ню кое-куда - проверю, правду ты сказал или спи...дел - подожди тут.  -
Он встал с табурета и вышел из кухни.
   Я остался сидеть на месте, пребывая в уверенности, что хозяин дома далеко
не ушел, а стоит под дверью и прислушивается, как  я  тут  себя  веду.  Нет,
телефон у него дома наверняка имеется -  деятели  этой  категории  в  первую
очередь обеспечивают себя всеми  возможными  видами  связи.  Но  звонить  он
никуда не станет - готов отдать фрагмент своей задницы на усекновение,  если
я не прав. Живописуя Рустему свои злоключения, я  ничем  не  рисковал,  хотя
наврал с три  короба.  Правда  здесь  лишь  в  том,  что  станица  Литовская
действительно в природе существует, и находится она как  раз  неподалеку  от
того места, где  меня  выловили  Хашмукаевы  -  на  противоположном  берегу,
естественно. Инициалы Джо в качестве "дядиных" я  назвал  только  для  того,
чтобы не спутаться, если будут переспрашивать: что-что, а ФИО лучшего  друга
я помню твердо. Если в Литовской  каким-то  чудом  и  окажется  какой-нибудь
Кошелев Александр Витальевич, то никакого отношения к моей скромной  персоне
он иметь, естественно, не будет - и страшно выпучит глаза, если ему сообщат,
где находится его любимый "племянник", пропавший в день "именин" черт  знает
куда. Но  преподнесенная  мною  информашка  в  данный  момент  абсолютно  не
проверяема -  это  аксиома.  Казаки  с  того  берега  Терека  уже  давненько
пребывают  с  пограничными  чеченцами  в  состоянии  необъявленной  войны  и
общаются  исключительно  на  языке  оружия.  И  если  найдется  какой-нибудь
придурок, который рискнет прогуляться к Литовской,  чтобы  поинтересоваться,
достоверна ли моя брехня,  он  гарантированно  схлопочет  пулю,  как  только
начнет переправляться через Терек. Так что проверяй сколько влезет,  Рустем,
на здоровье. И угрозы познакомить меня с тутошними муравьями я  ни  капельки
не боюсь - как справедливо заметила моя  хитрая  маленькая  хозяйка,  сейчас
далеко не лето, а потому муравейники не функционируют по вполне  объективным
причинам: "насикомий вэсьсыпит"...
   Вернувшись спустя несколько минут, Рустем  сел  на  табурет,  внимательно
уставился на меня и пробормотал, насмешливо щурясь:
   -  Кошелев,  говоришь?   Литовская,   говоришь?   Ну-ну...   Я   состроил
доброжелательный открытый взгляд, изображая простодушную невинность,  а  про
себя подумал:  "Зря  стараешься,  парень!  Эти  твои  психологические  трюки
годятся разве что для пятиклассника-двоечника, которому хитрый  папка  лживо
сообщил, что обнаружил его настоящий дневник в бачке  с  грязным  бельем,  и
теперь  ждет,  что   чадо   дрогнет   взглядом,   подтвердив   предположения
относительно наличия подделки. Такого фрукта, как  я,  надо  сильно  пытать,
чтобы вытянуть из него то, что нужно, - на гляделки  нас  уже  не  возьмешь.
Возраст не тот..."
   - Я еще насчет тебя кое-что уточню, - скучным  голосом  пообещал  Рустем,
так ничего и не выудив из моего дружелюбного взора. - Но сейчас поговорим  о
другом... Нам ехать надо - давай, быстро решай: жить хочешь или нет.
   - Я так понял, что вовсе необязательно отдавать меня этому вашему суду  -
правильно?
   - Правильно. Я скажу, что ты убежал. Кроме меня, тебя тут никто не станет
искать. Но это большой риск. Риск должен быть вознагражден. Понимаешь?
   -  Ты  можешь  получить   за   меня   неплохие   бабки,   -   проявил   я
сообразительность и тут же счел нужным внести коррективы, дабы  не  ввергать
парня в искушение:
   - Ну, не шибко круто, конечно, - я не банкир и не импортный  журналист...
Но лучше кое-что, чем вообще ничего. Это я насчет того,  что,  если  грохнут
меня по приговору вашего шариатского суда, тогда вообще ничего не  получишь.
Я правильно мыслю?
   - Сколько? - с ходу перешел к делу Рустем.
   - Десять штук баксов, - не моргнув глазом, выдал я, решив торговаться от,
наименьшей суммы - вдруг клюнет.
