поступать так же.
     Порция хотела отказаться от осмотра, но подумала, что это будет выглядеть смешно, коль скоро она дала согласие на худшее. Она легла на длинную кушетку и закрыла глаза. Мирабель задрала ей юбки и обследовала ее. Уже несколько недель Порция считала свою жизнь полностью разбитой, но она скатывалась все ниже и ниже. Что может быть хуже такого унижения?
     Может быть и худшее, и оно скоро наступит. - Великолепно, - сказала Мирабель. - Настоящая девственная плева, что говорит о твоей невинности. Я думаю, она не доставит тебе много хлопот - все пройдет легко и быстро.
     Порция поднялась и расправила юбки. Ей хотелось плакать, провалиться сквозь землю, но что в этом толку.
     - Все произойдет сегодня вечером, - сказала мадам, - и тебе не придется терзаться в ожидании. Если я сейчас разошлю записки, то к вечеру мы соберем здесь много народу и устроим аукцион, чтобы получить хорошую цену.
     - Вы говорите так, будто я хочу этого. Густо накрашенные черные брови Мирабель изогнулись от удивления.
     - Если ты собралась продавать себя, то разве не хочешь получить хорошую цену?
     - О да! Конечно. Давайте выжмем каждый пенни из моего позора.
     - Потише, девочка. Не надо так. Тебе следует ненавидеть Кутбертсона и своего брата - ведь именно они здесь главные виновники.
     - Если бы мужчины не были такими животными, мне бы не пришлось торговать своим телом!
     - Если бы они не были такими животными, то как еще ты оплатила бы долги своего брата?
     Рыдания сотрясали тело Порции. Бросившись на кушетку, она дала волю слезам. Она выплакала все до последней слезинки; грудь ее болела, в голове шумело. Мирабель не утешала ее, и когда, выплакавшись, Порция села и обвела взглядом комнату, то обнаружила, что женщина уже ушла, оставив на одном из столиков стакан с бренди. Порция сделала глоток, и крепкий напиток обжег ей горло.
     Порция поставила стакан и, поддавшись искушению, открыла дверь, ведущую в коридор. Она выбежала в него и открыла тяжелую входную дверь, которая действительно выходила на улицу, вернее, в узкую аллею, ведущую на улицу.
     Всего в нескольких шагах от дома ходили люди, ездили экипажи и кареты. Она в любой момент могла позвать кого-нибудь на помощь, но в этом не было Нужды - просто надо быстрее уйти как можно дальше.
     Она обязана раздобыть триста гиней, иначе Оливеру придется туго. Порция подумала о Нериссе, но решила, что случайно встреченная кузина навряд ли одолжит ей такую сумму. На эти деньги можно жить целой семьей не один год.
     Затем Порция подумала о Брайте Маллорене: ведь он предлагал ей десять тысяч гиней за этот самый маленький кусочек кожи.
     Зажав руками голову, Порция остановилась, пытаясь собраться с мыслями. Брайт Маллорен предлагал ей такие большие деньги вовсе не за кусочек кожи. Он предлагал их ей за душу и тело. Она должна была стать его рабыней надолго, но скорее всего это была злая шутка-Порция достала из кармана карту и, заглянув в нее, поняла, что она почти рядом с Мальборо-сквер. Лучше дьявол, которого ты знаешь... Всхлипнув, Порция прошла через аллею и вышла на улицу, моля Бога, чтобы подольше не зажигали огней. Люди на улицах, по большей части слуги, спешили по своим делам и не обращали на нее внимания, но она продолжала опасаться случайной встречи или преследования.
     Преследование! Порция застыла на месте, и встречный прохожий чуть не сшиб ее с ног. Если они обнаружат ее исчезновение, то скорее всего начнут пытать Оливера.
     Не зная, что делать, Порция топталась на месте, вызывая любопытные взгляды прохожих.
     Нет, она должна использовать последний шанс.
     Порция подошла к широкой лестнице, ведущей в галерею, и посмотрела на тяжелые двери дома Маллоуренов. Они блестели, отражая свет висящих по бокам факелов, и были похожи на ворота, ведущие в ад. В правом алькове сидел у жаровни старик, закутанный в теплые пальто и шарф. Он с любопытством рассматривал Порцию.
     Она перевела дыхание и взбежала по ступеням.
     - Мне нужно увидеться с лордом Арсенбрайтом Маллореном.
