не бывало. Он, конечно,  не  без  странностей,  но  не  до  такой  же
степени! Просто  не  верит  никому  полковник.  И  правильно  делает.  Лучше
некоторое время пожить в безвестности, чем быстро и ярко  умереть  в  ореоле
ратной славы...
   А тут получается до того неприличная ситуация, что тошно становится.  Как
в нехорошем кино, состряпанном на скорую руку бездарным режиссером.  Дамочка
вся  в  поиске  и  проблемах,  казалось  бы,  -  полный  кризис...  и  вдруг
нежданно-негаданно получает звоночек.  Мчится  сломя  голову  по  указанному
адресу, а по прибытии выясняется, что имеется у дамочки прозрачная протекция
от генерала Петрова - шведовского кореша и покровителя в недалеком  прошлом.
Ни к чему такому не обязывающая протекция, наобум, так сказать, наудачу... И
тем  не  менее.  Сказка  про  доброго  волшебника!  Со   счастливым   концом
(разумеется, это сказка с концом, а не волшебник, прошу читать правильно).
   Только в жизни таких сказочек не бывает. Тут  все  больше  злые  колдуны,
ведьмы да чудища в человечьем обличье...
   Антон перевел взгляд с изящных лодыжек на  кактус,  скучающий  в  дубовой
бочке за кисейной занавеской на широком подоконнике. Жалко  дамочку.  Попала
как кур в ощип, сама того не ведая. Ей бы перед отъездом растрезвонить  всем
подряд  родственникам,  куда  отправляется  да  по  какому  поводу.  Она  же
утверждает,  что  никто  не  знает,  куда  она  подалась.  Тайна  суровая  и
неприступная - дань обстоятельствам. Судя по всему, дамочка не врет - резона
нет. А зря не  проинформировала.  Жалко,  жалко...  Жалко  себя  -  поневоле
приходится быть сволочью. Дамочке в  любом  случае  хана  -  без  вариантов.
Впрочем, нет, варианты имеются.
   Вариант ј 1. Дать дамочке отлуп по всем позициям.  В  качестве  медвежьей
услуги указать район, где обитает этот пресловутый  Руслан  Умаев,  -  район
Антону известен. Пять тысяч гектаров горного массива - поди  поищи.  Дамочка
попрется на свой страх и риск выручать сына и очень  скоро  попадет  в  лапы
"духов". Обязательно попадет, вот тут уж  точно  без  вариантов.  Прекрасный
товар  -  богатенькая  дамочка  на  джипе.  Сладкий  сон  любого  ичкерского
людокрада: не надо готовить громоздкие операции по изъятию, наводить  мосты,
собирать информацию, тратиться на обеспечение акции.  Сидишь  себе  в  своем
ауле, а тут вдруг  -  на!  Приезжает  к  тебе  такая  лапочка.  В  блестящей
рождественской коробке, перевязанной розовым бантиком. Красота!
   Одному из сопровождающих дамочку парней скорее всего повезет: отправят  в
столицу сообщить родственникам сумму выкупа. Только вряд ли дамочка  доживет
до того выкупа - с ее-то  прелестями  и  пресловутым  животным  магнетизмом.
Скорее всего к концу первых же суток пленения заимеют вусмерть. Весь  аул  в
очередь встанет.
   Вариант ј 2. Не мытарить дамочку и поступить с ней  по-честному.  Усадить
путешественницу со спутниками на  их  джип,  вывезти  подальше  -  якобы  на
встречу со Шведовым, - по-тихому завалить всех троих и прикопать в  балочке.
Джип потом чеченам толкнуть - с руками оторвут.
   Вариант ј3. Самому  руки  не  пачкать,  совесть  не  нагружать.  Сообщить
полковнику, направить дамочку  со  спутниками  на  встречу.  Мо  без  эмоций
сделает  грязную  работу,  и  выйдет  так,  что  Антон  к  этому  вроде   бы
непричастен.  Сама,  сама...  Сама  напросилась.  Считай,  в  дождь  полезла
обсушиться в трансформаторную будку. Обсушилась...
