны  довольно  приличная,  и  в
результате они сбиваются в беспорядочную кучу. Вперед ехать не получается  -
дорога закрыта, а для маневра необходимо время.
   В этот момент срабатывают четыре "МОН-50" <"МОН-50"  -  мина  осколочная,
направленная с  радиусом  поражения  50  метров.>,  заботливо  установленные
Барином в придорожных кустах. Полоса сплошного поражения - 200  метров.  Все
машины благополучно помещаются  в  эту  полосу  -  Барин  настоящий  мастер.
Нечеловеческие вопли на дороге кажутся настолько громкими и  пронзительными,
что хочется зажать  уши.  Чтобы  быстрее  их  заглушить,  я  прицеливаюсь  в
полыхающий на шоссе факел и жму на спусковой крючок.
   Слева стартуют две "мухи". Мощно рвутся гранаты,  затем  к  рокоту  моего
"ПКМС" присоединяются пулеметы Джо и Мента.
   Извините, мужики, что так получилось.  Лично  против  вас  мы  ничего  не
имели. Очень может быть, что каждый из вас сам по себе  славный  парень.  Но
все  вместе  вы  работаете  на  проходимцев,  которые  имели  неосторожность
обзавестись врагом в лице полковника Шведова. А еще вы работаете на "духов",
являющихся моими кровниками. В общем - увы, не повезло вам.
   Пулемет мой умолк - кончились патроны. На шоссе тихо. Из огненного  моря,
равномерно гудящего над исковерканным железом, никаких звуков не  доносится.
Первый акт завершен.
   - К машине! - кричу я бойцам и, забравшись на водительское место,  завожу
двигатель. Спустя минуту мы шустро улепетываем с места происшествия.
   Джип - вместительная тачка, но восьмерым мужикам, одетым в бронежилеты  и
отягощенным экипировкой, в салоне "Чероки" не  очень  комфортно.  Надо  было
Шведову вьзделить еще одну машину.
   - Первый Десятому, - бодро кричу я в микрофон  радиостанции,  -  извольте
получить результат!
   - На приеме Первый! - отвечает Шведов, в  его  голосе  я  улавливаю  едва
заметное напряжение. Ну-ну - расслабься, полковник!
   - Трамбовку шоссе закончили,  -  буднично  докладываю  я,  -  "двести"  -
"триста" не имеем.  На  противоположной  обочине  -  чисто.  Выдвигаемся  на
закатку основного участка. Как понял?
   - Понял тебя. Молодцы! - Ага,  немного  расслабился  полковник,  помягчел
голосом. - Работайте дальше - на премию  тянете.  На  основном  участке  все
убрано, ничего лишнего нет. Пока...
   Когда крыша усадьбы Лабаза и верх хлебовозки Клопа попадают  в  мое  поле
зрения,  я  сбавляю  скорость  до  минимума  и  спрашиваю,  оборачиваясь   к
соратникам:
   - Аюрэди?!
   - Как пионэры, - серьезно отвечает Барин, вытягивая из-за плеча "муху"  и
кладя ладонь на ручку дверцы.
   - С какой целью интересуетесь?! - напористо восклицает
   Сало, сверкая зрачками из дыр  лыжной  шапки.  Джо,  как  всегда,  весело
хамит:
   - Кого ты на фуй послал? - Остальные молчат, но я вижу, что все в  норме.
Никто не паникует и не впадает в прострацию, как  это  иногда  бывает  после
скоротечного боя.
   - Ну вот и ладушки, - констатирую я, запрашивая по радиостанции:
   - Восьмой Десятому!
   - На приеме Восьмой! - отвечает Клоп.
   - Можно!!! - рявкаю я и смотрю на циферблат часов. Время пошло!
   Хлебовозка с рычанием стартует  и  мчится  к  усадьбе  Лабаза,  наращивая
скорость. Когда  до  ворот  остается  метров  60,  правая  дверь  хлебовозки
распахивается.  Из  кабины  кубарем  вываливается  Клоп  и   скатывается   в
придорожную канаву.
   Не убился? Нет - встал и на карачках двинулся к нам, на ходу  вынимая  из
кармана  пластмассовую  коробку  дистанционки.   Молоток!   На   тренировках
десантирование с транспорта у него получалось тяп-ляп.
