не могла не вспомнить первое венчание сестры и как та деревянным голосом произносила брачный обет. Сейчас Верити поистине вкладывала в священные слова всю душу. Собрав волю в кулак, Честити ухитрилась ни разу не глянуть на Сина и не расплакаться.
     Родгар и леди Элфлед выступили как свидетели, тем самым многократно упрочив совершенный обряд, - теперь за ним стояло еще и все семейство Маллоренов.
     - Пора вернуться под защиту стен Родгар-Эбби, - сказал маркиз, когда с формальностями было покончено. - Нас ожидает свадебное торжество, и, если промедлить, мы упустим время.
     Это было безмолвное напоминание о том, что граф Уолгрейв может появиться в любую минуту. Большего не потребовалось, все в мгновение ока собрались в дорогу. Радушно приглашенный маркизом, викарий не заставил себя долго упрашивать. Он ехал под предлогом, что желает отпраздновать бракосочетание, но каждому было ясно: он просто опасается подвернуться под руку графу.
     К пассажирам кареты прибавилась Верити с ребенком, остальные выехали верхом. Натаниель, разумеется, держался вплотную к карете, и Элф со вздохом заметила:
     - Где же тут набраться драконов!
     Верити недоуменно сдвинула брови.
     Син и Родгар ехали стремя в стремя, что-то обсуждая. Честити предположила, что маркиз вводит брата в курс их подозрений. Она не знала, стоит ли посвятить в них также и Верити, и, поразмыслив, решила, что это подождет: известие, что отец замешан в измене, омрачит сестре ее счастливый день. Всего логичнее сделать это в Родгар-Эбби, когда дорога будет позади, а багаж под рукой. Заодно можно заглянуть в загадочный документ. Что там окажется - нечто и в самом деле значительное? Или он принесет разочарование? Как его содержание повлияет на ее будущее? Существует ли хоть шанс, хоть полшанса, что ее репутация может быть спасена, что и ей доведется стоять у алтаря?
     Девушка резко приказала себе оставить пустые размышления: мечтать о счастье ей так же глупо, как надеяться снова обрести девственность.
     Кортеж прибыл в Родгар-Эбби сразу после заката солнца. Для Честити, а также для новобрачных были уже приготовлены комнаты, в детской еще суетилась прислуга. Вот-вот должны были подать праздничный обед.
     Когда Честити собралась напомнить Верити о документе, оказалось, что молодые уже успели уединиться. Кажется, маркиз не торопится с разоблачениями. К огорчению Честити, Син перехватил этот взгляд. Он и без того держался в стороне, а теперь вовсе отстранился.
     Разве не этого она добивалась?
     Сердце мучительно заныло.
     Девушка укрылась в тихой гавани своей комнаты, дав слово не поддаваться слезам. Если, по мнению Сина, она теперь находится под покровительством Родгара, он оставит ее в покое. Нужно только укрепиться в решимости навсегда с ним расстаться.
     Когда Верити постучала в дверь, Честити беспокойно бродила по комнате. Она посмотрела на сестру - сияющие глаза, счастливая улыбка.
     - Поверить не могу, что это в самом деле случилось! - воскликнула Верити, бросаясь к ней с объятиями. - Мы победили, мы добились своего! Маркиз уверяет, что лично присмотрит за тем, чтобы это не отразилось на карьере Натаниеля. - Она потупилась. - Знаешь, стоит заговорить о проблемах, как Натаниель закрывает мне рот поцелуем. Он сказал, что все образовалось бы самой собой. Он даже подумывал увезти меня с собой на континент, чтобы обвенчаться там.
     - Очень романтично, - рассеянно одобрила Честити. - Маркиз, случайно, не упоминал, как он намерен обеспечить вашу будущую безопасность?
     - Нет, не упоминал. - Милое лицо Верити омрачилось. - Ты думаешь, это лишь пустые обещания?
     - Речь не об этом... - Честити собралась с духом для объяснений, что было не так-то просто. - Сейчас я тебе кое-кто расскажу... кое-что неожиданное и странное. Мы с Родгаром обсудили все, что произошло, и пришли к выводу, что сэр Уильям шантажировал нашего отца тем, что тот совершил в сорок пятом. Речь об измене, Верити. Мы думаем, что существует документ, способный это доказать.
