-нибудь позволю повесить мою графиню? А если даже они вас  арестуют,
- поддразнил он, - я позаботился о том, чтобы вам  обеспечили  в  Тауэре
самые лучшие условия.
   - В Тауэре!
   - Там больше не рубят  головы.  Вы  будете  в  безопасности,  а  мне,
разумеется, позволят навещать вас и оставаться надолго.  В  сущности,  -
добавил он, - поскольку до сих пор мы с вами никак не могли найти  покоя
и мира, это звучит привлекательно... - Мэг красноречиво молчала, и  граф
улыбнулся.   -   Вы   очень   мило   выглядите    в    этой    кружевной
занавеске-мантилье, дорогая. Чуть смахиваете на монашку.  Вам  наверняка
будет приятно узнать, что я нахожу вас соблазнительной. - Он прикоснулся
к стеклу пальцем в том месте, где с другой стороны к нему прижимался  ее
нос.
   - Вы тоже искушаете меня, - довольно жалобно ответила она.
   -  Без  этой  решетки,  разделяющей  нас,  все  будет  еще  приятнее.
Послушайте, решетки ставят для того,  чтобы  не  дать  людям  проникнуть
внутрь, а не для того, чтобы не дать им  выбраться  наружу.  Посмотрите,
чем она там крепится - гвоздями или шурупами?
   Мэг осмотрела края решетки, которые не были видны снаружи.
   - Не знаю. На шляпках есть бороздки.
   - Значит, шурупами. Отлично. - Он достал приспособление, которое взял
с собой по совету  Пикока.  -  Это  отвертка.  Мне  сказали,  что,  если
вставить кончик отвертки в бороздку и вертеть, можно вывинтить шурупы.
   - Но здесь их штук десять!
   - Значит, вам предстоит много работы. Так что приступайте.
   - Я закрою окно. Холодно, и, если  кто-нибудь  войдет,  нужно,  чтобы
ничего не было заметно. - Она опустила также и занавеску, поэтому теперь
он не мог видеть, что происходит внутри.
   Через несколько минут тревожного ожидания он поинтересовался:
   - Ну как?
   И услышал приглушенный стеклом голос:
   - Получается, но медленно. - А через какое-то время:
   - Наверху осталось два шурупа. Руки болят.
   Граф поморщился, но бодро сказал:
   - Я залижу ваши раны. Отдохните минутку и позвольте мне пустить в ход
свою магию.
   - Магию? - Уловив беспокойство в ее голосе, он  усмехнулся,  вспомнив
ее вздорную веру в магию каменной статуэтки.
   - Просуньте сюда руку.
   Через несколько мгновений правая рука Мэг протиснулась сквозь решетку
в узкую щель между подоконником и нижним краем рамы.
   Он присел на корточки и стал целовать холодные костяшки  ее  пальцев.
Потом растер ей кисть своими тоже холодными руками и подул на нее, чтобы
согреть. Он повернул ее руку ладонью  вверх  и  заметил  красные  рубцы,
натертые отверткой.
   - Проклятие! Если бы я мог войти и сам сделать эту работу!
   Целуя красные ссадины на руке Мэг, он услышал, как  она  хмыкнула,  а
потом увидел, что она  выглянула  из-под  нижнего  края  занавески,  как
игривый щенок, высовывающийся из-под одеяла.
   - Подозреваю, что мои руки более привычны к работе, чем ваши, граф.
   Она была совершенно очаровательна, когда поддразнивала его.
   Сакс чуть-чуть прижал зубами ее большой палец.
   - Дерзкая распутница! Мои по крайней мере  больше  и  сильнее.  -  Он
накрыл ее ладонь своей, чтобы  показать,  насколько  она  больше,  потом
сплел ее пальцы со своими. - Мы отлично подходим друг другу.
   - Правда? - Даже сквозь мутное стекло он видел по выражению ее  лица,
что она тоже так думает. То был момент  единения,  словно  они  приросли
друг к другу кожей и кровь заструилась по общей кровеносной системе.  На
минуту граф вполне серьезно подумал, не разбить ли  стекло,  которое  их
разделяло...
   - Вы ведь верите, что я его не убивала, правда?
   Он посмотрел в ее светившиеся тревогой глаза:
   - Я это знаю.
   Мэг шмыгнула носом, и графу захотелось голыми  руками  раскидать  эту
каменную стену. Он никогда в жизни не чувствовал себя таким беспомощным.
Отпустив ее руку, он сказал:
   - Ну давайте, Мэг. Давайте поскорее вызволим вас оттуда.
   Занавеска опустилась, снова скрыв  их  друг  от  друга,  и  он  вновь
услышал тихий скрежет - это Мэг отвинчивала последние шурупы.
