льно.  Для  нас
пойдет... Чего говорили? - поинтересовался по-чеченски у наших охранников.
   - Ругаются, - сообщил один из них.  -  Возмущаются,  говорит,  шариат  не
позволяет так поступать.
   - Больше ничего? - уточнил Руслан. - Ничего подозрительного не говорили?
   - Нет, ничего, - уверил его охранник. - Вот этот белобрысый, - он  указал
на Джо, - всех нас лидерами обозвал. Может, побьем?
   - Обойдетесь, - отказался  Руслан  от  столь  заманчивого  предложения  и
предупредил:
   - Смотрите, все как я говорил.
   - Обязательно, начальник, - в один голос пообещали охранники.
   - Ну, все,  мужики,  нам  ехать  надо,  -  буднично  произнес  Руслан.  -
Извините, что так получилось. Парни вы классные - базара нет, но  дела  есть
дела - сами понимаете. Придется вас здесь оставить...
   - Наручники-то хоть пусть снимут, - пробурчал Джо.  -  Как  мы  раскуемся
тут? У нас же ничего нет!
   - Нам наручников не жалко, у нас такого добра - завались,  -  похвастался
Руслан. - А вам без разницы,  с  наручниками  или  без  них...  -  И  вдруг,
картинно подбоченясь, скомандовал охранникам:
   - Расстреляйте их. Да не забудьте сделать контрольные выстрелы в  головы.
- После чего развернулся и неспешно зашагал прочь.
   Немое изумление на лицах у  нас  вышло  что  надо:  не  очень-то  приятно
выступать в роли расстреливаемых, даже если знаешь, что все это -  не  более
чем бутафория.
   "А ежели не бутафория? - прочитал я в потемневших глазах Джо и  Мента.  -
Возьмут сейчас и действительно - того..." "Нет, пацаны, все идет как  надо",
- успокоил я их  благообразным  взором.  Иначе  зачем  Руслан  тогда  в  том
долбаном  "Лотосе"  так  обстоятельно   интересовался   нашим   материальным
положением? Для чего подал своим людям команду на русском языке?
   Однако надо подыграть как следует, мы, естественно, крутые, по легенде  -
отъявленные бандюги и убийцы, но жить-то всем хочется одинаково...
   Наши охранники вскинули автоматы и прицелились. И  знаете,  то,  как  они
прицелились, мне  страшно  не  понравилось.  Располагались  они  от  нас  на
расстоянии десяти метров, и было хорошо видно, что целятся не поверх  голов,
как положено по сценарию, а прямо в грудь! Вот так ничего себе!
   - Стой!!! - заорал я что есть мочи, отчаянно кривя лицо в  страдальческой
гримасе. - Руслан, стой!!!
   Асланбеков остановился и,  повернувшись  ко  мне,  с  хорошо  разыгранным
недоумением спросил:
   - Ну чего тебе еще, Фома? Помолиться перед смертью  хочешь?  Ладно  -  мы
религию уважаем. Даю две минуты вам - молитесь. Больше не могу - ехать надо,
дела делать надо...
   - Зачем так делаешь, Руслан? - приступил  я  к  обмусолива-нию  проблемы,
несколько ободренный хорошим началом. - Что, по-другому никак нельзя?
   - Ты молись, Фома, молись! - сурово прикрикнул Руслан. -  Времени  у  нас
нет с тобой болтать. - И  для  вящей  убедительности  обернулся  к  колонне,
поднимая вверх два пальца и перекрикивая шум моторов:
   - Стой, стой! Ждите две минуты - сейчас поедем!
   Ну-у-у, братан, это ты совсем перегнул. С режиссурой у  тебя  туговато  -
Станиславским  даже  отдаленно  не  пахнет...  Хлопцы  твои  и  так   стоят:
вылупились на нас, как баран  на  новые  ворота,  и  оживленно  обмениваются
впечатлениями. И зачем опять по-русски кричишь? Что  -  на  чеченском  такой
команды нет?
   - Каждый из нас что-то стоит, Руслан,  -  заявил  я,  решив  не  баловать
изысками такого бездарного актера, а действовать  напролом.  -  Расстрелять,
конечно, нетрудно: нажал на спуск - и привет... А почему бы тебе не получить
за каждого из нас хорошие бабки, а? Неплохие бабки, Руслан!
   - Бля буду - все отдам! - хрипло заорал Джо, заметив, что  наш  обуватель
пребывает в сомнении. - Все, все, все, что есть!!! Бля буду! Токо не убивай!
Хочешь, обрезание сделаю - мусульманом буду?!
