е.
     ?Я, конечно, отказалась, но он был настолько без ума от меня, что предложил другой план. Мы должны были пожениться тайно, а как только я забеременею, объявить об этом. Он даже предложил мне нормальную брачную церемонию. Мне тогда было семнадцать лет, и, признаюсь, я не могла устоять. Впоследствии я очень сожалела о содеянном, так как не могла сочетаться браком с моим дражайшим Мэлом в церкви, в присутствии всех наших друзей.
     Ты спросишь, как все это удалось организовать??
     ?Да, - подумала Сьюзен, - я спрошу!? Как смогла ее матушка, мисс Карслейк из поместья Карслейков, незаметно сбежать в Гретна-Грин  и вернуться обратно? Либо она действительно спятила, либо считает Сьюзен полной идиоткой, которая поверит такому вздору.
     Но Сьюзен не могла удержаться и стала читать дальше.
     ?Все было организовано очень просто, наверное, этим способом пользуются многие. Джеймс Сомерфорд был сумасшедший, но отнюдь не глупый человек. Он нашел молоденькую проститутку, которая была немного похожа на меня, и отправился с ней не в Грента-Грин, а на остров Гернси, расположенный недалеко от побережья, где, очевидно, существуют такие же удобные условия бракосочетания. Ну, разве не ловкий ход? Там подставная девица назвалась моим именем, и таким образом я сочеталась браком без всяких хлопот и неудобств!
     Когда он возвратился с брачным свидетельством в кармане, началась наша тайная супружеская жизнь, которая - не буду засорять твою голову грязными подробностями - пришлась мне совсем не по вкусу. Я была совершенно ошеломлена и, сбежав ночью, повстречала Мельхиседека Клиста. Он в ту ночь руководил контрабандистской операцией, но меня от себя так и не отпустил.
     Боюсь, что ты этого не поймешь, потому что, насколько мне известно, Сьюзен, ты натура холодная, бесстрастная...?
     - Насколько тебе известно? - пробормотала Сьюзен, перелистывая страницу. Эта неправдоподобная история ее захватила. Тем более что это объясняет, почему все-таки ее родители не поженились.
     ?...но для такой, как я, существуют узы, связывающие на всю жизнь, как, например, меня и Мэла. Уверяю тебя, что ничто, кроме мощного, всепоглощающего чувства, не могло бы бросить меня в объятия простого владельца таверны без благословения церкви!?
     Сьюзен рассмеялась. В этом вся леди Бел!
     ?Когда я поняла, что он является Капитаном Дрейком и что контрабанда - дело весьма прибыльное, это несколько утешило меня. Хорошо было также и то, что он был весьма влиятельным человеком и мог защитить меня, если бы Джеймсу, пришло в голову претендовать на свои супружеские права.
     Короче, Сьюзен, мы втроем договорились не упоминать о браке. Это означало, что Джеймс мог жениться на другой женщине, если бы ему удалось излечиться от бесплодия и она смогла бы забеременеть. За мое молчание Джеймс согласился не вмешиваться в наши с Мэлом отношения и оказывать протекцию ?Драконовой шайке? за баснословную сумму в десять процентов от прибыли. Однако он поклялся, что, если я попытаюсь пойти к алтарю с Мэлом, он предъявит свидетельство о браке и добьется осуществления своих супружеских прав.
     Можешь себе представить, что я молилась о появлении наследника в Крэг-Уайверне так же горячо, как Джеймс, - если не считать того, что он не верил в силу святой молитвы, - потому что я бы тогда получила свободу и смогла открыто поклясться перед алтарем в верности моему дражайшему Мэлу. Однако теперь я овдовела и сделаю это, как только разыщу его.
     Ты, конечно, понимаешь, что это означает для тебя?.
     - Нет, - пробормотала Сьюзен, у которой голова шла кругом от всей этой истории. Или, возможно, голова кружилась от напряжения, вызванного чтением неразборчивого почерка? Она принялась за чтение третьей страницы.
     ?Согласно закону, ребенок, рожденный в браке, считается законнорожденным, если ничто не свидетельствует об обратном. Джеймс никогда не претендовал на то, что Дэвид его сын, но и не опровергал отцовства ни в отношении его, ни в отношении тебя, и тут можно сослаться на его явное слабоумие.