   Нюансы. Вариант ј1 хорош полной бездеятельностью  со  стороны  команды  и
вместе с тем крайне ненадежен в плане сохранности информации закрытого типа.
Кто поручится, что дамочка не напорется на какого-нибудь дотошного "духа"  с
мозгами, который, засадив ей пару раз "по самое здрасьте", не устроит допрос
в режиме "Б" на предмет выяснения целей путешествия и источника  поступления
информации о месте нахождения сына? Допрашивать "чехи"  умеют,  и  не  такие
раскалывались. Теперь, после этого допроса,  кто  может  гарантировать,  что
вскользь даденная  информашка  о  странноватом  казаке,  приютившем  у  себя
раненого солдата, не покажется кое-кому довольно одиозной? Правильно - никто
не гарантирует.
   Вариант ј 2 нехорош тем, что морально непригляден. Совесть будет мучить -
раз. Это тебе не караван "духовский" срубить - свои, родные, заплутавшие  по
недомыслию... Татьяна - два. Баба - она же сердцем чует, не нами  придумано.
Начнет выспрашивать, как там получилось  с  гостьей,  подробности  выяснять,
затем, через некоторое время, будет недоумевать: отчего это обратно не  едет
с сыном, не приключилось ли чего... А врать супруге  накладно  и  неловко  -
самый близкий человек, половинка, видит насквозь, мгновенно фальшь почует  и
сделает далеко идущие выводы.
   Остается вариант ј 3. Самый надежный и простой...
   - Я дам вам очень много денег,  -  прорезалась  дамочка  -  не  выдержала
томительной паузы. -  Так  много,  что...  что  вы  представить  себе  не  в
состоянии. Я отдам все, что у меня есть, продам все, что у меня  есть...  Да
скажите же что-нибудь, не молчите! Вы уже приняли решение?
   - Гхм-кхм... Принял, - чужим голосом сказал  Антон,  избегая  встречаться
взглядом с обреченной гостьей. - Мне кажется... Кажется, я могу вам  кое-чем
помочь. Нет, я, конечно, точно не знаю, но...
   - Умоляю вас! - дамочка вдруг закрыла глаза, приложила палец  к  губам  и
счастливо улыбнулась. - Остановимся на "... кажется, я могу вам  помочь...".
Продолжать не надо!
   Тут она вскочила со стула, изобразила пару замысловатых па - чуть  чувяки
не слетели, сделала книксен перед хозяином дома и, спрятав лицо  в  ладошки,
принялась тихо смеяться, подрагивая плечами.
   "Началось, - досадливо подумал Антон, направляясь к выходу - за водой.  -
Ненадолго же ее хватило! Чуть расслабилась - и привет".
   - Куда?! - подозрительно поинтересовалась гостья, убирая руки от лица.
   - Щас - водицы, - буркнул Антон. - Джаст момент плиз...
   - Со мной все в порядке, - дама погрозила Антону пальчиком. -  Думали,  у
меня припадок?
   Антон неопределенно изобразил руками: думал, мол, есть такой грех. Только
что была олицетворением вселенской скорби и вдруг -  такой  перепад  эмоций.
Имеются все основания предполагать...
   Дама вдруг выдала переливчатую руладу на  тарабарском  языке  и  села  на
стул, скрестив руки на груди.
   - Вам точно воды не надо? - Антон опять потянулся к дверной ручке. - А то
я - щас...
   - Это фарси, - пояснила гостья, лучась на собеседника влюбленным  взором.
- По-русски это звучит примерно так:
   Не оплакивай, смертный,  вчерашних  потерь,  Дел  сегодняшних  завтрашней
меркой не мерь, Ни былой, ни грядущей минуте не верь, Верь минуте текущей  -
будь счастлив теперь!
