окаменела в его объятиях. Казалось, он держит в руках статую. По крайней мере она не сопротивлялась и позволила нахлобучить себе на голову паричок и шляпу (вкривь и вкось, но в подобной ситуации это было даже кстати).
     Из-за угла появился жилистый человек с кислым землистым лицом. Чуть позже из-за другого вышел привлекательный, одетый с иголочки мужчина. Оглядевшись, они дружно направились к скамье.
     Син решил, что самое время вложить в спектакль побольше убедительности (возможно, это был его первый и последний шанс с Чарлз). Прикрываясь муфтой, он превратил пародию в настоящий поцелуй.
     Неуступчивые губы Чарлз дрогнули и приоткрылись. Теперь они были нежными и податливыми. Широко раскрытые испуганные глаза затуманились, веки медленно опустились. Син ощутил отклик: едва заметные движения тела и то, как сжимаются пальцы на его плечах. Он не мог дать себе волю из опасения, что Чарлз начнет вырываться, припомнив наконец, что в его глазах они оба мужского пола. Впрочем, это все равно случилось. Он услышал жалобный возглас, ощутил смущенный рывок в сторону и на мгновение растерялся.
     Рядом кто-то громко откашлялся. Муфту потянули прочь.
     - Эйдриан, любовь моя, нас выследили! - крикнул Син, стискивая Чарлз руками и прижимая к груди. - Останься в моих объятиях, я не позволю тебя вырвать из них! - Он устремил на Генри взгляд, полный, как он надеялся, отчаянной мольбы и укора. - Сколько братья заплатили вам? Впрочем, все равно! Только смерть разлучит меня и Эйд-риана!
     - Ради Бога, леди, я знать не знаю ваших братьев! Мы здесь случайно. Не проходила ли мимо молодая женщина с бритой головой?
     Син помедлил, окидывая взглядом своего противника. Генри Вернем был высокий брюнет, из тех, кого называют смазливыми. Взгляд его близко посаженных глаз не был, однако, глупым или рассеянным, и Син отказался от мысли навести его на ложный след.
     - Ах, сэр, да пройди здесь сам король со своим двором, я бы не заметила! До того ли мне было? Умоляю, поклянитесь всем святым, что не подосланы братьями!
     Генри только отмахнулся и зашагал назад к городу. Его сообщник издал грязный смешок и двинулся следом. Пока они не скрылись из виду, Син оставался в той же позе, предположительно для верности, на деле - чтобы сполна упиться ощущением близости Чарлз.
     Теперь он знал наверняка, что с восторгом занялся бы с ней любовью непритворно. Ее аромат волновал сильнее "знойных" духов. С каждым вдохом к его фальшивому бюсту слегка прижималась настоящая женская грудь, маленькая и крепкая. Стройное бедро, оказавшись между его ног, так и осталось там - источник сладких мучений.
     Движимый внезапной потребностью узнать, каковы на ощупь эти короткие волосы, Син просунул пальцы под паричок. По телу Чарлз прошла дрожь, и только тут он вспомнил недавние откровения Генри Вернема. Граф Уолгрейв застал дочь с мужчиной. В наказание он обрил ее наголо и принудил носить сиротскую одежду. Неудивительно, что она предпочла мужское.
     Однако главное откровение было все-таки в том, что Чарлз уже не девственница. Против ожидания Син не был обрадован. Он жаждал страсти, но не разврата.
     - Они ушли?..
     Он заметил, что поглаживает Чарлз по голове под паричком - трогательная попытка утешить. Интуиция подсказывала, что она попалась на своем первом любовном романе, скорее всего была ослеплена чувством. Где же он теперь, ее возлюбленный? Что с ним стало?
     Син неохотно разжал объятия, дав ошеломленной Чарлз возможность подняться со скамьи.
     - Что случилось? - спросила она неуверенно, поправляя треуголку.
     - Вы попались Вернему на глаза. По счастливой случайности я подслушал его разговор с сообщником и решил обмануть их, представив вас в виде своего любовника. Как видите, расчет оказался верным.
     Тут Син вспомнил свои злоключения на стене сада. При всех своих плюсах маскарад мог однажды подставить их всех под удар.
     - Нужно забрать Верити и бежать... - сказала Чарлз.
     - Но не сломя голову. Этот Генри Вернем хорошо ли вас знает?