   Машина летит как по ниточке. Интересно - каким способом  он  зафиксировал
баранку? А,  ладно  -  после  спрошу.  Сейчас  работать  надо.  Я  давлю  на
акселератор - до усадьбы Лабаза 150 метров. Ближе подъезжать пока не стоит.
   Хлебовозка стремительно вышибает ворота, влетает во двор и со всего  маху
врезается в фасад дома.  Внешне  монолитная  несущая  стена  на  самом  деле
оказывается  не  столь  уж  и  монолитной.   Хлебовозка   достаточно   легко
проламывает ее и  всей  кабиной  вваливается  внутрь  дома,  гулко  ударяясь
фургоном о верхнюю часть фасада.
   В этот момент Клоп протягивает дистанционку в направлении усадьбы, широко
разевает рот и жмет на кнопку... Нет, специалист он, конечно, прекрасный, но
в этот раз, как мне кажется, слегка переборщил.
   Взрыв гремит так оглушительно, что я на миг глохну  и  перестаю  что-либо
соображать. Два обломка кирпича долетают до нашей машины и звонко ударяют по
крыше.
   - От коз-зел! - ругается Джо. - Обещал,  что  безопасное  удаление  -  50
метров!
   Я бросаю машину вперед, резко торможу и командую:
   - Пошли! Работаем по расчету!
   Вторая часть команды не нужна. Каждый и так прекрасно знает, что  делать.
Это просто дурная привычка  -  командир  должен  командовать,  на  то  он  и
командир.
   Бойцы шустро выскакивают из  машины  и  моментально  встают  на  исходные
позиции. Барин влезает на крышу "Чероки" - изготавливается для стрельбы стоя
"мухой" по нижним окнам дома. Джо и Мент  в  таких  же  позах  растопырились
справа и слева в паре десятков метров. Их цель - окна второго этажа.
   Чуть поодаль, на флангах, Винт, Лось и Север целятся в окна  из  "КС-23",
заряженных "Черемухой". Все это происходит буквально за считанные секунды.
   Едва кирпичная пыль от взрыва чуть-чуть рассеивается, я ору во все горло:
"ХО!!!" Почти одновременно с трех направлений с яростным  шипением  стартуют
"мухи".
   Шарах-бах-бах!!! Взрывная волна рвет  перепонки.  Гранатометчики,  втянув
головы в плечи и широко разинув рты, лихорадочно рвут из-за плеча по второму
футляру.
   - ХО!!! - командую я  охрипшим  голосом.  Опять  шипение,  мощный  взрыв,
кудлатые клубы кирпичной пыли... Барин, потеряв  равновесие,  кувыркается  с
крыши "Чероки" - его ловит нетерпеливо переминающийся с ноги на  ногу  Сало,
оставшийся на полминуты не у дел. Отчего-то  этот  эпизод  вызывает  у  меня
приступ дикого смеха. Время для веселья  не  самое  подходящее  -  соратники
удивленно смотрят на меня и переглядываются. Да уж!
   -  Газы!  -  фальцетом  командую  я,  и,  достав  из  сумки   противогаз,
неторопливо напяливаю его на голову.
   Группа  применения  спецсредств  выпаливает  один  за  другим   15-23-мм.
патронов "Черемухи-5". Стрельбы из "КС-23" имеет  свои  особенности,  а  мои
травители не практиковались в данном  упражнении  -  упустили  этот  момент.
Примерно треть выстрелов в цель не попадают, но и десяти снарядов для одного
дома выше крыши.
   Спустя несколько секунд из окон дома начинает валить едкий белый дым.
   - ХО!!! - ору я противогазным голосом и мчусь к  сорванным  воротам.  Все
мое противогазное воинство с автоматами наперевес вламывается вслед за  мной
в  огромную  неровную  арку,  обрамляющую  горящий   остов   хлебовозки,   и
разбегается по чадящему особняку.
   Отовсюду валит черный дым - горит мебель, паркет и  деревянные  фрагменты
облицовки. Этот  дым  перемешивается  с  хлорацетофеноном,  и  в  результате
образуется адский состав, которым, естественно, дышать невозможно.
