о кто-то открыл заслонку и впустил в затхлую комнату
хорошую порцию свежего воздуха.
   Так-так... Сейчас, сейчас -  одну  минутку.  Акция,  Сухая  Балка,  Элен,
Ростов,  Зелимхан,  это  кошмарное  убийство,  короткая  схватка  на  улице,
какие-то морды неприятные, ни с чем не увязываемые... Что-то с моей  головой
творится - никак не  могу  выстроить  хронологическую  цепочку.  Лень  моему
аналитическому приспособлению выложить стандартный логический ряд. Нужно это
дело поправить! Это нехорошо, ходить с  таким  беспорядочным  нагромождением
образов и мыслей и ежесекундно морщить лоб, пытаясь выдернуть из  кучи  малы
то, что нужно в данный момент. А я не хожу,  я  лежу.  Все  равно  нехорошо!
Лежать тоже надо с умом - на всякий случай. Надо выбрать какой-то  эпизод  в
качестве отправного пункта и плясать  от  него.  С  чего  начнем?  С  самого
хорошего и приятного - так легче думать, напрягаться не надо. Самое  хорошее
в моей жизни - женщины. Все остальное - либо тяжелый ратный  труд  на  грани
нервного срыва, либо подготовка к этому труду. Значит,  не  будем  напрягать
затравленный негодяями организм. Начнем с Элен.

***

   Элен - моя бывшая подружка. Мы познакомились, когда я жил в Стародубовске
и трудился под руководством полковника Шведова. У нее, как  и  у  всех  моих
немногочисленных пассий  последней  поры,  тотальный  комплекс  шпиономании.
Авантюристка. Холеная и  весьма  симпатичная  дама,  привыкла  жить  в  свое
удовольствие.  Имеет  богатого   мужа   -   хромого   горбатого   профессора
Стародубовского государственного университета. Обожает приключения и героев.
Когда  мы  с  ней  общались,  я  выступал  в  амплуа   сотрудника   частного
детективного агентства и, сами понимаете,  не  распространялся  о  специфике
своей профессиональной деятельности. Только намеки  и  весьма  двусмысленные
высказывания:  дескать,  тайна  это  и  все  тут.  Этого  Элен  было  вполне
достаточно, чтобы самовольно создать вокруг моей скромной особы этакий ореол
романтичности и таинственности. Детектив - звучит загадочно.  Кстати,  зовут
мою бывшую пассию, как и положено у нас на Руси, -  Елена  Владимировна.  Но
она требовала, чтобы ее называли на французский манер, и страшно  сердилась,
если кто-то по недомыслию данное требование игнорировал.
   Так вот, на следующий день после акции в Сухой Балке я решил  отправиться
к Элен. Тот факт, что я внезапно исчез из жизни своей дамы чуть  более  года
назад и за это время ни разу не напомнил о себе,  меня,  конечно,  несколько
смущал и являлся достаточной  причиной,  чтобы  отказаться  от  визита.  Но,
учитывая своеобразный характер Элен и в особенности полагаясь  на  ту  самую
присущую ей шпиономанию, я надеялся выкрутиться.
   Поводом для визита Элен послужили пресловутые дискеты, которые нужно было
вечером отдавать господину  Попцову.  Я  был  уверен,  что  там  нет  ничего
хорошего, но на всякий случай решил  проверить.  А  то  случается  так,  что
отдашь вроде бы ненужную вещицу другому, а потом выясняется, что эта  вещица
вполне могла бы пригодиться тебе самому. И злоба лютая точит  хрупкую  душу,
подрывает нервную систему: зачем отдал, блин?! Пусть бы себе лежало  -  есть
ведь не просит.
   Зная, что Элен не  работает  и  в  утренние  часы,  как  правило,  занята
физической подготовкой, я  собирался  заскочить  на  пять  минут,  проверить
дискеты на ее компьютере и тут же откланяться. Вот такой был повод.
   А вообще, если без повода: я просто соскучился.  Где-то  неподалеку  была
женщина,  которая  целый  год  мне  принадлежала  (вернее  будет  сказать  -
безраздельно мною обладала: целый год я не знал других дам,  кроме  Элен,  а
вот за нее поручиться не могу - тонкая штучка!) и являлась составной  частью
моего бытия. Я даже любил ее по-своему, я их всех люблю, с кем когда-то был,
и помню вечно, потому что все они отдавали мне часть  себя,  фрагмент  своей
души, а такое забыть нельзя, это было бы просто  черной  неблагодарностью  и
подлостью.