     Старик с ног до головы оглядел ее, и только сейчас Порция вспомнила, что на ней нет накидки и шляпы.
     - Его нет, - последовал ответ.
     - Пожалуйста, - взмолилась Порция, - я знаю, что выгляжу странно, но уверяю вас, он меня примет. Лицо старика немного смягчилось.
     - Охотно вам верю, но его действительно нет дома. Приходите завтра.
     - Я не могу ждать до завтра! А где он?
     - Ну и ну, вы что же, собираетесь бегать по Лондону в поисках джентльмена, моя дорогая? Отправляйтесь домой и приходите завтра.
     Господи, да ведь он прав. Даже если она будет знать, где находится Брайт - у "Уайта" или в "Кокосовой пальме", - она никогда не осмелится войти туда. И кроме того, у нее совсем нет времени.
     Время! Порция представила, что Майк уже приступил к своей страшной хирургии, и, не теряя времени, бросилась вниз по лестнице и далее по улицам обратно в дом Мирабель.
     На какое-то мгновение она застыла на месте, раздумывая, не отправиться ли ей к дому Форта, - а вдруг он уже приехал, но время поджимало.
     Подобрав юбки, Порция бросилась бежать. Какой-то мужчина попытался остановить ее, схватив за руку.
     - Эй, красавица-Порция что есть силы ударила его в нос, и он с проклятиями отпустил ее руку.
     Она вбежала в темную аллею и остановилась, чтобы перевести дыхание. Успокоившись, она вошла в дом и прошла в гостиную, где застала Мирабель.
     - Итак, ты не нашла помощи, - заключила та, указывая Порции на стул.
     - Да, - выдохнула она. - Вы уже сказали Кутбертсону, что я исчезла?
     - Конечно, нет. У нас еще есть время до аукциона, а все остальное его не касается.
     - Спасибо!
     Женщина криво усмехнулась:
     - У тебя нет причин благодарить меня. Я помогла бы тебе, если бы могла. Мне искренне жаль, что ты не нашла денег в другом месте. Я понимаю, как трудно приличной женщине пойти на это, но не беспокойся - я могу зашить тебя снова, и твой будущий муж ничего не заподозрит. Ты сможешь водить его за нос, говоря, что он у тебя первый.
     - Нет, спасибо.
     Мирабель громко расхохоталась:
     - О, моя дорогая, у тебя еще есть силы шутить. Никогда не старайся быть честной с мужчинами. У них на руках все козыри. Чтобы победить, мы должны обманывать их.
     Порция промолчала, все еще не в силах отдышаться.
     - Ну как знаешь, - сказала Мирабель. - Может, будучи такой честной, ты хочешь, чтобы весь свет узнал, что произойдет с тобой сегодня вечером, или предпочтешь благоразумие.
     - О, пощадите, - пробормотала Порция, с мольбой глядя на женщину. - Можно ли меня как-нибудь замаскировать?
     - Конечно. Твоя личность не входит в цену. Парик, маска и косметика изменят тебя настолько, что не узнает родная мать.
     - Мне бы этого хотелось, - прошептала Порция.
     - Хорошо. Идем со мной.
     Мирабель ввела Порцию в соседнюю спальню и усадила за туалетный столик. Она туго завязала ее рыжие волосы и сверху надела шелковый, свободный черный парик, который напомнил Порции, наблюдавшей за действиями мадам в зеркало, пушистую шерсть Зенона.
     Мирабель заставила ее подложить под щеки мягкие кожаные подушечки, а затем на округлившиеся щеки нанесла румяна. С помощью яркой красной помады она сделала ее губы более пухлыми. Затем последовала маска - , узкая маска, прикрывающая только глаза, ее разрез был отделан золотой краской.
     - Посмотри, - сказала Мирабель, - блеск золота отвлекает от твоих глаз. Никто никогда не догадается, какого они у тебя цвета. А теперь снимай одежду.
     Порция, которая уже стала относиться к мадам, как к своей покровительнице, была в шоке.
     - Зачем? спросила он изменившимся голосом - подушечки сделали его неузнаваемым.
     - Ты же не собираешься появляться перед мужчинами в таком виде, - ответила Мирабель, указывая на ее простенькое бежевое платье. - Мы найдем тебе что-нибудь более подходящее, что также изменит твою внешность, Какое имя ты хочешь выбрать?