     Ради моего сына, а также чтобы насолить Джеймсу, я приложила к письму свое данное под присягой показание о том, что мои дети рождены от графа, который в приступе безумия угрожал им. Поэтому я была вынуждена отдать их на воспитание своим родственникам. И тогда он, окончательно обезумев, отрекся от них.
     Ты была в то время слишком мала и, возможно, не знаешь, что в течение нескольких первых лет мы с Мэлом держали наши отношения в тайне. Я продолжала жить дома и на период беременности и родов надолго уезжала ?гостить к родственникам?. Видишь ли, мои родители и старший брат надеялись, что я возьмусь за ум и удачно выйду замуж. И только когда мне исполнился двадцать один год, вскоре после рождения Дэвида я навсегда ушла из дома. Этим фактом тоже можно подтвердить, что ты и Дэвид рождены в моем браке с сумасшедшим графом.
     Если тебе придется подтвердить мое местонахождение во время заключения брака, то я с нянюшкой ездила навестить свою приятельницу в Лайм-Риджис. Нянюшка давно умерла, а имя приятельницы едва ли кто-нибудь вспомнит. Я, например, не помню.
     Не знаю, где именно, но свидетельство о браке находится где-то в Крэг-Уайверне. Джеймс никогда бы не уничтожил документ, который давал ему власть над нами. Отыскав его, ты могла бы с его помощью сделать Дэвида графом. Тогда у него не было бы необходимости рисковать собой в роли Капитана Дрейка. А ты стала бы леди Сьюзен Сомерфорд и, возможно, нашла бы наконец себе мужа.
     Ну вот, я выполнила свой долг. Поступай с этим, как считаешь нужным.
     Леди Бел?.
     Сьюзен отодвинулась от письма, почти ожидая, что страницы превратятся в пыль в ее пальцах, как некий загадочный манускрипт в готическом романе. Но письмо, содержащее эту необычайную информацию, никуда не исчезло.
     Дэвид. Она вскочила. Она должна рассказать об этом Дэвиду!
     Потом она вспомнила, что он сейчас, наверное, с Коном.
     Кон.
     Если она воспользуется этой информацией, то Кон лишится графства.
     Но Дэвид, став графом, будет практически неприкасаемым. Не говоря уже о преимуществах высокого положения и богатства, его не смогут повесить или сослать на каторгу за контрабанду. Вполне возможно, что для всей округи на несколько десятков лет наступят мир и процветание.
     Конечно, использовать эту информацию было бы несправедливо. Ведь Дэвид не является сыном графа. Но искушение было так велико, как искушение Евы змеем, предлагавшим ей яблоко.
     А как же Кон?
     Ведь они крадут титул и состояние у Кона.
     Надо уничтожить это письмо, а содержащуюся в нем информацию унести с собой в могилу. Она начала было рвать его, но остановилась. Разорвав письмо, она все равно не сможет забыть того, что в нем написано.
     Дэвид или Кон?
     Ложь или правда?

Глава 22

     Правда, решила она.
     Приняв это единственно правильное решение, Сьюзен почувствовала такое облегчение, что чуть не расплакалась. Она теперь видела, что ночь с Коном была соткана из лжи. Ее намерения не были плохими, но и не были честными, поэтому все так и закончилось.
     Если она снова прибегнет к неправде, то это будет означать, что она вновь пытается приспособить жизнь к собственным нуждам. А с этим она покончила.
     Поразмыслив, она решила, что все-таки следует сказать обо всем Дэвиду. Пусть он решает, ведь проблема касается не только ее. Однако какое бы решение ни принял Дэвид, она скажет Кону правду.
     Сьюзен вернулась в дом. Если Дэвид еще не ушел, она успеет перехватить его и поговорить с ним с глазу на глаз.
     И тут она увидела, как он выходит из-под арки.
     - Дэвид! - окликнула она его.
     Он оглянулся, улыбнулся, и она улыбнулась в ответ.
     - Хочешь - верь, хочешь - не верь, - сказала она, подходя к нему, - но я получила письмо от леди Бел.
     - Что ей нужно? - спросил он таким тоном, что Сьюзен рассмеялась.
     - Нет, нет, письмо написано в благожелательном духе. Почитай!
     Он взял письмо и, увидев неразборчивый почерк, скорчил гримасу.
     - Ты, наверное, уже расшифровала эти каракули. Не расскажешь ли, что она пишет?