   - Это, кажется, Хайям, - покопавшись в памяти, вежливо  выдал  Антон.  Он
пребывал в затруднении - опасался, что дамочка в любой момент может  рухнуть
в тяжкую истерику. С истеричками железному Сычу приходилось работать  крайне
редко, и  определенный  стереотип  поведения  как  таковой  в  его  арсенале
отсутствовал.   Пользуясь   общими   представлениями,    Антон    быстренько
определился: отвлечь гостью от основной довлеющей проблемы, перепоручить  ее
(гостью, а не проблему) Татьяне, а самому быстренько удрать к Шведову. Пусть
думает, у него голова большая... - Перс, по-моему. Или араб. Эмм...  Языками
владеете?
   - Арабский и фарси, - с готовностью сообщила гостья. ~ Основной  профиль.
Арабский - чуть ли не как родной.  Английский  -  в  пределах  институтского
курса. Хайям, как и большинство его коллег той эпохи, писал рубайя на фарси,
а серьезные произведения  -  на  арабском.  Хотите,  зачитаю  ряд  цитат  из
трактата "О бытии и долженствовании"? Это моя дипломная. Хотите?
   - Я бы с удовольствием, но... -  замялся  Антон,  -  мне  вообще-то  надо
кое-куда...
   - Нет, я вижу,  вы  не  совсем  поняли,  -  вздохнула  дама.  -  Считаете
цитирование Хайяма явно неуместным в данной ситуации, правда ведь? А  я  вам
поясняю: у меня вот уже много дней подряд - огромная проблема. Неразрешимая.
Страшная беда. Понимаете? Огромное напряжение, колоссальная нервная нагрузка
- на грани помешательства. И я была уверена  почти  на  сто  процентов,  что
ситуация  совершенно  беспросветная,  никаких  перспектив.  А  тут  вдруг  -
звонок... Понимаете? Чудо! Для того чтобы вырваться  из  Москвы,  я  иду  на
такое, о чем раньше и подумать бы не смела, мчусь сюда сломя голову... И что
же? Помимо информации о сыне, я вдруг  сразу,  как  по  мановению  волшебной
палочки, выхожу на вас... Понимаете? Это уже не просто чудо.  Это  указующий
перст! Теперь вам понятно? Да, еще все впереди, еще ничего не  определено...
Но я верю - все получится. Потому что так просто судьба подарков не  делает.
Значит, это знак. Понимаете? Или для вас это недоступно?
   - Нет, отчего же, понимаю... -  Антон  решительно  ухватился  за  дверную
ручку - на сегодня с него мудрствовании достаточно, пора  уматывать  к  дяде
Толе. - Вы вот что... Вы отдыхайте, сил набирайтесь. Я неделю дома не был...
Сейчас быстренько сполоснусь, перекушу, через часок слетаю в одно местечко.
   - Я с вами слетаю! - с готовностью заявила гостья, вскакивая со стула.  -
Я теперь вас никуда не отпущу! Вы - мой талисман!
   - Ишь какая шустрая, -  через  силу  ухмыльнулся  Антон.  -  Нет  уж,  вы
отдыхайте, я сам съезжу.  Вы  не  волнуйтесь  -  я  как  раз  к  тем  людям,
которые... кхм-гхм... в общем, к тем самым, которые вам помогут...

***

   - Я очень недоволен...
   Вот так сказал полковник. Тихо, размеренно, прикрыв тяжелые от недельного
недосыпа веки.
   Был давным-давно такой дядечка - Голландец Шульц. Если кто не в  курсе  -
сволочь  преизряднейшая.  Гангстер,  одним  словом.  В  конечном  итоге  его
завалили такие же ублюдки, но суть не в этом. Не  так  давно  дядя  Толя  от
нечего делать прочел книжицу об этом Шульце и нашел  там  местечко,  которое
ему страшно понравилось. Там, кстати, сносочка имеется,  что  данный  случай
голливудские хлопцы использовали чуть ли не в двух десятках фильмов.
