ые чувства. - Она  хотела  заставить
Шона понять и решила прибегнуть к  эмоциональному  оружию.  -  Под  этой
оболочкой скрывается человек, который может быть добрым. Он очень  похож
на Частити, так же способен  смеяться  и  дарить  радость  другим,  если
спасти его от самого себя.
   Ее слова подействовали. Когда Шон встретил  Частити,  она  тоже  была
жесткой и резкой из-за отцовского обращения с детьми.
   - Возможно, это и так, - ласково проговорил он, - но способен ли Форт
Уолгрейв быть таким с Эльф Маллоран?
   Хотя Шон и старался быть нежным, Эльф ощутила боль, как от удара.
   - Не знаю.
   - Пообещай мне кое-что, хорошо?
   - Если смогу.
   - Если он не обретет себя с тобой, если не сможет радоваться вместе с
Эльф Маллоран, не выходи за него замуж из жалости.
   Она, не скрывая горечи, рассмеялась;
   - Не похоже, что он попросит меня об этом.
   - Может, он еще опомнится и будет умолять тебя на коленях.
   Подобная мысль и нравилась ей, и пугала.
   - Разве это не будет свидетельствовать о...
   - Нет. Его может толкнуть к тебе осознание  того,  что  он  болен,  а
совсем не выздоровление.
   - А вдруг я смогу вылечить его...
   Он покачал головой:
   - Обещай мне, Эльф. Иначе я не покину эти берега.
   Сестра колебалась. Она была готова выйти  замуж  за  Форта  на  самых
унизительных условиях, если это все,  что  он  мог  ей  предложить.  Но,
чувствуя правоту Шона, постаралась проявить твердость:
   - Обещаю. Мне ужасно больно,  но  я  не  выйду  замуж  за  Форта  без
взаимной любви и согласия. Прежде всего это нужно ему. Он  вправе  найти
того, с кем будет счастлив.

Глава 16

   Частити вошла в Уолгрейв-Хаус, испытывая привычный озноб и тяжесть на
сердце. Всегда этот дом будет напоминать ей о ненавистном отце,  позоре,
побоях и ужасных  ощущениях,  когда  ее  обрили  наголо.  Теперь  волосы
отросли и ниспадали на спину густой массой Золотисто-каштановых локонов.
Когда она впервые встретилась с Шоном, волосы только начали отрастать  и
даже сейчас едва доходили до плеч.
   Ни одно из этих несчастий не произошло по вине Форта, хотя он  и  был
среди тех, кто застал ее в постели с  Вернхэмом.  Разве  мог  он,  да  и
кто-нибудь еще, заподозрить, что все  было  подстроено  с  благословения
отца, стремившегося принудить ее к нежелательному браку!  На  протяжении
всех своих страданий,  когда  отец  в  полной  мере  пользовался  правом
разгневанного родителя, чтобы сломить ее дух, у нее и в мыслях  не  было
ждать помощи от Форта.
   Они с колыбели  усвоили:  нельзя  идти  против  воли  могущественного
Неподкупного.
   Форт тем  не  менее  чувствовал  себя  виноватым,  и  это  еще  более
осложняло его отношение к Маллоранам.
   Взаимовыручка лежала в основе принципов, которые Ротгар привил  своим
сводным братьям и сестрам.  Даже  кратковременного  пребывания  Форта  в
Ротгарском  аббатстве  оказалось  достаточно,   чтобы   увидеть,   какой
очевидный  контраст  являет  собой  семья  Уоров  по  сравнению  с   его
собственной.
   Впрочем,  все   уже   в   прошлом,   и   бессмысленно   мучить   себя
воспоминаниями. Если бы только она могла убедить в этом брата!
   Частити постучала в дверь спальни Форта, и  его  камердинер  Дингвол,
довольно странная личность, провел ее внутрь. Она  не  понимала,  почему
Форт по-прежнему держит его.  К  счастью,  он  выскользнул  из  комнаты,
оставив ее с братом и еще одним посетителем.
   - Джек Треверс, - представил его Форт довольно бодрым  голосом,  хотя
его по-прежнему лихорадило. - Джек, ты знаком с  моей  сестрой  Частити?
Леди Шонрик Маллоран.
   От Частити не ускользнуло минутное замешательство, прежде чем Треверс
поцеловал  ее  протянутую  руку.  Несмотря   на   разъяснение   истинных
обстоятельств и тот факт, что королевская чета неоднократно принимала ее
в Сент-Джеймском дворце, многие продолжали связывать имя Частити  Уор  с
самым грандиозным скандалом последнего десятилетия.