   Так  вот,  горячка  охотничьего  азарта  прошла,  мне   необходимо   было
отправляться по делам в Ростов, и я решил, что не имею права уехать, обделив
вниманием столь внезапно покинутую мной даму.  Пора  было  объявить,  что  я
жив-здоров и пропал из ее жизни не по собственной прихоти, а  под  давлением
тяжких обстоятельств.
   В одиннадцатом часу утра я беспрепятственно вошел через хилую калитку  во
двор  усадьбы  профессора  Вовсителье  (  фамилия  мужа  Элен),  которая  на
европейский манер была обнесена декоративным  штакетником,  едва  доходившим
взрослому мужчине до  пупка.  Постояв  с  минуту,  я  зарегистрировал  явное
наличие характерных признаков собачачьего отсутствия (ранее Элен  собаку  не
держала, но за год могло многое измениться)  и,  обойдя  дом  по  периметру,
приблизился к распахнутому окну с противоположной стороны.
   Элен была по-прежнему верна своим  привычкам.  Эта  взбалмошная  светская
тигрица заслуживала самого искреннего восхищения за фанатичное пристрастие к
постоянному физическому совершенству. Она любила свое красивое сильное  тело
и вкладывала в него бездну труда.
   "Базовый капитал женщины  -  ее  тело,  -  как-то  высказалась  Элен  под
настроение, когда я в очередной раз после интенсивного общения восхитился ее
точеной ножкой, весьма гармонично покоившейся на моем плече. - Этот  капитал
мало поместить в надежный банк. Нужно постоянно из кожи вон лезть, чтобы  он
не лежал мертвым грузом, а давал хорошие проценты..."
   Из распахнутого окна на улицу плескало заводным рэпом и  пряным  ароматом
разгоряченного женского тела. Хищно  втянув  ноздрями  воздух,  я  плотоядно
рыкнул и, подтянувшись, по-кошачьи запрыгнул в комнату.
   Красавица  моя  скакала  на  "мощном  наезднике".  Сия   штуковина   была
нововведением - год назад в этой  комнате,  переоборудованной  под  домашний
спортзал, ее  не  было.  Все  остальное  сохранилось  в  первозданном  виде:
шведская стенка, зеркало во всю стену, кожаный мат в углу, беговая  дорожка,
тренажер для гребли, разнокалиберные железяки и другие безделушки,  радующие
женское сердце.
   "Наездник" располагался кормой к окну. Когда я оказался в  комнате,  Элен
не  сразу  заметила  меня  и  продолжала  упорно  мчаться  навстречу  вечной
молодости, глядя в левый угол, где в "Супертринитроне" моторно скакали  юные
афро-американские  пиплы,  разодетые  в  какую-то  невообразимую   клетчатую
рванину.
   - Господи, какая прелесть!  -  не  удержавшись,  воскликнул  я,  невольно
залюбовавшись  выверенными  до  миллиметра  движениями  великолепного  тела,
блестевшего от обильной испарины и прикрытого  всего  лишь  двумя  шелковыми
лоскутками экономного купальника. - И где это я раньше был, остолоп?!
   - Ага! - обрадованно воскликнула Элен,  повернув  к  мне  голову,  но  не
переставая ритмично двигаться. - Это ты. Ну-ну... Сядь  в  угол  -  с  улицы
могут увидеть. Подожди - я скоро.
   Я обескураженно пожал плечами и сел как велели. В угол. А то, знаете  ли,
могут увидеть. Вот так здрасьте! Словно  вышел  на  пару  часов  и  приперся
обратно не вовремя, не мог, дубина, дождаться окончания тренировки.  В  этом
она вся. Ну, ничего - подождем.
   Качнувшись еще раз двадцать, Элен спрыгнула с  наездника  и  упорхнула  в
душ. Я было дернулся вслед, но передумал: неуверенно чувствовал  себя  после
долгой разлуки. Как хищник,  возвернувшийся  после  длительного  кочевья  на
прежнее место обитания и не успевший толком понять -  по-прежнему  он  здесь
хозяин или за время его отсутствия тут завелся другой мохнатый зверь,  такой
же могучий и сильный. Может, зря пришел? Зная Элен, можно предположить,  что
она давно вычеркнула меня из своей  жизни  и  нашла  себе  новую  игрушку  с
псевдошпионским подтекстом...
   Минуты через  три  плохо  вытертая  хозяйка  дома,  облаченная  в  банное
полотенце, обернутое вокруг бедер, ворвалась в комнату.  С  ходу  захлопнула
окно, опустила шторы и, прыгнув мне на колени, отшвырнула полотенце.
