сменилось паникой. Нет, такая жизнь не по ней! Ее тяготят беседы с королем, все эти людные залы, воздух которых густо напоен духами. Она задыхается в нелепых платьях, ей тесны рамки придворного этикета...
     Озабоченное лицо короля внезапно поплыло у нее перед глазами.
     Розамунда пришла в себя в приемной. Идиотские юбки торчали в разные стороны. Над диванчиком, на котором она лежала, склонился Бренд.
     - Ну как ты? - спросил он. - Не волнуйся. Не ты первая падаешь в обморок в этих проклятых одеждах.
     "Интересно, - подумала она, - много ли женщин в страхе падает в обморок, осознав, что не в состоянии изменить себя даже ради любимого?"
     - В чем дело, Роза? - Бренд опустился перед ней на корточки, такой чужой в парче и драгоценностях.
     - Я хочу домой. Мне здесь не нравится.
     И тут, к своему ужасу, она поняла, что произнесла эту фразу вслух.
     - Домой? - переспросил он на удивление спокойным тоном. - В долины? В Венскоут?
     - Венскоут мне больше не дом.
     Бренд взял ее за руку.
     - Все возможно, Роза. Если хочешь, я арендую его для нас.
     - Арендуешь? Что? Зачем? - оживилась она.
     - Зачем? Затем, что он чудесен. Доктор Нантвич все никак не решит, что ему с поместьем делать. По-моему, его вполне устраивала перспектива стать деревенским сквайром, но его жена наотрез отказалась бросать родных и удобную жизнь в Скарборо. В конце концов она убедила мужа остаться. Сегодня я получил от него письмо.
     - Но что тебе делать в Венскоуте? Здесь, на юге, у тебя два хороших поместья. Мы будем жить в одном из них.
     - Не захочешь, так не будем. Эти поместья для меня - просто выгодное помещение капитала. Ведь я живу цыганской жизнью, кочую с места на место. Хорошо было бы осесть в Венскоуте и пустить там корни.
     Розамунда покачала головой:
     - Нет! Я больше не приму от тебя никаких жертв! Мы будем жить там, где захочешь ты. Это, - она нарисовала рукой круг, - твой мир.
     Бренд расхохотался:
     - Ох, любимая, прости, но даже Бей посмеялся бы над твоими словами. Я всегда терпеть не мог эти поместья. - Он взял ее за руки. - Мне нравится Уэнслидейл. А Венскоут я вообще полюбил с первого взгляда. Возможно, со временем нам удастся купить его. Мне так этого хочется, поверь.
     По лицу ее покатились слезы.
     - Не знаю, что и сказать. Ты слишком великодушен. Как ты будешь жить в уединении долин? А твоя работа?
     - Я нанял новых людей. Буду все так же присматривать за хозяйством и временами разъезжать, но такая жизнь меня действительно утомила. Мне хочется осесть. В Венскоуте. Ты когда-то говорила о любви с первого взгляда. Именно так все и случилось, еще до того, как я узнал, что Венскоут - это твой дом. Мы приехали в поместье, я огляделся вокруг и сразу же влюбился.
     - Понятно, - кивнула она, с трудом осмысливая его слова. - Ты хочешь, чтобы я работала в своем саду.
     - А твои лошади? Твоя земля? Твои овцы? Пусть все останется с тобой навсегда.
     Радостно подняв глаза, она прошептала:
     - Господи, это слишком хорошо!
     - Ну что, выполнил я наконец все твои желания?
     Сердце ее затрепетало от счастья.
     - Да. - Она прижала к шеке дрожащую руку. - Спасибо.
     Он поцеловал ее в ладонь.
     - И все-таки это еще не все. Впрочем, подожди до первой брачной ночи.

