нувшим  голосом  сообщил  Лось  -  глушак
перестал давить на мой висок, ушел куда-то в  сторону.  -  Не  могу  в  тебя
стрелять. Ты мой боевой брат. Мы одной крови.
   - Не знаю... - растерянно пробормотал я. -  Даже  и  не  знаю,  что  тебе
сказать... Это ты сдал полковника с парнями Ахсалтакову?
   - Они меня пытали, - чуть помедлив, сообщил Лось с заметным напряжением в
голосе - у него всегда были проблемы в плане общения, связать  вместе  более
пяти слов для парня являлось тяжеленным трудом. - Если ты увидишь  мое  лицо
при дневном свете... не узнаешь. Я не хотел! А теперь мне обратно ходу  нет.
Я уже год работаю на Зелимхана. Убил много людей. Много.
   Ага! Вот и ответ полковнику по  поводу  нравственной  чистоты  московской
"крыши" и целесообразности годичного затворничества на хуторе. Только узнает
ли он этот ответ...
   - Отпусти меня, Лосенок, - горячо взмолился  я.  -  Давай  вместе  удерем
отсюда и организуем команду - как в прежние времена. Давай?
   - Обратно мне ходу нет, - твердо повторил Лось. - Ты...  ты  не  простишь
меня. Я бы тоже не простил. Ну, сам понимаешь...
   - И что ты собираешься делать? - потухшим голосом спросил я - надежда  на
чудесное избавление медленно уплывала  в  форточку  вместе  с  непереносимым
кроваво-пороховым перегаром, прущим из коридора.
   - Я отвезу тебя Зелимхану, - сообщил Лось. - Пусть он...  ну,  сам  пусть
он.
   - Он убьет меня, - обреченно выдохнул я. - И  ты  прекрасно  это  знаешь.
Какая разница? Зачем тратить время? Лучше убей меня сразу, здесь.
   - Нет, я отвезу тебя. - Лось был непреклонен. - У  меня  хорошая  машина,
через четыре-пять часов мы будем на месте.
   Сказав это. Лось наклонился и легко взвалил меня  на  плечо  -  вместе  с
гирей. И потащил на выход. Да, силищи этому парню не занимать - именно  этот
фактор я имел в виду, когда в свое время наградил его такой  кличкой.  Лось,
спешу напомнить, это кличка. На самом деле  моего  таскателя  зовут  Серега.
Серега, Серега, Сереженька...
   - Серый, ты бы гирю снял, -  задушевным  голосом  попросил  я,  когда  мы
перемещались по коридору. - Неудобно с гирей! Ты посмотри по карманам у  них
- у кого-нибудь ключи от наручников должны быть.
   Лось на мгновение замешкался -  остановился  и  закряхтел,  думать  стал.
Придумал - двинулся дальше, буркнув:
   - Я помню, кто ты. Без гири ты убьешь меня в два счета.  Нет.  У  меня  в
багажнике две фуфайки и кусок поролона. Я расстелю, тебе будет удобно...
   В багажнике ход времени определить довольно сложно. Часы чекисты отобрали
- твердый металлический предмет, не положено. Однако, по  моим  наблюдениям,
путешествовали мы никак не меньше четырех часов - Лось гнал как бешеный,  ни
разу не остановился на привал.
   От непрерывной тряски и шума у меня в  голове  случился  большой  бардак,
поэтому я не сразу  понял,  что  машина  замедляет  ход,  а  снаружи  слышен
какой-то монотонный гул. Как будто мощный  электромотор  работает.  На  фоне
гула был различим еще какой-то ритмичный стук наподобие того, который издает
едущая по рельсам вагонетка. Живостью воображения меня природа не  обделила,
поэтому я сразу представил себе: здоровенный кусок скалы отъезжает по рельсе
в стороны, открывая проход в тоннель. Вот оно! Вот куда делся караван  Аюба.
