Вот сейчас - действительно, только свои. А вон и
братика твоего везут.
   Действительно, навстречу остановившейся  колонне  торопливо  приближались
две машины, вырулившие на шоссейку с оживленной автострады,  располагавшейся
метрах в трехстах от новостроек, - "Тойота" Назаряна  и  "Вольво"  Викуши  -
Ирининой подружки.
   - У нас все чисто, - доложила рация в руках полковника голосом Севера.  -
Только менты тут...
   - Разберись, - распорядился полковник, отдавая рацию Антону и направляясь
к Лечи. - У меня тут драматический момент намечается...
   "Топота" Назаряна поравнялась с "Лендкрузером" и  остановилась.  "Вольво"
встала несколько поодаль.
   - Посмотри, -  предложил  полковник  Лечи,  делая  знак  водителю,  чтобы
опустил стекло.
   За рулем "Тойоты" сидел  Назарян  -  любитель  быстрой  езды,  никому  не
доверявший свое авто. Рядом, на переднем месте, гордо  торчал  Вася  Петров,
внушительно держа правую руку под полой кожаной куртки. А на заднем  сиденье
расположились Джо и Руслан Умаев.
   Вид у Руслана был не совсем презентабельный. В настоящий момент он  более
всего походил на какого-то буддистского служителя культа, которого долго  не
стригли, не мыли и принудительно морили  постом:  свалявшаяся  грива  волос,
нечесаная борода, на голове культовая повязка... из скотча.
   - Салам, Рустик, - тревожно глядя на брата, сказал Лечи и  полез  было  в
салон - обниматься.
   - Не лезь, мать твою!!! - остерег растроганного братца Шведов. -  Смотри,
что там такое. Джо, поверни ему голову.
   Джо повернул. А там -  гранатка  на  затылке.  Примотана  скотчем.  Скотч
пропущен под спусковой  рычаг,  усики  предохранительной  чеки  разогнуты  -
любимая шутка Джо. Дернул за колечко и - привет Рустик.
   -  Ты  за  это  ответишь!  -  испепеляя  Шведова  убийственным  взглядом,
торжественно пообещал Лечи. - Смерть твоя будет ужасной!
   - Все ответим, - смиренно согласился полковник. - Рано  или  поздно...  А
сейчас дай команду: пусть Ибрагим с Кочергиным выйдут из "Мерседеса" и сядут
в мою машину. Тебе объяснить, что  будет,  если  мальчишка  занервничает?  -
полковник кивнул на Джо, продевшего палец в кольцо гранаты  и  ухмылявшегося
наигнуснейшим образом.
   - Не надо  объяснять.  Не  дурак,  -  тяжело  сглотнув,  сказал  Лечи  и,
повернувшись к своей машине, кивнул - выводи.
   Едва Ибрагим с Александром Евгеньевичем покинули  салон  "Мерседеса",  из
стоявшего поодаль Викиного  "Вольво"  тотчас  же  вышла  Ирина  и,  двигаясь
неверными шагами, направилась к  скоплению  обменивающейся  публики.  Шведов
удивленно присвистнул - женщина была пьяна!
   - Ни хрена  себе!  -  воскликнул  полковник,  растерянно  оборачиваясь  к
Антону. - А вот это регламентом совсем не предусмотрено... Так. Ты у  нас  с
ней работал, будешь специалистом по истерикам - готовься.
   - Так что с ментами-то? -  прорезался  в  рации  Антона  обиженный  голос
Севера. - Они тут засели за "Фордом", пистоли достали, смотрят по сторонам.
   - Да ну их в задницу! - досадливо буркнул  Антон.  -  Прострелите  скаты,
намекните, чтобы убирались к е...еней матери. Мо?
   - Да, командир, - с готовностью отозвался Мо.
   - Как мы тебе?
   - Вы все - мои. Все в секторе.
   - Очень хорошо, - похвалил Антон. - Возьми "мерс". Там водила и боец - не
проверяли. Если дернутся - они твои. Как понял?
   - Понял, командир, - оживился Мо.  -  Уже  взял...  Александр  Евгеньевич
некоторое время смотрел, как  приближается  супруга,  затем  хлюпнул  носом,
оттолкнул Ибрагима и бросился навстречу, распахивая руки для объятий.
   - Иришка! Солнышко мое! Господи, как я по тебе...
   - Пшел вон, козел! -  пьяно  крикнула  Ирина,  с  ходу  залепляя  супругу
звонкую пощечину и замахиваясь для новой. - Что ты  хочешь,  скотина?!  Чего
тебе?! Из-за тебя все, гад! Гад!!!
   - Иришка, Иришка, ты что?! -  растерянно  лепетал  Александр  Евгеньевич,
пытаясь схватить Ирину за руки. - Уймись, золотце мое, все позади!
   Бац! - Ирина опять влепила мужу пощечину и с яростью заорала:
   - Все позади, да?! Да я по твоей милости... Я арабу  х...й  сосала  из-за
твоих выкрутасов! Меня в жопу трахали, как последнего пидараса! Позади, да?!
Меня драли во все щели, как последнюю шлюху, целая банда чабанов! Меня  чуть
до смерти не за...бли! Чмо!!! Чтобы ты сдох, гад!!! Гад!!!
   - Прострелили скаты,  -  скучным  голосом  доложил  Север.  -  Намекнули.