   - Вообще-то леди Реймор, -  усмехнувшись,  поправила  она.  -  Король
пожаловал  Шону  титул  за...  -   Частити   прикусила   язык,   вовремя
спохватившись,  так  как  предполагалось  сохранить  в   тайне   попытку
покушения на жизнь короля.
   - Не волнуйся, болтушка, - успокоил ее Форт. -  Джек  уже  почти  все
знает. Слухи распространяются по городу со скоростью пожара.  В  газетах
ничего,  конечно,  не   будет,   но   история   обрастает   все   новыми
подробностями. Так что там насчет титула?
   Частити проигнорировала горечь, прозвучавшую в его тоне,  наклонилась
и поцеловала брата в лоб.
   - Король пожаловал Шону титул виконта за спасение своей жизни.  Я  не
говорила тебе раньше, опасаясь  ухудшить  твое  состояние,  и  без  того
плачевное.
   Он поморщился от ее слов, но только заметил:
   - Можно было не сомневаться, что Ротгар из всего извлечет выгоду.
   - Тогда ему следовало самому получить титул герцога,  не  так  ли?  К
тому же маркизу ничего не пришлось делать.
   - Ротгару? - Форт отрывисто рассмеялся.  -  Этот  человек  ничего  не
делает просто так. Он сознательно отправил Шона, тогда  как  должен  был
отпустить меня и послать к королю.
   - Боже правый! Да ты, оказывается, метишь в герцоги!
   Он покраснел:
   - Нет, конечно. Просто всем известно, что ожидает того, кто  приносит
монархам добрые вести.
   - Очень хорошее известие: его величество сидит чуть ли не на бочке  с
порохом! Как же тогда насчет дурных новостей?
   Форт откинулся на подушки.
   - Мы препираемся, сестричка. Не слишком вежливо по отношению к нашему
гостю.
   Треверс поклонился:
   -  Вообще-то  мне  пора  уходить.  Так  что,  Форт,  можешь  спокойно
браниться дальше. Никто не поймет тебя лучше, чем я, ведь  у  меня  тоже
есть сестры. Миледи. - С этими словами он вышел из комнаты.
   Частити  не  хотела  касаться  очевидного  смущения  Треверса  в   ее
присутствии, но Форт сказал:
   - Мне очень жаль.
   - О, только не начинай опять, - сердито проговорила  она,  садясь  на
стул у его кровати. - Это  произошло  не  по  твоей  вине.  Попробуй  ты
вмешаться - отец просто уничтожил бы тебя. В конце концов ты не был  его
единственной надеждой, и он не опасался, что династия прервется  -  есть
еще и Виктор.
   - Я должен был что-нибудь сделать.
   - Что? Честно говоря, оглядываясь назад, я сомневаюсь, что  стала  бы
что-нибудь менять. Если бы Вернхэм не залез в мою постель, я никогда  бы
не встретила Шона.
   - Средоточие всех добродетелей.
   Частити уставилась на плотно сжатые челюсти брата.
   - Не можешь же ты ревновать к Шону!
   - При чем здесь  ревность?  Чего  у  меня  нет,  так  это  нездоровых
наклонностей. Но я предпочел бы сам оказать тебе помощь и поддержку.
   Частити взяла его за руку и в который раз пожалела,  что,  не  знает,
как все уладить.  В  конечном  итоге  Форт  оказался  единственным,  кто
продолжает страдать.
   - Ты помог мне, как только докопался до правды.
   - Насколько я помню, я чуть не задушил тебя, когда узнал,  что  вы  с
Маллораном - любовники.
   - Вполне понятная реакция. А теперь скажи, как ты себя чувствуешь?
   Он согласился переменить тему:
   - Лучше, чем вчера. Но не более того. У меня такое ощущение, что нога
непомерно распухла, а под этой корзиной я вообще ничего не вижу. - Чтобы
одеяло не касалось раны, над нижней частью его тела  соорудили  объемную
плетеную конструкцию.
   - Доктор говорит, что заживление проходит нормально.
   - Проклятые живодеры! - Он взглянул на нее. - Час, может,  посмотришь
на рану? Я знаю, это не слишком приятно...
   Частити едва сдержала радостное восклицание от того, что он обратился
к ней с просьбой. Они отдалились друг от друга еще до скандала, а  потом
препятствием стала ее принадлежность семье Маллоранов.
   - Не говори глупостей. -  Она  тут  же  встала  и  принялась  снимать
перчатки. - Разумеется, посмотрю. Ты опасаешься, что попала инфекция?
   - Не знаю. Просто не доверяю никому из них.  Все  время  улыбаются  и
твердят: если я пошевелюсь, то  откроется  кровотечение.  А  может,  они
просто не хотят, чтобы я понял...