Интересно, полковник сумеет зафиксировать эту коридорную хитрость? Если  нет
- мне придется очень туго...
   Миновав  ритмичный  стук,  машина  проехала  еще   пару   сотен   метров,
остановилась и заглушила двигатель.
   - Я привез, - раздался снаружи приглушенный голос Лося.
   - Голову? Или труп?  -  живо  поинтересовался  кто-то  -  я  узнал  голос
Зелимхана и поневоле вздрогнул: не  такой  рисовал  я  себе  нашу  последнюю
встречу, совсем не такой!
   - Он жив, - буркнул Лось. - Я не убил его.
   - А я что тебе сказал?! - сразу понизил голос Зелимхан. -  Я  тебя  зачем
послал? Найти и убить! Зачем ты  привез  его  мне?  Ты  на  кого  работаешь,
Серега?
   - Я не смог, - еле слышно ответил Лось. - Он... он мой боевой брат. Я  на
тебя работаю. Поэтому привез.
   - Ну, ясно все, - с  каким-то  огорчением  произнес  Зелимхан.  -  Открой
багажник. Он в наручниках?
   - Он к гире прикован. - Лось откинул крышку багажника, я  вытащил  голову
наружу и некоторое время моргал, привыкая к свету.
   Мы находились в какой-то неглубокой котловине. Небо имело место - черное,
как гуталин, и  полное  звездей.  Неподалеку  виднелись  очертания  каких-то
строений. Свет на меня падал от двух ярких факелов, которые держали в  руках
пара крепких молодых парней, стоявших  по  обе  стороны  от  Ахсалтакова.  Я
быстро оценил экипировку этой парочки: хороший импортный камуфляж, на плечах
стволами вниз - "АКМС" с  присоединенными  магазинами,  на  поясах  у  обоих
пистолетные кобуры - судя по всему, не пустые, а к правой лодыжке каждого  в
специальных ножнах приторочен  боевой  нож.  И  похожи  друг  на  друга  как
однояйцовые близнецы: на головах  зеленые  повязки,  орлиные  носы,  черные,
мелко вьющиеся волосы, совершенно одинаковые черты лица.
   - Салам, Зелимхан, - хрипло пробормотал я, насладившись  лицезрением  его
телохранителей. - Хорошие у тебя ребята. Не чечены?
   - Здравствуй, Иван, - тревожно улыбнулся Ахсалтаков, доставая из плечевой
кобуры "гюрзу" - недурственный отечественный пистоль калибра 9 мм,  по  всем
параметрам превосходящий табельные "Макаровы" и "ТТ".  -  У  тебя  наручники
какие - наши, импортные?
   - Отечественные. - Я вцепился взглядом в  тускло  поблескивавшее  в  руке
своего давнего врага оружие и настороженно поинтересовался:
   - А что ты собираешься делать?
   - Я тебя убью, - не стал скромничать Ахсалтаков. - Но сначала  отстегнись
и отойди от машины. Это моя машина, я не хочу ее портить. - Он  левой  рукой
отцепил от пояса одного из телохранителей связку ключей и бросил ее  мне.  -
Если у тебя наши наручники - откроешь.
   - Ты не хочешь даже поговорить со мной?  -  удивился  я,  всматриваясь  в
грунт - связка с ключами не долетела до багажника, дрогнула рука у  сурового
воина гор. Как он торопится меня прикончить! Боится, что ли?
   - Не собираюсь я с  тобой  разговаривать!  -  повысил  голос  Зелимхан  и
скомандовал одному из телохранителей по-чеченски:
   - Иди дай ему ключи. Автомат передай Мубареку. Пистолет тоже передай - он
может отобрать.
   - У меня? - возмутился телохранитель. - У меня никто не  сможет  отобрать
оружие!
   - Этот может отобрать у кого угодно! - нервозно  воскликнул  Зелимхан.  -
Делай что говорю!
   Телохранитель пожал плечами и, передав оружие напарнику, двинулся ко мне.