Убрались...
   Ирина, оттолкнув мужа, вдруг выдернула из сумочки  хромированный  дамский
револьвер и, направив в грудь Александра Евгеньевича, завизжала:
   - Прочь, скот! Пшел отсюда, гад! Пристрелю как собаку!
   - О-о-о, как все плохо,  -  простонал  Шведов.  Действительно,  вроде  бы
пушечка несерьезная, но в неумелых руках может стать опасным недоразумением.
- Откуда у нее ствол?!
   - Викуша, блядь такая! - досадливо воскликнул Назарян. - Ее игрушка -  не
иначе. Она на этом помешана...
   - А ну, садись в машину, - торопливо распорядился полковник, толкая  Лечи
в спину. - Садись к брату, я сказал. То-то будет весело, если тебя ненароком
подстрелит пьяная баба!
   Лечи, невнятно выругавшись, полез на заднее  сиденье  "Тойоты",  потеснив
Руслана.
   Ирина, обойдя опасливо попятившегося Александра Евгеньевича, остановилась
в пяти метрах от "Лендкрузера", прицелилась в Ибрагима и скомандовала:
   - А ну, сволочь, руки  на  затылок  и  шагом  марш  в  мою  машину!  -  и
решительно мотнула стволом в сторону Викиной "Вольво". -  Пшел,  я  сказала!
Пшел, чмо!!!
   Ибрагим,  покраснев,  как  пионерский  галстук,  растерянно  обернулся  к
Шведову.
   - Дама приглашает, - хмыкнул Антон. - А ведь  не  шутит.  Пристрелит  как
пить дать, сам учил.
   Ибрагим положил руки на затылок и, склонив голову, направился к "Вольво",
стараясь  держаться  левой  обочины  -  подальше  от  разъяренной   женщины.
Пропустив его вперед, Ирина, держа револьвер  на  изготовку,  пошла  следом.
Сделала три шага, ноги разъехались на скользкой дороге...  и  плюхнулась  на
задницу!
   - Ар-р-р! - зарычал Ибрагим, стремглав пускаясь наутек.
   - Улю-лю-лю-лю!!! - восторженно заверещал Назарян. - Вот  он,  наш  вице!
Вот он, гордый орел, мачо фу-ев! Как бежит!!! Нет, как бежит, а?! Ты  смотри
- куда там Борзову! Куда там Льюису! Какое зрелище,  нет  -  какое  зрелище,
господа!!!
   На самом деле Борзовым тут и не пахло  -  Ибрагим  как  заяц  метался  от
обочины к обочине, смешно вскидывая ноги и виляя задом. Зрелище было, я  вам
скажу, так себе.
   - Ну  и  что  вы  собираетесь  теперь  делать?  -  поинтересовался  Лечи,
наблюдая, как Ирина, медленно поднявшись, устремляется вслед за доморощенным
бегуном.
   - Собираюсь продать тебя подороже, - неверно понял вопрос  Шведов,  также
любовавшийся представлением. - Мы тут потратились маненько, пока возились  с
твоим братцем. Думаю, ты покроешь все мои расходы. Поедешь к себе на  родину
- ты в Москве что-то засиделся. Ну, не совсем на родину, рядышком там...
   - Ты с ума сошел? - не  веря  своим  ушам,  воскликнул  Лечи.  -  Меня  -
продать? Да ты...
   - Рот закрой, - бесцеремонно оборвал его полковник. -  Теперь  ты  -  мой
раб...
   А Ирина между тем вновь упала -  скользко,  каблуки,  коньяк  накануне  -
Вика-провокаторша... Но на этот раз женщина шлепнулась на бегу и растянулась
во весь рост, пребольно ударившись грудью о льдистый край  глубокой  грязной
лужи. Револьвер отлетел  за  обочину,  встать  не  было  сил  -  перехватило
дыхание. Сев на колени прямо в луже, Ирина посмотрела вслед Ибрагиму.  Уйдет
ведь, гад! До автострады - триста метров, осталось  не  так  уж  и  много  -
быстро скачет...
   Женщина беспомощно оглянулась на стоявших сзади мужиков, хлюпнула носом и
вдруг горько заплакала, как пятилетняя пигалица, у  которой  злые  мальчишки
отняли любимого плюшевого мишку.
   - Мо? - на всякий случай запросил Антон.
   - Цель вижу, командир, - флегматично доложил догадливый снайпер. - Он мой
еще пятнадцать секунд. Потом - не знаю...
   Антон в нерешительности оглянулся на полковника. Тот неопределенно  пожал
плечами - устроили, мол, тут черт знает что, попробуй разберись!
   - Командир? - с тревогой в голосе напомнил Мо.  -  Семь  секунд.  Он  уже
почти на автостраде...
   Антон вновь перевел взгляд на Ирину. Женщина сидела на коленях в  луже  и
безутешно плакала, размазывая грязным кулачком слезы  по  щекам.  И  столько
фатальной безысходности было в этих пьяных рыданиях, что матерому  волкодаву
вдруг стало не по себе.
   - Да что за еб твою мать!  -  пробормотал  Антон  дрогнувшим  голосом.  -
Столько мужиков вокруг, и ни одна падла не догадается...
   И, оборвав высказывание на полуслове, рявкнул в рацию:
   - Мо! Он весь твой...