разумеется, все получены контрабандой, но она надеялась, что Кон не затронет в разговоре эту тему.
     Почувствовав, как сзади ее кто-то обнял, она чуть не уронила бутылку. На мгновение ей показалось, что это Кон. Оглянувшись, она увидела брата.
     - Что ты себе позволяешь? - сердито воскликнула она.
     - Пугаю тебя.
     Она поставила бутылку.
     - Ты только этим и занимаешься. Ну как, выдержал испытание?
     - Конечно. Я очень хороший управляющий поместьем, а работы здесь мало. Для графства владения не очень велики.
     - А сейчас что ты делаешь?
     - Исполняю роль курьера. Тебе приказано отобедать с повелителем.
     Она страшно встревожилась:
     - Одной?
     Он приподнял брови:
     - Разумеется, нет. Он тебе докучает?
     - Нет. - Она попыталась сказать так, чтобы он ей поверил, что было сделать совсем не трудно, потому что он действительно ей не докучал.
     - Я должна обедать с графом и мистером де Вером? - спросила она, пытаясь угадать, что кроется под этим приказанием.
     - И со мной. Извини, дорогая, если это тебе не по душе. Возможно, я сам виноват в этом, потому что сказал, что может показаться не вполне удобным обедать с графом, когда моя сестра прислуживает за столом. Ну, полно тебе, крепись! Ведь ты иногда обедала со старым графом и со мной.
     - Знаю, но когда я работала секретарем, я носила обычную одежду... - Она жестом указала на свое серое одеяние.
     - У тебя наверняка найдется здесь что-нибудь более подходящее.
     Надеть хорошенькое платьице ради Кона? При этой мысли ей стало и тревожно и радостно одновременно. Приглашение было равносильно приказу. А возможно, даже было вызовом.
     Что ж, надо набраться храбрости. Кон видел ее только в школьных платьицах, в мужском костюме и в серой униформе экономки. Пора напомнить ему, что она леди.
     - У меня действительно есть здесь парочка нарядных платьев, - с улыбкой сказала она. - Я их принесла сюда для того, чтобы их не надевала Амелия.
     - Но она на шесть дюймов ниже тебя ростом!
     - Зато остальные размеры у нас одинаковые. Она подшивает подол, но платье после этого не выглядит так, как следует.
     - Неужели ты не можешь запретить ей?
     - Разве это возможно, если платья там, а я здесь? Вот я и принесла сюда самые любимые платья, чтобы сохранить их. - Она улыбнулась. - А остальные может надевать, если захочет.
     Она взглянула на него:
     - Ты мне поможешь перелить вина из бутылок в графины и отнести в столовую?
     - Заставь его нанять дворецкого, - сказал он с довольно заносчивым видом, и она не в первый раз заметила, насколько привычно он чувствует себя в роли джентльмена. Почему у нее так не получается?
     Он занялся порученной работой, а Сьюзен направилась в свою комнату, позвав по дороге Аду на помощь.
     Помощь горничной ей была нужна, чтобы зашнуровать новый модный корсет. С повседневными корсетами она отлично справлялась сама, тогда как новый зашнуровывался сзади. Как только корсет был надет и поддерживал грудь на должной высоте, Ада помогла ей надеть муслиновое платье цвета слоновой кости.
     С годами платье претерпело ряд изменений, но по-прежнему оставалось ее любимым. Верхний слой, вышитый белым с едва заметным добавлением золотисто-коричневого, надевался на нижнюю юбку, которая недавно была отделана великолепным зубчатым вандейковским кружевом - естественно, контрабандным. Для кружевной отделки ей пришлось отрезать от нижней юбки восемь дюймов, и в результате неожиданно получилось, что верхний слой таинственно колыхался вокруг щиколоток.
     Может быть, платье было слишком вызывающим? Откровенным? Единственной альтернативой было платье из темно-розового шелка, но оно было слишком величественным для такого случая. Посылать в помещичий дом за платьем из льняного батиста персикового цвета было поздно, хотя оно очень хорошо подошло бы для неофициального обеда...
     Нет, для этого нет времени...
     Она поправила декольте. Оно открывало значительную часть бюста, приподнятого корсетом. Всего несколько месяцев тому назад она надевала это платье и декольте ее не смущало - но тогда ей не приходилось представать в нем перед Коном.