   - Наверно, Султан тебя часто по башке бил, - спокойно предположил  Рустем
- даже возмутиться не счел нужным. - Или ты просто не в  курсе  цен.  Сейчас
десять штук стоит здоровый раб. А я тебя не продаю - я за тебя  хочу  выкуп.
Улавливаешь разницу?
   - Не совсем, - я озадаченно наморщил лоб. - Какая разница? В любом случае
ты меня продаешь!
   - Разница огромная,  -  Рустем  глубокомысленно  почесал  бровь,  видимо,
собираясь пуститься в пространные  объяснения  по  поводу  прописных  истин,
прекрасно знакомых каждому обитателю ЗОНЫ, но передумал - решил не вдаваться
в подробности и предельно упростил схему. - Заложник стоит  намного  дороже.
Иначе не было бы смысла держать его в заложниках - вкалывал бы, как вон  те,
- он кивнул в сторону  окна,  через  которое  со  двора  доносились  вскрики
понукаемых  Юсу-пом  рабов  -  исполнительный  страж  ворот  чем-то  их  там
лупцевал, чувствуя, что отпущенное господином время истекает.
   -  А  сколько  ты  хочешь?  -  тревожно  поинтересовался  я,  всем  видом
показывая, что большую сумму мне не потянуть никоим образом.
   - У тебя дом есть? Машина, сбережения? - ответно поинтересовался  Рустем,
хитро прищурившись и сверля меня взглядом.
   "Надо же - такой большой мерзавец, главарь банды, а такой наивный! А  что
- за эти рамки твои фантазии не  распространяются?"  -  подумал  я  и  решил
чуточку разочаровать своего визави.
   - Дом записан на жену. Жена стерва - она его  не  продаст  ни  под  каким
соусом, даже если меня начнут распиливать на ее глазах. Сбережения имеются -
мы не голь перекатная, -  это  было  сказано  намеренно  солидно  и  даже  с
некоторым пафосом, - тридцать "лимонов" на книжке. Машина есть - очень  даже
приличная еще - "шестерка" девяносто первого года выпуска.  Продать  машину,
плюс те пять штук, что на книжке...
   - Понял, - досадливо буркнул Руетем, поднимаясь  с  табурета.  -  Значит,
тебя расстреляют по приговору шариатского суда. А жаль - на  вид  ты  парень
ничего... - и пошел к двери.
   - У меня еще приятель есть, - всполошился я. - Я могу попросить  его,  он
наверняка поможет! Сколько ты хочешь?
   - Я и так потратил на  тебя  много  времени,  придурок!  -  с  сожалением
констатировал Руетем, взявшись за дверную ручку и нехорошо глядя на  меня  -
наверно, решил позвать верного Юсупа, чтобы в два  смычка  заколбасить  меня
по-тихому. - Минимум полтинник. Плюс по штуке за каждый день с того момента,
кода истечет срок выплаты. Давай быстро соображай. мне кое-куда  прокатиться
надо.
   - Будет тебе полтинник, - твердо пообещал я, порадовавшись, что меня  так
скромно оценили. - Если мне удастся связаться с приятелем,  я  тебе  железно
гарантирую - он соберет бабки. Телефон у тебя есть?
   - У меня много чего есть, - весомо сообщил Руетем,  возвращаясь  на  свое
место, и ворчливо передразнил меня:
   - "Если удастся!"... Угу... А если не удастся? Если этот твой приятель не
захочет связываться с тобой?
   - У меня не один приятель, - скромно потупился я.  -  В  любом  случае  я
найду, кого попросить о помощи.
   - Ага! Значит, у тебя куча приятелей, которые  могут  не  глядя  выложить
пятьдесят штук баксов! - обрадовался Руетем. - Мы  с  тобой  будем  дружить,
Иван! - Он посмотрел на часы и предложил:
   - Я тебе дам телефон и... дам пять минут - позвонить. Сразу  будет  ясно,
какой результат. Пошли.
   Мы прошли в зал, при нашем появлении  жена  Рустема  и  Лейла,  о  чем-то
оживленно  разговаривавшие,  дисциплинированно  удалились,  едва  глянув  на
хозяина дома.
   - Сразу может не получиться, - высказал я сомнение, присев на стул  возле
тумбочки с телефоном и листая справочник.  -  Мало  ли  чего?  Может,  связь
плохая, или приятель не окажется дома...
   - Связь нормальная, - опроверг мое предположение Руетем. - Когда с  моего
телефона звонят, всегда нормальная. Иначе я телефонистам  башку  отверну.  А
время  -  посмотри  -  половина  одиннадцатого,  -  он  потыкал  пальцем   в
направлении явно где-то экспроприированного старинного шкафа с  маятниковыми
часами, стрелки которых фиксировали  двадцать  два  тридцать,  -  если  твой
приятель деловой человек, он должен быть дома. Давай!
