рода  тайнам.
Подружка давняя, по-моему, такая же шпионка, как и Ленка.
   - А вы не затягивайте с гипнотизером, - напомнил я, направляясь к  двери.
- Спасибо, рад был с вами пообщаться...
   Вопреки ожиданиям, полковник от счастья не закричал, когда я притащил ему
в клюве адресок шпионки Элен. И не направил меня без промедления на  встречу
с бывшей пассией, дабы заполучить таинственные дискеты.
   -  Караван  готовят,  -  сообщил  Шведов  вечером   результаты   дневного
наблюдения. - Два "КамАЗа", "уазик" и "Нива". Если сегодня ночью  не  уйдут,
завтра к вечеру обязательно отправятся. А посему: круглосуточная  готовность
номер один.
   Круглосуточная готовность ј 1 - это видак и пиво отставить, вторая  смена
держит  машины  наготове  к  длительному  маршу  и  в  любой  момент  должна
подскочить  за  дежурной  сменой,  которая  торчит  в  усадьбе  дяди   Васи.
Приспособить "жука" на каком-либо из автомобилей Аюбовой компании нам так  и
не удалось: абреки бдительно охраняли свое имущество. Урок,  неосмотрительно
преподнесенный  горцам  вашим  покорной  слугой,  даром   не   прошел.   Это
обстоятельство гарантировало  здоровенные  неудобства  в  плане  организации
скрытого сопровождения каравана. Одно дело - неспешно следовать на  солидном
удалении  за  колонной,  отслеживая  путь  по  движению  точки  на   дисплее
приемника, и совсем другое, когда нужно вплотную красться  за  объектом:  от
бугра к бугру, по  старинке,  чтобы  не  дай  бог  не  обнаружили  свет  фар
преследователей да не впали в раздумья тягостные.
   - Тугодумы. - Так отметил эту ситуацию полковник. - За четверо  суток  не
могли сообразить, как "жука" подсунуть объектам. И чего я вас терплю? Ну, со
мной все ясно: старый, башка не соображает, с утра до вечера с  дядей  Васей
водку жру. Но вы-то, молодые, здоровые, трезвые... А? Деградируете?! Ну и на
здоровье - будете всю ночь высунув языки мотаться от кочки к кочке...
   Караван  стартовал  во  вторник  -   16   марта.   Наиболее   интенсивные
приготовления  начались  что-то  около  шести  часов  вечера:  цепи,  масло,
упаковка и так далее.  Мы  не  стали  дожидаться,  когда  абреки  дадут  нам
возможность сесть к ним на хвост, и заблаговременно заняли  две  позиции  на
путях наиболее вероятного передвижения к ЗОНЕ.
   Первый экипаж в составе полковника, Джо и вашего покорного слуги  оседлал
холмик возле пресловутой Сухой Балки, а  второй  -  Барин  и  иже  с  ним  -
затаился неподалеку от того места, где я некогда катал Поликарпыча,  пытаясь
удивить его своей  стратегической  прозорливостью.  Предварительную  набивку
маршрутов в дневное время не делали: каждый из нас знал данную местность как
свои пять пальцев, в свое время покатались здесь изрядно.
   Для организации непрерывной связи между группами большой разброс  помехой
не являлся:  позаимствованные  у  Попцова  радиостанции  "Кенвуд"  позволяли
бесперебойно общаться в закрытом режиме на  удалении  до  80  километров,  а
между нашими наблюдательными пунктами было едва ли более сорока.
   План работы был  прост:  первая  группа,  которая  обнаруживает  караван,
быстренько сообщает об этом второй группе и  садится  на  хвост  супостатам.
Вторая группа неторопливо догоняет первую, и мы поочередно ведем караван "от
кочки к кочке, высунув языки, как изволил выразиться полковник, до  тех  пор
пока он не прибудет на основную базу Зелимхана в ЗОНЕ. Все. На данном  этапе
нам этого вполне достаточно. А по  поводу  того,  как  полковник  собирается
надругаться над этой основной базой вкупе с ее хозяином, - это уже следующий
этап...
   Караван пошел  старым  путем:  в  19.30  Барин  сообщил,  что  "ленточка"
проследовала благополучно и он выдвигается следом.  Мы  тотчас  же  покинули
Сухую Балку и помчались вослед второму экипажу.