     - Очень хорошо, - прошептала она.
     У Сина чуть было не вырвалось: "Уж не с ним ли вас и застукали?"
     - Тогда в другой раз нам так легко не выкрутиться, особенно если он вас как следует разглядит. - Син поднял ей воротник и надвинул пониже шляпу, но треуголка плох" скрывала лицо. - Предложите мне руку и все время говорите что-нибудь, склоняясь как можно ближе.
     Девушка повиновалась, и они пошли назад, сблизив головы, как воркующие влюбленные. По главной улице расхаживал сообщник Генри, но его самого не было, что не сулило ничего хорошего, так как вполне могло означать проверку на постоялом дворе.
     Сердце у Сина билось как сумасшедшее, но не от страха, а от возбуждения. Происходило именно то, чего ему недоставало долгие месяцы выздоровления. Опасность, риск, погони - жизнь!
     В снятых комнатах все было, как и до их ухода. Закрыв за собой дверь, Син вспомнил, как ловко облапошил Генри, и расхохотался.
     - Замолчите! - воскликнула Чарлз. - Это не игра, олух вы эдакий! Речь идет о судьбе моей сестры и племянника!
     - Для которых я делаю все, что могу, не так ли? И потом, кто бы говорил! Это не я носился по городу без парика и шляпы.
     - Ну хорошо, хорошо! - Чарлз вскинула подбородок. - Ваш упрек справедлив. Так или иначе нам нужно немедленно ехать отсюда.
     - Возможно, стоит подождать, пока уберется Генри.
     Син выглянул в окно, выходившее на главную улицу. Он предпочел бы вид на задний двор и службы.
     - Если здесь их штаб-квартира, он не уберется никогда! К тому же он просто обязан прочесать гостиницу.
     - "Я слышу речь не мальчика, но мужа". Можете будить сестру. Сделаем вид, что леди Икс решила бежать со своим Эйдрианом.
     Чарлз пошла к двери спальни, но помедлила, нервно крутя дверную ручку.
     - Как вы могли?.. - Казалось, она не в силах вымолвить то, что у нее на уме. - Как вы могли... целовать мужчину?!
     - Не делайте из мухи слона, мой юный друг. - Син пожал плечами. - Ох уж эта мне чопорная Англия! Во Франции мужчины целуются сплошь и рядом. Скажите, неужто у вас в школе мальчики никогда не баловались друг с другом любопытства ради? Это лишь вопрос предпочтения, и я предпочел женщин.
     Чарлз, малиновая от смущения, скрылась в спальне.

Глава 7

     Честити прикрыла дверь с другой стороны и прислонилась к ней, глядя на сестру и ребенка. Хорошо, что они все еще спали, - ей требовалось время разобраться в себе.
     У туалетного столика девушка сняла треуголку и паричок, заглянула в высокое зеркало на выдвижной раме. В последнее время она редко смотрела на свое отражение, и всегда мельком, по необходимости. До тех пор, пока волосы оставались щетиной, она полностью избегала зеркал и охотно носила безобразный капор. Мало-помалу они отросли настолько, что на голову можно было смотреть без слез, и вот тогда Честити смирилась с новым обликом. Обноски младшего брата окончательно решили проблему: из нее получился симпатичный парнишка.
     Надо сказать, граф Уолгрейв изъял из дома не только одежду строптивой дочери, все до последнего предмета, но и то, что оставалось после отъезда Верити. К счастью, ему не пришло в голову поступить так же с вещами Форта и Виктора, и хотя одежда старшего брата была Честити не по размеру (лорд Торнхилл в свои двадцать восемь уже отличался некоторым дородством), вполне хватило и той, что принадлежала худенькому младшему.
     Но, Боже правый, как же она ненавидела мужской наряд!
     Всем сердцем, всей душой Честити жаждала снова облачиться в шелестящий шелк, нацепить неудобный кринолин, сунуть ноги в непрактичные атласные туфельки. Она мечтала о длинных прядях, круто завитых горячими щипцами, о "мушке" у рта, о наготе плеч в бальном наряде, о расписном веере.
     Взяв черепаховый, упоительно женский, гребень Верити, она вообразила, что держит в руке закрытый веер. С его помощью можно столько сказать без слов!