     - Нет. Думаю, тебе следует прочесть его самому.
     Вздохнув, он приступил к чтению, пожаловался разок-другой на каракули, но потом, дойдя до откровений, замолчал. И продолжал молчать, пока не закончил чтение.
     Сьюзен с трудом удержалась от желания спросить, что он об этом думает.
     - Она и впрямь донельзя безнравственная женщина, - сказал он наконец. - Не испытывая никаких угрызений совести, идет на обман и лжесвидетельствует.
     - Знаю. Приятно было бы узнать, что она нам не мать, но боюсь, что на это нечего надеяться.
     - Я горжусь тем, что я сын Мэла, особенно теперь, когда узнал, почему они не поженились. - Он снова взглянул на письмо. - Она прислала это письмо, потому что знает, что Мэл не одобрит присвоение денег, принадлежащих ?Драконовой шайке?. Наверное, это проявление любви с ее стороны, однако...
     - Что мы будем делать? - спросила она.
     - Делать? Ничего. Уж не думаешь ли ты, что я дам этому ход? Ведь это наглая ложь!
     Сьюзен вдруг вспомнила, что прошлой ночью восприняла как оскорбление простой вопрос Кона о том, говорила ли она кому-нибудь, что они занимались любовью. Она все делала неправильно.
     - Нет, я не думаю, - сказала она, взяв себя в руки. - Надеюсь, что ты этого не сделаешь. Но решай сам. Полагаю лишь, что Кону следует об этом сказать. Могут где-нибудь найтись документы, или леди Бел может прийти в голову поднять этот вопрос. Теперь, когда нет в живых ее мужа графа, она, ничем не рискуя, может предъявить право на титул графини.
     - Письмо не позволит ей сделать этого. В нем она утверждает, что мы дети Мэла, и выражает готовность дать ложные показания под присягой.
     Они посмотрели в глаза друг другу.
     - Поэтому мы должны отдать письмо Кону.
     Он сложил письмо и протянул ей:
     - Сделай это сама. - Помедлив мгновение, он спросил: - Не скажешь ли ты мне наконец, Сьюзен, что происходит между вами? Что бы это ни было, это не принесет тебе счастья. Не хочу тебя обидеть, но выглядишь ты не лучшим образом.
     Вздохнув, она подошла к нему поближе.
     - Обними меня, Дэвид, мне очень нужно почувствовать, что я не одна.
     Она с удовольствием ощутила, как обвились вокруг нее его сильные руки, придавая ей уверенность в том, что он всю жизнь будет готов прийти ей на помощь, какие бы глупости она ни совершала. Она подумала, что скоро сможет рассказать ему правду о кое-каких своих поступках. Скоро, но не сейчас.
     И все-таки, расставаясь, она рассказала ему часть правды:
     - Я люблю его, Дэвид. Я люблю его с пятнадцати лет. Но он собирается жениться на леди Анне Пекуорт, с которой, я уверена, он не будет счастлив.
     - Это из-за твоего происхождения? Это вам мешает быть вместе?
     - Нет, конечно, нет, - улыбнулась она. - Просто он не отвечает мне взаимностью. Это случается часто, но это еще не конец света.
     - Неужели одиннадцать лет? А я-то ломал голову, почему ты не выходишь замуж. Похоже, у тебя есть одно общее качество с матерью. Постоянство.
     - Будем надеяться, что оно не перейдет в одержимость. Ладно уж, иди. Я сама передам ему письмо и расскажу тебе о его реакции.
     Она постояла немного, глядя, как он спускается с холма, потом направилась к дому. Пересекая двор, она взглянула на окна библиотеки: Кон все еще был там вместе с де Вером и Суоном.
     В том, чтобы отдать ему письмо, не было никакой срочности. Но она боялась проявить слабость и попытаться убедить Дэвида обеспечить свою безопасность с помощью обмана.
     Но возможно, она искала предлог, чтобы снова побыть с Коном.
     Сьюзен заняла наблюдательный пост в малой столовой, откуда был виден вход в библиотеку. Вскоре ее терпение было вознаграждено: он появился в дверях библиотеки - один, без де Вера - и вышел в сад.
     Выждав мгновение, Сьюзен вышла из укрытия.
     Он резко обернулся:
     - Сьюзен?
     - Я должна кое-что показать тебе и рассказать. - Окинув взглядом все многочисленные окна, она добавила: - Пройдем лучше в малую столовую.
