последовать закономерное расслабление. Я  резко  нажму
на тормоз и в мгновение ока отберу у своей  спутницы  карабин.  А  дальше...
Нет-нет, я не брошу Лейлу в горах. Тут в  это  время  года  волки  частенько
шастают - пачками. Я, конечно, большая сволочь, но  не  настолько  конченая,
чтобы  отдать  маленькую  девчонку  на  растерзание   хищникам   и   бросить
обезумевших от горя женщин одних на высокогорном пастбище с  двумя  трупами.
Нет, я поступлю иначе. Мы  доедем  до  окраины  села  -  там  я  ссажу  свою
хозяюшку, прослежу, чтобы она постучалась в первую попавшуюся калитку, и уже
тогда рвану во все лопатки. Пока Лейла доберется до Рустема, объяснит ему, в
чем дело, пока тот организует погоню - я буду далеко. От села  часа  полтора
машинного хода до того самого заветного брода, который так и не дождался нас
в прошлый раз, когда помешали ловкие минометчики Рашида. Ну ничего,  в  этот
раз сбоев не будет...

Глава 2

   Едва мы миновали полосу  тумана  и  выбрались  на  более-менее  приличный
участок дороги, Лейла скомандовала:
   - Стой! Мэнэ туалет надо...
   Я напряг периферийное зрение и резко притормозил - если получится,  можно
решить нашу маленькую проблемку с ходу, без подготовки. Машина  пару  метров
проехала юзом - тормозная система  функционирует  прекрасно,  как  и  всякая
составная часть Султанова хозяйства, - и стала наискось, опасно накренившись
к правой обочине. Ствол  карабина  остался  на  месте,  будто  его  гвоздями
прибили к кожуху - Лейла подозрительно хмыкнула и попеняла мне:
   - Рэзка нэ надо! Нэ видищ, донки - нащ хайвэй сабсэм скользкий?!
   - Давно не ездил - навыки утратил, -  начал  оправдываться  я.  -  Вообще
чудо, что мы смогли через туман пробраться...
   - Сывет на кабина вклучи, - прервала меня Лейла и,  дождавшись,  когда  я
включил плафон, шустро выскользнула из кабины.
   Я пожал плечами - не получилось с ходу. Больно  сноровиста  моя  хозяйка,
оружие для нес так же привычно, как для детей равнины  куклы.  Ну  ничего  -
сейчас пописает, я включу печку, тогда точно начнет дремать...  Не  понял  -
чего это она?!
   Лейла быстро  забралась  в  кузов,  проскользнула  по  бараньим  тушам  к
переднему борту и, откинув  тент,  постучала  стволом  по  дверному  стеклу.
Приспустив стекло, я высунулся наружу и кисло поинтересовался,  предчувствуя
какую-то непредсказуемую пакость:
   - Ты что - мясцом побаловаться решила? Время, знаешь ли, не того...
   - Тывой фейс  я  наблудаю  на  зеркало,  -  деловито  сообщила  маленькая
разбойница. - Сывет нэ надо тущит - так  ехай.  Если  ты  сывет  тущит  -  я
стрелят через кабина. Ю андестен?
   Ну конечно, я все "андестен"! Вот чертовка! Теперь мне ее вообще никак не
достать - сидит сзади, как в окопе, и наблюдает за мной в зеркало.  А  я  ее
совсем не вижу - темно, знаете ли. И как  это  я  не  догадался  свернуть  к
чертовой матери это треклятое зеркало, когда готовил машину  к  выезду?  Это
что ж получается: маленькое исчадие ада элементарно обуло такого профи,  как
я?! Мне ж теперь кранздец при любом раскладе - я даже тривиально  удрать  не
могу, в цепях запутаюсь, пока буду выбираться из кабины. Даже если изловчусь
как-то соскочить на ходу, наподобие Дэвида Копперфилда, - за то время, что я
буду выпрыгивать, мой незарегистрированный мастер спорта по стрельбе  успеет
не спеша превратить меня в дуршлаг - это не ходи к гадалке. Ой как обидно!