   Она нежно сжала его плечо:
   - Я посмотрю и скажу тебе правду.
   Оттолкнув его  на  подушки,  когда  он  приподнялся,  чтобы  смотреть
самому, она откинула одеяло.
   - Верь мне. Я - твои глаза. - Она сняла плетеную  опору  с  его  туго
перевязанной ноги. - Не уверена, что можно трогать бинты.
   - О, пожалуйста. Всегда  можно  позвать  кого-нибудь,  кто  перевяжет
опять.
   - Стоит ли? Нет никаких признаков заражения.
   - Тогда не беспокойся и оставь все, как есть.
   Она догадалась, что Форт дает ей возможность уклониться от неприятной
процедуры, хотя сам, вероятно, извелся от тревоги.
   - Никакого беспокойства. Мне придется передвинуть  твою  ногу,  чтобы
разбинтовать ее.
   - Делай, что найдешь нужным. -  Он  положил  руку  на  лицо,  прикрыв
глаза.
   Приняв решение остановиться при  первом  признаке  кровотечения,  она
осторожно приподняла его ногу и начала разматывать бинты.
   - Если они прилипли, я не буду их отрывать. Тебе не больно?
   - Нет.
   Вероятно, он лжет, но потребность знать правду у него  сильнее  боли.
Частити молча молилась, чтобы он ошибся и рана заживает.  Что,  если  он
потеряет ногу?
   Бинты не прилипли и легко разматывались.
   - Не похоже, что это первоначальные бинты.
   - Брайт Маллоран перевязал меня на пристани. Доктора все  безжалостно
отодрали..
   - О-ох.
   - Еще как о-ох. Они спешили извлечь пулю.  Заявили,  что  она  засела
чертовски глубоко, рядом с костью. С тех пор перевязку делали дважды. Ну
как там?
   Частити наконец сняла бинт и увидела стянутую швами глубокую рану.
   - У  тебя  будет  интересный  шрам,  -  проговорила  она,  облегченно
улыбаясь. -  Краснота  и  припухлость  не  прошли,  но  нет  причин  для
волнений.
   Он наклонился вперед:
   - Возьми зеркало и покажи мне.
   Выпрямившись, Частити строго посмотрела на Форта:
   - Почему у меня такое впечатление, что ты не идеальный пациент?
   Тем не менее она сняла со стены овальное зеркало в позолоченной  раме
и держала его, пока он сосредоточенно осматривал ногу.
   Наконец его лицо просияло.
   - Выглядит неплохо, верно? Ощущения намного хуже. Будто ногу разнесло
как минимум вдвое,  а  рана  гноится.  -  Он  обезоруживающе  улыбнулся,
напомнив ей, каким был до того,  как  несчастья  обрушились  на  них.  -
Спасибо.
   Губы Частити дрогнули и, вешая зеркало  на  место,  она  замешкалась,
пытаясь справиться с волнением. Сестра желала ему счастья и верила,  что
оно  возможно  с  Эльф,  но   препятствия,   разделяющие   их,   слишком
значительны.
   С уверенной улыбкой на губах она снова забинтовала ему ногу.
   - Не боишься, что будешь хромать?
   - Говорят, нет. Но я не слишком доверяю елейным заверениям  докторов.
Хорошо, если буду жить и смогу двигаться.  Буду  даже  благодарен,  если
меня перестанут считать достойной мишенью для дуэли.
   Частити расправила одеяло на плетеной опоре.
   - Знаешь, я очень рассержусь, если ты будешь драться с Шоном.
   - Это в прошлом. Больничная койка - прекрасное место для размышлений.
Если кто-нибудь и виноват во всем этом безумии, так это отец, а  он  вне
пределов досягаемости. Я сыт  по  горло  Маллоранами  и  теперь  намерен
направить всю энергию на исправление зла, порожденного отцом.
   Частити с одобрением отнеслась к его планам улучшения условий жизни в
графстве и поддержки достойных начинаний в парламенте. Но сердце  ее  не
переставало болеть за Эльф, отвергнутую, по-видимому,  вместе  со  всеми
Маллоранами, и за Форта, которому, возможно, не суждено испытать любовь,
подобную той, что выпала ей.
   Она согласилась бы отложить отъезд из Англии, чтобы распутать  клубок
взаимоотношений, но сомневалась в возможности этого.
   Они перешли к разговору на нейтральные темы, и Частити  отметила  про
себя, что брат ни разу не упомянул Эльф и не поинтересовался, что с ней.
Может быть, ему уже сообщили.
   А может, ему и в самом деле все равно.