   Его несколько удивляло ее молчание. Он  думал,  что  она  задаст  ему
сотню вопросов об убийстве и о том, откуда он узнал о  ее  приключениях.
Но ведь Мэг не знает, что он имел долгий разговор с ее сестрой.
   - Итак, - спросил он, в основном чтобы подразнить,  -  прежде  всего:
зачем вы отправились к сэру Артуру?
   - Он попросил меня прийти. - Решетка немного сдвинулась.
   - Если вы поднимете окно повыше, я помогу вам держать ее.
   - Теперь не могу - у меня руки заняты.
   Через несколько секунд граф продолжил:
   - Вы могли бы взять карету.
   - Я взяла Мартыша. С ним все в порядке?
   - Абсолютно. Но почему, Мэг? Почему вы именно так туда отправились?
   Он думал, что она не ответит, но она сказала, почти не дыша:
   - Я не хотела, чтобы вы об этом  узнали.  Все,  последний.  Теперь  я
держу решетку на весу.
   - Не держите. Вернее, уберите ее осторожно. Надеюсь, она  не  слишком
для вас тяжелая? - Черт возьми, а если и слишком, что он может сделать?
   Вскоре граф услышал легкий щелчок, и верхняя рама взлетела на  полную
высоту. Через мгновение появилась обтянутая белым чулком нога,  пикантно
выглядывающая из-под юбок вплоть до  самой  подвязки,  потом  другая,  а
потом и вся его глупая, восхитительная и весьма способная жена. Он помог
ей вылезти, но она тут же оттолкнула  его  и  начала  оправлять  юбки  и
приглаживать волосы.
   Потом отважно взглянула ему в глаза, словно ожидая бури.
   Здесь? Нет, это едва ли подходящее место. Глаза ее расширились, когда
она заметила, в каком он виде.
   - Теперь понимаете, на что я готов ради вас? Пусть же подвиг  мой  не
окажется напрасным. - Он опустил оконную раму, взял Мэг за руку,  и  они
быстро пошли прочь со двора и подальше от этого места. - Хорошо,  что  я
одет так же, как все здесь. Любой примет меня за слугу.
   - Я была прислугой, - напомнила Мэг.
   - Легион гувернанток, пожалуй, с вами не согласится, но как бы то  ни
было, я ничего не имею против.
   - Ну и отлично. Я тоже не имею ничего против того, что вы граф.
   Он благодарно улыбнулся - ему нравилась ее  склонность  к  иронии.  В
сущности,  его  жена  нравилась  ему  во  всех   своих   непредсказуемых
проявлениях. Даже если  бы  она  совершила  убийство,  у  нее  наверняка
оказались бы для этого веские причины.
   Уже через несколько минут они смешались с  уличной  толпой.  Холодный
ветер пронизывал до костей, и вскоре граф услышал, что Мэг стучит зубами
- ведь на ней было всего лишь легкое шерстяное платье.
   Они быстро шли вдоль улицы, и граф сообщил,  что  понятия  не  имеет,
куда вести жену. И демоны, будь они прокляты, все еще время  от  времени
поднимали голову. Прежде чем думать обо всем остальном,  он  должен  был
устранить одну преграду.
   - Почему вы пошли за помощью к герцогине?
   Мэг взглянула на него расширившимися  испуганными  глазами,  и  стало
понятно, что дрожит она не от холода.
   - Я не могла придумать ничего другого. Понимала, что  герцогиня  меня
не любит и не одобряет нашего брака, но точно знала, что скандала она не
допустит. Сначала мне показалось, что она хотела мне  помочь,  но  потом
они меня заперли!
   Демоны последний раз встрепенулись и умерли. Граф прижал к  себе  Мэг
покрепче и потер ее озябшие руки.
   - Нужно достать вам  пальто  или  что-нибудь  теплое.  Я  знаю  здесь
поблизости салон верхней одежды...
   Он потащил ее было в боковую улицу, но она его остановила:
   - Вы не можете войти в фешенебельный салон в таком виде.
   - Граф Саксонхерст может выглядеть как ему заблагорассудится.
   Мэг закатила глаза.
   - Даже если они достаточно хорошо знакомы с вами, чтобы узнать в этом
платье, напоминаю, что мы скрываемся от правосудия. Вероятно, где-нибудь
здесь есть магазин подержанной одежды. Сколько у вас при себе денег?
   С упавшим сердцем Сакс похлопал по карманам куртки конюха и  вынужден
был с грустью признать, что они пусты.
   - Я никогда не ношу с собой деньги. А у вас?