     - Отец замешан в измене? - удивилась Верити, как Честити и ожидала. Но потом она медленно кивнула. - Понимаю. Для из ряда вон выходящих странностей может быть только из ряда вон выходящее объяснение.
     - И нам кажется, - осторожно продолжала девушка, - что документ, который у тебя с собой, и есть орудие шантажа.
     - Боже правый!
     - Ты не против, если маркиз прочтет его?
     - Что ты, конечно, нет. - Верити пошла к двери, но вдруг повернулась, прижав ладони к щекам. - Какой ужас!
     - Что случилось?
     - Я оставила его в кармане платья горничной, в котором выехала от няни!
     Честити живо припомнила, как все они переодевались в карете.
     - Но ведь ты не выбросила платье?!
     - Все равно что выбросила! Я оставила его Мэри Гарнет с наказом отдать бедным! Про документ я совсем забыла! Понимаешь, приехал Натаниель...
     Не слушая, Честити бросилась вон из комнаты. На вопрос, где сейчас Родгар, лакей ответил, что тот в своем кабинете.
     - В чем дело? - спросил маркиз, когда она, задыхаясь, вбежала к нему.
     Девушка, глотая слова, объяснила ситуацию.
     - Хорошо, что об этом зашел разговор. Нельзя терять ни минуты!
     - Что вы собираетесь делать?
     - Послать кого-нибудь к Гарнетам. Син хорошо их знает, он и поедет.
     - Но он два дня провел в седле!
     - Он солдат и таковым желает остаться.
     От чрезмерной заботы - к полному пренебрежению! Честити хотела запротестовать, но вспомнила еще одну важную вещь.
     - Милорд, мне нужно обсудить с вами нечто важное...
     - Слушаю.
     Она рассказала о своем частном расследовании в "Доме у дороги" и о респектабельных светских дамах, которые ей там повстречались. Она уже тогда поняла, что Родгар там не впервые, но лишь минуту назад сообразила, что он может знать, кто скрывался под масками. Честити не утаила ничего, в том числе упомянула про письмо, предположительно написанное Нериссой Трелин. Все это не имело ничего общего с государственной изменой, зато было вплотную связано с ее судьбой.
     - Как интересно! - произнес Родгар, внимательно ее выслушав. - Вы говорите, письмо было весьма откровенным? А именно?
     - Она назвала его Геркулесом, а потом... - Честити покраснела до корней волос, но ничего не оставалось, как вдаться в детали, - потом там говорилось о его платке у нее между ног в театре и о ее ленте, которую ему предлагалось обвязать вокруг... нет, я не могу продолжать!
     - Это и не нужно, я уже могу составить общую картину. В самом деле, письмо гораздо откровеннее обычной любовной записки.
     - Вот и я так подумала.
     - И вы спрятали его в пустой комнате, в трещине за каминной полкой. Как найти этот дом?
     Девушка объяснила, насколько могла вспомнить, и маркиз сделал заметки. Вскоре Брайт Маллорен отправился с поручением разыскать и привезти письмо. Похоже, он был счастлив убраться подальше от свадебных столов.
     - По-вашему, от письма будет толк? - спросила Честити Родгара. - Мне бы не хотелось погубить безупречную репутацию Нериссы. По сути, она не сделала ничего плохого, просто сказала правду.
     - Просто поставила подпись и печать под приговором, - сухо уточнил он. - Вы чересчур добросердечны, дорогая моя. Нерисса Трелин из тех женщин, что не задумываясь погубят любого, кто встанет у них на пути. К тому же вы ошибаетесь, называя ее репутацию безупречной. Полсвета знает, что это обычная потаскушка, но находит забавным притворяться, что это не так. Кстати, они знали и то, что вы ни в чем не виноваты - у высшего света нюх как на порок, так и на добродетель, - и вволю позабавились, бросая камни в невинную жертву. Жертва время от времени необходима - на алтарь добропорядочности, чтобы удостовериться, что условности все еще в силе. Так устроен свет.
     - Вы тоже к нему принадлежите!
     - Я его столп, - добродушно подтвердил Родгар. - Однако в отличие от некоторых я не обижаю невинных.
     Он вдруг приблизился к Честити, поднял ее лицо за подбородок и коснулся губ губами.