     Пока Ада застегивала перламутровые пуговки, Сьюзен пыталась побороть охватившие ее панику и возбуждение. Платье ей шло, и она это знала.
     Оно станет подходящими доспехами в предстоящей битве.
     Интересно, чувствовал ли Кон нечто подобное перед боем - страх и жажду ринуться в бой одновременно?
     Но какую цель она преследует? Ее цель проста: отыскать золото и уехать. Но одновременно вырисовывалась и другая цель.
     Она не могла вернуть того, что было между ними много лет тому назад, тем более что Кон нашел счастье с другой женщиной. Но она не хотела покидать Крэг-Уайверн и эти места, не попытавшись узнать получше, каким человеком он стал. И ей хотелось залечить его раны, потому что многие из них нанесла ему она сама. Разве нельзя просто протянуть руку и помочь другу?
     Посмотрев на себя в зеркало, она скорчила гримасу. Какие бы благородные мысли ни витали в ее голове, она хотела предстать перед ним в наилучшем виде, показать ему, что она стала женщиной, способной привлекать мужчин.
     Привлекать мужчин?
     Черт возьми, она была именно в этом платье шесть лет тому назад, когда позволила лорду Райвенгему соблазнить себя! Тогда у платья была застежка под горлышко и кружевной отделки не было, а была отделка из золотых ленточек. Но на ней было именно это платье.
     На следующий день, когда он повез ее прокатиться в одно не слишком людное местечко, на ней было розовое платье из хлопчатобумажной ткани, но в день накануне бала в Бате она была именно в этом платье.
     Какая это была глупость!
     Ада наконец застегнула все пуговки и занялась ее прической. А на Сьюзен нахлынули воспоминания.
     Она была в Бате с тетей и кузинами. Тетушке врачи порекомендовали съездить на воды, и она взяла с собой своих старших девочек, как она всегда их называла. Сесилия, которой был двадцать один год, именно в Бате встретила своего мужа. Двадцатилетняя Сьюзен решила воспользоваться этим случаем, чтобы изгнать из воспоминаний и из сердца Кона Сомер-форда.
     То, что произошло, не было ни страшно, ни неприятно. Лорд Райвенгем был на несколько лет старше, женат и имел репутацию завзятого распутника. Он обладал большим опытом. И даже принес губку, смоченную в уксусе, и рассказал, как ею воспользоваться.
     Когда они покидали комнату, где все произошло, он спросил:
     - Получила то, что хотела, малышка?
     Она вспыхнула, но, взглянув в его циничные глаза, ответила:
     - Да, благодарю вас. Он рассмеялся:
     - Не думаю, что я когда-нибудь узнаю, что привело тебя сюда сегодня, но надеюсь, что ты найдешь мужчину, которого захочешь удержать дольше, чем на один вечер.
     Она ему, в сущности, не солгала. Она хотела стереть Кона из своей памяти, со своей кожи, но ей это не удалось. Однако она пополнила знания, причем не только о том, как предотвратить беременность.
     То, что происходит между мужчиной и женщиной, может быть просто близостью, но не всегда бывает только так. То, что произошло между ней и Коном, было и больше, и меньше этого. Все было совсем по-другому, потому что были затронуты чувства. Не близость породила чувства, а чувства послужили причиной того, что произошло.
     Ее кузины, Сесилия и Амелия, как и большинство молодых женщин, которых она знала, не считали проблемой влюбиться в красивого джентльмена или отважного офицера. И так же легко могли разлюбить их.
     По этой причине она заставила себя влюбиться в капитана Лаваля, главным достоинством которого был великолепный гусарский мундир. Однако когда она позволила ему заняться с ней любовью - торопливо, суетливо и в высшей степени примитивно - в беседке загородной виллы его полковника, она поняла, что ее использовали - без намека на какие-либо чувства, без нежности и даже без одобрения.
     Она поняла, что ее использовали как удобную возможность удовлетворить физиологическую потребность, как трофей. Сьюзен ушла от него с гордо поднятой головой, но в ужасе от мысли, что он, возможно, будет хвастать победой перед своими приятелями и что она ступила на путь, который может привести ее к полному краху.