   - А ну-ка задай жару  этой  негоднице!  -  возбужденно  сверкая  глазами,
промурлыкала Элен, звонко хлопнув себя ладошкой по налитой розовым  румянцем
попе и тут же, без перехода, принялась расстегивать мои штаны.
   Ну что было делать? Когда вот так, без обиняков,  приглашают  к  плотному
общению, пытаться выяснять, как тут без  тебя  обходились  в  течение  года,
просто неприлично. Тут нужно вести себя как-то иначе.
   И я не стал ничего выяснять,  а  сразу  бросился  на  приступ,  поскольку
мгновенно потерял голову, заполучив в объятия это  розовое  влажное  чудо  с
восхитительными упругими линиями и прочими прелестями, положенными по  штату
каждой обольстительнице.
   Бестолково, но чрезвычайно  активно  подергавшись  и  от  избытка  чувств
закричав, как чесоточный кугуар, я на двадцать девятой фрикции  напоил  лоно
соблазнительницы   своей   животворящей   субстанцией   и   отвалился,   как
употребивший сисю беби. Передохнув минут пять и восстановив свой не успевший
толком насытиться организм, я приступил к Элен вторично и в этот раз подверг
ее кропотливому и всеобъемлющему интиму. Получилось весьма недурственно: три
раза  моя  дама  с  театральным  пафосом   и   почти   искренне   изобразила
оргастические крики, а под занавес неожиданно завелась по-настоящему.  Голос
ее нешуточно охрип, губы налились кровью, вцепившись  в  мои  плечи  мертвой
хваткой, она окаменела как статуя, сдавила меня бедрами и принялась  утробно
ойкать, забыв всякую имитацию. Повело-таки проказницу!  На  станцию  Большой
Оргазм наши локомотивы влетели одновременно, сшиблись с разбегу и взорвались
совместно в безудержном экстатическом восторге, распадаясь на атомы где-то в
заоблачной Нирване...
   Надо вам сказать - это было достижение. Элен весьма трудно расшевелить  и
заставить раскрепощенно вломиться  в  состояние  сексуального  экстаза.  Она
привыкла всесторонне контролировать ситуацию и  управлять  своими  порывами,
довольно быстро и планово разряжается - чуть ли не в самом начале коитуса  -
и считает, что  этого  вполне  достаточно.  Незачем,  дескать,  выворачивать
наизнанку свою  загадочную  хрупкую  душу  перед  солдафонистым  бойфрендом.
Раньше, например, когда мы встречались, наши отношения  были  ровными  и  до
безобразия упорядоченными. Когда Элен хотела секса (а случалось это примерно
через день - по графику), она приезжала ко мне, с разбегу врывалась в дом и,
у порога стремительно лишив себя лишней одежды, решительным шагом  проходила
к столу, где соблазнительно выгибалась в позиции ј 19 (см.  Учебное  пособие
для кемеровской школы сутенеров,  раздел  ј  3,  стр.  141).  Или  не  менее
соблазнительно располагалась на диване в позиции ј  32  (  см.  там  же).  И
командным голосом требовала, похлопывая себя по попке:
   - А ну-ка иди сюда, мой звереныш! Ну-ка задай-ка жару этой негоднице!
   А когда я "задавал" (а бывало, что и не "задавал"  -  я  же  не  агрегат,
чтобы постоянно пребывать в готовности к  процессу!),  Элен  сладко  крякала
где-то на восемнадцатой  фрикции,  изображала  семь  с  половиной  страстных
стонов и, также  стремительно  одевшись,  убиралась  восвояси,  на  прощанье
чмокнув меня в щечку...
   В общем, можно было гордиться. Пришел, увидел, засадил... эмм... победил.
Конечно же, победил! Хотя, вполне может быть, что победа сия  не  что  иное,
как закономерная реакция на новизну и связанную с этим остроту  ситуации.  И
никаких моих особых заслуг в этом нет...
   - Тебя долго не было, - заметила Элен, привольно развалившись на  мате  и
глядя затуманенным взором в потолок.
   - Ты бы оделась, - посоветовал я, натягивая штаны. - А то...
   - Я тебе не нравлюсь? - мгновенно отреагировала  Элен,  подняв  голову  и
испытующе глядя на меня. - Тебя не радует вид моего тела?
   - При чем здесь это?! - удивился я столь однобокой  интерпретации  своего
совета. Ну в самом деле: батареи в этой комнате  отсутствовали  -  Элен  так
распорядилась, -  кроме  того,  здесь  постоянно  было  раскрыто  окно.  Для
создания максимальной свежести. У них, львиц светских то бишь, свои причуды.