     - Временами я почти завидую брату...
     В этот миг она всем существом ощутила присутствие Сина в кабинете, отпрянула и повернулась.
     - Я вижу, процесс восстановления твоей репутации идет полным ходом, - заметил Син таким ледяным тоном, который не удался бы и Родгару. - Удачная мысль, брат! Никто не посмеет усомниться в добродетели супруги маркиза Родгара.
     - Не в моем присутствии, - согласился тот. - Однако нас больше занимает то, что говорится за спиной.
     Честити ощущала себя ягненком между двумя волками. Родгар адресовал Сину такой взгляд, что ее бросило в дрожь.
     - Если ты способен усомниться в добродетели будущей жены из-за одного поцелуя, ты не заслуживаешь семейных уз. У меня есть для тебя поручение, но оно может подождать.
     Дверь за ним закрылась, Син и Честити остались наедине.
     - Черт возьми, я хочу знать, как далеко между вами зашло!
     Пожалуй, это был подходящий момент навсегда избавиться от Сина... но и навсегда подорвать его чувство собственного достоинства.
     - Между нами ничего нет и не было!
     - Тогда откуда взялась эта булавка?
     Про булавку Честити забыла и теперь невольно прикрыла ее ладонью, словно это могло что-то изменить.
     - Родгар подарил ее мне в "Доме у дороги".
     - Почему?
     Ледяной тон Сина был невыносим. Вопреки всем доводам рассудка Честити хотела совсем иного - заботы, любви, доверия.
     - Ни к чему делать скоропалительные выводы.
     Она попробовала прильнуть к Сину, но он решительно отстранил ее.
     - Почему Родгар подарил тебе булавку?
     Она попыталась погладить его по щеке. Он отбросил ее руку.
     - Почему он это сделал?!
     - В виде платы за услуги! - не выдержала Честити. - Господи, что ты за болван!
     - Болван и есть! Сколько ни ломаю голову, не могу взять в толк, как ты ухитрилась в ту ночь найти время и для Род-гара!
     - Ты не просто болван, ты не в своем уме! Родгар всего лишь поцеловал меня!
     - И заплатил фамильной драгоценностью? - Син схватил Честити за плечи и больно сжал. - Я не настолько болван, чтобы этому поверить!
     - Идиот! - Она изо всех сил ударила его веером по пальцам. - Милорд, я требую немедленно отпустить меня! Поговорим, когда к вам вернется разум!
     Он отпустил ее только для того, чтобы заключить в объятия.
     - Он никогда не вернется, Честити! Ты лишила меня разума, преобразившись в светскую даму! Я не знаю, как теперь быть, как держаться с тобой! Мне страшно оставаться рядом с женщиной, которая просто создана быть маркизой! - Он помолчал и произнес, понизив голос:
     - Не позволяй Родгару целовать тебя...
     Его объятие было сладостным, но к сладости примешивалась горечь.
     - Ты всерьез думаешь, что я могла увлечься Родгаром?
     - Разве им можно не увлечься? Я не шучу, Честити. Представь, что твоя репутация восстановлена. Что тебе во мне? Вокруг вьются поклонники не в пример более знатные, и Родгар в их числе.
     Как ни тяжело было Честити покидать его объятия, она сумела высвободиться и даже отступить на пару шагов.
     - Возможно, ты прав, и мне стоит выйти за Родгара.
     - Но только с безупречной репутацией, - быстро возразил Син. - Если восстановить ее не удастся, выйдешь за меня.
     - Жаждешь принести себя в жертву?
     - Нет, понести расплату. Я воспользовался тобой...
     - Нет, это я тобой воспользовалась!
     Он снова схватил Честити в объятия. После долгого поцелуя остатки ее решимости испарились.
     - Ах, клубника на взбитых сливках... - простонал Син, припадая губами к ее груди.
     - Син, ни слова о еде!
     - Невозможно!
     Попытка сохранить хладнокровие с треском провалилась, и Честити прильнула к такой родной груди.
     Стук в дверь заставил их отскочить друг от друга. Вошедший Родгар окинул их невозмутимым взглядом, кивнул и сказал:
     - Превосходно. А теперь, Син, отправляйся в Винчестер. Надеюсь, ты в силах?