     - Вы даже не спросили мое настоящее имя. - Порция с отвращением выплюнула подушечки, решив подложить их в последний момент.
     - А зачем мне его знать?
     - Чтобы шантажировать меня, - холодно ответила Порция.
     - У меня свои принципы. Так как мы будем называть тебя?
     Порция вздохнула и назвала первое пришедшее в голову имя
     - Ипполита.
     - Королева амазонок. Боюсь, что оно не подходит тебе, дорогая. Ариель подойдет тебе больше. У меня под это имя есть сказочные платья. Так что бери его.
     - Нет, спасибо, - ответила Порция, решив, что имя воительницы защитит ее.
     - Как хочешь.
     Мирабель ушла, и несколькими минутами позже в комнату вошла служанка с платьем и другими предметами женского туалета в руках. На ней были полосатое ситцевое платье, фартук и чепчик, в которых она выглядела удивительно благопристойно. Она даже присела в реверансе. Глядя на нее. Порция подумала, что ей было бы намного легче, находись она в грязном публичном доме в окружении порочных, изворотливых существ.
     Порция разделась до сорочки и посмотрела на платье - кусочек прозрачного кремового шелка, который с трудом можно было назвать платьем. Неужели она должна снять и сорочку? С учетом предстоящего это не имело большого значения, и все же Порция колебалась. Она отпустила служанку, и та послушно ушла.
     Порция исследовала шелковую тряпку и, внезапно решившись и как бы бросая вызов хозяйке, надела платье на сорочку. Если Мирабель будет возражать, то ей придется с ней поспорить.
     Посмотрев в зеркало, Порция решила, что выглядит неплохо. Белая, без рукавов сорочка едва прикрывала колени, платье же было чуть-чуть длиннее. Без сорочки прозрачная ткань платья не скрывала бы ее тела, а так она выглядела более или менее прилично. Правда, она не привыкла выставлять напоказ обнаженные руки и ноги, но здесь уж ничего не поделаешь.
     Порция затянула на талии тонкий золотистый поясок и надела легкие сандалии того же цвета. Верхнюю часть рук она украсила позолоченными браслетами. Лук и колчан со стрелами завершали туалет.
     Она оглядела себя в зеркало и подумала, что ее костюм вполне сгодился бы для маскарада, но она никогда не посмела бы надеть его в приличное общество. Но она и не идет в приличное общество. Ее выставят на публичном аукционе.
     Порция почувствовала, как ее опять охватывает паника, и постаралась взять себя в руки - надо быть практичной. Подумаешь, маленький кусочек пленки!
     Порция еще раз посмотрела на себя в зеркало. Возможно, ей удастся что-то заработать, и Кутбертсон ограничится этой суммой. Сомнительно, чтобы за нее дали высокую цену. Мужчины любят пышную грудь, а ее едва заметна под складками ткани. Они любят круглые бедра, а у нее плоские. Обычно с помощью корсажа и обручей ей удавалось придавать им некоторую округлость, но теперешний наряд ничего не подчеркивал.
     Но зато длинный черный парик, узкая золотая маска, косметика изменили ее внешность до неузнаваемости. Никто не сможет узнать ее, а это значит, что она вернется домой и будет продолжать жить обычной жизнью.
     Неужели это возможно? Неужели она сможет вернуться на Дрезденскую улицу и делать вид, что ничего не случилось? Неужели она сможет пойти завтра на обед к Нериссе? Или как ни в чем не бывало вернуться в Дорсет?
     Порцию снова охватила паника, и она сердито зашагала по комнате. Надо взять себя в руки - страх и паника не приведут ни к чему хорошему.
     Вернулась Мирабель. Увидев под платьем сорочку, она от удивления подняла брови.
     - - Какая очаровательная скромность. Сколько тебе лет?
     - Двадцать пять.
     Мирабель нахмурилась.
     - Если бы Кутбертсон только знал... Но ты выглядишь гораздо моложе своего возраста.
     Она оглядела Порцию с ног до головы.
     - Я дала тебе девятнадцать, но сейчас, как мне кажется, мы можем дать тебе еще меньше. - Она медленно обошла вокруг Порции. - У тебя мальчишеская фигура. Пожалуй, мы скажем, что тебе четырнадцать.
. - Четырнадцать?! Но это же смешно!