- Ты просто великолепна, звезда очей моих! И сама прекрасно это  знаешь.  Но
ты раздета, после душа, а здесь холодно. Надо беречь себя...
   -  Это  полезно,  -  отвергла  мою  заботу  Элен  и   поделилась   ценным
наблюдением:
   - Холод - друг женщины. В тепле мясо быстрее разлагается.
   - Ты не спрашиваешь, где я был целый год, - навязчиво напомнил я - задело
вдруг, что дама не торопится проявлять вполне естественный  интерес  к  моей
загадочной персоне. - Куда я исчез так внезапно и вообще...
   - Я думала - тебя убили, - ровным  тоном  произнесла  Элен,  рассматривая
ногти. - Твоя другая женщина лучше меня?
   - С чего ты взяла, что у меня есть другая женщина? -  поинтересовался  я,
опустив фразу насчет моего предполагаемого убийства. Если бы кто другой  так
сказал, я бы ему ответил что-нибудь типа "все так думали!". Но Элен - особый
случай. Созданный ею вокруг моего неказистого типажа ореол таинственности  и
значимости предполагает, что меня в любую  минуту  могут  убить,  вывезти  в
брюхе транспортного самолета в другую страну и так далее. Шпион я.
   - Ты был год без меня, - констатировала Элен, вставая с мата и с  хрустом
потягиваясь. - Вне меня ты был. Такому зверенышу, как  ты,  без  женщины  не
прожить и месяц. Так что... Или ты в тюрьме сидел? Если  в  тюрьме  -  тогда
другое  дело.  Там,  говорят,  некоторые  мужики  педрилками  становятся.  И
остальные их в попку делают. Но у тебя попка твердая, так  что  ты  вряд  ли
подойдешь на такую роль. А сам, наверно, можешь,  да?  Делал  кого-нибудь  в
попку?
   - Господи, что за чушь вы несете, миледи! - возмутился я.  -  Откуда  что
берется? А на вид вполне приличная дама, из хорошей  семьи...  Вынужден  вас
разочаровать, мадам: не был я в тюрьме. Я целый год провел в респектабельном
обществе, в окружении милых дам и не менее милых молодых людей. И никто там,
как вы изволили выразиться, друг друга не "делал в попку".
   - Значит, была у тебя женщина, - с каким-то злорадством заключила Элен. -
И она, разумеется, моложе меня. Симпатичнее... А?
   - Ну естественно - у меня была женщина, - не стал  отпираться  я,  глядя,
как вокруг сосков прекрасной дамы медленно выступают пупырышки от холода.  -
Но ей, можешь мне поверить, далеко до тебя. Она твоего возраста,  весь  день
работает - даже на машину и квартиру  заработала  себе,  -  мужа  последнего
вытурила за пьянство... Она милая и пригожая, я по-своему ее люблю... -  При
этих словах взгляд голой леди стал суровым - я тотчас же поправился:
   - Но все это время  я  вспоминал  о  тебе.  Обниму  ее,  закрою  глаза  и
представляю - это ты... Разве можно сравнить ее тело с твоим? Да что ты!
   - Врешь, звереныш, - укоризненно покачала головой Элен, красиво  отставив
руку в сторону и явно любуясь собой (она все это время периодически  бросала
взгляды на зеркало). - Врешь  и  не  краснеешь!  Но  все  равно  -  приятно.
Спасибо, что пришел, не потерялся навсегда. Если пришел после того, как  год
отсутствовал, значит, действительно что-то тебя ко мне тянет. Правильно?
   - Правильно, - покорно согласился я, между делом заметив:
   - Я сегодня еще не завтракал.
   - О! - озаботилась Элен, мгновенно  переключаясь  из  сферы  чувственного
восприятия в реалии бытовых проблем. - Пошли на кухню - я тебя накормлю.
   Через десять минут я уже уплетал ритуальную яичницу с бужениной и зеленым
горошком (Элен не любит и не умеет готовить) и на ходу сочинял увлекательный
роман  про  шпионов,  в  котором  мне,  сами  понимаете,   отводилась   роль
положительного со всех сторон  героя,  затравленного  злыми  проходимцами  и
вынужденного скитаться черт-те  где  целый  год.  Хозяйка  дома,  наконец-то
соизволившая облачиться в халатик, рассеянно внимала мне и, похоже, думала о
чем-то своем.
   - Ну вот, программа-минимум выполнена, - неожиданно сообщила она, когда я
уничтожил яичницу и принялся за кофе. - Самец вернулся  на  свою  территорию
после длительного отсутствия,  быстренько  отметил  ее,  погрыз  косточку...