Нет, пора выкладывать козырь - что-то душка Зелимхан нервничает. Этак,  чего
доброго, и в самом деле пристрелит под горячую руку.
   - Дискеты, - я подмигнул Ахсалтакову. - У меня твои дискеты. Точнее, не у
меня, а в надежном месте, у верного человека.
   - Стой, - скомандовал по-чеченски  Ахсалтаков  -  телохранитель  послушно
застыл на месте. - Забери ключи, поставь на место.
   Парень подобрал ключи, прицепил их обратно  себе  на  пояс  и,  забрав  у
напарника оружие, невозмутимо встал рядом с хозяином.
   - Еще раз скажи, - потребовал  горец,  сосредоточенно  глядя  на  меня  и
удерживая пистолет на весу обеими руками -  в  любой  момент  готов  открыть
огонь.
   - У меня дискеты, которые потерял твой  сын,  -  уточнил  я.  -  За  ними
охотится вся ФСБ России. Даже не знаю, зачем  вдруг  всем  понадобились  эти
паршивые дискеты?
   - Где?! Где ты их взял?! - замогильным голосом крикнул Зелимхан -  именно
крикнул, с надрывом, болью, тоской - да с чем угодно,  но  факт  налицо:  не
понравилось ему дико, что дискеты эти оказались у меня!
   Я не стал запираться - честно рассказал,  каким  образом  ко  мне  попали
дискеты. Зелимхан сунул пистолет в кобуру, присел на  корточки  и,  обхватив
голову руками, несколько минут  раскачивался  в  таком  положении  наподобие
ваньки-встаньки. Видимо, достал я его.
   - Ты иди, Серега, отдыхай, - глухо вымолвил Ахсалтаков, покачавшись вволю
и обращаясь к Лосю, переминавшемуся с ноги на ногу у машины. - Ты  правильно
сделал, что привез Ивана, - молодец.
   - Его зовут Олег, - сообщил зачем-то Лось, удаляясь в сторону строений. -
Он никогда не был Иваном.
   - Для меня он всегда - Иван. - Ахсалтаков  распрямился,  подошел  ко  мне
поближе и тихо пожаловался:
   - Мы в четвертый раз встречаемся, и я опять не могу убить тебя...  Первый
раз не мог: ты взял в заложники мою семью. Второй раз не  мог:  ты  мне  был
нужен для работы. Третий раз не мог: ты мог уничтожить мои деньги...  Сейчас
- дискеты... Это что такое, Иван? Как это называется?
   - Это судьба, - неискренне заявил  я.  -  Тебе  никогда  меня  не  убить,
наверно. А насчет дискет... Я понятия не имею, что на них  записано,  -  там
пароль стоит. Но я подозреваю, что они очень дорого  стоят.  Недаром  же  за
ними столько народу охотится... В общем, я искал тебя, Зелимхан. Специально,
чтобы  совершить  сделку.  Но  ты  очень  хорошо  прячешься  -  тебя  трудно
обнаружить. А теперь, раз  такой  случай  подвернулся,  я  продаю  их  тебе.
Завтра, в пять вечера, в Стародубовске. Если не  завтра  -  то  послезавтра,
тоже в пять. В общем, в любой день в пять часов - на протяжении двух недель.
В это время там постоянно будет посредник - мой человек, который по описанию
узнает тебя. Мы вместе придем в  Центральный  парк,  сядем  на  скамейку,  а
посредник, когда убедится, что мы одни, без сопровождения, принесет дискеты.
Как тебе?
   - Сколько ты хочешь? - вяло поинтересовался Зелимхан.
   - Поторгуемся, - я заговорщицки подмигнул ему.  -  Но  сначала  я  требую
освободить меня от гири, высыпать из ботинок подшипники - чекисты  напихали,
нехорошие люди - и покормить. Сейчас сколько времени?