   Мэг с сожалением покачала головой:
   - Я истратила свои последние несколько пенни.
   Граф снял куртку и укутал в нее Мэг.
   - Так вы замерзнете насмерть, - сказала она, кутаясь в его куртку. Он
видел, как она дрожит, и понимал, что причиной тому не только холод,  но
и ужас.
   - Мы можем время от времени передавать ее друг другу. А вот  что  нам
действительно  нужно,  так  это  какое-нибудь  безопасное  место,  чтобы
подумать, что делать дальше.
   Они задержались на углу, где стена немного защищала от ветра, который
полосовал ему ноги и спину ледяными бритвами.  Граф  не  мог  вспомнить,
замерзал ли  по-настоящему  когда-нибудь  в  жизни.  Пожалуй,  что  нет.
Ощущение  не  из  приятных,  а  главное  -  оно,  кажется,  лишало   его
возможности трезво Мыслить.
   Продавец газет на другом углу завел свою песню:
   -  Последние  новости   об   убийстве!   Замешано   семейство   графа
Саксонхерста! Самые последние новости! Любовник  графини  лежал  в  луже
собственной крови!
   - О Боже милостивый! - прошептала Мэг. - Вы мне верите?  -  И  прежде
чем он успел сказать "да", Мэг тряхнула головой. - А не следовало бы. Вы
же не знаете...
   Демоны сделали попытку ожить, но к настоящему времени от них осталась
одна оболочка. Он просунул руки под куртку и потер Мэг по  спине,  чтобы
согреть.
   - Я знаю о вашем волшебном камне.
   Мэг побелела как полотно:
   - Откуда?
   - Я заставил Лору сказать, зачем вы поехали к сэру Артуру.
   - Заставили? Каким образом?
   - Путем вырывания ногтей, разумеется. - Он рассмеялся. - Думаю,  пора
и вам начать доверять мне.
   У Мэг в глазах стояли слезы.
   - Простите меня. Я тоже вам верю. Мне так жаль... И я  так  напугана.
Мне холодно и страшно.
   Она снова задрожала, и он крепче прижал ее к себе, проклиная себя  за
свое бессилие и размышляя о том, насколько  человек  должен  замерзнуть,
чтобы умереть. Иногда это случалось с  пассажирами,  путешествующими  на
открытой верхней площадке дилижанса, а куртка его конюха,  хоть  и  была
сшита из толстой теплой ткани, казалось, вовсе не грела.
   Он поцеловал взъерошенные волосы Мэг.
   - Послушайте, любимая, мы должны найти какое-то убежище, где  полиция
нас не достанет. Я бы не хотел подвергать опасности своих друзей,  прося
их спрятать нас, только уж если не будет иного выхода.
   - А нельзя пойти к вам домой?
   - К нам домой? Там полно блюстителей порядка, и на площади  собралась
огромная толпа, жаждущая увидеть вас и ваши  окровавленные  руки.  -  Он
ощущал, как ее бьет дрожь. - Во времена моего деда власти ни за  что  не
посмели бы тронуть жену графа, но сейчас я совсем не уверен,  что  смогу
их остановить. Проклятые демократы!
   Он начинал понимать, что холод  непобедим.  Ему  до  смерти  хотелось
попросить у нее ненадолго куртку обратно, но он сказал:
   - Давайте двигаться. Это нас немного согреет.
   - В любом случае площадь Мальборо находится слишком далеко отсюда,  -
сказала Мэг, когда они снова зашагали по улице, прижавшись друг к  другу
как можно ближе. - Вы очень замерзли. Если мы  будем  передавать  куртку
друг другу, это немного  оттянет  последний  момент,  но  мы  все  равно
погибнем от холода. У меня ноги уже превратились в ледышки.
   Он посмотрел на ее матерчатые полуботинки. Бесполезная вещь.
   - Мои сапоги сносно  греют,  но,  боюсь,  обменяться  обувью  нам  не
удастся. Странное положение, правда?
   - А в тюрьмах топят?
   Он рассмеялся:
   - Сомневаюсь, а то бы и мне  туда  захотелось!  А  церкви  не  держат
открытыми для бездомных бродяг?
   - Нет... О! - вдруг воскликнула Мэг. Она извлекла из кармана ключ.  -
Моллетт-стрит.
   - Это ключ от вашего старого дома?
   - Да, и он находится всего в  нескольких  кварталах  отсюда.  Идемте!
Скорее! - Она схватила его за руку и потянула за собой. -  Если  пойдете
побыстрее, согреетесь, а в доме есть немного  дров.  Мы  сможем  разжечь
огонь.
   Этой мысли было достаточно,  чтобы  подстегнуть  его.  Огонь!  Тепло.