Теперь он хочет опять бежать дальше?
   - Вы повергаете меня в состояние суеверного страха, сударыня! - поразился
я. - О чем-то похожем я думал полчаса назад... ну, пожалуй, кроме  "бежать".
Мне от вас еще кое-что требуется.
   - Что именно? - насторожилась Элен. - Тебе нужны деньги?
   -  Нет,  они  мне  не  нужны.  -  Я  грустно  усмехнулся  -  напрашивался
неутешительный вывод: очередной бой-френд моей подружки не страдает избытком
финансов и периодически клянчит деньги у прекрасной  дамы.  Сволочь!  Рыцари
так не поступают.
   - Ты дай мне его координаты, - доверительно подмигнул я Элен, кладя  руку
на ее колено и нежно поглаживая глянцевито поблескивающую кожу.  -  Я  мигом
его откорректирую. Вот чмо! Разве можно у такой королевы бабки клянчить?  Да
я его...
   -  Не  надо  никого  корректировать!  -  пунцово  зарделась  вдруг  Элен,
сбрасывая мою руку и беспокойно заметавшись взглядом - попал я  в  точку!  -
Чего ты там себе выдумал?
   - Ничего, радость моя, - это я так, - поспешил успокоить я свою подружку.
- Поел, поспал, теперь дурака включаю. Я тут три дискетки  притащил  -  хочу
посмотреть, что на них. Ты свой компьютер на свалку не выкинула?
   - Выкинула! - обрадовавшись возможности безболезненно сменить тему,  Элен
вскочила со стула и потащила меня в свою комнату. - Он морально устарел -  я
новый купила.
   -  Поздравляю.  -  Я  присел  к  компьютеру,  включил  его  и,  пережидая
загрузочный цикл, вскользь поинтересовался:
   - С мужем по-прежнему врозь? Хрупкая птица любовь ваш союз не посетила?
   - Хрупкая птица! - презрительно фыркнула Элен. - Петрарка тоже мне...  Ты
же знаешь - я  ему  для  номинала.  Красавица  жена,  престиж  и  все  такое
прочее... Что у тебя на дискетах? Это касается твоей работы?
   - Касается. - Я вставил дискету в дисковод, сделал  значительное  лицо  и
сообщил:
   - Это совершенно секретная тайна. Она смертельно опасна.  Так  что,  если
хочешь жить, лучше не смотри.
   Элен округлила глаза, пристроилась сзади и уставилась  на  монитор,  тихо
дыша мне в затылок. Я быстренько прикинул: если на дискетах окажется то, что
обещают надписи, надо будет  страшно  огорчиться  -  дескать,  злые  недруги
стерли все! О! Вот это утрата, вот это прокол...
   Щелкнув "мышкой"  по  значку  "диск  3,  5",  я  обнаружил,  что,  помимо
обещанных системных файлов, на дискете присутствует выполненный в  текстовом
редакторе  "Word"  документ  объемом  всего  лишь  360   кб,   с   названием
"Ген.дерево".
   - Ата! - таинственно воскликнул я для Элен -  для  себя  вывод  я  сделал
мгновенно,  едва  глянув  на  название.  Сопоставив  факты,  можно  было  со
стопроцентной уверенностью заключить, что разбитый ноутбук принадлежал  сыну
Зелимхана. Зная о патологической склонности горцев  к  возвеличиванию  своих
древних родов, якобы уходящих корнями чуть ли  не  в  глубь  эпохи  большого
пацана Александра, можно поспорить на сто  баксов,  что  младший  Ахсалтаков
отобразил в файле историю происхождения своего тейпа. И это  не  важно,  что
мальчишка не совсем грамотный и вместо "древо" написал "дерево", -  главное,
это компьютер. Могу побиться еще на сто баксов,  что  там  над  текстуальной
частью  нависает  скопированная  из  природной  энциклопедии  волчья  башка.
Выведет на принтер, повесит над столом в своей  комнате  и  будет  горделиво
посматривать, восхищаться собой, родовитым, и папашкой грозным своим. - Ага,
-  менее  таинственно  произнес  я,  оглянувшись  на  Элен,   сгоравшую   от
нетерпения. Нет, такой файл нам не нравится.  Наша  любознательная  подружка
будет страшно разочарована, когда увидит, что  вместо  обещанной  совершенно
секретной  тайны  ей  подсунули  генеалогическое   древо   Ахсалтаковых,   о
существовании которых она понятия не имеет. Ага! А мы сейчас отправим ее