Сэр Дигби покраснел еще больше - как предполагал Бренд, не столько из-за собственного обжорства, хотя умял он немало, сколько при виде того, как ел его племянник. Бренд от души жалел, что принял это приглашение.
     - Ну что, дядя, - начал Овертон, вытирая губы и аккуратно складывая салфетку, - надеюсь, тетя Розамунда раскаялась?
     - Оставь, Эдвард.
     - Господь повелел, чтобы мужчина не давал женщине много воли, - занудствовал Овертон. - Вы рискуете местом в раю, дядя, позволяя жене командовать в вашем доме. Я буду и впредь к вам наведываться - проверять, как идут дела.
     Сэр Дигби доел остатки пирога и решительно произнес:
     - Знаешь, Эдвард, я думаю, тебе не следует так часто бывать у нас. Кажется, ты не слишком заинтересован в управлении этим поместьем.
     - Им будут управлять в соответствии с принципами Новой Республики.
     Сэр Дигби гневно сверкнул глазами:
     - Тебе незачем сюда приезжать. Твои визиты расстраивают Рози.
     - Разумеется, я не ставлю перед собой такой цели...
     - Но именно это ты и делаешь! Хватит! Я не знаю, зачем ты сюда ездишь. Мы тебе неприятны, еда тоже. Горничные оскорбляют тебя своим видом. Убирайся, читай свои проповеди!
     Эдвард Овертон резко встал:
     - Эта молодая дама погубит вас, дядя! - При слове "молодая" Бренд едва заметно вздрогнул, - Ее нравственность оставляет желать лучшего.
     Сэр Дигби тяжело поднялся из-за стола. Лицо его стало багровым:
     - Как ты смеешь намекать...
     - Я поймал ее с поличным! Она украдкой пробиралась в дом, и от нее за версту разило грехом. А где она была, когда я приезжал сюда несколько недель назад? Гуляла в Харрогите?
     - Что в этом дурного? К тому же ей там не понравилось...
     - Она так сказала?
     - Она рано вернулась!
     - А где она была, когда здесь останавливался Джордж Коттер?
     - Гостила у своей кузины, только и всего. И сообщила мне об этом. Я не позволю тебе оскорблять мою Рози, Эдвард! Она самая лучшая, самая верная жена, о которой только может мечтать мужчина.
     - Иногда мне кажется, что вы нарочно ничего не замечаете, дядя.
     Бренд откинулся на спинку стула. Ах, если бы сейчас разверзся пол, с каким удовольствием он юркнул бы в эту дыру и переждал там бушующий ураган!
     - У своей кузины! - гневно вскричал Эдвард Овертон. - Как будто грешная графиня - подходящая подруга для приличной женщины!
     Теперь Бренд с интересом ждал продолжения.
     - Грешная? - переспросил сэр Дигби. - Да как ты смеешь говорить такое!
     - Я говорю правду! Она греховна по самой своей сути, потому что не признает места, отведенного женщине. Она ведет себя как мужик - носит под юбкой брюки и скачет в мужском седле, бесстыдно расставив ноги.
     - А ты что же, заглядывал ей под юбку, племянничек?
     Эдвард Овертон облокотился о стол и придвинулся к дяде:
     - Один Бог ведает, что они с вашей женой делали во вдовьем доме. Да-да, дядя. - Он выпрямился и простер правую руку вперед. - Один Бог это ведает, и Он накажет их вечными муками!
     Весь кипя от негодования, коттерит вышел из комнаты, а сэр Дигби снова наполнил свой бокал и залпом его выпил.
     Леди Аррадейл и леди Овертон! Вдовий дом! Они были там несколько недель назад, когда в здешние края приезжал Джордж Коттер! Отличный конный завод! Бренду теперь не сиделось на месте. Ему хотелось немедленно броситься наверх и найти комнату, где пряталась Рози Овертон.
     Он глубоко вздохнул и постарался успокоиться:
     - Как я понял, ваша жена молода, сэр Дигби?
     Услышав этот вопрос, Дигби слегка смутился:
     - Да, она намного моложе меня.
     - Еще в детородном возрасте?
     - Конечно. Моей Рози нет двадцати пяти.
     - Тогда, возможно, Господь смилостивится и пошлет вам другого наследника.
     В уголках покрасневших глаз пьяного сэра Дигби блеснули слезы.
     - На это и надеемся, лорд Бренд, - прошептал он, забыв, что уже признался в своей импотенции. - Пока рано что-либо говорить, но мы надеемся.