     Хорошо, что Кон по крайней мере не гусар. Сьюзен цеплялась за эту мысль, хотя это не имело никакого значения.
     Эпизод с Лавалем никак не отразился на тайнах ее сердца, но изменил ее поведение. Сьюзен поняла, что жизнь невозможно направить по своему усмотрению, но ее можно прожить с честью, не изменяя ее течения.
     Сначала она была так зла на капитана Лаваля, что желала ему погибнуть в первом же бою, но потом злость прошла, и она даже обрадовалась, увидев в газете сообщение о том, что он получил повышение и стал майором. Она лишь молила Бога, чтобы их дороги не пересеклись снова и чтобы он сохранил тот эпизод в тайне.
     Ада стала сооружать высокую прическу, и Сьюзен поправила низко вырезанный лиф платья. Хорошо еще, что она не надевала это платье, когда была с Лавалем. Он задрал тогда подол ее розового платья, отделанного бутончиками. Вскоре после этого она облила перед платья черносмородиновым сиропом, так что все равно пришлось его выбросить.
     Ада соорудила наконец прическу и стала закалывать ее шпильками. Сьюзен поморщилась. Ада не была горничной, а миссис Горленд ей просить не хотелось- разворчится, скажет, что не может и на минуту отойти от плиты. Однако в этом платье Сьюзен не могла сама привести в порядок волосы. Мода существенно ограничивала движения женщин, хотя модные узкие пиджаки и остроугольные высокие воротнички, которые предписывалось носить мужчинам, тоже создавали проблемы.
     Только не для Кона, хотя, возможно, для светских раутов он одевался по-другому.
     В качестве последнего штриха к прическе Ада добавила изящное бандо, украшенное золотисто-коричневой лентой и крошечными розовыми бутончиками. Сьюзен поблагодарила ее и отправила продолжать свою работу, потом надела жемчужные серьги и ожерелье.
     Жемчуг она получила в подарок от отца Она совсем забыла об этом. Он прислал ей подарок как раз накануне отъезда в Бат. Дэвид на свое совершеннолетие получил в подарок красивый набор пистолетов.
     Она прикоснулась к большой жемчужине, висевшей в центре, вспомнив слова Дэвида, сказанные о Мэле. Ей стало горько, что из-за своей матери она так и не попыталась поближе познакомиться с отцом. Может, он умышленно держался в сторонке, надеясь, что в семье родственников их матери им будет лучше.
     Но почему все-таки он не женился на леди Бел? Их союз все равно был бы скандальным, но все-таки лучше, если он освящен церковью. Может быть, он просто хотел, чтобы его дети росли Карслейками, а не Клистами?
     Она вздохнула, стараясь больше не думать об этом. Поздно. Прошлого не вернешь, оно затвердело, как камень, и надо научиться жить с сознанием того, что ничего не изменишь.
     Она встала, обула шелковые туфельки без задников, которые отлично подходили к этому платью, поставила на стул ногу, чтобы застегнуть золотую пряжку, и снова подумала о том, заметит ли Кон, как красиво смотрятся ее щиколотки в кружевном обрамлении.
     Или ему будет безразлично?
     Она натянула длинные перчатки, накинула на плечи газовый шарф и снова оглядела себя в зеркале.
     Элегантная и достойная, как положено леди. Совсем не похожа на экономку или на девчонку, прыгающую по скалам. Однако короткие нежные завитки уже выбились из строгой прически и обрамляли ее лицо. Она хотела снова подколоть их шпилькой, но не смогла. Мгновение спустя она решила, что это даже идет ей - создается этакий эффект бесшабашности...
     Будь что будет. Она даже решила пойти еще дальше.
     Достав из шкафа баночку румян, она чуть усилила цвет губ и самую малость подпудрила щеки. Вот вам! Рассмеявшись, она вспомнила о воинственных племенах Африки и Америки, которые перед боем раскрашивали лица. Предполагалось, что это должно напугать врага.
     Она надеялась, что у ее ?дракона? от этого душа уйдет в пятки.

Глава 12

     Дэвид ждал ее на кухне, болтая со слугами.
     - Красиво, но немножко слишком величественно, - заявил он.
     - У меня нет промежуточных вариантов, - сказала она, беря его под руку.