   Я дал - набрал код Стародубовска и номер Шведова. Спустя несколько секунд
раздались длинные гудки - качество  связи,  как  ни  странно,  действительно
оказалось выше всяких похвал! Я замер в напряжении - неужели  все?!  Неужели
полковник сейчас возьмет трубку и все мои проблемы моментально улетучатся  к
чертовой бабушке?
   Трубку никто не брал. Я  украдкой  глянул  на  нахмурившегося  Рустема  и
повторно натыкал комбинацию цифр - решил, что в первый  раз  неверно  набрал
номер. Когда в трубке вновь раздались длинные гудки, я  вдруг  почувствовал,
как что-то нехорошо екнуло внизу живота. Я давно не звонил по этому номеру и
забыл - у полковника стоит наикрутейший автоответчик, который при  наборе  с
ходу начинает наяривать приятную для слуха музыку  и  мелодично  рекомендует
женским голосом, чтобы зво- нарь  не  тратил  времени  попусту,  а  оставил
сообщение и убирался ко всем чертям! Короче, гудков быть не должно...
   - Твоего приятеля нет дома? - скучно поинтересовался Руетем.
   - Никто не берет трубку, - пробормотал я. - Сейчас попробую еще  кое-куда
позвонить... - и торопливо набрал номер Элен. Получилось не совсем удачно  -
не в плане коммутации - на номер я попал с первого  раза,  -  трубочку  взял
Ленкин  благоверный  и  нелицеприятно  поинтересовался,  какого  черта   его
беспокоят в столь позднее время. Я придал своему  голосу  как  можно  больше
солидности  и  потребовал  пригласить   к   телефону   Елену   Владимировну,
представившись  секретарем-референтом  профессора  Зацвилиховского   (фигура
совершенно  мифическая,  как  вы  понимаете).  Муж  отреагировал  совсем  не
по-интеллигентному,  хотя  по  рангу  ему  вроде  бы  полагалось   проявлять
терпимость и благорасположенность.
   - А-а-а-а! Еще один е...рь-перехватчик! - злобно воскликнул он. -  А  вот
хрена  вам,  достопочтенный!  Нету  этой  лярвы  -  она  теперь   ежевечерне
намылилась на какие-то симпозиумы шастать... с  ночевками!  -  и  мстительно
хлобыстнул трубку на рычаги. Отключился, короче.
   - Щас, щас - еще кое-куда звякну! - скороговоркой пробормотал я, опасливо
косясь на стремительно мрачнеющего Рустема и набирая свой домашний номер.
   - Ты мне надоел, Иван, - сообщил хозяин дома, посмотрев на часы. - Если и
этого твоего приятеля  не  окажется  дома,  я  начну  думать,  что  ты  меня
накалываешь. Тогда я отдам тебя ша-риатскому суду, но  за  плохое  поведение
сначала отдам на ночь своим людям - они любят развлекаться с такими, как ты.
Ты меня понял?!
   - Ну я же не виноват, что их всех нету дома! - с  неподдельной  тоской  в
голосе воскликнул я. - Думаю, на этот раз все должно получиться...  -  и  от
всей души пожелал себе, чтобы тетя Маша или ее  супруг  в  эту  ночь  решили
заночевать у меня дома, как это они  периодически  делали  в  процессе  моих
длительных командировок.
   После пятого гудка мой автоответчик бодро заорал моим же голосом,  полным
дурацкого оптимизма: "После сигнала оставьте сообщение! Хозяина нет дома!" -
и тут же запищал этот самый обещанный сигнал.
   Я выругал себя за глупые надежды и собирался  было  наболтать  что-нибудь
автоответчику, но в этот момент трубку сняли -  старческий  голос  прошамкал
недовольно: "Слушаю!"
   - Тетя Маша! - обрадованно завопил я. - Это я! Узнали?
   - Олежка? - удивленно охнула моя  домохозяйка  и  с  каким-то  непонятным
облегчением пробормотала:
   - А я уж думала... Ты куда это запропастился?
   - Я тут по делам - скоро приеду, - важно сообщил я. - Как вы там?
   - Нормально, - ответила тетя Маша и тут же выразила мне сочувствие:
   - А твои братовья не  дождались  тебя  -  погостили  немного  и  укатили.
Сказали, что попозже еще подъедут...
   Вот  это  новости!  Сердце  мое  сжалось  от  страшного  предчувствия   -
"братовьев" у меня сроду не было, кроме моих боевых братьев,  проживающих  в
двух кварталах от^моего дома. А им гостить у меня не было никакого смысла.