     Судя по выражению лица, Син в отличие от Брайта совсем не рвался прочь. Но он не стал отказываться.
     - Лишь бы лошадь была свежая.
     - Рад слышать. - Родгар коротко обрисовал ему ситуацию. - Я мог бы послать своего человека, но миссис Гарнет скорее войдет в положение, если ты лично объяснишь ей, как это важно. Если платье уже в чужих руках, придется выяснить его судьбу и разыскать документ.
     - Ты предлагаешь мне шарить по домам честных бедняков?
     - Только если иного выхода не будет, - ответил маркиз с тенью улыбки. - Прихвати с собой пару грумов. Когда документ будет в твоих руках, можешь хорошенько отдохнуть.
     Это был тонкий намек на то, что положение сложилось опасное, и Честити невольно испугалась за Сина. Если другие заинтересованные лица поймут, что документ у него, охота возобновится, и дичью станет уже он. Даже Генри Вернем способен убить за право обладания столь важной уликой, а уж граф Уолгрейв сотрет в порошок полмира.
     Отбросив условности, Честити обняла Сина и крепко поцеловала.
     - Береги себя, милый!

Глава 19

     Свадебный обед прошел в странной обстановке: Верити и Натаниель не сводили глаз друг с друга; Элф, поглядывая на них, скоро впала в глубокую задумчивость; Бренд и Родгар вели какой-то разговор, часто прерываемый паузами; Честити тревожилась за Сина.
     С некоторым запозданием она поняла, что за короткое время знакомства они почти не разлучались и если кто-то бывал в опасности, то это она. Честити не привыкла беспокоиться за Сина. Чтобы отвлечься, она прислушалась к беседе за столом и поняла, что предметом ее является текущая война. Это вплотную касалось Сина и потому заинтересовало ее.
     - Вы и в самом деле полагаете, что война вот-вот закончится? - обратилась она к Родгару.
     - Я почти уверен в этом. После событий в Индии и капитуляции Канады французскому владычеству пришел конец. Отказав Фридриху в военной помощи, король Георг тем самым вынудил Россию пойти на уступки. - Маркиз внимательно посмотрел на девушку и слегка улыбнулся, давая понять, что разделяет ее чувства. - Все это означает, конечно, что в ближайшем будущем Сину не придется участвовать в сражениях.
     - И может статься, его переведут поближе к дому, - оживилась Элф. - За последние годы мы его почти не видели, к тому же я не против получше узнать свою новую сестру.
     Честити хотела запротестовать, но это было так чудесно - быть принятой в качестве будущей жены Сина. Она сказала себе, что будет лелеять эту невозможную фантазию еще какое-то время, прежде чем откажется от нее. Она погрузилась в мечты под рассуждения Элф о том, где именно может стать на постой полк Сина и удастся ли достаточно часто видеть племянников и племянниц.
     Наконец последовал тост в честь новобрачных, и Натаниель, багровый от смущения, объявил, что им с Верити хотелось бы удалиться к себе пораньше. Молодая супруга потупилась. К чести Родгара, он пожелал им доброй ночи с самым серьезным видом.
     Когда все поднялись из-за стола, Элф увела Честити к себе на чашку чаю.
     - Скоро настанет твоя очередь, - заметила она.
     - Да, если размечтаться. Но видишь ли, Элф, я не думаю, что эти мечты осуществимы.
     - Родгар обязательно что-нибудь придумает, а кроме того, погубленная репутация в глазах Сина не является серьезным препятствием к браку. Разумеется, я надеюсь на благоприятный исход, но только ради всеобщего душевного спокойствия, а не ради приличий. Кстати, о спокойствии! Этот лиф раздражает своей теснотой, и я от него с радостью избавлюсь. Ручаюсь, Шанталь нарочно так меня зашнуровала, чтобы я не ударила лицом в грязь рядом с тобой. Обед был чистым мучением!
     Горничная приготовила два очаровательных пеньюара - воздушных, с кружевной отделкой. Сбросив тесную одежду, молодые женщины уселись выпить чаю и поболтать.
     - Расскажи о своей семье, - попросила Честити.
     - Охотно, раз тебе предстоит в нее влиться. - Элф заварила чай в фарфоровом чайнике. - Итак, нас шестеро. Родгар - старший сын. Когда отец выбрал для сына странное имя, жена не стала возражать, и он воспринял это как знак, что так оно пойдет и в дальнейшем. Мать остальных пяти детей, моя в том числе...