     Так он и думал! Тайный сговор между мужем и женой, в который, несомненно, посвящен весь Аррадейл. Бренд встал.
     - Прошу прощения, сэр.
     Сэр Дигби кивнул, решив, что гость отправился по нужде. Ничего не объясняя, Бренд поднялся по лестнице и нашел наиболее подходящую с виду дверь. Шагнув за порог, он тотчас осторожно затворил дверь. Женщина, сидевшая в спальне, читала очень знакомую книгу. Подкравшись к даме, он обнял ее за плечи и привалил к стене.
     - Изучаете животноводческие программы, леди Овертон?
     Женщина побелела как полотно, покрылась розовыми пятнами...
     И упала в обморок.

Глава 21

     - О Господи! - Бренд подхватил ее на руки и уложил на большую старую кровать. Сердце его учащенно забилось от страха и вины.
     Похлопав девушку по щеке, он тихонько позвал:
     - Рози...
     Ее имя казалось непривычным, но перед ним была она, его таинственная дама! Такое знакомое тело! И лицо... именно оно угадывалось под маской.
     Его Далила! Женщина, которая обманула его, отравила и использовала. Однако горечь и гнев постепенно сменялись радостью.
     Внезапно Бренд ощутил у себя на пальцах какой-то жир, а спустя мгновение заметил, что правая половина ее лица загримирована. Присмотревшись, он разглядел какие-то неровности на коже.
     Подойдя к умывальнику, Бренд смочил полотенце и, вернувшись к кровати, стал стирать грим. Веки девушки затрепетали, она слабо отмахнулась:
     - Не надо...
     Не слушая ее, он стер густой слой краски и увидел шрамы. Сеть красных неровных рубцов пролегла возле глаза, а один, самый длинный, спускался вниз по щеке. Бренд дотронулся до этого шрама. Как же это, наверное, было больно и страшно!
     Открыв глаза, она увидела Бренда и тут же зажмурилась, как будто могла тем самым его отогнать.
     - Очнитесь, леди Овертон. Нам надо поговорить. - Он отчаянно хотел сыграть роль разгневанного потерпевшего, но в глубине души у него уже шевелились другие чувства. Он вспомнил, как хорошо им было вдвоем: как они смеялись, как любили друг друга, как делились своими мыслями.
     Несмотря на шрамы, лицо ее было прекрасно, как он и думал. Длинные ресницы, нежная кожа с россыпью веснушек на переносице и на круглых щечках. Взгляд его задержался на полных губах, которых он по-прежнему жаждал.
     Не смея дышать, Бренд встал и отошел от кровати.
     Девушка открыла глаза и испуганно посмотрела на него.
     - Ну что, вы беременны? - спросил он.
     Она кое-как села на кровати.
     - Почему вы об этом спрашиваете?
     - Вы считаете меня полным идиотом? Ваш замысел очевиден.
     Она скривилась как от удара.
     - Простите.
     - Так вы беременны?
     - Кажется, да.
     - Это мой ребенок.
     Рози насторожилась и решительно заявила:
     - Это ребенок Дигби.
     - Я могу доказать, что вы лжете.
     - Попробуйте.
     Черт бы ее побрал!
     - Поскольку все слуги посвящены в вашу тайну, думаю, у меня получится. Я вправе увезти вас отсюда силой.
     Она отпрянула:
     - Зачем?
     - Затем, что вы носите моего ребенка.
     - Он не только ваш, но и мой! - Они разговаривали сдавленными голосами, но это восклицание прозвучало как крик.
     Бренд отвернулся. Черт возьми, он не хочет отнимать у нее ребенка! Ему нужна она сама, как Самсону нужна была Далила. Но ведь Роза - чужая жена. Мало того, теперь ему понятно, почему она так поступила. На ее месте он тоже пошел бы на все, лишь бы спасти это чудесное поместье от новых республиканцев.
     Но неужели она к нему ничего не испытывает? Он вдруг понял, что именно за этим сюда и пришел, именно этого от нее и домогается. Ему надо знать, что за предательством, за холодным расчетом стоит искреннее чувство.
     Бренд приблизился к кровати. Девушка тотчас стала неуклюже отползать к другому краю, путаясь в юбках.
     - Прекратите! - прошипела она. - Это наша супружеская спальня. Муж может войти сюда в любую минуту.
     - Я уверен, что ваш муж сейчас сладко спит после обеда.