   - Двадцать три тридцать  пять,  -  машинально  ответил  Зелимхан,  бросив
взгляд на свои часы, и тотчас же спохватился:
   - А зачем тебе время? Тебе что - не все равно?
   - Я после полуночи  стараюсь  не  есть,  -  лживо  сообщил  я,  мгновенно
высчитывая время, необходимое полковнику для сбора казачьего  резерва:  если
взять за основу обещанные два часа с момента обнаружения базы, штурм следует
ожидать где-то в половине второго. - Стараюсь диету блюсти и вообще -  вести
правильный образ жизни.
   - Бери свою гирю,  пошли,  -  сказал  по-чеченски  Зелимхан,  держа  руки
скрещенными на груди и внимательно глядя на меня.
   Я глазом не моргнул - продолжал осматриваться, словно  ничего  не  понял.
Показалось мне почему-то, что совсем  не  обязательно  знать  моему  давнему
врагу о том, что я владею его родным языком.
   - Очень хорошо! А вообще я сомневался... - констатировал Зелимхан и отдал
распоряжение своим телохранителям:
   - Этот человек крайне опасен. Убивать его пока что нельзя - он мне нужен.
Вы не будете спать всю ночь - за ним нужно непрерывно наблюдать.
   - Я есть хочу, - напомнил я. - Где твое горское гостеприимство?
   - Бери свою гирю, пошли, - распорядился Зелимхан. - А что там,  говоришь,
за подшипники у тебя в ботинках?
   Я объяснил. Ахсалтаков хмыкнул и менять ничего не пожелал:
   - Пусть так и будет. Тут недалеко идти. Давай - пошли...
   Через десять минут  мы  с  грехом  пополам  преодолели  сотню  метров  до
приземистого каменного  строения,  вплотную  прилипшего  к  противоположному
склону  котловины.  Пока  перемещались,  я  имел  возможность   поверхностно
облицезреть детали окружающего ландшафта и пришел к выводу, что  на  базе  у
Зелимхана присутствуют едва ли  более  полусотни  бойцов  -  судя  по  числу
каменных  лачуг,  ровным  строем  расположившихся  на  дне  котловины.  Если
полковник  с  командой  подкрадется  бесшумно,  оседлает   верхушки   скатов
котловины и пустит через тоннель казаков с пулеметами, мои парни  с  ночными
прицелами за несколько минут перещелкают всех, кто в панике повыскакивает из
лачуг на открытое место. Если. Ах, это коварное "если"...
   Строение прикрывало вход  в  пещеру,  выдолбленную  в  каменистом  склоне
котловины. Толстенная металлическая  дверь  с  винтовой  задвижкой  изнутри,
посаженная на монолитную раму, наводила на мысль о том,  что  Ахсалтаков  не
склонен доверять свою жизнь таким  неустойчивым  человечьим  качествам,  как
честность,  бдительность  и  неподкупность,  и  предпочитает   нечто   более
надежное.
   Пещера  была  довольно  просторной  и  по-своему   комфортабельной.   Две
электрические лампы горели под потолком ярким чистым светом.  Откуда-то  еле
слышно доносился звук работающего бензинового двигателя  -  так  называемого
"дырчика". Помещение было перегорожено толстой решеткой, в  которой  имелась
дверь, снабженная амбарным замком. Почти как в палате у  кабинетных,  где  я
беспомощно возлежал на кровати живым трупом. В  первой  половине  находились
три топчана, аккуратно застланные одеялами, стол, два стеллажа с  предметами
обихода, холодильник и телевизор вкупе  с  видяшником  на  фирменной  тумбе,
сплошь утыканной видеокассетами.
   Во второй половине, за решеткой, стоял один топчан  и  здоровенный  сейф.
Неплохо, неплохо устроился горный волк -  для  полевых  условий  это  просто
шик-модерн!