   - Шутить изволите, сударыня! - сурово напыжился я.  -  Как  это  ты  себе
представляешь - ехать со светом в кабине? Мне  ж  дорогу  не  видать!  Через
двадцать метров свалимся в пропасть  -  нам  еще  спускаться  и  спускаться,
матушка!
   - Фары горят - видно все, - опровергла мои доводы Лейла. - Баищса -  ехай
тиха. Сывет тущит нэ надо - я сказал!
   - Тьфу, ты - черт, не ребенок, - нервно хохотнул я. - Ну, хрен с ним,  со
светом, - разберемся как-нибудь... Но тебе ведь в лицо надует - ты понимаешь
это? Чай, не май месяц на дворе! Мне потом твоя мать за  это  дело  жопу  на
клочки порвет, блин!  Надует  голову,  и  подхватишь  менингит  -  и  будешь
дебилом, если не умрешь вообще. Ты про менингит слыхала?
   - Мой голова - что хочит, пуст делаит, -  авторитетно  заявила  Лейла.  -
Тывой жопа эта нэ касаитса! Ехай!
   - А если не менингит - так, может  быть,  еще  хуже,  -  не  сдавался  я,
пытаясь задеть наиболее  чувствительные  струнки  девичьей  души.  -  Надует
голову - потом твое прекрасное личико покроется  огромными  чирьями!  Такими
гно-о-о-ойными, струффф-о-о-о-озными,  они  будут  лопаться,  а  гной  будет
сочиться, сочиться, стекать по подбородку, а на него будут мухи  садиться  -
такие зеленые, противные... Брр!!!
   - Сабсэм плахой, - неожиданно резюмировала  Лейла.  -  Какой  муха?  Зима
стаит - пасматры, донки! Насикомий вэсь сыпит! А ну - рука покажи!
   - Чего? - удивился я. - Зачем тебе моя рука?
   - Левий уже зажил - я знаю, - сообщила Лейла. - Правий застрилю  -  чтобы
нэ балтал что нэ надо. Будищ тагда тиха сидет. Ну! - она увесисто  ткнула  в
заднюю стенку стволом и предложила компромисс:
   - Или ехай - нэ балтай!
   Чертыхнувщись, я завел двигатель и тронул машину с места..
   Судьба-зебра продолжала издеваться надо  мной:  черная  полоса  никак  не
желала заканчиваться. Если мне когда-нибудь повезет вновь оказаться в  кругу
своих соратников на этом свете, они, узнав  об  этой  истории,  будут  долго
потешаться  над  пикантностью  ситуации:  супербоец  и  мастер   организации
спецопераций, оказавшись в горах один на один  с  чеченской  девчонкой,  дал
себя объегорить как распоследний олигофрен и не удосужился освободиться.  Ну
чем не сюжет для комедии в стиле "Один  дома"?!  Нет,  не  буду  я  об  этом
рассказывать - не дождетесь...
   Где-то через час с небольшим мы заехали в село  и  остановились  у  ворот
дома Рустема -  сюда  меня  привозили,  когда  отловили  в  горах  во  время
неудачного бегства с пастбища.
   Я посигналил. Через  несколько  секунд  из  калитки  выглянул  бородач  с
автоматом и страшно удивился, обнаружив меня одного в  кабине  -  не  узнал.
Этот тип присутствовал при моей поимке полтора месяца назад, но тогда  я  не
имел буйной шевелюры и кудлатой бороды - в процессе лечебы  Хашмукаевы  меня
неоднократно тотально брили,  накладывая  швы  на  изодранный  череп.  Лейла
что-то крикнула, присмотревшись повнимательнее, бородач увидел ее, изумленно
охнул и торопливо распахнул ворота.
   - Ну вот - приехали, -  пробормотал  я,  заезжая  во  двор.  -  Изменение
социального статуса временно отменяется...