   - А когда они приезжали? - уточнил я.
   - Как когда? - насторожилась тетя Маша. - Ты ж их сам пригласил!  Или  то
не братовья были? Это что же получается...
   -  Нет-нет,  все  в  порядке,  не  волнуйтесь,  -  поспешил  я  успокоить
домохозяйку. - Просто я тут весь в делах - запамятовал...
   - Ну, недели через три после того, как ты уехал. Ключи у них  были  -  ты
вроде им оставлял... Деньков пять  пожили  и  укатили,  я  им  свой  телефон
оставила. Они потом где-то через месяц опять звонили -  страшно  волновались
за тебя... Ты где это так долго запропастился? Я из своих денег  за  свет  и
газ заплатила, ты это учти!
   - Я скоро буду, рассчитаюсь, - пообещал я.  -  Я  вас  вот  о  чем  хотел
попросить - вы бы сходили завтра по адресу Комсомольская, 12...
   - Это где твой начальник живет? -  прервала  меня  тетя  Маша.  -  Хозяин
сыскного агентства?
   - Вы просто ужас как информированы, мадам, - похвалил я домохозяйку. -  Я
вот звоню ему, что-то никто трубку не берет...
   - Так ты что - ничего не знаешь? - воскликнула тетя Маша. - Ну ты  даешь!
Куда ж это тебя черти занесли, что ты все на свете проспал?
   - Я в отпуске - отдыхаю тут, - буркнул я, чувствуя, как нехорошая догадка
начинает приобретать отчетливые формы. - И что там случилось?
   - Да у нас вся улица об этом гудела! Дом твоего начальника сгорел, и  дом
по соседству - тоже... Аккурат перед приездом твоих братовьев.  А  начальник
твой и все ваши агенты куда-то пропали.
   - Как пропали? Что - и трупов не нашли?
   - Все сгорело дотла! Ничего не нашли... И знаешь, как-то нехорошо сгорели
эти дома - говорят, там сначала какие-то взрывы были.  И  стрельба  была.  В
общем, дело темное. В  новостях  сказали:  пожар  по  причине  неосторожного
обращения хозяев с газом. Но мы-то знаем - газ же не стреляет! Вот так-то...
   Бородатый  силуэт  Рустема  вдруг  расплылся  и  утратил   первоначальные
очертания. Горячий комок подкатил к горлу, рвался наружу, желая оформиться в
душераздирающий вопль отчаяния. Господи, за что?! Неужели я  такая  конченая
.сволочь, что нет мне пощады? Это же конец... В течение того времени, что  я
пребывал на положении раба, у меня имелась твердая уверенность  в  том,  что
когда-нибудь ловкий полковник с командой вытащат вашего покорного  слугу  из
этой передряги. Сейчас эта уверенность улетучилась - вместе  с  надеждой  на
восстановление прежнего статуса. Каким образом Зелимхан вышел на  полковника
с командой - это уже второстепенные детали.  Я  остался  один-одинешенек  на
этом свете, ждать помощи и зашиты было неоткуда...
   - Говори, Иван, говори - время идет! - вплыл в мое  сознание  недовольный
голос Рустема.
   - Ты чего замолчал, Олежка?! - надрывалась  на  том  конце  провода  тетя
Маша. - У вас там что - помехи?
   - Да, у нас тут помехи... такие помехи - ужас... - машинально ответил я и
совершенно бездумно пробормотал:
   - Помогите мне, тетя Маша...
   - Чего-чего? - после продолжительной паузы  переспросила  домохозяйка.  -
Как ты сказал?
   Встрепенувшись, я взял себя в руки. Жив - и ладно, радоваться должен, что
не застали врасплох "братовья" от Зелимхана  и  не  сгорел  дотла  вместе  с
остальными "агентами". Молол, здоров,  все  умеешь  -  крутись!  Вон,  бабка
недоумевает - ей и на ум не могло прийти, что она, старая  перечница,  может
чем-то помочь такому типу, как я.
   - Да так -  кое-что  разузнать  надо,  -  поправился  я,  покосившись  на
недоуменно  нахмурившегося  Рустема  -  в  голову  вдруг  заскочила  шальная
мыслишка чрезвычайно авантюрного свойства. - Вы вот что - позвоните дочери в
Москву, пусть узнает  номера  американского  посольства.  Я  приеду,  оплачу
переговоры - вы не сомневайтесь!
   - Зачем тебе номера посольства? - искренне удивилась тетя Маша. -  Ты  че
теперь - иностранных жуликов ловишь?