Эпилог

     Лорд и леди Маллорен сбежали с собственного свадебного пира и поскакали по долине в Венскоут. Они болтали и смеялись над разномастным обществом суровых северян с обветренными лицами и расфранченных, надушенных южан. Впрочем, и те, и другие вели себя замечательно.
     Розамунда с радостным удивлением отмечала, как хорошо все складывается.
     Они ехали на север в составе впечатляющей кавалькады Маллоренов - десять экипажей и верховые. Весь клан, если не считать лорда Синрика с женой, которые в данный момент находились в Канаде, изъявил желание посетить эту свадьбу. Здесь было шестеро детей, в том числе и дочка Розамунды Дженни, целая свора собак и даже два домашних кролика. Розамунда представляла себе, с каким облегчением вздыхали хозяева гостиниц, когда Маллорены от них съезжали.
     Впрочем, как знать - маркиз ведь платил щедрые чаевые. Прислуга ехала впереди, и всякий раз, когда семейство останавливалось на ночлег, каждому была готова своя постель.
     Розамунда тихо смеялась, вспоминая своего раба-любовника, которого она приняла за обыкновенного мужчину. Однако к веселью примешивалось тревожное волнение. Что подумают обо всем этом жители Уэнслидейла, которые помнят, при каких обстоятельствах маркиз впервые появился в их краях?
     Но в Уэнслидейле, конечно же, все уже забылось. Утром в церкви Уэнсли их встречали одни лишь теплые улыбки. И потом во время торжественного проезда по долине приветливая толпа осыпала детей центовыми монетками.
     Долгое путешествие Маллоренов близилось к концу. Еще немного, и они приедут в Венскоут. У Розамунды слезы навернулись на глаза, когда она увидела родное поместье. Правда, сад немного зарос и жимолость грозила вырасти выше парадных дверей, но это был любимый Венскоут!
     Взглянув на Бренда, она попыталась угадать, в самом ли деле он хочет здесь осесть. Улыбка мужа развеяла все сомнения.
     Все, о чем они мечтали, теперь в их руках. Или почти все.
     Сегодня ночью сбудется остальное.
     Они сразу же прошли в детскую, где уже лежала Дженни, зачарованно глядя на погремушки в лучах солнечного света. Услышав голоса, она улыбнулась и сладко потянулась. Бренд поднял малышку на руки - она радостно агукнула - и передал ее Розамунде. Эди тотчас тихо выскользнула из комнаты.
     Бренд, как обычно, любовался дочуркой, подставив ей палец. Она крепко держалась за него, посасывая материнскую грудь. Казалось бы, знакомое блаженство, но сегодня посреди гармонии Венскоута оно воспринималось поистине райским.
     Наконец-то они дома!
     - Чудесная детская, - заметила Розамунда, только сейчас оглядев беленые стены и яркие занавески в желтый цветочек.
     - Старался для вас с Дженни.
     - Твоя работа?
     - Во всяком случае, мои указания. А чьи же еще?
     Розамунда, впрочем, уже отметила мелкие перемены в доме. Все-таки ее муж - самый удивительный мужчина на свете!
     Когда малышка наелась, супруги вынесли ее во двор - знакомить с новым домом, а затем отправились осматривать свои владения. В конюшне они обнаружили двух новорожденных жеребят, а на поле - дружные всходы. Увлеченные одним делом, которое большинство людей находило скучным, они досконально все проверяли, строили планы по сохранению и улучшению хозяйства.