   У этого Голландца в  жизни  был  такой  эпизод:  один  смазливый  парниша
повадился  лазать  в  окно  к  его  любимой   подружке   и   подвергать   ее
всеобъемлющему интиму. Гангстер в конечном итоге их застукал - да не  просто
ворвался в самый неподходящий момент, а тихо пробрался в сопровождении  двух
мордоворотов, сел в уголке огромной спальни на стульчик и  минут  пятнадцать
наблюдал. Такой вот ловкий разведчик. А эти ребятишки  резвились  вовсю,  не
подозревая о присутствии посторонних: такое они друг от  друга  удовольствие
получали, что на все наплевать им было в те  минуты.  Визжали,  покрикивали,
кусались и все такое прочее. Затем затейники  очень  бурно  финишировали,  и
дама - не устала, видимо, прелестница резвая  -  принялась  своему  ловеласу
дифирамбы петь и  по  аналогии  всячески  хаять  Голландца.  Импотент,  мол,
полнейший, зануда, скотина, и подмышки у него  пахнут  скумбрией.  Но  любит
меня,  мразь,  всех  поубивает,  только  бы  я   его   не   бросала,   козла
недоделанного.
   И тут Шульц включает  свет...  Представляете?  Гроза  побережья,  садист,
чудовище по сути свой, именем которого детей пугали, психопат и  так  далее.
Думаете, он принялся палить в  воздух,  крушить  мебель,  расчленять  заживо
незадачливых любовников?
   - Я... очень недоволен, - тихо, с расстановкой  сказал  Голландец.  -  Вы
меня огорчили, друзья мои...
   Вот так - век  живи,  век  учись.  Теперь  полковник  держал  за  правило
хорошего тона: в случае неудачи реагировать подобно  Голландцу.  Понравилась
ему такая модель поведения.
   - Ты меня огорчил, друг мой, - продолжил Шведов, скрипнув зубами.  -  Ох,
как огорчил! Татьяна, говоришь, позвонила?
   -  Ага...  -  Антон  виновато  опустил  взгляд.  -  Так  получилось...  Я
отсутствовал - сами знаете. Доглядеть не сумел...
   В распахнутую форточку  ворвался  игривый  женский  визг,  перешедший  по
нисходящей в  совершенно  непрозрачного  свойства  нездоровые  охи.  Команда
парилась в бане с домработницами - разговлялись после недельной  напряженной
работы.  Антон  украдкой  глянул  в  окно,  насупился:  если  бы  не   вновь
открывшиеся обстоятельства, можно  было  бы  поучаствовать.  Дома  получился
первостатейный облом,  Татьяна  тереть  спинку  отказалась.  Муж  со  своими
похождениями как раз  попал  на  момент  всеобъемлющей  реализации  основных
рекламных героинь - крылатых средств гигиены.
   - Ох-ххх! -  бесстыдно  заорала  Галька,  высунув  веснушчатое  личико  в
крохотное оконце предбанника.  Личико  пару  раз  беспорядочно  мотнулось  и
принялось ритмично двигаться - то исчезнет, то вновь появится в окне,  бодая
лбом провисшую на верхней раме рогожку. Как будто в прятки играет.
   - Ох-ххх! Ой! Ой! -  а  там,  сзади,  кто-то  этак  резвенько  и  азартно
покрикивал синкопой,  наподобие  яра-тура  Всеволода,  завидевшего  внезапно
половецкие полчища.
   - Да что за еб твою мать! - нервно воскликнул  полковник,  подскакивая  к
окну и захлопывая форточку. Стекло жалобно дзенькнуло, едва не  разлетевшись
вдребезги. - Сосредоточиться не дают,  жеребцы  стоялые!  Все  бы  им  дурью
маяться...