     - Как, у вас разные матери?!
     - А ты не знала? Мать Родгара умерла довольно рано, когда ему было всего пять. Отец женился вторично, а потом уже оба наших родителя умерли. Я осиротела в семь лет и плохо помню мать, но говорят, что Син унаследовал ее облик почти в точности.
     - Значит, Родгар обзавелся титулом в сравнительно молодом возрасте...
     - В девятнадцать лет, - уточнила Элф, передавая Честити чашку. - И еще пятью детьми в придачу, в том числе двойняшками, от которых чаще всего одни неприятности. Это большая ответственность, и Родгар отнесся к ней со всей серьезностью. Он был к нам неизменно добр.
     - Я успела заметить, что он хороший семьянин.
     - Ему бы стать семьянином в полном смысле слова - жениться. Он об этом подумывал, но теперь все изменится.
     - Почему? - полюбопытствовала девушка, пробуя чай.
     - Он надеялся, что кто-то другой вступит в брак и даст семейству наследника. Когда у Брайта ничего не вышло со сватовством, Родгар решил взять это на себя, но теперь в перспективе брак Сина, и он может быть спокоен.
     - Не странно ли, что он желает переложить на чужие плечи прямую обязанность старшего сына?
     - Понимаешь... - Элф заколебалась, потом махнула рукой. - Такие вещи называют "скелетом в шкафу". О них не говорят, но раз уж ты станешь членом нашей семьи, то должна знать все мрачные семейные тайны. Дело в матери Родгара.
     - Как это?
     - Она была... не слишком приятной особой.
     - Таких хоть пруд пруди! При чем здесь нежелание вступать в брак?
     - Да, но не каждая неприятная особа убивает родных детей.
     - Что?! - Честити вздрогнула так сильно, что расплескала чай.
     - Да-да, у Родгара была сестренка... всего несколько дней. Хуже всего, что он был свидетелем того, как мать задушила ее. Он был слишком мал, чтобы этому воспрепятствовать, хотя и пытался. Вот почему он так чрезмерно заботлив по отношению к нам - все еще пытается спасти того младенца.
     Рука Честити так дрожала, что ей пришлось поставить чашку на блюдце.
     - Но как она могла? Почему совершила такое?! Она была... безумна?
     - Насколько мне известно, нет, но родильная горячка порой способна лишить молодую мать рассудка. Она оправилась физически, но рассудок так и не вернулся, поэтому пришлось держать ее под замком. Сама понимаешь, к Род-гару ее не допускали... возможно, отчасти и это свело ее в могилу.
     - Какая ужасная история! Но я по-прежнему не понимаю, отчего маркиз не желает вступать в брак.
     - Он опасается, что это может быть наследственное, - уныло пояснила Элф. - Быть может, ты заметила и то, что он всегда уравновешен. Лучше никаких эмоций, чем чрезмерные.
     - Мне кажется, опасения Родгара напрасны, и потом, дети могут пойти в мать!
     - А могут и в отца, - резонно возразила Элф, - а болезни передаются по наследству так же, как цвет волос и глаз, как способность к музыке и рисованию. Но к тебе это никак не относится. - Она наконец улыбнулась. - Теперь твой черед рассказывать! Есть у тебя братья или сестры?
     - Сестра одна, а братьев двое. Старший, лорд Торнхилл, носит имя Фортитьюд (стойкость), а младший - Виктор (победитель). Если вспомнить Верити и Честити, становится ясно, что не только у вашего отца была склонность к необычным именам. Виктор у нас младший, ему восемнадцать.
     - А какие они, твои братья?
     - Форт - вполне типичный английский дворянин: любит ездить верхом, охотиться и боксировать. Ты ведь слыхала об этом новом виде спорта? Два джентльмена надевают толстые рукавицы и лупят друг друга до тех пор, пока один из них не свалится. Ну чем не элегантное времяпровождение? Форт довольно добр, но не сентиментален.
     - В самом деле, типичный англичанин!
     - Что касается Виктора, мы с детсада ссорились, поэтому мне трудно быть объективной. Надеюсь, с возрастом характер у него переменится к лучшему.
     Честити зев