     Часто останавливаясь у изгороди или забора, они целовались, но не очень пылко - из-за ребенка. Наверное, они нарочно взяли девочку с собой, чтобы сдержать свой любовный голод: подсознательно им хотелось продлить предвкушение.
     А может, они просто боялись.
     Они так мало были вместе, и с тех пор прошло уже столько времени! К тому же Розамунда слегка расплылась после беременности. Из груди иногда капало молоко...
     В конце концов, когда солнце стало садиться и Дженни уснула, они неторопливо двинулись обратно. Бренд ласково прижимал дочурку к плечу. Какое счастье - вечерний Венскоут, Бренд и их маленькое дитя в его надежных руках!
     Отдав Дженни на попечение Эди, супруги наконец-то отправились в спальню. Розамунда боялась, что комната напомнит ей о прошлом, но кровать оказалась новой, а на полу лежал богатый китайский ковер.
     Чего же еще желать?
     - Ну, мой господин, - проговорила она, собравшись с духом, но слегка жалея, что на ней нет маски. - Наконец-то я полностью в вашем распоряжении. Что прикажете?
     Он взял ее за руку и поцеловал обручальное кольцо, которое надел ей на палец всего несколько часов назад.
     - Разумеется, все. - Он нежно коснулся ее шрамов губами. - Спасибо.
     Бренд попросил, чтобы она вышла за него замуж без грима. "Без маски", как он выразился. Розамунда не колеблясь согласилась. Грим придавал ей смелости, позволял бесстрашно смотреть на мир, но с Брендом она ничего не боялась.
     Он поцеловал ее в губы. Они опустились на кровать и стали целоваться - так, как делали все последнее время, словно не было ничего, кроме этих поцелуев, и как будто одни лишь поцелуи могли их полностью насытить.
     И тут все страхи и сомнения улетучились.
     Бренд умел быстро раздевать женщин и сейчас вполне доказал это. Она же не имела опыта по части разоблачения мужчин, зато ее подстегивали восторг и неистовое желание поскорее увидеть красивое мужское тело. И вот они уже, абсолютно нагие, держатся за руки и счастливо смотрят друг на друга, купаясь в теплых тенях закатного солнца.
     Она едва не задыхалась от желания, которое горячим туманом так и клубилось в комнате.
     - Я говорил тебе, - произнес он звенящим от волнения голосом, - как я благодарен тебе за то, что ты спасла мне жизнь? - Не успела она ответить, как он продолжил:
     - Но я еще не выплатил свой долг. Нет-нет, - он раскрыл ей свои жаркие объятия и поцеловал в обе груди, - не стесняйся, милая дама. Я настойчив. Очень настойчив. - Уложив ее на прохладные простыни, благоухающие розовым ароматом, он по-хозяйски просунул руку ей между ног. - Я хочу выплатить свой долг сполна. Пусть это займет всю жизнь, но я не отступлюсь.
     - А разве я возражаю?
     Розамунда, тихо охнув, прильнула к нему.
     - Я хочу все-все. Иди сюда скорее!
     Бренд прошелся губами по ее щеке, сомкнул ей рот поцелуем и осторожно лег сверху. Медленно овладев ею, он поднял голову и улыбнулся.
     - Все-все, - повторил он и, тут же озорно подмигнув, добавил:
     - А может, еще больше?