   Избрав более  длинный  маршрут,  Аюб,  сам  того  не  ведая,  значительно
облегчил нашу задачу. В ЗОНУ через этот участок  можно  проехать  только  по
одной дороге, петлявшей меж невысоких  холмов  на  протяжении  что-то  около
семидесяти километров. Все остальные пути по разным причинам  мало  годились
для  перемещения  большегрузных  видов  транспорта,  и  мы  могли   спокойно
путешествовать от холма к холму на значительном удалении вслед за караваном,
ориентироваться по гулу двигателей и  сюрпризов  не  ожидать.  Куда  денется
колонна из четырех автомобилей с единственной дороги?
   Ночь пролетела на едином дыхании - скачкообразные перемещения  от  одного
пункта наблюдения к другому до отказа заполнили одиннадцать часов темноты  и
не оставили места для тревожного  ожидания,  столь  характерного  для  любой
засады. Колонна останавливалась на привалы дважды - минут на пятнадцать,  не
больше. Мы вели себя прилично - никто не превысил  установленной  дистанции,
фарами не баловал и вообще...
   Когда забрезжил рассвет, вдали показалась горная гряда - мы  приближались
к Сарпинскому ущелью.
   - Вот оно, родимое, - с  каким-то  ностальгическим  чувством  пробормотал
Джо, рассматривая до боли  знакомые  очертания  каменистых  склонов.  -  Все
возвращается на круги своя...
   - Сплюнь, - посоветовал полковник. - Ничего еще не  возвращается.  Работы
еще - невпроворот...
   Джо дисциплинированно поплевал через левое плечо, постучал себя по голове
и притих. Я солидарно похлопал его по здоровой руке: сам испытывал  примерно
те же чувства. Когда-то окрестности Сарпинского ущелья  с  казачьей  стороны
являлись для нашей команды рабочим полигоном. Немало пакостей мы  провернули
тут  во  благо  борьбы  с  коридорной   группировкой   и   ее   неугомонными
последователями. Теперь же здесь хозяйничает  группировка  ј  2  и,  похоже,
чувствует себя вполне комфортно, не комплексует  по  поводу  соблюдения  мер
повышенной безопасности и поддержания особого режима допуска. В  принципе  у
этой группировки имеются все основания для того, чтобы так нагло себя вести.
Она многократно мощнее, нежели все предыдущие образования,  ее  даже  бандой
назвать нельзя, не правильно это будет. Это скорее - структура.  Возглавляет
ее дядя Зелимхан, который чувствует  себя  безраздельным  владыкой  тутошних
краев. Но это ничего, это ненадолго. Как  говорит  полковник:  мы  это  дело
поправим...
   Зарулив  за  отрог  каменистой  гряды,  колонна  исчезла  из  нашей  зоны
визуального контроля. Как только перестал быть  слышен  гул  ее  двигателей,
полковник тотчас  же  дал  команду  прекратить  движение:  мы  остановились,
заглохли и принялись слушать утреннюю тишину.
   Полковник  беззаботно  зевал  и,  казалось,   лучился   добродушием.   Мы
практически выиграли. Тот факт, что караван прибыл к  предполагаемому  месту
расположения основной базы в светлое время суток, был нам как  нельзя  более
на руку. Фары - главная опасность обнаружения наблюдателя - выключены, видно
достаточно  далеко,  можно  забраться  повыше  с  биноклем   и   без   помех
зафиксировать конечный пункт маршрута.
   - Ну, давайте, хлопцы, - взяли  бинокли,  полезли  вон  на  ту  сопку,  -
благодушно распорядился полковник. - С нее как раз  будет  видно  все  плато
через отрог. Давай.
   Спустя десять минут мы с Джо достигли  верхней  точки  лесистой  сопки  и
принялись обозревать окрестности. Сразу за отрогом, перед входом в горловину
ущелья,  простиралось  заросшее  невысоким  лиственным  лесом  плато,  через
которое пролегала изгибистая лента единственной дороги.  Ровная  поверхность
плато позволяла легко отслеживать движение любой  транспортной  единицы,  по
габаритам  превышающей  "Ниву".  Движение  же  двух   "КамАЗов"   мы   могли
рассмотреть и без бинокля.
   - Не понял, - дрогнувшим голосом  произнес  Джо,  вдосталь  налюбовавшись
плато и подходами к ущелью. - Или у меня со зрением что-то, или... Короче  -
где караван? Ты что-нибудь понимаешь?
   Я молчал - сам такой. От первого отрога до горловины ущелья ехать  что-то
около часа. За десять минут "КамАЗы" это расстояние могли проскочить  только
при одном условии: если у них по мановению волшебного жезла выросли  крылья,
а вместо фаркопов появился реактивный двигатель. Но волшебники  здесь  давно
повывелись - перестреляли всех в процессе многочисленных войн.