   Публика у машин довольно заржала и как  по  команде  заглушила  моторы  -
ребятишки хотели зрелищ. Руслан неопределенно пожал плечами и  как-то  очень
уж раздумчиво покачал головой: дескать, хрен вас  знает,  нехорошие  ребята,
стоит тратить на вас время или сразу в расход вывести...
   - Ты же ничего не теряешь, братишка! - подбодрил я  Руслана.  -  Грохнуть
нас всегда успеешь. А так, глядишь, в наваре будешь. Ась? Или я  чего-то  не
правильно говорю?
   Расстрельная команда  откровенно  заскучала,  опустили  хлопчики  стволы,
изобразили  на  лицах  острую  неудовлетворенность:  того  и  гляди,  начнут
упрашивать своего начальника продолжить прерванную процедуру.
   - Цену набивают, уроды, - внезапно прорезался Лось, доселе молчавший, как
статуя. - Фуля с ними базарить - сразу
   Цифру называй - и всех делов. Наручники, бля, жмут - надоело...
   - Молчи, красивый мой, молчи, - процедил я уголком рта, заметив, что один
из расстрельщиков перестал скучать  и  с  интересом  вылупился  на  Лося.  -
Ляпнешь что-нибудь  не  то,  тогда  наручники  тебе  жать  уже  не  будут  -
никогда... Ты же у нас всегда молчишь,  родной  ты  мой!  Вот  и  сейчас  не
надо...
   - А что с вас взять? -  Руслан  решил  сдаться  и  перейти  к  конкретной
проблеме:
   - Десять штук баксов с каждого? Да я такие бабки за один вечер  в  кабаке
прогуливаю со своими парнями!
   - Почему десять, братишка?! - обиделся Джо. - Ты че думаешь, если  мы  из
Липатова, так у  нас  тама  и  цены  другие,  да?  Обижаешь,  начальник!  Мы
как-никак не на госдотации - сами кашу варим!
   - Даже и не  знаю...  -  задумчиво  пробормотал  Руслан,  изображая  муки
сомнения, затем обернулся  к  публике  и  спросил  (по-русски,  естественно,
Жирардо ты наша чеченообразная!):
   - Ну как, мужики,  чего  будем  с  ними  делать?  Замочим  или  попробуем
подоить?
   Публика ответила нестройным гулом, который мог означать все что угодно  -
от "разорвать на части" до "поцеловать в жопу", по выбору  оракула,  а  один
пожилой нохча <Здесь и далее нохча - чеченец (самоназвание), используемое  в
разговорной речи обитателями ЗОНЫ.> довольно громко крикнул по-чеченски:
   - Хорош с ними играться, Рустик! Давай грузи, и поехали, жрать  охота!  -
чем привел меня в состояние полного  удовлетворения  (зря  я  опасался!),  а
Рустика заставил недовольно нахмуриться.
   - Сам  знаю!  -  огрызнулся  он  по-чеченски  и  вдруг  с  ходу  рубанул,
обратившись к нам:
   - С каждого - двести штук баксов. Только так  -  меньше  не  возьму!  Или
соглашайтесь, или хватит дурака  валять:  нам  надо  ехать,  дела  делать...
Даете?
   - Откуда такие бабки, братан? - изобразил я недоумение.  -  Если  все  до
кучи собрать, ну... ну, максимум по пятьдесят штук будет у каждого. Это я по
себе гоню... Мы же не будем хаты продавать, тачки, обстановку... Ась?
   - Не ебет! - непреклонно отрезал Руслан. - Жить хотите -  продавайте.  Вы
бандиты - потом заработаете еще, если живыми останетесь. Я сказал -  двести,
значит, двести. Даете?!
   - Куда деваться?! - сокрушенно вздохнул я, изобразив острую озабоченность
грядущей проблемой сбора денег. -  Даем...  Телефон  у  тебя  есть?  Надо  ж
позвонить  корешам,  наказать,  чтобы  бабки  начали   собирать.   Вот   они
поприкалываются...
   - У меня все есть, - сообщил Руслан. - Приедем,  сразу  и  созвонимся.  И
потом, я не собираюсь вас целый год кормить: за десять дней не соберут  ваши
кореша бабки - расстреляю. Десять дней, я думаю, хватит...
   - Слышь, братан, ну ты совсем загнул! - ввернул Джо. - Ну я понимаю - сто
штук, еще куда ни шло... Но двести?  Да  ты  так  всю  мою  родову  по  миру
пустишь! Ты подумай...