   Джо БЕВЕРЛИ
   НОЧИ БЕЗ СНА

Перевод с английского В.Н. Матюшиной. OCR Angelbooks




Анонс

     Когда-то юная Сьюзен Карслейк отвергла любовь Кона Сомерфорда - лишь потому, что он, младший сын, не мог претендовать на фамильный герцогский титул, - и слишком поздно поняла, как жестоко ошиблась...
     Но когда Кон вернулся в отчий дом, пожар страсти вспыхнул с новой силой, и Сьюзен, уже не способная противостоять своим чувствам, может лишь гадать - подарит ей возлюбленный счастье или отомстит за былое унижение?..

Глава 1

Май 1816 года

Южное побережье Англии

     Луна на короткое время показалась из-за облаков, затянувших небо, но тонкие лучи лунного света не могли помешать контрабандистам, крадущимся по крутому склону к берегу моря. Лишь изредка, рассеивая тьму, они освещали людей, помогая главарю следить за ходом операции с высоты скалистого мыса.
     В лунном свете неясно вырисовывались контуры дома, возвышавшегося над утесами, обычными для этой части Девона. Это был Крэг-Уайверн - напоминающее крепость родовое гнездо молодого графа Уайверна, к счастью контрабандистов, еще не прибывшего в свои владения.
     Отсутствовал также и офицер-таможенник, обязанный предотвращать деятельность контрабандистов в этом районе. И только иногда звериные голоса да птичьи крики - то уханье филина, то крик чайки, то тявканье лисы, - раздававшиеся с поросшей вереском и мелким кустарником прибрежной полосы, нарушали тишину.
     Короткая вспышка света со стороны моря возвестила о прибытии контрабандистского судна. Главарь контрабандистов - Капитан Дрейк, как он называл себя - с помощью фонаря дал в ответ условный сигнал, что путь свободен.
     Путь свободен для тех, кому не по нутру платить грабительские пошлины за доставку бренди, джина, чая и других деликатесов в Англию. Обеспечивая бесплатный ввоз товаров, контрабандисты получали хорошую прибыль, если учесть, что фунт чая, например, стоил за границей шесть пенсов, тогда как в Англии после уплаты всех налогов его цена возрастала двадцатикратно.
     В расположенной неподалеку рыбацкой деревушке под названием Драконова бухта мужчины торопливо спускали на воду лодки и спешили на разгрузку судна, Капитан Дрейк вытащил подзорную трубу и стал внимательно рассматривать воды Ла-Манша: не видно ли там огней других судов? Теперь, когда война с Наполеоном закончилась, побережье патрулировали суда военно-морских сил, которые были оснащены лучше, чем суденышки таможенной службы, и укомплектованы более опытными экипажами. Один такой военный катер перехватил груженное крупной партией товаров контрабандистское судно, захватил весь груз и двадцать людей из местных, в том числе и главаря - предыдущего Капитана Дрейка.
     Рядом с ним неожиданно возникла фигура человека, одетого, как и он, в темную одежду. Волосы и верхнюю часть его лица скрывал низко надвинутый капюшон.
     - Что ты здесь делаешь? - не оборачиваясь, спросил Дрейк.
     - Тебе не хватает людей, - приглушенным тоном ответил человек.
     - Людей достаточно. Отправляйся назад в Крэг-Уайверн и позаботься о том, чтобы кладовые были наготове.
     - Нет.
     - Сьюзен...
     - Нет, Дэвид. Мейси справится с делами внутри дома, Дидди сторожит снаружи, а мне нужно быть здесь.
     Сьюзен Карслейк знала, о чем говорила. Этот рейс с контрабандой должен пройти успешно, иначе одному Богу известно, что с ними всеми будет, а поэтому она должна быть здесь, рядом со своим младшим братом, даже если помочь она практически ничем не сможет.
     Из поколения в поколение занимались жители этого прибрежного района контрабандистским промыслом под предводительством сменявших друг друга сильных и умелых Капитанов Дрейков, каждый из которых был родом из семьи Клист. Но когда очередного Дрейка - Мэла Клиста - схватили, предали суду и сослали на каторгу в Австралию, отлаженный контрабандистский промысел оказался под угрозой. Его решили прибрать к рукам другие группировки, действующие напористо и грубо.
     Единственным человеком, который, без сомнения, мог бы стать новым Капитаном Дрейком, был ее брат. Хотя и он, и она носили фамилию своей матери - Карслейк, - они были детьми Мэла Клиста, и это было известно каждому. Дэвиду предстояло взять в свои руки руководство группировкой, известной под названием ?Драконова шайка?, и осуществить прибыльную операцию, иначе весь район превратится в поле боя.
     Ему пришлось взять на себя роль Капитана Дрейка, и Сьюзен сама побуждала его к этому, одновременно дрожа от страха за него. Как-никак Дэвид - ее младший брат, и, хотя он был уже двадцатичетырехлетним мужчиной, она по-прежнему пыталась защитить его.
     Судно под черным флагом едва виднелось на темной поверхности моря, но снова блеснул световой сигнал - короткий, как падающая звездочка, означавший, что якорь брошен. Никаких других судов не было видно, но тьма, скрывавшая контрабандистов от посторонних глаз, в той же степени служила и патрульным военным судам.
     Сьюзен знала, что капитан де Рут с судна ?Анна Кастерли? был опытным контрабандистом. Он работал с ?Драконовой шайкой? более десятка лет и никогда не допустил ни единого промаха. Однако контрабанда была рискованным промыслом. Поимка Мэла Клиста подтверждала это, поэтому Сьюзен предельно напрягла слух и зрение.