   Пока один из телохранителей закручивал дверь на  тугую  задвижку,  второй
протащил меня за решетку, закрыл дверь на замок, ключи подвесил на  пояс  и,
отойдя к двери, сел на табурет. Через несколько секунд к нему  присоединился
тот, что боролся с дверью. Оба застыли истуканами и  неотрывно  пялились  на
меня, буквально восприняв распоряжение  хозяина  по  поводу  не  спускать  с
пленника глаз.
   - Хидар, сними с него наручники и дай еды,  -  распорядился  Зелимхан.  -
Положи оружие, потом иди.
   Один из телохранителей сложил свое оружие у двери и  подошел  к  решетке,
сняв с пояса ключи. Я подтащил гирю  и,  пока  страж  расстегивал  наручники
через  решетку,  мельком  глянул  на  его  нож,  притороченный  к  голени  в
специальных ножнах. Зелимхан сказал - положить оружие, а про нож  ничего  не
сказал. Для горца нож - не оружие, а неотъемлемая часть организма. Они живут
с ножом, спят, едят, любят  -  это,  если  хотите,  как  хорошо  прижившийся
протез, про существование которого со временем забываешь. Так вот, я смотрел
не столько на нож, сколько на застежку  ножен.  Если  изловчиться  просунуть
руку через решетку и дернуть застежку, нож станет доступным. Но  извлечь  из
ножен его можно только в  том  случае,  если  страж  будет  совсем  рядом  с
решеткой...
   Мне отстегнули гирю и просунули через решетку ужин: лаваш с  лежавшей  на
нем горкой жареного  холодного  мяса  и  кружку  с  родниковой  водой.  Я  с
удовольствием расшнуровался, высыпал на пол подшипники - никто мне в этом не
препятствовал, затем обулся и принялся с аппетитом трапезничать.
   Пока я ел, Зелимхан удобно уселся на топчане, над которым висел "АКМС"  с
присоединенным магазином и "разгрузка"  с  полными  кармашками,  и  принялся
разглагольствовать. Это были пространные умные мысли о неисповедимости путей
Господних и о сложности наших отношений. А в конце хозяин пещеры  высказался
довольно конкретно:
   - Ты меня всегда обманывал, Иван. Если честно - я боюсь тебя. Потому  что
меня никогда никто не обманывал. Никто, кроме тебя. Ты меня слушаешь?
   - Угу, - промычал я с набитым ртом. - Слушаю внимательно.
   - Но сейчас тебе не удастся меня обмануть. - Зелимхан потыкал  пальцем  в
сторону двери:
   - Вот видишь, эти парни? Это иорданцы. Братья-близнецы: Мубарек и  Хидар.
Они за меня убьют кого угодно. Я могу ночь спать спокойно. Знаешь почему?
   - ??? - с набитым ртом.
   - Они ни слова не понимают  по-русски.  -  Зелимхан  погладил  окладистую
бороду и подмигнул мне. - Знают только свой язык и чеченский - и то не очень
хорошо. Ты не сможешь с ними общаться. Я дал им команду убить тебя  в  любой
момент, как только им покажется, что ты хочешь сбежать. Ты понял? Если понял
- давай обсудим условия сделки.
   - Близнецы, говоришь? - я доел мясо с лавашем и пошел было к  топчану.  -
Близнецы...
   - Нет, ты не правильно делаешь. - Зелимхан погрозил мне пальцем. - Иди  к
решетке - сейчас Хидар наденет тебе наручники. Подойди  спиной,  руки  через
решетку  просунь.  Давай.  -  И,  повернувшись   к   стражам,   распорядился
по-чеченски:
   - Хидар, надень ему наручники. Руки за спину - так лучше.
   Хидар без команды сложил оружие на табурет и  приблизился  к  решетке.  Я
повернулся к нему спиной и  просунул  руки  через  решетку.  В  этот  момент
снаружи  глуховато  шарахнула  короткая  автоматная   очередь   и   раздался
приглушенный крик.
   Обитатели пещеры, как по команде, обернулись к двери и  на  миг  замерли.