   Вернулся Дингвол  в  сопровождении  доктора,  расточающего  улыбки  и
поклоны, к которому Частити тоже отнеслась бы с недоверием, будь она его
пациенткой. Но, судя по всему, лечение Форта было  эффективным,  поэтому
она ничего не имела против его методов. Частити встала и взяла брата  за
руку, чтобы попрощаться.
   Он держался, пока она не открыла дверь.
   - Как леди Эльфлед? - спросил он. - С ней все в порядке?
   - О, в полном, -  ответила  Частити  и  оставила  его,  выпорхнув  из
комнаты с крупицей надежды в сердце.
   Эльф с воодушевлением  отнеслась  к  подробному  отчету  о  состоянии
Форта, хотя предпочла бы записку с просьбой навестить его. Впрочем,  она
отлично понимала, что едва ли этого дождется. Чтобы сохранить  рассудок,
она занялась другими делами, для начала решив навестить Аманду и все  ей
объяснить.
   Подруга выслушала ее с открытым от изумления ртом.
   - Боже, Эльф. Такое могло случиться только с тобой.
   - С ним это тоже случилось, - заметила Эльф, наливая себе чай.
   - Ты знаешь, что я имею в виду. Ты осталась такой  же  неугомонной  и
сумасбродной, как в детстве, и такой же везучей!
   Эльф вздохнула:
   - Я бы не сказала, что мне в чем-нибудь повезло. - Она положила сахар
в кофе и помешала его ложечкой. - Кроме моей семьи, конечно.
   Аманда заметно побледнела.
   - Ты хочешь сказать, что они знают? Все?
   - Разумеется, - пожала плечами Эльф. - Этот болван не мог не выложить
все прямо в лицо Ротгару и Шону.
   - Будь я проклята! И?..
   - И что? - спросила Эльф с наигранным простодушием.
   - И что случилось?
   - Они дали мне работу.
   - Нет! Не говори мне, что Ротгар отправил тебя драить кухню.
   Эльф расхохоталась:
   - Аманда! Конечно, нет. Мне поручена часть семейных  предприятий.  Не
хочешь ли поехать со мной инспектировать шелковые склады?
   - Шелк. Ну разве это не восхитительно! -  Аманда  вскочила  на  ноги,
затем остановилась. - И это все? Ты пускаешься в  безумное  приключение,
подвергаешься опасности, доводишь дело до скандала,  а  тебя  ставят  во
главе семейной торговли шелком?
   - Все. - Эльф не сочла нужным уточнять размах предприятий Маллоранов.
   - Ну, по-моему, это крайне несправедливо. Мне, невинной жертве  твоих
проделок, пришлось выслушать суровые нотации о моем безрассудстве.
   - Мне очень жаль, что я втянула тебя.
   -  О,  не  переживай.  -  Аманда  широко  улыбнулась.  -   Это   было
незабываемое приключение, правда?
   - Да, - согласилась Эльф со вздохом. - Как минимум.
   Несколькими часами позже, посетив основные шелковые  склады  Лондона,
Эльф завезла Аманду домой и приказала кучеру ехать к дому Сафо.
   На этот раз она обставила свой приход со  всей  пышностью.  Ее  лакей
постучал в парадную дверь и,  получив  заверение,  что  хозяйка  дома  и
примет леди Эльфлед, вернулся к карете, чтобы помочь ей выйти.
   Горничная проводила ее наверх, но не в гостиную, а в кабинет. Из трех
высоких окон свет буквально заливал просторную комнату, где повсюду были
беспорядочно разбросаны книги  и  бумаги.  Сафо  в  свободном  платье  с
заплетенными в длинную косу волосами подошла к Эльф и взяла ее за руки.
   - Моя дорогая! Вы выглядите намного лучше.
   Эльф  улыбнулась,  пораженная   вспышкой   теплых   чувств,   которые
испытывала к этой странной женщине.
   - Неудивительно, ведь я была похожа на жертву кораблекрушения,  когда
вторглась к вам в прошлый раз.
   Сафо подвела ее к креслу, отпихнув стопку  исписанной  бумаги,  чтобы
освободить место.
   - Мне приятно, что вы пришли именно ко мне.
   - Я бы не решилась, если бы Аманда не сообщила всем, что я у вас.
   - Тем не менее вы сочли возможным прийти сюда. Как лорд  Уолгрейв?  Я
слышала, он ранен.
   Эльф уловила вопросительную нотку в ее голосе.
   - Боже, я не стреляла в него!  -  Она  коротко  поведала  о  заговоре
шотландцев и его финале.