   Антон покорно  изобразил  сочувствие.  Не  хочется  полковнику  напрягать
интеллект. Его хлопцы вежливо вперед пропустили - пока  Антон  домой  ездил,
Галька с Иркой как раз мыли шефа в бане. Стресс снимали.
   "Правая рука" не вовремя с известием приехал, смазал все удовольствие  от
удачно проведенной операции. Мог, в общем-то, и сам все сделать - его личный
прокол, зачем  переваливать  на  начальственные  плечи?  Вывез  бы  в  поле,
шлепнул,  похоронил  в  галочке  и  доложил  рапортом.  Оставалось  бы  лишь
констатировать факт да провести неспешную нравоучительную беседу...
   - Очень, очень... очень недоволен... - полковник  сунул  руки  в  карманы
широких отутюженных брюк  и  принялся  расхаживать  по  комнате,  напряженно
размышляя. Антон тихо сидел на табурете, водил лицом по вектору  перемещения
шефа.  Дядя  Толя  никак  не  может  избавиться  от   снобистских   замашек.
Выглаженные брюки, накрахмаленная белая  сорочка...  на  хуторе!  Глухомань.
Источник электроэнергии - дизель. Галька  с  Иркой  гладят  вещи  полковника
старинным чугунным утюгом, который заправляется углями.
   - Ирина, говоришь? Лет тридцать - тридцать пять?
   - Ирина Викторовна. Кочергина. Так назвалась по крайней мере, я документы
не проверял. Лет тридцать - тридцать  пять.  Очень  хорошо  выглядит.  Можно
сказать - лапочка...
   - Есть  такое  дело,  есть...  Коля  Петров  -  гад  ползучий,  протектор
хренов... В маразм впал - не иначе... Это Витюни  Смоленского  доча.  Больше
некому. Если Петров - друг ее папаньки, значит, точно, Смоленский.
   - Вы знакомы? - встрепенулся Антон.
   -  Бог  миловал,  -  отмахнулся   полковник,   продолжая   сосредоточенно
расхаживать по комнате. - Папанька ее тогда был в большой силе,  это  другой
круг, другие люди... С Петровым дружил - я по тогдашнему их уровню  был  для
них никто. Нуль без палочки. Просто знал, что есть  такие.  Из  этого  круга
тогда всех наперечет знали. У  них  еще  история  приключилась  одиозная,  в
столице большой резонанс был... Доча эта - Ирина выскочила замуж за простого
инженеришку откуда-то из провинции. И, что самое интересное,  родители  были
не против. Одним словом, эпатировали столичный свет. Так вот...
   Внезапно закончив ходить, полковник остановился напротив Антона  и  ткнул
его пальцем в грудь.
   - Хороша, говоришь?
   - Очень, - грустно кивнул Антон. - Животный магнетизм, понимаете ли...
   - И, наверно, жалко дуру до слез. Да?
   - Не то слово, -  Антон  встретился  взглядом  с  собеседником,  стараясь
уловить выражение его глаз. - Дядь Толь, придумайте что-нибудь, а? Вы  же  у
нас гений. И не из таких  переделок  выползали...  Нехорошо  это  будет.  Не
по-христиански. Не по-людски...
   - Конечно, конечно, придумаем! - жестко сузив глаза, пообещал  полковник.
- Конечно... Тут просто все. Смотаемся  через  Терек,  дадим  ей  пулемет  и
попросим рассчитать пару чеченских семей. Тогда она при любом раскладе будет
молчать как рыба. Сопричастность будет ощущать  -  всеми  фибрами  души.  Но
только до тех пор, пока к специалистам не  попадет.  Как  только  ее  начнут
правильно допрашивать, расколется в момент. До самой попки...
   - Совсем необязательно, чтобы ее специалисты допрашивали, - уныло заметил
Антон.  Спорить  с  полковником  -  занятие  весьма  трудоемкое  и  зачастую
совершенно бесперспективное. - Вы подумайте, подумайте...