     Он смотрел на нее настороженно и недоверчиво, как будто ожидая подвоха, тем не менее пошел за ней следом.
     - Этого никто не должен слышать, - сказала она. - Не смотри на меня так, Кон. Я не собираюсь делать тебе ничего плохого. Это дружеский жест, по крайней мере честный. - Она вынула из кармана письмо. - Это письмо от моей матери. Его принесла Амелия. Можешь прочесть его, если хочешь, хотя у нее ужасный почерк. - Она взглянула на первую страницу. - Я никогда раньше не видела ее почерка. Правда, странно?
     Он смотрел на нее отсутствующим взглядом.
     - Что она пишет? - спросил он.
     - Она пишет, что была замужем за графом. Понимаю, что это безумие, но я ей верю. Бред какой-то, но ведь он был сумасшедшим.
     Она торопливо изложила подробности, наблюдая, как отчужденность в его взгляде сменилась озадаченностью.
     Сьюзен вложила письмо в его руки:
     - Возьми. Оно поможет тебе остановить ее, если она вздумает что-нибудь предпринять. Ее можно будет обвинить в лжесвидетельстве под присягой. Не сомневаюсь, что где-нибудь здесь спрятано и брачное свидетельство. Если найдешь, порви. Тогда у нее не будет никаких доказательств.
     - Думаю, что в Гернси тоже хранятся записи.
     - Не имеет значения. Они незаконные. А если незаконные, то ничего нельзя доказать.
     - Ты меня удивляешь... - сказал он. - Ты могла бы предъявить претензии и заполучить Крэг-Уайверн, хотя бы через своего брата.
     - Не хочу я Крзг-Уайверна! - воскликнула она. - Не могу дождаться, когда уеду из этих мест!
     - Однако ты заботишься о том, чтобы он оставался в моей собственности. А прошлая ночь подтвердила, что я по-прежнему к тебе неравнодушен.
     - Не надо, Кон. Я понимаю, что у тебя есть основания не доверять мне, но в этом я абсолютно честна. Как и ты, я не останусь в Крэг-Уайверне, независимо от того, кто будет его хозяином. И мне безразличен титул, любой титул. Я очень сожалею, что дала тебе повод относиться ко мне с недоверием, но сейчас я честна.
     Он осторожно сложил письмо, как будто опасаясь обнаружить в нем еще какие-нибудь откровения.
     - В таком случае ответь мне честно: сколько у тебя было любовников?
     - Трое, - тихо ответила она.
     - Почему ты пошла на это? Я не имею права спрашивать, но мне хотелось бы знать.
     Она чуть помедлила, но решила быть честной до конца.
     - Я пыталась стереть воспоминания о тебе.
     Он положил письмо в свой карман.
     - Мне надо об этом подумать.
     - Тут и думать нечего. Я уже рассказала Дэвиду, и он со мной согласен. Любое другое решение было бы абсолютно неправильным.
     Он как-то странно посмотрел на нее.
     - Кон! Я никогда больше не сделаю ничего такого, что могло бы причинить тебе боль.
     - Я тебе верю, - сказал он, чуть улыбнувшись. - Не уходи отсюда, Сьюзен, я хочу продолжить наш разговор.
     - Я пробуду здесь еще несколько дней.
     Он кивнул и вошел в дверь, ведущую в коридор.

***

     Закрыв за собой дверь, Кон попытался привести в порядок мысли. Но все было бесполезно. Чтобы принять важное решение, нужно было посоветоваться со здравомыслящим человеком.
     Надев костюм для верховой езды, он отправился на конюшню, чтобы поехать к Николасу Делейни, поместье которого ?Красные дубы? в Сомерсете находилось в двух часах езды.
     Он молил Бога, чтобы Николас оказался дома.
     Он подумал, что после Ватерлоо ему впервые пришло в голову навестить кого-нибудь из своих друзей. Он проводил время с ?шалопаями? в центральных графствах, в Лондоне, но всегда держался напряженно и отчужденно, словно не встречался с ними, а прятался среди них.
     Николаса он в последний раз видел в Лондоне несколько месяцев назад, когда Френсис женился на своей вздорной красавице. Тогда собрались все ?шалопаи?, чтобы ввести ее в свое общество. Но Кон сторонился людей и избегал Николаса, который, как правило, замечал такие вещи.