   Навстречу мне из боковой двери кто-то ползет без противогаза, с  закрытым
тряпкой лицом, волоча за собой автомат. Молодец - оружие не бросил! Пнув его
в бок, я срываю с лица маску и  пытаюсь  произвести  идентификацию  личности
ползуна с физиономией главаря  коридорной  группировки,  прочно  засевшей  в
зрительной памяти. Это довольно проблематично - лицо распухло до безобразия.
Вспоминаю приметы - у Лабаза справа в верхнем зубном ряду золотая коронка  и
Г-образный  шрам  на  переносице.  Нет,  это  не  Лабаз.  Короткой  очередью
перечеркнув жизнь бедняги, я двигаюсь дальше. Извини, паря, - работа такая.
   В  разных  уголках  дома  периодически  раздаются   автоматные   очереди.
Соратники добивают деморализованного врага  и  по  ходу  дела  ищут  Лабаза.
Именно  в  такой  последовательности,  а  не  наоборот:  основная  задача  -
уничтожить группировку. Ну, а если получится - захватить главаря живьем...
   Спустя сорок секунд стрельба смолкает. Я выбираюсь на  улицу  и  принимаю
доклады. Лось, выскакивая наружу, победно поднимает вверх три пальца.  Знаю,
Лось, знаю - ты отменный стрелок. Имели счастье лицезреть твою работу.
   Вот Барин - показывает один палец. Север - тоже один. Джо  и  Мент  тычут
мне четыре пальца, и я не могу сообразить: то ли каждый завалил четверых, то
ли по двое на брата.
   Сало и Винт ничего не показывают - они тащат за ноги здоровенного детину,
кряхтя от натуги через мембраны противогазов.
   Голова у детины в крови и правая штанина - тоже. Но он жив - прижимает  к
лицу мокрую футболку и свободной рукой цепляется за все  подряд.  Не  хочет,
сволочь, чтобы тащили! Ото-. брав  у  пленника  тряпку,  я  некоторое  время
всматриваюсь в распухшую физиономию и  с  радостью  убеждаюсь,  что  искомый
объект обнаружен. Это Лабаз.
   - Ну че вы тама застряли! Сваливать  надо!  -  нетерпеливо  кричит  Клоп,
заглядывая во двор. Все это время он на втором "Чероки" дежурил на "стреме".
   - По местам! - командую я.
   Спустя  тридцать  секунд  мы  в  составе  двух  джипов  во  все   лопатки
улепетываем на базу.
   - Быстрее работайте! Движение к вашему участку  началось!  -  торопит  из
радиостанции встревоженный голос полковника.
   - Уже все,  -  буднично  отвечаю  я.  -  Закатку  закончили.  Экспедитора
забрали. Выдвигаемся в хозяйство.
   - Пять баллов! - кричит полковник. - Пять баллов... Я сейчас тоже буду, -
и отключается.
   Спустя полчаса мы вводим слезоточивого Лабаза в гостиную дома полковника.
Все  сияют,  как  пожарная  каска.  Я  скромно  опускаю  взгляд,  чтобы   не
расхохотаться  от  радости.  Чувствую  себя  победителем.  Акция   проведена
блестяще. С нашей стороны потерь  нет.  Группировка  уничтожена,  КОРИДОР  -
свободен.  Глава  группировки  пленен.  Чтобы   соорудить   новый   КОРИДОР,
лабазовским начальникам потребуется вагон времени, полрефрижератора трупов и
куча бабок. Какие убытки!
   Полковник должен прыгать от восторга и целовать меня  взасос  в  сахарные
уста. Но он почему-то не прыгает. Шведов  выряжен  в  старенький  спортивный
костюм и глухой - от горла  до  колен  -  клеенчатый  фартук.  На  лице  его
недовольная мина.
   Ковер в гостиной свернут в рулон, посреди комнаты стоит  стул,  рядом  со
стулом -  тазик.  На  треноге  укреплена  видеокамера,  на  столе  аккуратно
разложены плохосочетаемые аксессуары: диктофон, тетрадь с ручкой,  паяльник,
включенный в переноску, плоскогубцы, стоматологические щипцы  и  три  набора
для иглотерапии. Чего это он? Ах, да,  -  совсем  забыл!  У  полковника  нет
пентонала. Давеча,  бедолага,  жаловался,  что  сейчас  с  эти