Началось! Оперативно сработал полковник - почти на  час  раньше  положенного
срока.
   - Иди сюда, - выдохнул я, ловя отвлекшегося Хидара за руку  и  с  размаху
прислоняя его к  решетке.  Страж  больно  стукнулся  лицом  и  на  несколько
мгновений утратил способность соображать. Удерживая его за предплечье  левой
рукой, я просунул правую через решетку, отщелкнул застежку  и,  выдернув  из
ножен острый как бритва боевой нож, прижал его к горлу Хидара. А левой рукой
перехватил за курчавые волосы и придавил голову к решетке.
   - Ты что делаешь, Иван? - севшим от гнева голосом проскрипел Зелимхан.  -
Ты что - совсем сдурел? Отпусти его сейчас же! Ты думаешь,  мне  жаль  этого
парня? Я прошью вас обоих насквозь! У тебя есть три секунды  поправить  свое
положение. - Высказавшись таким образом, хозяин пещеры привстал на топчане и
потянулся за автоматом, висевшим на гвозде.
   - Он сейчас застрелит меня и твоего брата,  -  торопливо  протараторил  я
по-чеченски, обращаясь к растерянно застывшему у двери Мубареку.  -  Он  сам
так сказал! Чтобы убить меня, не пожалеет  твоего  брата.  Смотри  -  сейчас
снимет автомат и наставит на нас.
   - Ты все-таки говоришь по-чеченски, - грозно раздувая ноздри, ухмыльнулся
Зелимхан, снимая  автомат  с  гвоздя  и  ставя  предохранитель  в  положение
автоматического огня. - Я подозревал. Это кто там, снаружи?
   - Это моя команда, которую ты не смог толком  "зачистить",  -  мстительно
сообщил я и кивнул в сторону двери.  -  И  обрати  внимание  -  каждое  твое
движение контролирует взгляд опытного бойца, который желает сохранить  жизнь
брату.
   Действительно, Мубарек у двери заледеневшим  взглядом  следил  за  каждым
движением Зелимхана - в то время как страж держал оружие параллельно полу  и
сжимал палец на спусковом крючке, автомат  хозяина  висел  стволом  вниз,  в
опущенной вдоль  туловища  руке.  Минимальное  преимущество,  но  все  же...
Зелимхан понял абсурдность ситуации и растерянно помотал головой.
   - Какой я был  дурак,  Иван,  что  не  пристрелил  тебя...  -  сокрушенно
пробормотал он. - Какой...
   - Базу штурмуют две сотни казаков и взвод мобильной пехоты, -  выпалил  я
по-чеченски. - Вы оба мне не нужны - можете, пока не  поздно,  уходить.  Даю
слово офицера, что отпущу вас...
   - Шайтан! - бешено заорал Ахсалтаков, вскидывая автомат и направляя его в
нашу сторону.
   Мубарек опередил хозяина. Мгновенно повернув ствол вправо,  он  нажал  на
спусковой крючок. Треснула короткая очередь - Зелимхана отбросило назад,  на
топчан, он выронил автомат и стал медленно сползать на пол, беззвучно шевеля
губами.
   - Положи оружие, подойди и открой замок, -  распорядился  я  по-чеченски,
адресуясь к Мубареку. - Шевелись, иначе я перережу глотку твоему брату.
   Мубарек быстро выполнил команду.
   - Оба - на пол! - скомандовал я.  Братья  дисциплинированно  легли  лицом
вниз, сложив руки на затылке; опытные хлопцы.
   Повесив автомат Зелимхана на плечо, я зашвырнул оружие братьев в  дальний
угол клетки, повесил замок и с натугой открутил  винтовую  задвижку  входной
двери.
   - А теперь оба - бегом отсюда, - скомандовал я, на всякий  случай  отойдя
от двери на три шага. - Я слово держу. Бегом!
   Когда братья  выскользнули  за  дверь,  я  запер  задвижку