     Когда они шли по коридору, он вдруг спросил:
     - Уж не пытаешься ли ты выйти за него замуж?
     Она очень надеялась, что румяна скроют краску, выступившую у нее на щеках.
     - Разумеется, нет. Как ты мог подумать такое?
     - У меня хорошо развито воображение, - сдержанно сказал он. - Но ты что-то затеваешь. Мне всегда казалось, что ты в него в тот раз влюбилась. Ты была такая странная после его отъезда.
     - Не думала я, что ты заметишь.
     - Конечно, заметил. Я не хочу, чтобы тебе делали больно, дорогая.
     Она хотела было отшутиться, но не сумела и просто сказала:
     - Я не хочу говорить об этом.
     - Значит, все-таки серьезно?
     Они шли вдоль внешнего коридора в столовую. Она остановилась и взглянула ему в глаза:
     - Возможно, между нами была капелька любви, но это было так давно и мы были так молоды. Кстати, мы расстались не в самых лучших отношениях, и это приглашение - своего рода вызов.
     - Что послужило причиной размолвки?
     - Тебя это не касается.
     - Иными словами, ты была не права. Послушай, тебе было бы очень трудно извиниться?
     Идея ей понравилась.
     - Через одиннадцать лет? Кстати, а тебе-то это зачем? Неужели надеешься, что я переманю его на твою сторону? Поверь, Дэвид, извиниться я могу, но это делу не поможет.
     - Значит, все-таки серьезно? - повторил он, снова заставляя ее взять его под руку. - Почему ты напряжена, словно готовишься к битве? Лучше будь сладкой как мед, чем кислой как уксус - так можно добиться большего.
     Слова его прозвучали повелительно, и она, прищурив глаза, взглянула на него:
     - Пребывание на посту Капитана Дрейка ударило тебе в голову?
     - Пребывание на посту Капитана Дрейка - вещь реальная и требует ответственности. Я не хочу, чтобы ситуация испортилась из-за какой-то дурацкой ссоры между тобой и графом.
     - Дурацкой ссоры?
     - Ты сама сказала, что между вами возникли некоторые разногласия.
     - Признаю, что мы расстались не в лучших отношениях, и обещаю вести себя корректно, если он тоже будет вежлив.
     - В этом я уверен, - сказал Дэвид с таким видом, что ей захотелось чем-нибудь в него запустить. - Ну полно тебе, давай войдем вместе.
     Кон и де Вер сидели в малой гостиной, и для Сьюзен войти в эту обычную комнату было равносильно тому, чтобы переместиться в другой мир. Оба мужчины переоделись, но не в официальные вечерние костюмы, чтобы не смущать Дэвида, который остался в повседневной одежде. Сьюзен в своем платье выглядела чересчур официально, однако на то она и рассчитывала.
     Сьюзен заметила, как при взгляде на нее вспыхнули глаза Кона, и, хотя он сразу же отвел взгляд, она была довольна, словно получила вознаграждение.
     Для Кона одного взгляда на Сьюзен было почти достаточно, чтобы утратить почву под ногами. Такой Сьюзен он никогда прежде не видел - это была красивая, элегантная леди. Но одновременно именно эту Сьюзен он ожидал увидеть здесь. Внешне она мало походила на прежнюю угловатую девочку в школьной форме, но по сути осталась той же самой и немедленно нашла в его душе тот же отклик.
     Он уже подумывал, не собирается ли она снова соблазнить его, но теперь, увидев ее, понял: собирается. Он попытался было внутренне возмутиться, но что-то в душе застонало от предвкушения и насторожилось, как голодный тигр.
     Приветствуя ее, он умудрился спокойно улыбнуться:
     - Миссис Карслейк, я рад, что вы смогли присоединиться к нам.
     - Думаю, что в данном случае мою сестру можно называть мисс Карслейк, - вмешался Дэвид.
     - Дэвид, в этом нет необходимости, - сказала она, испуганная не меньше Кона.
     - Думаю, что необходимость есть.
     Кажется, этот Карслейк может читать его мысли. Или, может быть, он является ее союзником в запланированном соблазнении. Кон взял себя в руки, решив понаблюдать за их бесполезными попытками, чтобы поразвлечься.