     Веер открывается и закрывается снова. "Вы влюблены в меня?" Прикосновение кончиком закрытого веера к губам. "Можете меня поцеловать". Легкое движение веером вдоль щеки. "Я люблю вас, лорд Син!"...
     Гребень выпал из рук. Нет, только не это! Как можно даже думать такое, ведь она поклялась никогда больше не иметь дела с мужчинами!
     Но как он смотрел тогда на маленького Уильяма... как неизменно он добр к Верити... как снисходителен к раздражительному Чарлзу...
     Или дело в его неунывающей натуре, в умении находить пикантность в самых обыденных вещах и событиях, во всегдашней готовности принять вызов?
     Честити казалось, что она сошла с ума. В том, через что они проходят, нет места для фантазий, а если бы и были, к чему они приведут? Она даже не может открыть свой истинный пол, потому что сразу превратится из симпатичного юноши в кикимору. И если бы только это! Вместо угрюмого, но достойного Чарлза явится Честити Уэр, падшая женщина, блудница. Син Маллорен не стоит таких жертв. Все, что ему нужно от нее, - это часок побарахтаться в ближайшей постели. "А почему бы и нет?" - с горечью думала девушка. Ведь она прирожденная шлюха. Иначе почему, вместо того чтобы с ужасом отшатнуться от этой картины, она вся трепещет и горит?
     А все тот фальшивый поцелуй!
     Честити никогда не тянуло к поцелуям. Когда Вернем впервые добрался до ее губ, ее почти стошнило, но когда она пожаловалась отцу, уверенная, что тот откажет Генри от дома, он посоветовал не строить недотрогу с будущим супругом. Тогда Честити решилась действовать на свой страх и риск. Очередная атака кончилась тем, что в предплечье Генри вонзились золотые ножницы из корзинки для рукоделья. Хотя гнев лорда Уолгрейва был ужасен, девушка до сих пор вспоминала свой поступок со злорадной улыбкой, и еще потому, что ее больше не трогали.
     С Сином Маллореном, однако, ей и в голову не пришло защищаться. Как раз наоборот - поцелуй совершенно обезволил ее, и хотелось, чтобы он продолжался.
     Что за опасные мысли! Если на миг допустить, что она что-то значит для этого человека, будущего для них не существует. Среди скандала, среди насмешек не построить счастья. Син Маллорен не допустит, чтобы ее бесчестили, и жизнь его станет одной сплошной дуэлью. Рано или поздно это сведет его в могилу.
     Несколько минут девушка стояла, прижимая ладони к пылающим щекам, и думала.
     Наконец решение было принято. Чувства - в сторону, нужно сосредоточиться на главном. Как только тучи над головой рассеются, она вернется к прежней жизни, а Син Маллорен отправится своей дорогой.

***

     Разбуженная Верити со страхом выслушала весть о появлении Генри Вернема. Честити, как могла, приободрила сестру, объяснив ей план Сина. Потом они вместе вышли в маленькую гостиную.
     - Все готово? - Получив дружный кивок, Син продолжал:
     - Карета ждет, Хоскинз уже на козлах. Пока суд да дело, я доверил одной болтливой служанке "страшную тайну" своей безумной любви к юноше моложе годами и наш план романтического бегства. По-моему, она чуть не умерла от зависти.
     Все трое спустились в нижний этаж и направились в глубь просторного зала, к дверям на задний двор.
     - Продолжайте путь, - вдруг сказал Син, - я вас догоню.
     Честити облилась холодным потом, но беспрекословно повиновалась, сознавая, что это неподходящий момент для пререканий. В карете рядом с дрожащей сестрой она попыталась прийти в себя в ожидании Сина и уж совсем струхнула, заметив, что к дверям направляется Генри Вернем. Сама не зная как, она оказалась на корточках между сиденьями и смотрела поверх нижней кромки окошка.
     Двери открылись, во двор вышел Син. Честити впилась зубами в руку, чтобы подавить предостерегающий возглас. Мужчины остановились одновременно, причем Син устроил целый спектакль: шарахнулся, сжался, закрылся рукой - ни дать ни взять перепуганная, виноватая женщина. Затем он бросился мимо Генри, которого все это заметно развеселило. Смеясь, тот исчез за дверями.
     Син занял свое место, гостиничный конюх захлопнул дверцу, Хоскинз тряхнул вожжами, и карета покатила прочь.