   - А ты, Вовец, вообще заткнись! - лениво посоветовал Руслан. - С  тебя  -
двести пятьдесят штук. Ты самый богатый из них, сам говорил. Ты давеча базар
ил - если все бабки твои собрать, на "лимон" потянет!  Вот  и  плати  двести
пятьдесят... Заткнись, я сказал!!! - осерчал Руслан, заметив, что Джо бешено
округлил глаза и разинул рот, чтобы возмутиться. - В  следующий  раз  будешь
следить за базаром, родной ты мой! Если он будет, следующий раз...
   Вот так, с шутками-прибаутками  мы  стали  заложниками  банды  Салаутдина
Асланбекова, причем, прошу заметить, никто нас не угонял насильно в полон  с
родной земли. Сами приперлись и образцово сдались в плен, мимоходом  подарив
племяннику Салаутдина три авто в довольно приличном состоянии.
   Наверное, с точки зрения этих горских бандюг операция  была  организована
Русланом просто блестяще: практически никаких  затрат,  все  прошло  как  по
маслу. Мы тоже  так  считали,  только  брали  за  критерий  успешности  иные
аспекты...
   В Мехино мы приехали только под вечер: Руслан заворачивал в каждое второе
село, попадавшееся по дороге, и хвалился своим многочисленным кунакам, каких
славных джигитов он обвел вокруг пальца.
   Горцы вообще склонны к бахвальству,  даже  если  для  этого  нет  никаких
оснований (это у них на уровне генотипа заложено), а уж если  имеется  столь
веский повод, тут уж держись, кунаки!
   От нечего делать я с любопытством присматривался к происходящему  и  даже
уловил определенный ритуал в такой, казалось  бы,  рутинной  процедуре,  как
демонстрация текущего бандитского успеха.
   Вот, например, ежели взять наших бандитов (ваш покорный  слуга  некоторое
время вращался в этой среде), их похвальба может показаться  очень  и  очень
скромной по сравнению с  бахвальством  чеченским.  Ну  подумаешь,  угнал  ты
где-то классную тачку, а  то  и  две,  эка  невидаль!  Покажешь  ее  втихаря
корешам, они завистливо поцокают  языками,  похлопают  по  капоту  незаконно
обретенное авточудо и начнут интересоваться, каким макаром ты собираешься ее
пристроить да сколько  бабок  надеешься  выручить.  И  уж,  естественно,  не
станешь ты ездить по городам и  весям  со  свежеотловленными  заложниками  и
рекламировать свой бандитский фарт. Сдадут ведь моментом! Не в  органы,  так
конкурирующей группировке, а то и вообще какой-нибудь третьей силе.
   В рассмотренном случае  преобладают,  заметьте,  сугубо  деловые  аспекты
данного предприятия и здоровое чувство заботы о собственной безопасности.
   Здесь же все было с точностью до наоборот. Мы победным маршем  шествовали
по автодорогам Ичкерии, не беспокоясь  о  наличии  постов  ГАИ  и  иных  сил
правопорядка,   которые   даже   не   пытались    остановить    колонну    и
поинтересоваться, какого рода груз она перемещает. А между тем  было  вполне
очевидно, что четыре русака в наручниках, открыто  пребывающих  под  конвоем
(стерегли нас злые автоматчики числом  "два"),  отнюдь  не  по  доброй  воле
принимают участие в этом странном круизе! Вот тебе и правоохрана  ичкерская,
а вкупе с ней - беспощадная борьба с террористами,  о  которой  в  последнее
время так любят говорить большие горцы в  каракулевых  папахах.  Создавалось
впечатление, что Руслана знает вся Чечня,  а  связываться  с  ним  никто  не
желает - это в лучшем случае. А в худшем... в худшем было здорово похоже  на
то, что все вокруг если и не потворствуют явно криминальному  деянию,  то  в
любом случае безмолвно поощряют оное и по-доброму завидуют счастливчику.
   Но это было только на  основных  трассах,  это  лишь  цветочки.  А  когда
колонна  периодически  сворачивала  в  села,  где   дислоцировались   кунаки
Асланбековых, тут  разыгрывались  целые  спектакли,  достойные  того,  чтобы
заснять их одним дублем (без репете) и отправить немедля в Канны.
   За полкилометра колонна начинала тревожно  завывать  клаксонами,  а  люди
Руслана  принимались  отчаянно  орать  какие-то  антироссийские  лозунги   и
стрелять в воздух из всех видов оружия - гвалт поднимался невообразимый!
   На шум из всех домов выскакивала целая куча разнокалиберных нохчей  -  от
трехгодовалых чеченят, еле держащихся на ногах, до старых пердунов,  которым
жить осталось до утра, - все желали праздника.