   - А мне сейчас есть над чем думать, - холодно буркнул  Шведов.  -  Я  уже
вторые сутки только и делаю, что с утра до вечера думаю...
   Помолчали. Возразить было  нечего.  С  того  момента,  как  Ахмед  Сатуев
неосторожно вякнул про арабского эмиссара, полковника всецело  поглотил  жар
охотничьего азарта. Нужно было во что  бы  то  ни  стало  быстренько  родить
красивую комбинацию, исходя из набора, в общем-то, поверхностных и  довольно
скудных данных. Такой лакомый кусок упускать было нельзя - Шведов  потом  до
конца жизни не простил бы себе, что ему не хватило  оперативной  смекалки  и
таланта разработать столь перспективный вариант.
   - В общем, давай так, - определился полковник.  -  Дуй  домой,  вези  ее.
Совместно с ее хлопцами. На их джипе... Вопросы?
   - Она не из бедных, - дрогнувшим голосом напомнил Антон.  -  Обещала  все
отдать, если возьмемся работать...
   - Тогда подыщи нам новое местечко, - развел руками полковник. - Как можно
дальше отсюда. И продумай вопрос,  как  эвакуировать  свою  семью...  Да  не
смотри на меня, как на последнего душегуба! Я, что ли, так  все  подстроил?!
Ну, поговорю я с ней, пообщаюсь. Посмотрим, что она стоит. Может, что-нибудь
да получится... Все, мотай. В 13.30 подъезжай к Черному Ручью. Я буду там...
   - Собирайтесь. Прокатимся в одно местечко. Да, возьмите все свои  вещи  -
вполне возможно, оттуда сразу поедете на новое место.
   - Новое место? Это куда же?
   - На базу. Собирайтесь, у нас мало  времени.  Выезжаем  через  пятнадцать
минут. А я пойду свою машину заправлю.
   - Мы вполне комфортабельно разместимся в моем  джипе.  Зачем  вам  гонять
свою машину?
   Антон невольно отвел взгляд, смущенно крякнул и пояснил:
   - Если вы  поедете  на  базу,  я  обратно  должен  на  чем-то  вернуться?
Поторопитесь, время идет...
   Когда "Нива" Антона и ведомый "Чероки" подъехали  к  развилке  у  Черного
Ручья, "Лендкрузер" Шведова уже был на месте. У правой обочины, в  некотором
отдалении от "Лендкрузера", лениво меся  грязь  ресапами  <Резиновые  сапоги
(экарг. аббр.) - предмет особого поклонения у ратного люда  в  предгорьях  в
зимнее время. Без пары хороших pecan прожить там  в  это  время  невозможно.
Табельные "берцы" развалятся через неделю, и всю эту неделю ноги у вас будут
постоянно мокрые - запневмонеете моментом.  (Примеч.  авт.)>,  прогуливались
Джо и Север с автоматами наперевес. Полковник скучал  в  салоне,  на  заднем
сиденье, с видимым безразличием пуская в приспущенное окно клубы сигаретного
дыма.
   Антон  остановил  "Ниву"  в  двадцати  пяти  метрах   от   "Лендкрузера",
автоматически оценил обстановку,  прежде  чем  выходить  наружу.  Мо  должен
сидеть вон в тех кустиках на краю  распадка,  полого  убегающего  к  Тереку.
Пятьдесят метров, некоторая приподнятость над грунтовкой - вполне  приличное
местечко для снайперского гнезда, ничего лучше поблизости не наблюдается.
   Джип притормозил в пяти метрах сзади "Нивы". Ирина не  стала  дожидаться,
когда ее пригласят проследовать, как только джип  встал,  покинула  салон  и
припустила по грязи  к  полковничьей  машине,  смешно  выдергивая  обутые  в
модельные  ботинки  ноги  из  жидкой  грязи.  Сопровождавшие  ее  бычата  не
замедлили присоединиться.
   - Встреча конфиденциальная! - запоздало отреагировал Антон.  -  Секьюрити
могут