     Верити, белая как мел, была на грани обморока.
     - Он... он меня заметил?!
     - Разумеется, нет, иначе не ушел бы, - успокоил Син и что-то бросил на сиденье рядом с Честити. - Думаю, нам удалось ускользнуть.
     - Но он пустится в погоню!
     - С чего бы? Когда Чарлз попался Вернему на глаза, тот решил, что и вы должны быть где-то рядом. Как он поступит? Обойдет все постоялые дворы и гостиницы, описывая ваши приметы. Когда выяснится, что никто не видел такую пару, он решит, что обознался.
     - А если он упомянет о ребенке? - вставила Чарлз.
     - Разумно, - похвалил Син. - Тогда он скорее всего поймет, что шалунья с прибрежной скамьи приходится мамашей ребенку подходящего возраста. Не исключено, что мозаика для него сложится в четкую картину. - Он немного поразмыслил. - Насколько умен этот Генри Вернем?
     - Это законченный эгоист и никчемный человек, но в сообразительности ему не откажешь.
     Син опустил переднее окошко.
     - В галоп, Хоскинз!
     И упряжка рванулась вперед.
     - Нас все равно догонят! - воскликнула Верити, бледнея еще больше. - Лорд Син, если нас схватят, спасите Уильяма, укройте его! Поклянитесь, что вы это сделаете!
     - Нас не схватят, - заверил тот с глубокой убежденностью, - но я охотно дам клятву сделать для Уильяма все, что в моих силах. - Он взял руку Верити и заглянул ей в глаза. - Клянусь Богом!
     Честити ощутила пронзительную, почти физическую боль в груди. Если бы Син вот так посмотрел в ее глаза, если бы это ее он поклялся беречь!
     "Я не могу позволить себе просчетов", - вспомнилось ей. За один только день Честити успела убедиться, что это не пустые слова. При всем своем внешнем легкомыслии Син Маллорен был из тех, на кого можно положиться. Тщетно напоминала она себе о принятом решении - едва зародившаяся любовь была такой сладкой, что не хватало сил оторвать взгляд, хотелось запомнить каждую мелочь...
     Чтобы отвлечься, девушка опустила глаза на смятую газету и испугалась. За время разговора бумага отчасти расправилась, и уже можно было видеть заголовок: "Похищение наследника". Боже правый!
     Вглядевшись более пристально, Честити сумела разобрать главное, хотя, как это было принято в скандальной хронике, все имена были упомянуты только по заглавным буквам: "леди В.В., дочь графа У. и вдова некоего баронета из Глостершира"... и так далее. Однако каждое заинтересованное лицо, а также все их родные, друзья и просто знакомые должны были понять, о ком речь. Интересно, есть ли в статье намек на другой скандал в том же семействе? Весьма вероятно. Какой газетчик удержится от искушения?
     Судя по всему, Син мимоходом подобрал газету, заметив заголовок, но еще не прочел статью. До сих пор имя Уол-грейв не вызывало у него опасных ассоциаций. Скандал с Честити Уэр разразился, должно быть, в тот период, когда он лежал в горячке, - иначе он давно уже поглядывал бы на "Чарлза" косо. И все же хоть какой-то отголосок слухов должен был достигнуть и его.
     В те ужасные дни газеты пестрели игривыми заметками, карикатурами и намеками на самое древнее занятие в мире, то есть на продажную любовь. А каким насмешкам подверглось имя Честити - "целомудрие"! Сколько презрения будет в глазах Сина, когда он разберется, с кем имеет дело... или еще хуже, сколько низменного вожделения! Для этого ему нужно только заглянуть в статью.
     Газета лежала рядом, как пистолет, готовый выстрелить в сердце Честити от любого толчка кареты, а она лихорадочно искала способ от нее избавиться.
     - Чарлз!
     Девушка вздрогнула, очнулась и поняла, что Син уже какое-то время пытается привлечь ее внимание.
     - Что, что такое?!
     - Мой юный друг, сейчас не время грезить. Неужели вам так не по себе? Это простительно Верити, но никак не нам, мужчинам. Необходимо решить, как быть дальше.
     - Я готов! - живо воскликнула Честити. - Ваши соображения?
     - Даже если Вернем пустился в погоню, это займет некоторое время: ведь ему придется на каждом постоялом дворе спрашивать о нас.