     Но, оглядевшись, Бренд убедился в том, что супруги действительно спали в одной комнате. Каждую ночь Розамунда лежала в этой кровати с сэром Дигби. Вне себя от ревности, Бренд схватил девушку за подол платья и подтащил к себе.
     - Разве я не заслужил награды за работу жеребца-производителя?
     - Я спасла вам жизнь!
     И это было правдой. Бренд привлек Розамунду ближе, и вот она уже перестала вырываться.
     - Откуда у вас эти шрамы? - спросил он. - Что случилось?
     Розамунда слегка расслабилась и опустила голову ему на грудь.
     - Дорожная авария. Мы слишком быстро ехали. В кромешной тьме карета перевернулась.
     - Кто - мы?
     - Мы с Дианой. Леди Аррадейл. Мы с ней кузины, почти ровесницы. И часто попадали в переделки.
     - Сколько вам было лет?
     - Шестнадцать.
     В шестнадцать она вышла замуж. Неужели из-за шрамов?
     - Куда вы ехали?
     Она подняла голову, и в ее грустных глазах сверкнули озорные искорки.
     - Мы уговорили кучера отвезти нас в Ричмонд, на бега, так, чтобы не знали наши родители. Они бы нам не разрешили. Мы торопились домой, было уже темно, и карета угодила в кювет. Несчастный случай.
     Бренд провел пальцем по длинному шраму.
     - Ваша кузина не пострадала?
     - Диана два дня пролежала без сознания. Она до сих пор чувствует себя виноватой, ведь это была ее идея.
     - Наверняка и все остальные тоже. - Бренду хотелось как следует выпороть рисковую графиню Аррадейл.
     - Вы меня недооцениваете, сэр. Я тоже частенько была заводилой в разных авантюрах. - Улыбка ее померкла. - Раньше.
     - До того как вышли замуж за сэра Дигби. Вас принудили к этому браку?
     - Нет. - Она вздохнула. - Тогда я выглядела гораздо хуже, чем сейчас. Все охали, причитали. Мне надоело. Я не могла больше слышать, как меня называют "бедняжка Рози". Я сидела дома безо всякой надежды на замужество и, когда подвернулась такая возможность, ухватилась за нее как утопающий за соломинку. Все сразу успокоились. В Венскоуте, за каменными стенами, я была в безопасности... Вообще-то Дигби не хотел жениться, но тогда я ничегошеньки не понимала.
     - И никто не посоветовал вам подождать?
     - Все были так же растерянны, как и я. - Она заглянула ему в глаза, спокойные и понимающие. - Это было очень давно.
     - Но сейчас аукнулось.
     - И слава Богу. Если бы не тот несчастный случай, мы бы с вами никогда не встретились.
     - Странная логика, но в общем, все правильно. - Помолчав, он добавил:
     - Жаль, что вы сразу мне не доверились. Разве я не заслуживаю доверия?
     На глазах ее заблестели слезы.
     - Тайна не моя. Я не могла рисковать. Прошу вас, Бренд, не выдавайте меня. Пострадаю не только я, но и...
     - Знаю. - Он смахнул слезинку с ее щеки. - Пострадает сэр Дигби. И Венскоут. И Уэнслидейл.
     - Эдвард не должен ни о чем догадаться.
     - Эдвард уже догадывается. - Увидев ее встревоженный взгляд, он добавил:
     - Не о вашей беременности, а о вашем прелюбодеянии.
     - Он готов подозревать в грехе даже монаха-отшельника, живущего в одинокой пещере. Но он никогда ничего не докажет, если вы ему не поможете.
     Она не пыталась его искушать, но ее присутствие уже было искушением. Его Далила! Любимая, единственная... и недоступная. Бренд хотел ее соблазнить, но даже если бы ему удалось поколебать ее твердую волю, не мог же он овладеть ею в супружеской постели, где даже поцелуй показался бы низостью.
     Лорд убрал руки и отошел, борясь с собой.
     - Я не выдам вас, даю слово. Поверьте мне хотя бы на этот раз. Но вы недооцениваете Овертона и коттеритов. Сэр Дигби обещал своему племяннику, что больше не пустит его в дом. Проследите, чтобы он исполнил свое обещание.
     Розамунда положила руку на живот.
     - Он может сделать что-то плохое?
     - Кажется, он возомнил себя карающей Божьей десницей. Вы преступаете закон, и для такого рода преступлений наверняка есть какое-то наказание. Ему остается только доказать вашу вину.