Укрытие.
   Они шагали по  погружающейся  в  сумерки  улице,  потом  повернули  в
боковой проулок.  Перед  воротами  они  остановились,  и  Мэг  осторожно
толкнула калитку. Та скрипнула.
   - Надеюсь, никто не услышал. Сейчас все готовят ужин или уже ужинают.
   Мысль о еде, любой еде, была почти мучительна.
   Они прошли к черному ходу, и Мэг попыталась  на  ощупь  дрожащими  от
холода пальцами вставить ключ в замочную  скважину.  Открыв  дверь,  она
втащила Сакса внутрь.
   - Слава Богу! - сказал он, но после паузы добавил:
   - А тут не теплее, чем на улице.
   - Ну разумеется. Здесь ведь уже несколько дней не разводили  огня.  -
Подойдя ближе, Мэг начала растирать ему руки. -  Разве  вам  никогда  не
приходилось бывать в нетопленом помещении?
   - Боюсь, что нет. Согрейте меня, Мэг.

Глава 18

   Он не собирался флиртовать, но Мэг смутилась. Бог свидетель, секс был
последним, о чем он сейчас думал. И первым тоже.
   Вероятно, Мэг поняла это.
   - Идемте, - сказала она и потащила его по коридору, а потом вверх  по
лестнице.
   Он не надеялся, что на верхнем этаже будет теплее, но  последовал  за
ней, растирая себе грудь и плечи и не переставая удивляться, что  внутри
дома может быть настолько холодно.
   Мэг вошла в спальню и сдернула с кровати одеяло из гагачьего пуха.
   - Вот, возьмите, - сказала она.
   Граф схватил одеяло и закутался в  него.  Не  то  чтобы  сразу  стало
тепло, но получше. Мэг сдернула с кровати еще одно, шерстяное, одеяло  и
накинула его на себя, потом пошла в соседнюю комнату и там тоже сняла  с
кровати одеяла.
   Теперь у каждого из них было по одному пуховому и одному  шерстяному.
Несколько пушинок, плавно кружа, опустились на пол; одеяла были  старыми
и изношенными, но никогда еще ни  одна  вещь  не  казалась  графу  столь
драгоценной.
   - Ну как, лучше? - встревоженно спросила Мэг. Граф кивнул. -  Давайте
пойдем на кухню и посмотрим, есть ли там  еще  оставленные  нами  дрова.
Если удастся развести огонь, можно вскипятить воду.
   Бредя за ней, граф мечтательно произнес:
   - Вот если бы было бренди...
   В кухне Мэг прошла прямо к ящику, стоящему возле старомодной печки.
   - Да. Дрова есть. А трутница должна быть вон в том шкафчике.
   - Сейчас я все сделаю, - пообещал он. Раза два в жизни ему доводилось
самому высекать огонь, но это было еще в детстве, во время игры.
   Он  наблюдал,  как  Мэг  умело  складывает  хворостинки  и   щепочки,
перемежая их палочками покрупнее. Здесь не было хороших дров, как у него
в доме, - какие-то ошметки реек, обломанные ветки, даже  ножка  стула  -
словом, мусор.
   До этой минуты граф, пожалуй, не представлял себе до конца,  в  каком
положении находилась его жена со своей семьей. Он и вообще, в  сущности,
не знал, что такое настоящая бедность. Да  и  сейчас  еще  не  до  конца
представлял себе это, но уже начинал кое о чем догадываться.
   Мэг взглянула на него:
   - Нужен огонь.
   Графу вдруг показалось, что нет на свете ничего  важнее,  чем  суметь
сейчас высечь огонь. Он опустился на колени возле решетки очага  и  стал
неуклюже чиркать кремнем по стальному бруску. Наконец огонек затеплился.
Поспешно, пока он не погас, граф поднес его к самым мелким щепочкам и  с
восторгом наблюдал, как занимается пламя.
   Дрова были сухие, и огонь затрещал сразу же, неся свет и тепло.  Пока
не слишком жаркое, но все равно оно грело и радовало  его  сердце.  Граф
наклонился и крепко поцеловал Мэг в полуоткрытые губы.
   Они сидели рядом, подкладывая щепки  в  огонь,  и,  протянув  руки  к
очагу, грелись, а отблески пламени плясали на  их  щеках.  Наконец  граф
встал и поднял Мэг, в его голове снова бродили чувственные образы. О да,
он приходил в себя. Мэг, однако, отстранилась от него:
   - Мне кажется, что здесь остались кое-какие овощи. Почему бы  вам  не
посмотреть вон  там,  в  кладовке?  Мы  выбросили  лишь  то,  что  могло
испортиться.