   Через  пять  минут  в  просторной  кухне  дома  Гушмазукаевых  состоялось
импровизированное слушание по делу о  внутриро-довом  конфликте.  Да-да,  не
удивляйтесь:  старший  зять  Султана  как  раз  и  есть  тот  самый   Рустем
Гушмазукаев, банда которого контролирует данный участок  ЗОНЫ  -  вплоть  до
границы с казачьими землями и  территорией  Рашида  Ясно  Солнышко,  с  коим
Рустем поссорился некоторое время назад, и не без  помощи  моей  команды.  В
прошлый раз, когда меня отловили во время неудачного бегства, я не успел как
следует рассмотреть легендарного главаря банды - его джигиты  меня  маленько
били, как-то не до рассматривании было. А  сейчас  рассмотрел:  вполне  даже
симпатичный мужчина лет тридцати, высокий, плечистый,  с  красиво  вьющимися
волосами, здоровой кожей лица и ясными глазами. Чем-то  даже  на  Сильвестра
Сталлоне похож - этакий чеченский Рембо местного засола. И  руки  -  холеные
узкие кисти с нервными пальцами, более характерными  для  художника,  нежели
для убийцы. Впору было прослезиться от умиления: этак я скоро перезнакомлюсь
со всеми  теми  товарищами,  имена  которых  до  недавнего  времени  в  моей
жизнедеятельности  фигурировали  лишь  как  абстрактные  объекты  косвенного
влияния.
   - Этого тоже убрать? - поинтересовался Рустем, показывая мне на дверь.  Я
с готовностью встал с пола и направился было к выходу,  волоча  цепь.  Лейла
заявила, что будет говорить только лично с хозяином дома,  без  посторонних,
потому  Рустем  терпеливо  ждал,  пока  встревоженно   причитающие   женщины
производили  в  страшной  спешке   необходимые   процедуры   антипростудного
характера, затем удалил их прочь. Теперь моя охранница сидела  закутанная  в
пуховый платок, грела ноги  в  тазике  с  горчицей  и,  обжигаясь,  дула  из
литровой кружки чай с малиной - для пущего эффекта Рустем  капнул  туда  три
ложки домашнего коньяка.
   - Нет, не надо, - сказала Лейла. - Пусть он останется - он нужен.
   - Стой - сядь там, - распорядился Рустем, указав в угол рядом с печкой, и
спросил у Лейлы:
   - Он по-нашему понимает?
   - Он по-английски понимает, - сообщила Лейла.  -  Наверно,  шпион.  Агент
спецслужб. Но по-нашему, по-моему, не понимает. За два месяца  я  что-то  не
заметила.
   - А что ж мне Султан раньше не сказал? - настороженно прищурился  Рустем.
- Я бы его попытал, потом выкуп бы содрал - за агентов  знаешь  какой  выкуп
дают?! Если б я знал, когда его ловил! И чего вы мне не сказали?
   - А ты не спрашивал, - резонно заметила Лейла. - Ты же постоянно  весь  в
делах - тебе как-то не до этого было.
   - Ладно, - угрюмо проворчал Рустем. - Султан и Беслан... они мертвы?
   - Откуда ты знаешь? - встрепенулась Лейла. - Я тебе ни о чем не говорила.
   - И говорить не надо, - Рустем тяжело  вздохнул  и  потащил  сигарету  из
пачки, лежавшей на столе. - Если ваши мужики были бы  живы,  неужто  они  бы
допустили,  чтобы  девчонка  на  ночь  глядя  потащилась  в  долину  с  этим
придурком? Что у вас там произошло?
   - Беслан  ударил  отца  скребком,  -  с  каким-то  странным  безразличием
сообщила Лейла - взгляд ее  огромных  глаз  не  отражал  совершенно  никаких
эмоций. - Потом... потом отец застрелил Беслана из карабина. Они оба  мертвы
- ты правильно догадался.
   -  Занятная  история,  -  потерянно  пробормотал  Рустем,   поперхнувшись
сигаретным дымом. - Тьфу, зараза... Гхм-кхм... Чего не поделили?