   И тем не менее, факт оставался фактом: на ровном как стол плато,  которое
с обеих сторон окаймляли отроги, каравана не было.
   Он исчез. Чудесным образом растворился в необъятных просторах ЗОНЫ...

Глава 7

   - Анекдот про Петьку с Чапаем знаешь?
   - Их много.
   - Ну, про негров?
   - Ну, давайте.
   - Короче, Петьку назначили губернатором на какой-то негритянский  остров.
Ага. Через некоторое время Чапай приезжает к нему и видит:  Петька  катается
на катере по лагуне, а за катером на водных лыжах ниггер рассекает...
   - Негр.  Просто  негр.  Такого  слова,  как  "ниггер",  Петька  с  Чапаем
наверняка не знали.
   - А, один хрен - негритос, короче. Рассекает. На  лыжах.  Василий  Иваныч
спрашивает:  "Петька,  ты  что,  по  совместительству   еще   и   спасателем
работаешь?" А Петька отвечает: "Нет. Это я аллигатора на живца ловлю..."  Ты
чего не смеешься?
   Я кисло  улыбнулся.  Не  люблю  полковничьи  анекдоты.  Он  их  всегда  с
подтекстом  рассказывает.  После  какого-нибудь  провала  или  перед   особо
мерзопакостным поручением. Философ, блин.
   - Вы на что намекаете?
   -  Пойдешь  сдаваться.  -  Шведов  смерил  меня  сожалеющим  взглядом.  -
Поработаешь живцом маленько. Увы - ничего  другого  на  ум  не  приходит.  А
почему ты, надеюсь, понятно?
   - Понятно. "Наружка" пасет именно меня.
   - Вот и славненько, понятливый ты мой. Обсудим детали...
   Обсуждение деталей состоялась вечером в воскресенье.
   А в понедельник утром, часиков в  двенадцать,  я  уныло  брел  по  улице,
которая вела к усадьбе  профессора  Вовсителье,  и  изо  всех  сил  старался
изображать озабоченность.
   Настроение было - застрелись. Я чувствовал  себя  примерно  так  же,  как
приговоренный к смерти преступник, которому накануне казни удалось удрать из
тюряги, а потом, под  воздействием  логически  непогрешимых  доводов  босса,
пришлось вернуться обратно...
   В тот вторник мы  так  и  не  обнаружили  внезапно  исчезнувший  караван.
Вылезать на плато для его  поисков  было  рискованно:  наверняка  где-то  на
ближних к ущелью отрогах сидели снабженные оптикой наблюдатели.  Прокрасться
по плато вплотную к  ущелью  можно  было  лишь  в  темное  время  суток.  Мы
терпеливо прождали до наступления темноты,  а  потом,  вооружившись  ночными
приборами, часов пять  гуляли  пешим  порядком  по  той  самой  единственной
дороге, что изгибистой лентой пролегала до самой горловины. Чего искали?  Ну
уж не караван, естественно, - караван давно тю-тю. Искали  тоннель,  пещеру,
ров, на худой конец  -  хитрую  дорогу,  по  которой  караван  ушелестел  на
основную базу. Изыскательные работы успеха не имели. Полковник  с  глубокого
горя сдался на мои уговоры по поводу  слегка  расслабиться.  Оставив  экипаж
Барина ждать возвращение каравана, мы отбыли в Литовскую - благо до  нее  от
плато было всего лишь  шестьдесят  километров,  что  позволяло  поддерживать
непрерывную радиосвязь с наблюдателями.
   В Литовской гостили три дня. Я  безвылазно  сидел  у  себя  дома:  вкушал
плотскую любовь с Татьяной и сыновнюю  обожаемость  со  стороны  своих  юных
подмастерьев. Видели бы вы, как меня встретили после двухнедельной  разлуки!
Я бьш растроган и страшно польщен.
   За эти три дня Джо, которого я взял к себе на подселение, два раза  ездил
к наблюдателям - возил провиант и аккумуляторы к радиостанциям.  Полковника,
который для чего-то попросил свести его накоротке с атаманом, мы за три  дня
не видели ни разу: они с батькой непрерывно квасили и,  судя  по  тому,  что
Шведов к финалу такого вот  плотного  общения  слегка  повеселел,  о  чем-то
договорились.