     - Он может поднять на ноги всех остальных.
     - Не исключено. Но даже на это требуется время. К тому же у нас преимущество. Проблема в том, что подозрения Вернема на наш счет не дадут нам проникнуть в Мейденхед незамеченными. Ночлег где бы то ни было позволит ему нас догнать, а езда в безлунную ночь чревата неприятными сюрпризами.
     - Так что же нам остается? - спросила Верити против ожидания спокойно, что говорило о положительном влиянии Сина Маллорена.
     - Повернуть на дорогу к Винчестеру.
     - Но зачем? - спросила она.
     - Потому что никто не ждет, что мы отправимся в том направлении, а также потому, что у меня там есть друг, на чье гостеприимство мы смело можем рассчитывать. Гостиницы и постоялые дворы ненадежны.
     - Но значит ли это, что Генри не сможет нас выследить? Ведь нам придется менять лошадей, а это легко проследить.
     - Верно, - тут на губах Сина заиграла лукавая улыбка, - но только если он будет разыскивать даму лет тридцати пяти с молодым человеком, кормилицей и ребенком. Он мог заподозрить, что Эйдриан и есть Чарлз, но вряд ли предположил, что я мужского рода. Мы сменим роли.
     Воображение Честити заиграло. Что за изумительный плут, что за отменный проказник этот Син Маллорен!
     - Что на этот раз? - спросила она, заранее готовая ко всему.
     - Семья офицера.
     - Кто же будет супругой? Я? - Голос ее дрогнул, отчасти от смущения, отчасти от предвкушения.
     - Вы, мой юный друг? - Син приподнял бровь. - К чему так усложнять дело?
     Честити вернулась с небес на землю.
     - Супругой, разумеется, будет Верити. Нам ведь не обязательно прятать ее от глаз. От ребенка, однако, придется избавиться.
     - Что?! - хором воскликнули сестры.
     - Не в буквальном смысле, - засмеялся Син, довольный своей выходкой. - Просто от кареты до комнат будем носить его в саквояже. Очень надеюсь, что юный Уильям пойдет нам навстречу и не станет поднимать шум. Ну а в противном случае... у офицеров тоже бывают дети.
     - А я? - настаивала Честити, нелепо обиженная тем, что для нее не нашлось места в этой идиллической картине.
     - Вам, мой юный друг, все-таки придется побыть грумом.
     - И ехать на козлах с Хоскинзом?
     - Нет-нет. Не то чтобы я не поручился за его норов, но козлы открыты для всеобщего обозрения.
     - Я не совсем понимаю, как попаду в Мейденхед, - вмешалась Верити. - Сэр, я ведь не просто бегу куда глаза глядят - я еду к своему нареченному!
     - Ну и чудесно. Вот только самый короткий путь сильнее всего охраняется. Как бы мы ни переодевались, вы не сможете подобраться к своему майору незамеченной. Я один нанесу ему визит и объясню, как обстоят дела и где вас можно найти.
     - Отличный план! - обрадовалась молодая женщина.
     - Я тоже так думаю, - без ложной скромности признал Син. - Итак, я сменю платье на форму - можете мне поверить, с величайшим удовольствием, - вы облачитесь в другое из купленных нами платьев, Чарлз наденет одежду Гарри. Его езду в карете мы никому не будем объяснять.
     Обдумывая этот оригинальный план, Честити, однако, заметила в нем изъян.
     - Да, но как мы осуществим смену ролей? Не можем же мы снять комнаты в одном виде, а выехать - в другом!
     - Ах, мой юный друг! - восхитился Син. - С таким вниманием ко всем деталям вам прямая дорога в интенданты! В самом деле, в гостинице переодеться нельзя, у дороги тем более - кого-нибудь обязательно понесет мимо.
     - Остается проделать это на ходу, прямо в карете... - предположила девушка, размышляя вслух. - На первой же остановке, пока будут менять лошадей, мы достанем нужный багаж - в этом ведь нет ничего особенного. По дороге мы все переоденемся за задернутыми занавесками и не станем их поднимать даже на станции. Хоскинз разговорится с конюхами о том, что его хозяева, офицер с женой, так спешат к своей родне, что не имеют времени на отдых и вынуждены дремать на ходу. Как выедем, откроем окна - и дело сделано!
     - Превосх