   - Айгуль, - коротко сказала Лейла. - Отец спал с  ней...  Беслан  не  мог
ребенка сделать. Они поссорились - ну и вот...
   - Так... так-так... - Рустем озабоченно  почесал  переносицу  и  воровато
оглянулся - словно боялся, что кто-то может подслушать  их  разговор.  -  Ты
это... Ты Халиде сказала? - Хозяин дома имел в  виду  свою  жену  -  старшую
сестру Лейлы.
   - Когда? - удивилась Лейла. - Ты же тут был - слышал, о чем мы говорили.
   - И о чем вы говорили? - растерянно поинтересовался Рустем - вид  у  него
был вполне затравленный. Нет, Беслана с Султаном ему наверняка не жаль -  он
бы рад вообще о них не вспоминать. Небогатые и не имеющие высокого положения
родственники жены - только лишняя обуза для такого уважаемого человека,  как
Рустем Гушмазукаев. Но теперь вся долина будет пальцем показывать:  вот  он,
славный витязь Рустем, тесть которого  трахал  жену  своего  сына,  а  потом
пристрелил отпрыска после того, как ущемленный в правах муж звезданул  папку
по черепу железякой! Позор на всю Ичкерию! После  такого  хоть  из  дому  не
выходи... - Э-э-э... Так о чем вы говорили?
   - О том, что  я  страшно  простудилась  и  теперь  наверняка  заболею,  -
отчеканила Лейла, глядя на зятя с плохо скрытым презрением. - Слушай - твоим
именем всю долину пугают! Ты чего так расстроился? Дай  команду  -  и  никто
тебе в глаза смотреть не будет минимум недели две, а  потом  все  как-нибудь
утрясется...
   Рустем сгорбился над столом и потащил из пачки вторую сигарету,  печально
глядя в сторону. Он даже не обратил внимания на подначку вредной свояченицы:
придавило мужика - дальше некуда.
   - Да не переживай ты - позора не будет, - успокоила зятя  Лейла.  -  Отец
сказал, как сделать, чтобы все нормально было. Ты же знаешь - мой отец  хоть
и со странностями, но очень мудрый... был. Так что твоя честь не пострадает,
не волнуйся!
   - Да я не волнуюсь, - смутился Рустем. -  Не  волнуюсь  я...  Просто  так
получилось... такое горе... Я вас не брошу - ты же знаешь! Я помогу...
   - Спасибо, - серьезно поблагодарила Лейла. - Тогда собирайся - поедем  на
пастбище. Мать с Айгуль  там  одни  -  надо  помочь  действительно.  Отца  с
Бесланом надо в долину спустить. Собирайся - поедем прямо сейчас.
   - Ну, это ты загнула, красавица! Сейчас  никак  не  получится,  -  Рустем
сокрушенно развел руками. - Там у вас постоянно  туман  -  ночью  ничего  не
видно. Можно в  пропасть  запросто  упасть.  Завтра  до  рассвета  выедем  -
нормально будет. Как рассветет, мы уже будем подниматься на гору. И вообще -
надо было сразу их в кузов положить: не пришлось бы двадцать  раз  туда-сюда
ездить!
   - В кузове - бараны, - медленно проговорил Лейла, недобро глядя на  зятя.
- Если бы начали выгружать,  мы  бы  не  успели  спуститься  до  наступления
темноты... Или ты хочешь сказать, что мертвых  мужчин  из  рода  Хашмукаевых
можно вместе с бараньими тушами возить? Постоять за свою честь  они  уже  не
могут, так давай положим их вместе с баранами - они этого заслуживают...  Ты
это хочешь сказать?!
   - Да ничего я не хочу сказать! - досадливо воскликнул Рустем.  -  Что  ты
взъелась,  вредина!  Я  просто  не  знаю,  что  делать  -  не  видишь,  да?!
Расстроился я из-за этого... Не чужие люди, все же родственники!