   - Ну, - заявила Сафо, откидываясь на спинку кресла, - я на вас  обоих
очень сердита. Даже не подумали предложить мне принять участие  в  таком
приключении. Я бы не отказалась составить вам компанию в лодке на реке.
   Эльф фыркнула:
   - Мне и в голову не пришло, что вам это может  понравиться.  Надеюсь,
вы меня простите.
   Сафо небрежно махнула  красивой  формы  рукой,  на  которой  сверкали
тяжелые причудливые перстни. Рассеянно глядя на нее, Эльф задумалась:  а
смогла бы она носить просторные одеяния из роскошных восточных тканей  и
такие замысловатые массивные кольца?
   - Не думаю, - ласково улыбнулась Сафо, словно читая ее мысли.
   Эльф почувствовала, что краснеет.
   - Наверное, нет. Мне это не идет, да и рост не тот. Но  я  хотела  бы
иметь  собственный  стиль.  -  С  недовольным   видом   она   расправила
бледно-зеленую юбку. -  Стоит  мне  надеть  что-нибудь  по  собственному
выбору, как все  впадают  в  полуобморочное  состояние  от  ужаса,  и  в
конечном итоге приходится носить такие вот вещи.
   Сафо задумчиво наклонила голову, окинув ее изучающим взглядом.
   - Часто  нам  кажется,  что  изменение  внешнего  облика  приведет  к
изменению нашей внутренней сущности, как бы нам того хотелось.
   - Вы считаете... - Эльф удивленно воззрилась  на  нее.  -  Вы  же  не
думаете, что мое пристрастие к  ярким  оттенкам  вызвано  стремлением  к
яркой, полной жизни? Это кажется...
   - Странным? Пожалуй, но в этом есть доля правды. Так же как  в  ваших
поступках. Я подозреваю,  что  ваше  приключение  не  было  выдержано  в
кремовых и бледно-зеленых тонах?
   Эльф неловко заерзала при мысли об алом костюме, кружевных  чулках  и
настроении, в котором она пребывала, когда покупала их.
   - Как же быть? Мои друзья и родственники просто умрут, если  я  начну
разгуливать в кричащих нарядах.
   - Нужно найти нечто такое, что удовлетворит вас и дорогих вам  людей,
моя милая. Что бы вы хотели надеть сегодня?
   Эльф подумала и рассмеялась:
   - Кажется, мне уже все равно. Мы с Амандой  только  что  побывали  на
четырех  шелковых  складах.  Она  готова  была  скупить  все,   а   меня
практически ничто не привлекло, не говоря уже о красном или фиолетовом.
   - Тогда, быть может, вы изменились внутренне?
   Эльф задумалась.
   - Возможно. - Она не чувствовала себя удовлетворенной, так как  мысли
о  Форте  точили  ее,  но  испытывала  большую  уверенность  в  себе   и
умиротворение.
   - И все же, - повторила Сафо. - Что бы вы надели сегодня?
   Эльф приподняла юбку, разглядывая  ее.  Это  был  рубчатый  поплин  с
узкими, едва различимыми серыми  полосками  и  гирляндами  из  крошечных
листочков, вьющимися между ними.
   - Я устала от этих мелких узоров, - проговорила она.  -  В  них  есть
что-то... робкое. Они для юных девушек, а я уже не девушка.
   Сафо кивнула, как бы призывая ее продолжать.
   Эльф откинулась назад и закрыла глаза.
   - Видимо, я начинаю бояться выбирать сама, а моя  горничная  считает,
что самое безопасное - не рисковать. - Она попыталась вообразить платье,
которое бы ей понравилось, но через  некоторое  время  открыла  глаза  и
беспомощно пожала  плечами.  -  Наверное,  у  меня  просто  нет  никаких
талантов в этой области.
   - Тем не менее ваш брат утверждает, что вы выбираете ткани для дома с
большим искусством и знанием дела.
   Видимо, речь о Ротгаре. Эльф едва не поддалась искушению  спросить  у
Сафо, каковы их отношения с маркизом, но устояла.
   - Боюсь, это разные вещи.
   - Или все дело в том, что,  будучи  поставлены  перед  необходимостью
принимать решение, вы делаете безошибочный выбор.
   - Наверное. Мне надо представить себя в виде кровати и решить,  какие
занавески будут лучше всего смотреться!
   Смеясь, женщины встали, и Эльф повернулась к Сафо:
   - Я так признательна вам за все.
   - Я привыкла помогать женщинам, - просто сказала поэтесса.  -  Но  вы
для меня скорее как сестра.
   Эльф осмелилась уточнить:
   - Из-за Ротгара?
   - Разумеется.
   Судя по всему, Сафо не возражала против вопросов, и Эльф сп