     - Без вас он ничего не докажет.
     - Тогда он, возможно, попытается покарать вас сам. Мне по-прежнему хочется увезти вас отсюда - просто чтобы защитить.
     Роза гордо вздернула подбородок. Такая милая, такая решительная!
     - Я буду бороться. Здесь мой дом, Бренд. Мое поместье. Я вросла корнями в эту землю, как розовый куст в саду.
     Умом он все понимал, но глупое сердце отказывалось слушать доводы рассудка.
     - Если бы не было сэра Дигби или ребенка...
     - Но они есть.
     При этих решительных словах у Бренда перехватило дыхание. Он положил руки ей на плечи.
     - Мое молчание имеет цену.
     Съежившись под его цепкими пальцами, она прошептала:
     - Какую же?
     - Если вы не беременны, если что-то сорвется и вы захотите попробовать еще раз, позовите меня. Обещайте. Я отдам вас сэру Дигби и Венскоуту, миледи, но я ни за что не отдам вас другому, случайному мужчине.
     Розамунда закусила губу и кивнула, глотая слезы.
     - Кроме вас, мне никто не нужен, - прошептала она.
     Его так и подмывало спросить про ее супружеские отношения. Что, если Дигби еще требует от нее чего-то на этой большой старой кровати? Он намекал на свою немощь, но это еще не значило, что он не пытается ее преодолеть. Впрочем, Бренд не имел права задавать такие вопросы. И боялся услышать не тот ответ. В голове его билось, точно птица в клетке: "Моя, моя..."
     Но она не его. И никогда его не будет.
     Разум возобладал над страстью. Бренд отпустил девушку и пошел к двери. Задержавшись на пороге, он оглянулся:
     - Я полагаю, это конец.
     Она кивнула, уже не сдерживая слезы, которые ручьями катились по шекам.
     - Прощайте, Бренд Маллорен.
     - Как мне вас называть? Рози?
     - Это мое детское имя. Меня зовут Розамунда, но я хотела бы, чтобы вы звали меня Роза, как Диана.
     - Да пребудет с вами Господь и моя любовь, Роза Овертон.
     Бренд открыл дверь, проверил, нет ли кого в коридоре, и ушел. Сэр Дигби храпел внизу, развалившись в просторном кресле. У ног его лежали охотничьи собаки. Бренду хотелось растолкать толстяка, сказать ему, чтобы он берег себя ради жены. Но другая половина его души желала сэру Дигби смерти, причем немедленной, чтобы он больше никогда не лег в свою супружескую постель.
     Тем не менее, оставив сэра Дигби в покое, он оказал последнюю услугу своей даме: велел слугам подготовить карету сэра Дигби и его лошадь, а сам отправился на поиски Эдварда Овертона. Коттерит сидел на скамейке в чудесном саду - саду Розы - и читал свою Библию.
     - Даже бесполезные цветы могут быть приятной компанией, не так ли, мистер Овертон?
     Овертон закрыл книгу, заложив пальцем страницу.
     - Дышать Божьим воздухом полезно для здоровья, лорд Бренд.
     - Я уезжаю, и вы поедете со мной.
     Мужчина насторожился:
     - С какой стати?
     - Сэр Дигби просил вас уехать. Я предлагаю вам свою компанию.
     - Я не собираюсь уезжать из поместья, которое считаю своим домом.
     Бренд вырвал у него Библию, положил ее на скамью и рывком поднял Овертона на ноги.
     - Вы считаете поместье своим будущим домом. А сейчас вы поедете со мной, даже если для этого мне придется привести вас в бесчувственное состояние.
     Овертон выпучил глаза. Щеки его покраснели.
     - Да как вы смеете! И почему, собственно, суетесь не в свое дело? Помогите! Эй, кто-нибудь! Сюда!
     - Неужели вы думаете, что кто-то из местных придет вам на помощь? - Он встряхнул Овертона. - Предупреждаю: у меня так и чешутся руки вас побить.
     - Вы не посмеете... - прошипел Овертон, но не стал сопротивляться, когда Бренд потащил его к карете, только попросил захватить его Библию.
     Слуги видели, что хозяйского племянника силком волокут в карету, но ни на мгновение не прервали своих занятий.
     Бренд захлопнул дверцу, ибо у него не было желания несколько часов терпеть общество Овертона.
     - А мои вещи? - вскричал коттерит, высунувшись из окна кареты.