   - Я тебе скажу, что надо делать, - пообещала Лейла. - Отец перед  смертью
сказал, как надо поступить, чтобы позора нс было. Все будет  нормально,  вот
увидишь. Только давай поедем сейчас - мать  с  Айгуль  там  за  ночь  с  ума
сойдут. А если не поедем - ничего не скажу, сам выдумывай, что хочешь!
   - Ну что ты меня шантажируешь! - в отчаянии вскричал Рустем. - Я же  тебе
сказал - не подняться нам сейчас! Машина может в пропасть свалиться! Ты чего
такая трудная?!
   - Можно одного посадить на лошадь, прицепить ему фонарь на спину -  пусть
впереди поедет, когда будем на гору подниматься, - посоветовала Лейла.  -  А
до подъема можно лошадь в кузове повезти... У тебя же есть  большая  машина,
где лошадь поместится?
   - А что - можно попробовать,  -  нерешительно  пробормотал  Рустем  после
некоторого раздумья. - Хм! Лошадь в кузов... Интересно, интересно...
   Подойдя к окну, хозяин дома громко постучал по  стеклу,  через  несколько
секунд бухнула входная дверь, в кухню заглянул  давешний  бородатый  мужлан,
что встречал нас у ворот.
   - Давай выгони Иванов - поработать надо, - распорядился Рустем.  -  Пусть
быстренько выгрузят мясо из "6б" и это... ммм ... Казбека поставьте в  кузов
"Урала".
   - Казбека... в "Урал"? - удивился мужлан. - Я правильно расслышал?
   - У тебя хорошие уши, Юсуп, - веско произнес  Рустем.  -  Ты  всегда  все
слышишь правильно. Казбека - в "Урал".  "66"  заправить,  "Урал"  заправить,
приготовить пару фонарей. И позови Исрапи  с  Мамадом  -  через  полчаса  мы
выезжаем. Повтори.
   - Скажи ему, чтобы никому  не  говорил,  что  Иван  приехал  со  мной,  -
вставила Лейла. - Или нет - лучше скажи, чтобы он вообще  забыл,  что  видел
его.
   - Зачем? - Рустем недоуменно вскинул правую  бровь.  -  Какая  разница  -
видел он вашего раба или нет?
   - Разница есть, - упрямо заявила моя хозяйка. - Скажи!
   - Ну ладно, - согласился Рустем и подмигнул мужлану:
   - И, ко всему прочему, ты никогда не видел  этого  вшивого  козла,  -  он
кивнул в мою сторону. - А ну - повтори.
   - Ивана я не видел. Поднять работников - мясо разгрузить; коня - в  кузов
"Урала"; приготовить два фонаря; заправить в  обе  машины  топливо;  позвать
Исрапи с Мамадом - через полчаса мы выезжаем... Куда мы выезжаем?
   - Гулять, - коротко отрезал Рустем. - Ты все правильно запомнил, иди.
   Мужлан по-военному щелкнул мягкими каблуками дутых полусапожек и  убрался
восвояси.  Я  внутренне   поздравил   господина   Гушмазукаева   с   жесткой
дисциплиной, царившей в его окружении. Если у него и все остальные воины вот
так вот с пол-оборота выполняют любые распоряжения - даже такие абсурдные на
первый взгляд, как ночная погрузка коня  в  кузов  машины,  -  можно  только
позавидовать. Если бы, допустим, вашему покорному слуге вдруг втемяшилось  в
башку где-нибудь на границе с ЗОНОЙ дать своим  бойцам  команду  грузить  на
транспорт  какого-нибудь  отловленного  в  зеленке   "миноискателя",   бойцы
обязательно потребовали бы крепко аргументировать сие деяние. А тут  -  нате
вам: хозяин сказал, значит, будет сделано - и никаких дурных вопросов.
   - В общем, попробуем пробраться, - сказал Рустем,  после  того  как  Юсуп
вышел, и несколько смущенно спросил:
   - А что там Султан сказал... ну, насчет этого дела... А?