   Граф вспомнил, сколько превосходных  продуктов  выбрасывается  в  его
хозяйстве каждый день. Он также отметил, что она оттолкнула  его  не  от
смущения,  а  просто  потому,  что  думала  в  этот  момент   о   вполне
практических вещах. Благоразумная Мэг! Глупышка  Мэг!  Сам  граф  больше
думал о том, что придется  провести  здесь  ночь,  и  имел  определенные
планы. Известен ли лучший способ согреться?
   Однако он послушно обыскал кладовку в поисках какой-нибудь еды, и это
снова заставило его задуматься о степени их бедности: единственное,  что
удалось найти ему, - это небольшой мешочек сушеной фасоли, немного  овса
на донышке глиняного горшка и пучок каких-то  сомнительных  серо-зеленых
сушеных трав. В солонке было немного соли, в мельнице - перца. В кулечке
из синей бумаги он обнаружил маленький кусочек сахара.
   Выложив этот скудный набор на простой деревянный  стол,  он  подумал:
неужели это действительно было все, что отделяло семью из  пяти  человек
от голодной смерти?
   Он поднял голову и увидел, что Мэг наблюдает  за  ним;  она  казалась
натянутой как струна.
   - Мы покупали еду каждый день, впрок не заготавливали, - сказала она.
   - Разумеется. - "На те несколько монет,  что  у  нее  оставались",  -
добавил  граф  про  себя.  Он  припомнил,  с  каким  восторгом  близнецы
накинулись  на  еду.  Он  знал,  конечно,  что  они   истосковались   по
лакомствам, и был  счастлив  угостить  их,  но,  оказывается,  истинного
положения вещей он не мог себе и представить. - Овощей не  оказалось?  -
спросил он.
   - Боюсь, что нет. Я думала, удастся сварить  суп.  -  Она  подошла  к
очагу и подбросила щепок  в  начавший  затухать  огонь.  -  Дров  хватит
ненадолго. Что будем делать?
   Значит, накануне свадьбы у них  уже  почти  не  оставалось  дров  для
обогрева. А она чуть было не убежала из церкви! Хоть его демоны и почили
с миром, он не мог не задуматься о том,  что  могла  сделать  женщина  в
подобном положении, чтобы спасти себя и своих близких.  Впрочем,  теперь
ему было все равно, даже если  она  действительно  оказалась  орудием  в
руках драконши. Теперь он был способен ее понять и верил ей.
   Он даже улыбнулся.  Если  таков  был  найденный  ею  выход,  то  надо
признать, что случай сыграл с драконшей злую  шутку:  ее  коварный  план
обернулся для него счастливой женитьбой.
   - "Делать"? - повторил он ее последнее слово. - Думаю,  мы  могли  бы
остаться на эту ночь здесь. Если повезет, к утру Оуэн все уладит.
   - А если нет?
   - Не паникуйте раньше времени.
   Мэг подошла к столу и стала перебирать то, что ему удалось выудить из
кладовки.
   -  Можно  было  бы  сварить  фасоль,  но  ее  нужно  несколько  часов
размачивать, и нельзя сказать, чтобы это было изысканное блюдо. Конечно,
всегда остается овсянка, но на нее тоже требуется время...
   - Нужно просто ложиться в постель.
   В глазах Мэг мелькнула настороженность.
   -  Подумайте,  Мэг,  если  мы  вместе  ляжем  в  постель  и  укроемся
множеством одеял, мы сможем до утра сохранять тепло. А  разговаривать  и
решать, что делать, там можно с таким же успехом, как и здесь.
   - Разговаривать?
   Их разделял стол.
   - Ну, или заниматься иными вещами. Если пожелаете.
   - Нет, я не желаю.
   - В самом деле?
   Она отвела вспыхнувший взгляд, что вселило в него надежду.
   - Я не сделаю более того, что вы пожелаете, Мэг. - Как бы убедить  ее
захотеть большего? - Посмотрите на это с  другой  стороны.  Если  мы  не
сможем придумать ничего другого,  нам  придется  сдаться  властям.  Быть
может, это наш последний шанс  на  много  лет  вперед.  Ну  так  что,  в
постель?
   Подумав с минуту, Мэг ответила:
   - Хорошо, - и двинулась к  выходу,  но  на  пороге  остановилась  как
вкопанная. Граф подумал, что она снова пытается уклониться, но Мэг вдруг
подбежала к большому голландскому буфету, полному  блюд  и  тарелок,  и,
пододвинув стул, взобралась на  него  и  стала  шарить  рукой,  схватила
большой глиняный горшок и прижала его к гр