     - Совсем нет. Подложи под щеки подушечки и посмотри на себя глазами постороннего человека.
     Подложив подушечки, Порция посмотрела в зеркало. Рядом с высокой Мирабель, стоявшей у нее за спиной, с округлившимися щеками и пухлыми губами она действительно походила на хорошенького ребенка. Порции стало жутко: она видела в зеркале совсем незнакомое существо.
     - Но почему четырнадцать? Это же до смешного глупо!
     - - Такой возраст поднимет тебя в цене. Многие мужчины любят совсем молоденьких девочек.
     Порция вспомнила, что и Кутбертсон намекал на это, а Брайт Маллорен прямо сказал, что Лондон опасен для хорошеньких шестнадцатилетних девушек.
     Ей вдруг пришло в голову, что на ее месте могла бы оказаться Пруденс. Слава Богу, что это не она!
     Снова, вынув подушечки, Порция посмотрела на Мирабель и, будучи практичной, спросила, сколько могут за нее дать.
     - Самое меньшее - три сотни, - ответила мадам, подумав.
     - Мне с трудом верится, что мужчины могут выбрасывать такие деньги.
     - К нашему счастью, это развлекает их. Что бы мы делали без них? Им нравится сорить деньгами перед лицом своих друзей и врагов. Запомни, моя дорогая, все в Лондоне подчиняется силе.
     - Силе? Нужна ли сила, чтобы покупать детей?
     - Сила мужчин заключается в том, что они могут покупать и продавать нас. Но бывают случаи, когда я продаю и мужчин, и тогда покупателями становятся женщины. Мне кажется справедливым, что мужчины платят деньги за такие тривиальные вещи.
     - Мне они не кажутся тривиальными.
     - Это уж твое дело, - ответила Мирабель, пожав плечами. - Если ты готова, давай вернемся в гостиную. Да, чуть не забыла: сначала я пришлю тебе поесть.
     - Навряд ли я смогу проглотить хоть кусочек.
     - Ты должна заставить себя. Я советую тебе также выпить вина или принять немного опиума. Совсем капельку. Мужчины не любят, когда женщины бесчувственны.
     - Мне ничего не нужно.
     Мирабель пожала плечами и вышла. Порция принялась мерить шагами комнату, пытаясь убедить себя, что в ее поступке нет ничего страшного и что она должна пройти через это, но мужчина, который должен был обесчестить ее, заранее представлялся ей чудовищем, а все происходящее - ночным кошмаром.
     Порция закрыла лицо руками. Каким бы ужасным ни было для нее предстоящее изнасилование, это лучше, чем то, что может случиться с Оливером, если она струсит.
     Дверь к свободе была еще распахнута, но на улице было уже темно, да и странный наряд не позволял ей убежать. К тому же что будет с Оливером? Разве может она позволить покалечить брата? Как ужасно, что она, которая всегда боролась с несправедливостью, оказалась на краю гибели.
     Решив во что бы то ни стало сохранять спокойствие, Порция взяла в руки одну из лежавших в комнате книг. Это была книга о животном мире Африки. Листая ее, Порция решила, что хищники Африки более безопасны, чем хищники Лондона.
     Служанка принесла еду, и Порция, поковыряв ее вилкой, поняла, что не в силах проглотить ни кусочка. Она выпила немного вина, чтобы смочить пересохшее горло.
     Дверь к свободе стала для нее настоящей пыткой. Как жестоко иметь возможность убежать от предстоящего кошмара, но не иметь права воспользоваться ею.

Глава 9

     Брайт обедал в клубе с Эндовером и Барклаем, немногословным майором в отставке, правая рука которого была на перевязи. Они уже собирались покинуть клуб, чтобы ехать в театр, когда в зал вошел сэр Вильям Харгров, богатый набоб, чьей заветной целью было проникнуть в высшее общество. Совсем недавно он получил титул баронета, и Брайт не сомневался, что со дня на день ему удастся купить себе звание пэра. Среди высшей аристократии имелись экземпляры и похуже, а сэр Вильям, по мнению Брайта, был хотя бы человеком честным и воспитанным.
     - Лорд Брайт, - приветствовал его, кланяясь, мускулистый пожилой человек, - желаю вам приятно провести вечер.
     Брайт поклонился в ответ и представил сэру Вильяму своих друзей. Тот, в свою очередь, познакомил его с пришедшим с ним мистером Престонли, толстым торговцем, сахаром из Вест-Индии.