   - Отец сказал - пусть будет так, будто его и Беслана убил Иван,  -  Лейла
показала взглядом на меня. - Убил и сбежал. Он уже убегал один раз,  значит,
мог и второй раз...
   Рустем с  интересом  уставился  на  меня  -  я  страшно  напрягся,  боясь
каким-нибудь неверным жестом  показать,  что  понял,  о  чем  речь.  Ах  ты,
маленькая сволочь! Ох ты, старый мерзавец, снохач проклятый! Так вот  о  чем
он шептал на ухо дочери перед смертью! Интересное кино...
   - А что - неплохая мысль, - одобрил Рустем, посообра-жав некоторое время.
- Неплохая... Только тут есть некоторые проблемы... Твоя мать  и  Айгуль  об
этом знают? Знают, что сказал Султан?
   - Нет, они не знают, - сообщила Лейла. - Они в  таком  состоянии  были  -
лучше не подходи. Но это ничего - как приедем, сразу скажем. Последнюю  волю
отца они выполнят беспрекословно, сам понимаешь.
   - Понимаю, - согласился Рустем. - Тут все ясно, без проблем. Так-так... А
все равно не совсем хорошо получается. Его, - кивок в мою сторону,  -  будет
судить суд шариата. И он, естественно,  все  расскажет,  чтобы  спасти  свою
шкуру...
   - Зачем суд? - удивилась Лейла. - Он  же  неверный!  Разве  неверных  суд
шариата касается?
   - Обязательно суд, - убедительно произнес Рустем. - Так положено. Он убил
двух мусульман - суд обязательно будет. Ммм... ну, поверят, конечно,  вам  -
если вы все скажете, что это он убил. Ему никто не поверит - неверный, он  и
есть неверный. Но то, что он там наболтает, услышат многие... Слухи пойдут -
сама знаешь, какой народ у нас...
   Рустем глубоко задумался, сверля мой жалкий профиль тяжелым взглядом -  я
блаженно жмурился, прижимаясь спиной к горячему боку печки и делая вид,  что
наслаждаюсь теплом, а для вящей убедительности периодически давил  настырных
овечьих блох, которые, почувствовав скачок  температуры,  принялись  активно
развлекаться в моей бороде.
   - Слушай - и чего ты его по дороге не пристрелила? - раздумчиво  протянул
хозяин дома. - Сейчас бы не было никаких проблем...
   - А как бы я добралась до села? Я не  умею  водить  машину!  -  удивилась
Лейла и, немного подумав, добавила:
   - И  потом  -  он  вообще-то  хороший...  он  добрый,  делает  все,  меня
английскому учит...
   - Султана по башке бьет и убегает, - ехидно добавил Рус-тем. -  Добрый...
Ха! Я таких добрых в гробу видал... Ладно. Сразу  как  вернемся,  я  подниму
людей на розыски - скажу, что я съездил, все  выяснил...  в  общем,  русский
убил Султана и Бес-лана и сбежал. Когда будем там, обработаем  твою  мать  и
Айгуль - они скажут что надо,  если  будет  надо.  Их  в  принципе  никто  и
спрашивать не станет - если я скажу, что было именно так. Моим сейчас скажу,
что они его никогда не видели... Постой, а как же ты приехала сюда без него?
Ты же машину не умеешь водить!
   - Я с отцом много раз ездила, видела, как он водит, - живо  отреагировала
Лейла. - Примерно знаю, куда нажимать, чего как  дергать.  Немного  поучишь,
дашь самостоятельно пору-лить - можно будет сказать, что я сама приехала.  -
Тут девчонка лукаво прищурилась и добавила:
   - И потом - ты же сам сказал, что никто не будет спрашивать, если ты  сам
скажешь, что именно так и было?!
   - Не будут, -  согласился  Рустем.  -  Но  все  должно  быть  более-менее
достоверно. Поэтому мы с тобой поедем на "66" -  сзади.  По  дороге  я  тебя
поу