     - Уже уложены и погружены в ящик для багажа. Впрочем, как истовый ученик Христа, вы не должны тревожиться о каких-то бренных вещах.
     Бренд запрыгнул в седло своей лошади и невольно усмехнулся в ответ на одобрительное подмигивание кучера.
     Роза наверняка смотрела сейчас в окно, но он поборол желание поднять голову. Единственное, чем он мог ей сейчас помочь, - это постараться не навлечь на нее подозрений.
     Лорд не оглядываясь покидал Венскоут и свою теперь уже не таинственную даму.

***

     Они проехали Аррадейл без остановки. Бренду хотелось поговорить с Беем, попросить его, чтобы он прекратил свое расследование и оставил все мысли о мести. Однако сделать это на обратном пути из Венскоута все равно что поднять флаг, на котором крупными буквами написано: "Я ее нашел". К тому же он сомневался, что брат прислушается к его просьбе. Бей всегда жил только своим умом.
     Дорога в Лейберн прошла в грустном и сладком тумане грез. Роза Овертон. Розамунда. Он бормотал ее имя себе под нос, как влюбленный поэт. Роза мира. Прекрасная Розамунда, которая по прихоти короля попала в лабиринт. Попала в ловушку...
     Бренд вдруг вспомнил, какой она была мягкой и податливой, когда он укладывал ее на кровать. Черт возьми, как же он посмел ее напугать? Каждый изгиб, каждая линия ее тела, каждый вздох вдруг стали такими родными... и желанными.
     Он не считал себя дотошным Маллореном, ибо имел скромные амбиции и покладистый характер, а потому никогда не стремился завоевать что-то любой ценой. Впрочем, наверное, он просто еще ни к чему не стремился по-настоящему. И ничего не желал так сильно, как сейчас эту женщину.
     Единственную в мире женщину, которая не могла принадлежать ему.
     Интересно, что бы сделал на его месте Бей? Конечно, трудно представить Бея на его месте, но Бренд подозревал, что брат просто похитил бы Розу, уверенный в своей правоте.
     Однако Бренд не мог лишить любимую права выбора, тем более что прекрасно понимал ее отчаяние. Супруги решили обойти закон и восстановить справедливость, и Роза смело выполняла задуманный план.
     Лорд вспомнил ее неловкость и наивность, вспомнил, как отчаянно сопротивлялась она своим чувствам. Бренд больше не сомневался в ее любви и в тех волшебных узах, которые внезапно связали их обоих. Он знал, что разлука принесла ей такую же боль.
     Она вела себя геройски, и самое меньшее, что он способен сделать для нее, - это тоже стать героем.
     А еще увезти из Венскоута докучливого коттерита.
     В Лейберне он спросил Овертона, куда тот намерен поехать.
     - Без разницы. Все равно я вернусь в дом моего дяди.
     Они сидели в гостинице и ужинали - если, конечно, можно назвать ужином тушеные овощи, которые поглощал Овертон, запивая их разбавленным пивом. Бренда так и подмывало взять со своей тарелки одну из скоромных свиных котлет и запустить ею в проклятого святошу.
     - Вы туда не вернетесь. Я велел тамошним слугам уведомить меня, если вы опять заявитесь в Венскоут. - Бренд не стал грозить конкретным наказанием: это было лишним.
     - Почему? - возмущенно воскликнул Овертон, сделавшись почти таким же багровым, как и его дядя. - Почему вы проявляете такой интерес к чужим делам? Это даже неприлично.
     - Мне нравится сэр Дигби. Он просил вас уехать из Венскоута, и я забочусь о том, чтобы вы исполнили его просьбу, как и подобает хорошему племяннику. Я уверен, что любой коттерит меня одобрит.
     - Мы предпочитаем называться святыми.
     - Так вот и оправдайте это звание.
     Овертон сердито замолчал. Бренд вынужден был признать, что при всей своей нелюбви к автократии он находил сей миг весьма сладостным. Вероятно, Бей испытывал то же грешное удовольствие, глядя, как его жертва барахтается в сетях, точно форель, выброшенная на берег безжалостной рукой рыбака.
     - Отвезите меня в "Роустон Глиб", - попросил Овертон, доев свой скромный ужин.
     - Что?
     - Это поместье под Норталлертоном.
     - Я знаю.
     В глазах Овертона мелькнул какой-то странный огонь.
     - Недавно я был в тех краях, - как