   Руслан и его люди со всеми  обнимались  и  крепко  целовались,  наподобие
наших прежних генсеков (молодому поколению: прошу не путать с  гомосеками  -
это совсем другие звери), затем начинался пространный и весьма эмоциональный
рассказ про славных  богатырей  рода  Асланбековых,  продолжающих  тотальную
борьбу с имперской, фашистской, оккупаци-оннорежимной Россией. Вот аргументы
- величественный жест в нашу сторону. Вот факты - аналогичный жест в сторону
"наших" машин.
   После  длительного  осмотра  трофеев   и   восхваления   доблести   клана
Асланбековых откуда-то тащили свежеизжаренный шашлык и  молодое  вино.  Вино
пили и лили на машины - обмывали таким образом, - шашлык ели всем  гуртом  и
даже угощали нас:
   - На, Иван, ешь! Нохча не жадный...
   В  завершение  ритуала  следовала  какая-то  труднопереводи-мая  песня  в
хоровом исполнении (кое-что, впрочем, я все же  сумел  разобрать:  там  было
нечто вроде: "...Россия,  сволочь,  ты  в  ответе  за  все!  Близится  время
расплаты! Грозные горные волки скоро  порвут  на  части  твою  белую  рыхлую
задницу!!!"', затем  опять  объятия  и  поцелуи,  и  лишь  после  этого  нас
отпускали восвояси.
   - Совсем е...нулись! - искренне пожалел наших плените-лей Джо в  процессе
одного особенно бурного заезда в какое-то село. - Они бы еще  нас  на  жерди
привязали и как забитого мамонта тащили в пещеру. Пешком. Через  всю  Чечню.
Чтобы все Посмотрели... И - бубны. Вот это я понимаю!
   - Зачем бубны? - удивился я.
   - Ну раньше, у каких-то там диких, как было, не  помнишь?  Племя  мамонта
тащит, а шаманы в бубны лупят - настрой создают... Не, без бубнов никак!  Не
хватает чего-то!
   Одна из  пропагандистских  песен  времен  РЧВ  -  нам  такие  кассеты  на
блокпосты подбрасывали.
   - Наверно, это от избытка кислорода, - высказал версию Мент. - Сидят  там
себе в горах, а как в долину спустятся,  так  у  них  и  начинает  черепушка
пошаливать - кислорода наглотаются....
   А Лось сыто рыгнул и, как  всегда,  ничего  не  сказал,  только  блаженно
прищурился. Наверно, представлял себе что-то особенно приятное, типа  хорошо
смазанного "АГС-17" <Автоматический гранатомет - дальность стрельбы до  1700
м. Классная штука! БК - боекомплект.> с полным БК, установленного в  удобной
ложбинке метрах этак в семистах от этой большущей групповой мишени.
   - Ну скажи. Лось...  э-э-э...  Стадо,  скажи,  -  милостиво  разрешил  я,
воспользовавшись  тем,  что  охранники  примкнули  к  стихийному  митингу  и
неуклюжие инсинуации нашего  доморощенного  киллера  никого  не  приведут  в
ярость.
   - Шашлык, я вам скажу, ох...нный! - выдал Лось. не в тему. - И винцо тоже
ничего. Так путешествовать можно - наручники бы еще сняли...
   Итак, в Мехино мы прибыли уже на закате. Надо вам сказать, что в процессе
путешествия меня не покидало опасение  по  поводу  возможных  недоразумений,
связанных с моим прибытием в это славное горное село. Бывал  я  здесь,  чего
греха таить, и не просто бывал...
   Чуть более года назад мы прокатились пару раз по улицам  Мехино  с  одним
английским  журналистом,  и  катание   это   закончилось   страшным   шумом,
сопровождавшимся большими жертвами в  стане  отряда  моего  хорошего  врага,
которого звали Абдулла Бекаев (УАЕД).
   В принципе, если рассуждать отвлеченно, клан  Салаутдина  своим  нынешним
могуществом обязан мне. Во время ЧРВ Абдулла был фактическим хозяином Мехино
- Асланбекову приходилось довольствоваться вторым местом в табели о рангах и
ютиться со своим отрядом  в  плохо  оборудованном  лагере  в  предгорье.  Не
ликвидируй я тогда Абдуллу, черт его знает,  чем  бы  все  закончилось:  оба
отряда были  примерно  равны  по  силе,  и  каждый  претендовал  на  верхнюю
ступеньку пьедестала почета. Так что Салаутдин по идее должен целовать  меня
взасос в разные места  за  то,  что  я  в  свое  время  ухитрился  соорудить
непредвиденные  обстоятельства,  предотвратившие  самый  страшный,   по   их
шариату, грех - межродовую войну.