     - Не желаете ли вы, чтобы мы составили вам партию в карты? - подобострастно предложил сэр Вильям, который был излюбленной жертвой Брайта, когда Бриджуотер в очередной раз нуждался в деньгах. Он был достаточно богат, чтобы безболезненно для себя проигрывать несколько тысяч, и к тому же ему доставляло удовольствие повращаться в кругах высшей аристократии. Похоже, что мистер Престонли принадлежал к числу тех же людей.
     В настоящий момент Бриджуотер не нуждался в деньгах, но в них нуждалась Порция Сент-Клер. Обменявшись с друзьями многозначительными взглядами, Брайт ответил, что они к услугам пришедших.
     Красное, лоснящееся лицо мистера Престонли покраснело еще сильнее.
     - Послушайте, сэр Вильям, - сказал он, - я думал, что мы пойдем на аукцион к Мирабель.
     Лицо сэра Вильяма выразило недовольство, однако он подтвердил, что его друг хотел бы посетить этот аукцион, устраиваемый по просьбе Кутбертсона, чтобы взыскать долг с одного из его кредиторов. Возможно, мистер Престонли примет в нем участие.
     Престонли важно надул щеки и молча кивнул.
     Брайт посмотрел на него с отвращением, но, не желая выпускать из рук таких жирных голубей, ответил:
     - А почему бы нам всем не отправиться к Мирабель? Помимо всяких других соблазнов, у нее есть и карточные столы.
     - Чудесно! - с облегчением воскликнул сэр Вильям. - Что скажете на это, Престонли?
     - Ничего не имею против, - ответил тот, и дело было улажено.
     Они сели в карету и поехали к Мирабель. Всю дорогу Брайт прощупывал, насколько богат мистер Престонли, и выяснил, что у него денег куры не клюют, да к тому же он был работорговцем и не скрывал этого. Наслушавшись его рассказов о торговле рабами и непристойностей о женщинах-рабынях, Брайт решил, что лишить его части денег, заработанных на грязном деле, - сплошное удовольствие.
     В комнате не было часов, но за окном стемнело - значит, наступил вечер. Горничная принесла чай и пирожные, зажгла свечи. Отдаленный шум голосов сказал Порции, что аукцион вот-вот начнется. Заиграла музыка. Звуки мужских голосов, прерываемые женским смехом, стали слышнее.
     Порцию охватило чувство ирреальности всего происходящего: как может кто-то смеяться, когда она стоит на пороге гибели?
     В комнату вплыла Мирабель. Сейчас на ней было великолепное темно-синее шелковое платье с низким вырезом и отделкой из кружев. Высокую прическу украшали цветы и драгоценные камни, по виду - сапфиры. Драгоценности сверкали у нее и на шее, пальцах и на запястьях. Порция не могла отделаться от мысли, что ее сегодняшний позор добавит мадам еще драгоценностей. Она невольно улыбнулась.
     - У тебя еще хватает духу усмехаться? - спросила Мирабель, ничуть не обидевшись. - Великолепно! Это лучше, чем обморок. Все уже готово, и собравшиеся с нетерпением ждут твоего появления. Хочешь чего-нибудь выпить или лучше немного опиума?
     Подавив искушение. Порция отказалась.
     - Я хочу, чтобы мое сознание было ясным, сказала она.
     - Не вижу причин отказываться, но как пожелаешь. Запомни, что после аукциона ты обязана выполнить все, что от тебя требуется.
     Порция промолчала, пытаясь совладать с болью в сердце. Она готова пройти через выпавшее на ее долю унижение с достоинством и гордо поднятой головой, но вот ее слабое тело может в любой момент подвести ее.
     - Наверное, мне все же лучше чего-нибудь выпить. - Она взяла стакан с бренди и осушила его. Жидкость обожгла ей горло, но в голове просветлело.
     - Бренди придает силы, не так ли? А тебе они еще понадобятся. Как ты поступишь с братом, когда все закончится?
     - Не знаю, - ответила Порция, сжимая в руках стакан.
     - Я бы посоветовала тебе отделаться от него. Интересно, принес бы он себя в жертву ради тебя?
     - Не сомневаюсь, - ответила Порция, хотя вовсе не была в этом уверена. Многим кажется, что пожертвовать девственностью проще, чем пожертвовать жизнью.