   - Это производственный секрет. Но номера нужны - кровь из носу. Сделаете,
буду платить в два раза больше за работу, чем раньше. Идет?
   - Ладно, я позвоню, - пообещала тетя Маша и засомневалась:
   - Только не знаю - дадут там номера, или как? Это же секретное дело,  тут
можно так попасть!
   - Да вы не беспокойтесь, дадут, - обнадежил я. - У нас сейчас демократия,
КГБ нету - это я вам компетентно заявляю.  Пообщайтесь  утречком  с  дочкой,
запишите номера, а я завтра перезвоню - в обед где-нибудь. Ориентировочно  с
двенадцати до двух пополудни будьте на телефоне. На моем телефоне. Идет?
   - Хорошо,  -  согласилась  тетя  Маша.  -  Я  попробую...  До  двенадцати
следующего дня я сидел в глубоком погребе, будучи заперт снаружи на огромный
замок  и  окольцован  наручниками.  Погреб  располагался  в  глухом   сарае,
приткнувшемся в дальнем углу огромного двора, дверь которого в свою  очередь
также запиралась на внушительный замок. Баловать разносолами меня  не  сочли
нужным - из всех благ цивилизации удостоили лишь восьмисотграммовой  фляжкой
с водой и куском лепешки.
   Перед тем как убыть с Лейлой на пастбище, Рустем довольно  недвусмысленно
намекнул, что его не удовлетворили  предварительные  итоги  моих  телефонных
переговоров и туманная перспектива обрести  гипотетического  "спонсора"  вне
пределов Российской Федерации.
   - Я этим подвалом практически не пользуюсь,  Иван,  -  простецки  сообщил
хозяин  дома,  вытягивая  наружу  лестницу  и  закрывая  за   мной   тяжелую
металлическую крышку, обитую снаружи войлоком. - У меня эта дыра как раз для
таких случаев. Если завтра не будет конкретного результата, я  снова  засуну
тебя сюда и... забуду, что ты вообще есть на свете.
   - То есть я умру от голода? - удрученно поинтересовался  я,  глядя  снизу
вверх на симпатичный профиль Рустема.
   - Ты к  утру  поймешь,  отчего  умрешь,  -  ласково  продекламировал  мой
повелитель, одарил меня на прощание загадочной улыбкой и перекрыл  доступ  к
внешнему миру.
   Часы, проведенные в этом бетонном мешке, были далеко не самыми лучшими  в
жизни вашего покорного слуги - можете мне поверить на слово. От чего я умру,
мне стало понятно уже вскоре - не было необходимости дожидаться утра. Крышка
герметично закупоривала вход  в  погреб  и  обеспечивала  полное  отсутствие
доступа воздуха. Допрыгнуть до нее не представлялось возможным, так же как и
вскарабкаться наверх, упираясь ногами  в  стены,  -  погреб  был  достаточно
широк. Да и не было смысла карабкаться - я не сомневался, что мне не удастся
приподнять монолитную железяку даже  на  миллиметр.  Меня  никто  не  станет
убивать - если вовремя не  откроют  крышку,  я  просто  умру  от  недостатка
воздуха! "Вот это  ты  влип,  парень,  -  поздравил  я  себя  с  неожиданным
открытием. - Никогда не думал, что придется завернуть ласты вот  так  вот  -
совсем не по-боевому!" В том, что Рустем претворит свою угрозу в жизнь, я ни
капельки не сомневался - основания для этого отсутствовали. Шанс, за который
я пытался ухватиться, был слишком мизерным для того, чтобы всерьез уверовать
в успех задуманного мною предприятия. Был этот  шанс  рыжий  и  веснушчатый,
имел шотландское происхождение, скверный характер и, как вы уже  догадались,
именовался в миру Грегом Макконнери. Я собирался связаться с ним по телефону
и предложить свои услуги в поисках гипотетических убийц его жены. Тот  факт,
что  данное  мероприятие   даже   при   самом   поверхностном   рассмотрении
представлялось фантастической  авантюрой,  меня  особенно  не  волновал.  Не
смущало меня и предположение, что пронырливый Братский (ЦН) мог для красного
словца  выдумать  байку  про  сотрудника  СНБ   <Бывший   ДГБ,   после   РЧВ
переименованный в Службу национальной безопасности.> Гасана  Дудаева,  якобы
обладающего информацией об этих мерзких убийцах, -  вполне  могло  оказаться
так, что никакого Гасана, тем более Дудаева,  в  природе  Ичкерии  вовсе  не
существует. Меня в  большей  степени  занимали  вопросы  чисто  технического
характера: удастся ли тете