   "Ну целуй меня, целуй..." - ан нет! Тутошняя публика  поголовно  страдает
избирательной амнезией: хорошее они почему-то моментально забывают, а плохое
помнят вечно. Поэтому я прекрасно знал, что  единственным  знаком  внимания,
которым меня могут здесь оделить за выдающиеся заслуги военной  поры,  будет
снятие кожи живьем, с последующим публичным  четвертованием  (это  в  лучшем
случае!).  Перспектива,  согласитесь,  не  совсем  приятная,  а  на   взгляд
цивилизованного индивида, совершенно дикая.
   Однако я не в обиде на местных аборигенов за эту их маленькую слабость  -
у них есть на то веские  причины.  Чуть  более  года  назад  на  центральной
площади этого  распрекрасного  села  исключительно  благодаря  моим  потугам
стояли несколько десятков носилок,  прикрытых  зеленым  шелком,  а  тутошний
мулла Хафизатдин читал заупокойную молитву...
   И хотя было это ужас как давно, по здешним меркам,  а  выступал  я  тогда
совсем под другой личиной, малюсенький процент вероятности  того,  что  меня
кто-то из здешних мог хорошо запомнить, место имел. Если бы Руслан  прокатил
нас с помпой по улицам  села,  как  в  предыдущих  дружественных  населенных
пунктах, мне было бы очень грустно.
   Однако Руслан неожиданно свернул торжественную  демонстрацию  захваченных
трофеев до минимума: колонна проскочила на  полном  ходу  к  центру  села  и
въехала в обширное подворье  одного  из  богатых  особняков.  Ворота  быстро
захлопнулись, люди Руслана  принялись  сноровисто  и  без  суеты  заниматься
неотложными делами: машины упрятали в здоровенный гараж, - пленных повели  в
небольшой домишко, притаившийся за высоким забором в глубине основного двора
- только шиферная Крыша торчит.
   - Фома, со мной, - распорядился Руслан - меня тут же отковали от  Лося  и
отконвоировали в хоромы хозяина. - Давай звони  своим  корешам,  -  приказал
Руслан, когда мы вошли в просторный зал,  интерьер  которого  был  несколько
отягощен  обилием  персидских  ковров   и   нагромождением   разнокалиберной
аудиовидеотехники.
   С некоторой растерянностью осмотревшись по сторонам, я Пришел  к  выводу,
что   все   чеченские   власть   имущие   страдают   манией   беспорядочного
стяжательства: в богатом изобилии импортной аппаратуры и  дорогих  предметов
интерьера  не   прослеживалось   даже   отдаленного   намека   на   какую-то
упорядоченность. Короче, полное отсутствие стиля.
   - Хорошо живешь, Руслан, - пробормотал я, озадаченно переминаясь  с  ноги
на ногу у стеллажа с десятком разнообразных телефонных аппаратов, провода от
которых, скрученные в единый пучок, убегали в стену. - Который рабочий?
   - Все! - царственно вымолвил Руслан, цапая с полки резного серванта  одну
из многочисленных бутылок и наливая в фужер какого-то ароматного напитка.
   - Дрянь не держим - все работают. Выбирай,  какой  нравится,  и  звони  -
справочник на верхней полке...
   Примостившись на краешек кожаного кресла, я  отыскал  в  справочнике  код
Липатова, загадал счастливое число и с замиранием сердца  начал  накручивать
номер, заученный накануне операции. Коммутация свершилась на шестом  наборе:
единицу до счастливого числа я не дотянул.
   "Ну, дядя Толя, - не подведи!" - горячо взмолился я, слушая мирные гудки,
раздававшиеся из трубки, и косясь на Руслана, который  развалился  в  кресле
напротив и внимательно наблюдал за моим телефонством.
   В принципе на этот счет можно было бы и не беспокоиться:  полковник  свое
дело знал туго. В соответствии с разработанным планом, он должен  был  сразу
после нашего убытия в ЗОНУ прокатиться в Липатове и организовать  "подсадку"
на телефонную пару Санала - лепшего кореша ныне усопшего Фомы.  Это  на  тот
случай, ежели кто из осведомителей Асланбековых в России сочтет  необходимым
проверить, действительно заложники звонят куда надо или маются дурью. И хотя
для такого аса, как Шведов, данная пустяковина ничего не  стоила,  ничтожный
процент провала все же имел место. Этот гадский процент всегда имеет  место,
даже в самых, казалось  бы,  беспроигрышных  ситуациях,  и  пренебрегать  им
нельзя - в этом я неоднократно убеждался  на  лично