     Чтобы забыться и не думать о том, что его тревожило, он сам придумывал для себя какие-то дела и даже побывал в Ирландии на свадьбе у еще одного ?шалопая?.
     Но в конце концов это ему надоело, и он, впав в уныние, стал сторониться тех, кто его хорошо знал. В ответ на письма Хоука, который был за границей, он писал пространные письма с изложением новостей. ?Шалопаям?, занятым устройством своих дел, он обычно отвечал коротко. Однако на письма Вана он не отвечал совсем, потому что Ван обязательно разыскал бы его.
     Кон знал, что Вану, должно быть, тоже приходится нелегко, но он слишком глубоко погрузился в свои переживания, чтобы протянуть руку другу.
     Имеет ли он право взваливать свои страдания на плечи Николаса?
     Усадьба ?Красные дубы? отличалась простотой, но ее планировка, сады и даже дубовые рощи, давшие усадьбе название, - все как бы говорило о том, что хозяин умеет делать правильный выбор.
     Усадьба была полной противоположностью Крэг-Уай-верну.
     Кон повернул на короткую дорожку, которая вела к усадьбе, не зная еще, что он скажет, но понимая, что это не имеет значения.
     Он не успел постучать, как дверь распахнулась и на пороге появился Николас - в рубахе с расстегнутым воротом и широких брюках, с довольно длинными вопреки требованиям моды темно-русыми волосами.
     - Кон? Какая приятная неожиданность!
     Он источал покой и радушие, словно прозрачный ручеек, что заставило Кона вспомнить, что ему давно хочется пить. Он соскочил с коня.
     - Я сейчас живу в Крэг-Уайверне. Ты ведь знаешь, что я унаследовал графство?
     - Конечно, знаю. Наверное, та еще обуза свалилась на твои плечи, а?
     - Пожалуй, ты попал в самую точку, - сказал в ответ Кон и улыбнулся без всякой на то причины, кроме разве той, что он был рад приезду сюда.
     Из-за дома выбежал грум и взял под уздцы его лошадь, а Николас повел его в дом. В квадратном холле, выкрашенном светло-зеленой краской, стояли два горшка с гиацинтами. Их нежный аромат в сочетании с запахом воска для полировки мебели напомнил Кону о Сомерфорд-Корте.
     - Оттуда до меня миль пятнадцать, не так ли? - спросил Николас.
     - Думаю, даже меньше. Я приехал, подчиняясь импульсу, но если ты когда-нибудь побываешь в Крэг-Уайверне, то поймешь, что человека там постоянно одолевает желание уехать куда-нибудь подальше от этого места.
     Николас рассмеялся:
     - Я знал немало таких мест и видел изображение Крэг-Уайверна в какой-то книге - на фоне серых облаков и бушующего моря. Впечатление такое, словно его придумал монах Льюис.
     - Нет, обычному писателю такое и в голову не придет. Чтобы создать Крэг-Уайверн, надо быть абсолютным сумасшедшим. Это наследственное качество, оно передается из поколения в поколение.
     Николас быстро взглянул на него. И провел в следующую комнату, которая, по-видимому, служила малой гостиной, но была такой уютной, что не соответствовала этому официальному названию.
     Здесь было множество книг: они стояли на полках в книжных шкафах, лежали стопками на столах, а некоторые раскрытые ждали на креслах. На подлокотнике одного из кресел было оставлено какое-то рукоделие, а на одном из столиков была раскрыта шахматная доска в ожидании продолжения партии. Внимание Кона привлекли необычные шахматные фигуры, где вместо коней были слоны.
     - Металлические, - пояснил Николас. - Весьма практично, когда шаловливые ручонки то и дело так и тянутся к ним.
     Кон заметил, что в комнате много игрушек: целая коллекция кукол и самые разнообразные зверюшки, вырезанные из дерева. Все они были расставлены так, что образовывали круг, в центре которого лежал маленький кружевной чепчик.
     - Они охраняют чепчик. В данный момент это самое большое сокровище, которым владеет Арабель. Они с Элинор ушли на прогулку, так что тебе придется мириться с неуклюжим мужским гостеприимством. Что ты хочешь выпить?
     - Сидра.
     Николас выглянул за дверь и дал какие-то указания.
     Кон положил шляпу, перчатки и хлыст на столи