   Три дня минуло - каравана все не было. Это удивляло и настораживало. А не
свернула ли коридорная группировка свою перевалочную базу  в  Стародубовске,
посчитав этот город не совсем безопасным для такого рода деятельности? Утром
четвертого дня гостевания протрезвевший полковник дал команду группе  Барина
сниматься, и вскоре мы возвратились в Стародубовск.
   Выходные никаких изменений в оперативном плане  не  принесли.  Мы  с  Джо
дежурили на крыше дома дяди Васи - ждали пресловутый караван. Барин, Сало  и
Север  отсыпались  после  трехсуточного  бдения.  Полковник  сидел  дома   -
выдумывал на трезвую голову очередной хитроумный план. Караван отсутствовал:
в усадьбе Аюба было всего  четверо  абреков,  которые  вели  праздный  образ
жизни. Наступил воскресный вечер. Полковник наконец  родил  свой  хитроумный
план и пригласил меня послушать несмешной анекдот про черного пипла, которым
хрестоматийный Петька дразнил аллигаторов...
   ...В дом Элен я попал без особого труда. Вошел во двор, завернул за  угол
и, открыв окно в спортзале, проник в помещение. Минут десять ходил от окна к
окну, подсматривая через тюль на улицу - никакого движения  не  наблюдалось,
машина с "наружкой" продолжала  беззаботно  торчать  на  солидном  удалении,
изображая полнейшую безучастность в моей судьбе.
   Пробравшись на кухню, я произвел ревизию  холодильника  и  соорудил  себе
завтрак поплотнее:  здоровенную  яичницу  с  ветчиной  и  зеленым  горошком,
полбулки "Бородинского" хлеба и чай. Неторопливо позавтракал: пустой желудок
негодующе  урчал,   протестуя   против   столь   грубого   вторжения   после
восемнадцатичасового голодания. А, забыл сказать - настроение  мое  дрянное,
вполне  возможно,  усугублялось  ввиду  вот   этого   самого   голодания   и
произведенной в девять  утра  очистительной  процедуры.  Это  полковник  так
изгалялся: он запретил мне ужинать и утром заставил  поставить  двухлитровую
клизму. Какое же может быть настроение после такого издевательства?
   Употребив завтрак, я  минут  двадцать  сидел  в  кресле  у  окна,  листал
подшивку  "Космополитен",  потягивал  обнаруженный  в  серванте   коньяк   и
прислушивался к своим ощущениям. Убедившись,  что  грубая  пища  усваивается
нормально  и  эксцессов  на  почве  пищеварительного  конфликта   можно   не
опасаться, я извлек  из  нагрудного  кармана  куртки  запаянный  в  целлофан
увесистый цилиндрик, по форме  напоминающий  пробку  от  бутылки  с  хорошим
вином. Естественно, к виноделию сия вещица никакого отношения не имела:  это
был мощный радиомаяк, передающий устойчивый сигнал определенной  частоты  на
расстояние  до  шести  тысяч  метров.  Особая   прелесть   данного   изделия
заключалась  в  том,  что  он  не  подлежал  детекции  обычными   средствами
радиоприема. Только та частота, которую пользователь  накануне  выставил  на
своем приемнике - одна из нескольких тысяч в поддиапазоне. Попробуй подбери.
   Полюбовавшись на цилиндрик, я в три приема с натугой проглотил его, запив
стаканом крепчайшего чая без сахара. Цилиндрик шарахнулся по стенкам желудка
и, удобно устроившись где-то в эпицентре вовсю идущего процесса пищеварения,
перестал о  себе  напоминать.  Норма.  Теперь  полковник  может  отслеживать
местонахождение вашего покорного слуги с точностью до пяти метров,  находясь
при этом на значительном удалении от объекта наблюдения.
   На крыльцо я вышел во  втором  часу  пополудни.  И  был  приятно  удивлен
незаметным на первый взгляд профессионализмом "смежников". Да, глядя из окон
на улицу, я ничего такого не заметил. Но в момент  моего  выхода  у  крыльца
торчали с десяток парней в полной экипировке и  держали  меня  под  прицелом
удобных для боя на короткой дистанции ПП "каштан".  А  в  калиточном  проеме
стоял средних лет лысый дядька в плаще. Тот самый, у которого  меня  в  свое
время неподалеку отсюда перехватили ловкие кабинетные,  -  только  тогда  он
лысым не был.
   - Давай подкатывай, - распорядился дядька в  портативную  радиостанцию  -
тотчас же откуда-то сверху по улице раздался негромкий шум моторов.