     Вскоре она заметила торопливо причаливающие к судну лодки, в которые стали грузить тюки с товарами и бочки со специями емкостью в пол-анкера . Она скорее догадывалась, чем видела происходящее на берегу, куда местные мужчины, словно морские волны, скатывались с каменистого склона, чтобы как можно скорее разгрузить маленькие лодочки.
     Они на собственных спинах втащат товары вверх по крутому склону, а там либо спрячут в тайники, либо перегрузят на вьючных лошадей. Другие люди переправят тюки с грузом внутрь страны, где в укромных местах их будут ждать посредники, которые доставят контрабанду в Бат, Лондон и другие города. За ночь такой работы они получат столько, сколько не смогли бы заработать за неделю, а вдобавок к этому немного контрабандного табаку и чаю, чтобы было чем порадовать домашних. Многие из них даже инвестировали в контрабандное дело сэкономленную пару-другую монет, чтобы участвовать в прибылях.
     Часть товара, как всегда, будет припрятана в подвалах Крэг-Уайверна.
     Ни один офицер, возглавляющий отряд по борьбе с контрабандистами, не рискнул бы обыскивать резиденцию графа Уайверна, пусть даже сумасшедший граф умер, а его преемник пока еще не прибыл и не взял бразды правления в свои руки.
     Его преемник...
     Сьюзен временно работала экономкой в Крэг-Уайверне, но решила, что, как только новый граф сообщит о своем прибытии, она уйдет оттуда. Вообще исчезнет навсегда, чтобы не встречаться с Коном Сомерфордом.
     Самым милым мужчиной из всех, кого она встречала, и самым верным другом. Человеком, которого она обидела самым жестоким образом.
     Одиннадцать лет тому назад.
     Ей было тогда всего пятнадцать лет, но это не оправдывает ее. Ему тоже было всего пятнадцать лет, и он был беззащитен. Однако с тех пор он в течение десяти из одиннадцати лет служил в армии, так что, наверное, научился защищаться. И нападать.
     Она поежилась от холодного ночного воздуха и сосредоточила внимание на том, что происходило у нее перед глазами.
     Если этот рейс будет удачным, она сможет уехать.
     - Давай, давай, поднажми, - бормотала она себе под нос, - пытаясь разглядеть, как первые тюки с товаром выгружают на берег. Она представляла себе мощные взмахи весел в руках гребцов, слышала приглушенные возгласы возбужденных людей, ожидающих на берегу, хотя, возможно, это ей чудилось и слышен был только шум ветра и моря.
     Они с Дэвидом и раньше не раз видели, как выгружают на берег контрабанду. Когда смотришь с такой высоты, все движения кажутся слишком медленными. Ей хотелось вскочить на ноги и помочь, но она была вынуждена тихо сидеть рядом с братом и лишь внимательно наблюдать вместе с ним за всем происходящим, чтобы сразу же заприметить малейшие признаки опасности.
     Отвечать за все одному очень трудно.
     Как сможет она бросить Дэвида, которому придется справляться со всем в одиночку? Хотя, правда, он в ней не нуждается - даже обидно, что Дэвид без ее помощи так быстро вошел в роль контрабандиста и предводителя. Но сможет ли она уехать и не быть рядом с ним в такие же темные ночи и не знать, все ли идет так, как следует? Даже несмотря на дорогие сердцу воспоминания о летних днях одиннадцатилетней давности и о милых забавах. И о греховных тоже...
     Она почувствовала, что снова соскальзывает в соблазнительные размышления о том, как все могло бы обернуться, и прогнала воспоминания, сосредоточив внимание на том, что происходит в настоящий момент.
     Вскоре первая партия товаров была выгружена на берег, и люди с тюками на спинах принялись карабкаться наверх по каменистому склону. Все шло хорошо. Дэвида можно поздравить с удачей.
     Сидя на каменистой земле, обхватив руками колени и наблюдая за движениями мужчин, занятых тяжелым физическим трудом, Сьюзен наконец расслабилась и позволила себе насладиться величественной музыкой волн, разбивающихся о покрытый галькой берег.
     Контрабанда - занятие пьянящее, возбуждающее, но опасное.
     - Ты не знаешь, где сейчас находится таможенный офицер? - как можно тише спросила она.
     - Гиффорд? - переспросил Дэвид, одновременно кивком подавая команду одному из находившихся рядом с ним людей, и она увидела, что что-то случилось на склоне утеса. Наверное, упал человек. - В пяти милях к западу отсюда встало на якорь наше подставное судно, и, если нам повезло, он и его люди не спускают сейчас с него глаз, готовясь выуживать из воды тюки, которые оно сбросило в море.
     Если повезло. Она терпеть не могла зависеть от везения.
     - Бедняга, - промолвила она.
     Дэвид повернулся к ней:
     - Он конфискует небольшой груз, как это делал Перч при Мэле. Его начальники будут вполне удовлетворены, и ему самому тоже перепадет малая толика от стоимости груза.
     У лейтенанта Перча, который долгие годы отвечал здесь за борьбу с контрабандными перевозками, существовало приемлемое для обеих сторон рабочее соглашение с ?Драконовой шайкой?. Недавно он погиб, нечаянно упав с утеса (кто знает, может быть, его столкнули?), и теперь им приходилось иметь дело с молодым, пронырливым и хитрым лейтенантом Гиффордом.
     - Будем надеяться, чт