     - Как пожелаете, мисс Карслейк. Могу ли я предложить вам хереса?
     В комнате не было слуг, так что он сам налил вино. Когда он передавал ей рюмку, их пальцы соприкоснулись, и ему пришлось мобилизовать всю свою волю, чтобы не вздрогнуть. Это было все равно что прикоснуться к раскаленному металлу.
     Но даже сурово контролируя себя, он чуть было не облил вином ее чудесное платье. Ее великолепное платье, вырез которого открывал округлости грудей, которые теперь были гораздо полнее, чем он помнил...
     Придя в себя, он отступил на шаг:
     - Если я задержусь в Крэг-Уайверне на какое-то время, потребуется нанять дворецкого. В частности, для того, чтобы подавать вино.
     Он заметил, как она взглянула на него и чуть покраснела. И ему показалось, что щеки у нее чуть подрумянены. Ага! Значит, она явилась сюда в полной боевой готовности!
     - Дворецкий нужен обязательно, милорд, - сказал Карслейк. - Сестра заставила меня возиться с винами.
     - Извините, - сдержанно промолвил Кон. - Но в том хаосе, какой оставил мне мой предшественник, нам всем приходится выполнять дополнительные обязанности. Однако поскольку я намерен редко приезжать сюда, стоит ли нанимать дворецкого?
     - Мне кажется, все леди здешних мест надеются убедить вас остаться, милорд.
     - Вот как? - Кон взглянул на Сьюзен.
     Она заалелась еще сильнее, но была вполне спокойна.
     - Все надеются, что вы останетесь, милорд.
     - Даже контрабандисты? - спросил он.
     Он надеялся, что ответить придется Карслейку, но братец Сьюзен всем своим видом показывал полное безразличие к контрабандистам. Ему ответила Сьюзен:
     - Это во многом зависит от вашего отношения к фритрейдерству, милорд.
     - А как вы относитесь к этому, мисс Карслейк?
     По ее взгляду он понял, что она считает вопрос ударом ниже пояса.
     - Я не могу одобрить никакие незаконные действия, милорд, но, по правде говоря, пошлины, установленные в Лондоне, являются сами по себе преступными. Не забывайте также, что я являюсь дочерью человека, сосланного на каторгу за контрабанду.
     Дерзкий ход. Теплое, почти нежное чувство охватило его. Она осталась такой же храброй и прямолинейной, какой была всегда.
     Он повернулся к Карслейку:
     - А вы его сын. Эти родственные отношения причиняют вам неприятности?
     - Очень незначительные, милорд. Тем более что его здесь больше нет.
     Он сыграл бы свою роль безупречно, если бы не блеснувший в его глазах озорной огонек.
     - Значит, насколько я понимаю, теперь должен появиться новый Капитан Дрейк, - сказал Кон.
     Но тут в разговор вмешался Рейс.
     - Капитан Дрейк... Это не в память ли сэра Френсиса Дрейка? - спросил он, забавляясь, как зритель, этой захватывающей пьесой.
     Или, скорее, фарсом, подумал он.
     Кон промолчал. В конце концов заговорил Карслейк:
     - Возможно, это и так, но скорее всего имя дано по ассоциации со словом ?дракон?. Как и ?уайверн?.
     - Двуногий дракон с крыльями, который поедает детей, - разъяснил Кон. - Похоже, графы Уайверны сами обрекли себя на такую судьбу.
     - Будем надеяться, что это не связано с титулом, милорд, - успокаивающе сказал Карслейк и добавил, обращаясь к Рейсу: - Вы еще не побывали в Драконовой бухте? В путеводителе по этой местности говорится, что это тихая рыбацкая деревня...
     Кон с восхищением наблюдал, как брат Сьюзен ловко перевел разговор на местные достопримечательности и другие безобидные темы. На редкость талантливый молодой человек.

***

     Сьюзен улыбнулась словам Дэвида, но мысли ее путались, оттого что рядом находился Кон. От его горячего взгляда у нее участился пульс. Она остро ощущала его присутствие.
     Затаив дыхание, Сьюзен наблюдала за ним. Вот он повернулся - элегантно и одновременно стремительно - и стал у камина, опершись о каминную полку. Его загорелая рука, удивительно красивая, несмотря на