   Я глянул туда: к усадьбе Элен приближались две черные "Волги"  -  не  как
полагается обычным законопослушным авто, а борт в борт, то есть левая шла по
встречной полосе. И у левой этой - как вы, наверное, уже  догадались  -  был
тот самый номер, с которым я  впервые  познакомился  неподалеку  от  частной
больницы в славном городе Ростове.
   - Сам пойдешь, или нести придется? - Лысый настороженно смотрел на  меня,
прощупывая взглядом каждую складку моей одежды.
   -  Альтернатива  есть?  -  тоскливо  спросил  я,  наблюдая,  как  "Волги"
подкатили вплотную к калитке и распахнули двери.
   - Нет никакой альтернативы, - не стал обманывать меня  лысый.  -  Слишком
долго я за тобой гоняюсь, ласковый ты мой. В печенках уже сидишь.
   - Ладно, иду. - Я положил руки на затылок, развернулся к публике задом и,
широко расставив ноги, уперся головой в дверь. - Валяйте, чего уж там...
   Региональное УФСБ в Стародубовске, подобно большинству других официальных
учреждений,  располагается  в  неприметном   типовом   здании   послевоенной
постройки: два этажа нормальных, один цокольный - полуподвал.  Забор  вокруг
здания скорее декоративный, нежели оградительного характера,  но  на  каждом
окне  -  решетка,  а  поверх  решетки,  внесенная  на  металлических  штырях
сантиметров на сорок, натянута мелкоячеистая стальная сетка. Тут, знаете ли,
кое-какие  баловники  несколько  раз  бросали  гранаты  в  окна  -   вот   и
приспособились   чекисты.   Что   поделать   -   регион    такой,    любимый
гранатометчиками. Но самое примечательное  в  здании  УФСБ  -  это  парадная
лестница. Широкая,  с  мраморными  ступенями,  с  мраморными  же  чашами  на
перилах...
   Это я к чему вам расписываю: у меня, видите ли,  отчего-то  была  прочная
установка на помпезную встречу. Выведут меня под белы рученьки из "Волги", а
на лестнице - начальство по ранжиру, при мундирах да регалиях,  репортеры  с
треногами  шарахаются  как  ополоумевшие  -  местечко  для  лучшего  ракурса
подыскивают,  праздные  зеваки  численностью  не  менее  батальона  тут   же
подтянулись. Как же: отловили легендарного Сыча, всеми искомого и желанного!
   Увы, установка эта была ложной. Никого на  мраморной  лестнице  не  бьыо.
Меня как куль  вытряхнули  из  машины  и  поволокли.  Единственным  зрителем
оказался длинный лохматый бомж, проходивший мимо по тротуару: он остановился
и с любопытством принялся меня рассматривать. Да, для бомжа это, безусловно,
интересно: не каждый день приходится видеть, как  отделение  бойцов  таскает
закованного мужика. Значит, опасный, раз такая охрана! Миновав бомжа,  бойцы
проволокли меня по лестнице, затащили  под  руки  в  пустынный  вестибюль  и
повлекли по ступеням вниз - в полуподвал.
   - Регистрировать? - метнулся было наперерез нам какой-то член в штатском,
до сего момента сидевший за стеклянной конторкой.
   - Не трудись, - отказался лысый. - Это же мой... В  полуподвале  со  мной
поступили так же  непочетно.  Сначала  раздели  донага  и  прощупали  каждый
сантиметр моей одежонки, затем прослушали ее каким-то прибором и  пропустили
через "рамку". После этого приступили ко мне. Прощупали, заставили  присесть
десять раз, залезли - извините за  подробности  -  палкой  от  мороженого  в
попку. И все это время в  комнате  для  обысков  находились  пятеро  бойцов,
следящих за каждым моим движением, а я, между прочим,  был  в  наручниках  в
положении "руки за спину".
   - Давай на "рамку", - распорядился лысый, убедившись, что  ничего  такого
интересного у меня нет.
   В процессе сканирования на  экране  монитора  неожиданно  отчетливо  стал
виден цилиндрик, проглоченный мною накануне. В виде продолговатого пятнышка,
ярко выделявшегося на фоне какой-то серой массы.
   - Что ел на завтрак? - заинтересовался лысый.
   - Яичницу с ветчиной, - сообщил я, внутренне содрогнувшись.  Черт,  какая
страшная ошибка! Неужели полковник не мог предвидеть такого оборота?  Он  же
служил двадцать лет в конторе,  должен  был,  по  идее,  учитывать  подобный